Наследницы моря

Сара Хеннинг, 2019

Всем известно, чем пришлось пожертвовать ради любви юной русалочке. Однако никто не знает, что отдала за свою свободу и власть над подводным миром морская ведьма. Их было трое: Алия, прекрасная юная русалочка, которая отдала голос в обмен на любовь принца. Ее сестра, Руна, готовая во что бы то ни стало спасти Алию. И Эви, заключенная в морской тюрьме ведьма. Чтобы выжить, каждой из них придется воспользоваться древней магией глубин. Однако море коварно, а цена может оказаться непомерно высокой.

1

Эви

Самые острые вещи не притупляются.

Мой коралловый нож светится в тенях, которые я зову домом. Призрачно-белый из-за магии. Зазубренный клинок достаточно остер и может рассечь волос пополам.

Красивый. Смертельный. Идеальный.

Остается лишь надеяться, что его окажется достаточно, когда они придут.

Спустя несколько часов с того момента, как маленькая русалочка покинула моря ради земли в поисках настоящей любви, я это почувствовала. Тягу. Нить, натянувшуюся и ослабшую.

Я почувствовала ее в своих костях, словно гниль в костном мозге, гной в легких, кишках и сердце. И все же этот приступ боли должен был наступить. Нужно было, чтобы он наступил. Власть моря не способна царить вечно.

За время моей жизни под водой баланс магии изменился. Сила медленно стекала с земли в море, пока большая часть магии земли не погрузилась в глубины царства морского царя. Она обречена подчиняться неестественному для нее господину. Теперь нарушение баланса так очевидно, что только его я и вижу за пределами логова, то есть моей пещеры; за моим лесом из полипов. Трещины в земле пузырятся торфом, а мощные водовороты кружат сирен на глубине. Там, за жутковатым голубым свечением замка морского царя и его земель, магия в изобилии. Она тяжелая и безграничная.

После того как русалочка покинула меня, я начала думать: невозможно, чтобы магия на земле просто исчезла — хотя это в действительности легко объяснить. Нас, ведьм, так немного. На нас охотились, убивали, изгоняли. Нам подобных уничтожали одну за другой столетиями — пока земля не потеряла почти всю свою магию и тех, кто умел ее контролировать. Начиная с Марен Сплиид и ее смерти от рук короля — охотника на ведьм, а также в течение многих лет до меня всех нас отправляли в загробную жизнь. Однако я не умерла. Не совсем. И потому моя магия все еще принадлежит мне. Смесь магии земли и моря.

Я вспоминаю время, проведенное на суше. Оттепель в душе кристаллизуется, становится прозрачной и голубой. Я являлась ведьмой, загнанной под землю страхом — я даже не знала, как использовать свою силу. Вот так тетя Ханса пыталась уберечь меня. Скрывая мою силу, подавляя ее. Словно это то, что можно запереть в шкафу подальше от любопытных глаз. С глаз долой, из сердца вон.

Но теперь мои глаза открылись.

Баланс магии всегда был неустойчивым. Он построен на обмене. Не только заклинания, но и вся система. А приливы и отливы силы направлены на тех, кто желает ею обладать. Но как только русалочка ступила на землю, забрав с собой свои силы, весы немного, но склонились снова к земле. Волна облегчения суши пронзила огнем мои кости. Однако кратковременная боль не имеет значения. Мне не требуется эта магия, чтобы жить.

А вот кому-то другому следует многого опасаться.

Я убираю нож — в моей пещере безопасно. Затем достаю книги заклинаний — подарки тети Хансы. По одной в каждом щупальце и по две в обеих руках. Я усаживаюсь на морское дно и листаю их. Тетя Ханса говорила мне, что магия всегда будет искать баланс. Теперь дверь наконец-то открылась. Возможно, я могу ускорить победу суши.

И в тот момент ближайший к пещере полип прочищает горло. Голос, который я забрала у русалочки, пронзает мой мир.

