«Шагай…»
Шагай
за судорогами и распадом ума,
в величавый горизонт
суматохи проспекта,
где кто-то сызнова теряет
себя,
ни себе,
ни им
взаправду не нужный.
И в небе взирает Глас, пред-речистый, тому:
скверная утварь застоя,
да покройся кишащей заразой,
жалкий ты скот!
Разве ты не слышишь, что я
в тебе
говорю?
И время рук:
тик-так,
если бы все так;
И где-то да,
и где-то нет,
но за тем забором жизнь —
волна.
Знали бы они сколько в нем…
нерасцветшего счастья,
боли,
дерьма.
И лучится им день
в лице лицом,
пока исчезает тот
в лоне слов,
распыляясь в колыхании их,
шагом за жизнью творящей —
обетом.