— Разве твои попытки сдержать Тёрхеда и так не обернулись катастрофой? Хочешь попробовать снова?

Я слегка вздрагиваю. За пятьдесят лет я привыкла к тишине. Анна. Она точно чувствует нарушение баланса. Хотя я и дала прежней подруге голос русалочки, нам еще предстоит поговорить о ее поступках: почему Анна это совершила и по какой причине я сделала то, что пришлось сделать ради спасения Ника. Но сейчас не время.

— Это другое, — отвечаю я. Мое заклятие изобилия было направлено на то, чтобы покончить с морским Тёрхедом и вернуть жизнь в сети наших рыбаков. Однако оно нарушило баланс. Это разозлило Урду. Сейчас мое желание полностью противоположно. — Нужно попробовать.

— Хорошо, — продолжает Анна. — Но ты не найдешь желаемого в тех книгах.

Я все равно переворачиваю страницу книги заклинаний. Словно восклицание, вдали раздается взрыв — достаточно сильный, чтобы сбить водовороты с осей; чтобы торфяники начали изрыгать воздух, а песок на морском дне всколыхнулся и поднялся в воду, а потом опустился на другое место. Мой лес полипов — как и Анна, брошенная и скованная магией тела, — изворачивается, шипит и извивается. Его потревожили.

Еще одна подводная мина — спрятанная в воде бомба, жаждущая пробить дыру в нужном корабле и превратить людей на нем в мертвецов.

На поверхности идет война. На суше и на море — даже в воздухе — люди собрались вместе под многочисленными флагами, чтобы убивать друг друга. Тут нет никакой магии, конечно же. Если бы на суше осталась хоть капля магии, возможно, эту войну и не начали бы. Но все же жажда власти — магической или нет — никогда не исчезнет. Как только мины и пули затихнут, границы изменятся. Появится новый вид силы. Снова нарушение баланса.

Анна хочет едко ответить:

— Эви, ты…

— Letta. — Я приказываю стоять. Что-то не так.

И тут, словно в ответ на внезапную тишину, в моем логове раздается звучный голос. Он отдается таким эхом, что у меня стучат зубы. Ветки моего леса полипов, толщиной с кость, сгибаются.

— Не может быть — великая морская ведьма разговаривает сама с собой?

Я замираю, когда он появляется в поле зрения. Сила и магия так и струятся с гостя ужасным потоком.

Морской царь.

Его волосы цвета снега в разгар зимы. Глаза кристально-голубые. Кожа светится избытком жизненных сил, цветущая и яркая. На его голове корона из жемчужин, мерцающих в черепах угрей. Их челюсти приоткрыты подобно букве V, а зубы острые. Мне никогда не доводилось лично видеть корону, но это само олицетворение жизни, смерти и силы. Напоминание о том, чего можно лишиться, — плоды чьего-то труда, которые отнимут, даже если обнажить клыки.

Морской царь улыбается. Эта улыбка яркая и смертоносная — как и стоило ожидать.

— Должно быть, становится одиноко сидеть тут, в тенях, одной.

Ему ли не знать. Не моя магия или воспоминания удерживают меня здесь, это сила царя. Он так боится того, что я могу сотворить, — хотя плавает передо мной, полный мощи. Это неестественно даже для магических существ.

У него есть слабость к нектару редкого цветка рикифьор — эликсира, который как сдерживает, так и усиливает магию. Сейчас, судя по виду короля, рикифьор попал в его кровь, кости и кожу. Нарушение ощутимого мной баланса связано с этим человеком. Он поглощает столько магии, сколько способно удержать его тело. Потом постоянно удваивает силу, потребляя рикифьор.

Смотреть на него сейчас — словно глядеть прямо на солнце.

Он — сила.

Но раз морской царь появился здесь впервые за пятьдесят лет, его силы недостаточно.

— Иногда, Ваше Величество, это убежище кажется тюрьмой, — говорю я. На лице незваного гостя появляется улыбка. — Но хоть я и не могу уйти, это не означает, что у меня не бывает посетителей.

Тело морского царя напрягается. Да, вот причина его визита. Этот могущественный человек потерял нечто важное. Его дочь исчезла. И что, возможно, еще важнее: с ней пропала и ее магия. Сила девушки напрямую привязана к его чарам. Как я и подозревала, принадлежащая мне прежде нить причинила ему еще больше боли.

— Отзови заклинание и верни ее. Сейчас же, — приказывает он.

Я улыбаюсь, опираясь на свои щупальца. Затем откидываюсь назад, словно королева. Вскидываю бровь.

— Ты вообще знаешь, которая из них ушла? — Известно, что он относится к дочерям как к пешкам в игре. Морской царь использует их красоту и таланты, когда это требуется.

— Оскорбления в мой адрес тебе не помогут, — говорит он. Однако моя улыбка не исчезает, а лишь растягивается от удовольствия, когда уста короля произносят ее имя. — Место Алии в море. Верни ее.

— Ваше Величество, кому, как не вам, знать, что даже вы не в силах контролировать упрямую женщину, — произношу я. Теперь он вспоминает свою первую возлюбленную, Мэтти. Человека, которого он спас, но не смог удержать — ведь сердце женщины разрывалось из-за мечтаний и о нем, и о жизни, что ей предназначалась. — Алия должна сама решать и жить своей жизнью — испытать любовь и свободу. Но вместо этого ты удерживаешь под пяткой ее и весь свой народ ложными обещаниями защиты от людей. С тех пор как Аннамэтти…

— Никогда больше не произноси при мне ее имя, — рычит он. Ярость царя кипит между нами. Это она оставила его, предав морского властителя, его семью и тайны русалок. Надеюсь, Анна сейчас слушает его.

Ноздри короля раздуваются. А я смотрю ему прямо в глаза.

— Как и у Аннамэтти, у Алии четыре дня на то, чтобы влюбить в себя принца и остаться жить — или потерпеть неудачу и умереть. В любом случае ты ее больше не увидишь.

— Я могу тебя уничтожить!

Я скалю зубы.

— О, но ты не сделаешь этого. Даже несмотря на всю украденную тобой силу, я все еще нужна тебе. — Мой голос набирает силу с каждым словом. Он в таком отчаянии. Сам царь не способен вернуть Алию. Одним элементом моей магии он никогда не овладеет. — Я могу вернуть Алию, но мне понадобится кое-что взамен от тебя. У всего есть цена.

Рот морского царя раскрывается. Я загнала его в угол. Властитель это понимает. Моя просьба простая, и лишь он может ее выполнить. Царь не в силах вернуть мне мою жизнь, потерянное время или Ника — да упокоится он в волнах, — но морской властелин может освободить меня. Слова вертятся на языке, готовые сорваться, когда что-то злобное появляется на его красивом лице.

— У всего есть цена, ведьма, но ты забываешься.

Его зубы щелкают, смыкаясь. Голубизна глаз становится холодной. Вот тогда мне открывается влажная, крепкая уверенность в собственной ошибке. Он не убьет меня. Однако, учитывая силу его магии, тяжелой и неконтролируемой, царь может навредить мне так сильно, что я буду мечтать о смерти.

Сила внутри него — мощная, собранная, украденная с суши и из моря — расширяется и вырывается наружу, словно живая бомба. Подводная мина из магии, которая направлена прямо на меня.

— Morna, herfiligr kvennalið!

Иссохни, мерзкая женщина!

Слова бьют по ушам силой магии. Такой я никогда прежде не чувствовала. Она врезается в меня мощью солнца, падающего с неба и несущегося к земле. Светило приносит достаточно света, чтобы испепелить нас всех за секунду до столкновения.

А затем мой и без того мрачный мир погружается в кромешную тьму.