Как проиграть в любви

Сара Нэй

Мне, Далласу Колтеру, парню с плохой репутацией, нужна хорошая девочка. Она, Райан Уинтерс, идеально подходит на роль фиктивной подружки. Ответственная. Саркастичная. Умная. Совершенна во всем, кроме одного. Она бывшая девушка моего товарища по футбольной команде. Играть с ней опаснее, чем играть в футбол. Но что, если на кону решающий матч, а между нами настоящие чувства?

Глава седьмая

Даллас

Я отправил моей бывшей открыткус подписью: «Скорейшего выздоровления». Она не болела, ничего такого, но в постели была хуже мертвой.

Дрейк Колтер

— Ты подумал о моих словах? — Эли уставился на меня через экран компьютера.

— Я не понимаю, почему это так важно? В Техасе меня уже знают — мой батя играл за них, а сейчас в команде мой брат. На кой им сдалось, что там у меня в личной жизни, если Колтеры играют за клуб десятилетиями?

— Хочу, чтобы ты себе кое-что уяснил: ты можешь и не попасть в Техас. Не возлагай больших надежд ни на одну команду. На тебя будут смотреть так же, как на кого угодно, — оценивающе.

Я могу не попасть в Техас?

— Ты себя когда-нибудь спрашивал, действительно ли ты хочешь играть в одной команде со своим братом?

Ну конечно, я хочу играть в одной команде с братом… Или нет? Что, если я окажусь в таком месте, которое мне не по душе? И ничего не смогу изменить? Еще хуже, если я стану профессиональным игроком и облажаюсь, что тогда? Многие выдающиеся спортсмены из студенческой лиги смогли куда-то пробиться, но в итоге не оправдали ожиданий. Не хочу, чтобы со мной такое случилось.

— Разве я не буду играть лучше, если мы с братом окажемся в одной команде?

Крутя желтый карандаш между большим и средним пальцами, он сказал:

— Вы когда-нибудь были в одной команде?

— Нет, но я в одной команде с близнецами.

Он поднял брови:

— Но они же младше.

Так и есть.

— И что с того?

— Для них ты лидер. А если брать ваши отношения с Дюком, то лидером будет он, правильно я понимаю?

— Ну да.

Он из нас старший, значит, он и главный.

— Учитывай тот факт, что ты будешь играть в его команде, в которую войдешь в качестве новичка. Вы не будете на равных. Просто имей это в виду. — Он подкатил кресло поближе к столу и закинул руки за голову. — А теперь, как я и сказал, что насчет девушки?

— Я же говорил тебе, что ни с кем не встречаюсь. Это отвлекает.

— Да наслышан я уже об этом. — Опять он начал крутить карандаш. — Вообще, когда рядом есть человек, который тебя поддерживает, — это тоже часть успеха, может быть самая приятная. Возвращаться домой и знать, что тебя там кто-то ждет. Принимать удар, чувствуя рядом верное плечо. — Он помедлил. — Расширить список контактов на случай экстренной связи, если с тобой что-то случится.

— Мне двадцать один. Если со мной что-то случится, связываться нужно с моей матерью.

— Но она в Техасе, а ты в Висконсине.

— Ну, есть братья. Ты.

Он кивнул:

— Ладно, убедил. Тебе неинтересно вступать в отношения, но это не значит, что ты не мог бы сымитировать их для медиа.

Сымитировать отношения для медиа?

— Ты о чем?

— О том же, о чем и раньше. Было бы хорошо, если бы ты нашел себе приличную девушку.

— Мне надо типа нанять ее на время?

— Нет, тебе не нанимать ее надо, а попросить об одолжении.

— Типа сопровождать меня?

— Нет, не сопровождать. Тебе нужна приличная, надежная девушка, которую, если уж на то пошло, можно взять с собой на празднование победы после игры, чтобы, когда твоя фотография появится на страницах газет или в социальных сетях, ты не был там пьяным, в обнимку с какой-то случайной незнакомкой. — И карандашом — круть, круть. — Помнишь тот скандал с Тайлером Вайкеланом? Когда он нажрался в хлам после того, как они выиграли хоккейный кубок, и обжимался с тремя разными женщинами за одну ночь?

Как же, помню. Это был просто цирк какой-то. Парень только что выиграл национальный студенческий чемпионат, отправился праздновать это дело, напился в стельку, выбрал себе плохую компанию на ночь, и кончилось это тем, что он оказался во всех новостях. В итоге он хоть и получил предложение на драфте, но только после его окончания и далеко не от самых лучших команд. Ничего хорошего не выходит, когда отправляешься тусоваться после победы.

— Проводи девушку домой. Посиди с ней над книгами в библиотеке. Пусть тебя заметят с ней на празднике включения гирлянд на рождественской ели.

— На празднике включения гирлянд? Да с хрена ли я вообще туда пойду?

Не слишком ли я погорячился? Но мой агент только засмеялся:

— Приличная, правильная девушка заставит тебя делать то, чего ты никогда не хотел делать.

— Нет уж, спасибо.

Даже родная мать с трудом может заставить меня праздновать Рождество, не говоря уже о том, чтобы затащить на церемонию включения гирлянд в центре города. В декабре не время валяться, есть в три горла и открывать подарки. Это время работать еще упорнее, чтобы подготовиться к футбольному сезону. Так же как в ноябре.

— Не хочу делать то, чего никогда не хотел.

— Ты всегда такой упрямый?

Я поджал губы:

— Это семейное.

Я имею в виду моего брата Дюка, который еще больший засранец, чем я.

— Хочешь сказать, Дюк такой же? Он делает то, что должен.

— В смысле? А я, что ли, нет?

— Никто тебя не заставляет. Я всего лишь делаю предложение, которое даст тебе преимущество перед другими. Когда выбор встает между парнем, который выглядит как человек, ориентированный на семейные ценности и играющий во имя любви к футболу, и одиночкой, про которого кто угодно скажет, что он тусит напропалую и спит с кем попало, что ж… Думаю, мне даже не стоит говорить тебе, кого из них задрафтуют.

— Попахивает газлайтингом.

Эли рассмеялся:

— Это просто наблюдение. Даже если бы у тебя была девушка и она забеременела, пресса без проблем проглотила бы это, несмотря на то что вы молоды и еще учитесь в колледже, — до тех пор, пока вы двое вместе, — пожал он плечами.

— А что, если я кому-нибудь заплачу?

Он резко покачал головой, вытаращив глаза так, что они чуть не вылезли из орбит:

— Исключено. Нет, нет и нет. Я вообще не об этом. Нет. Это на сто процентов незаконно и противоречит действующим правилам.

— Окей, но, если никто не узнает, это все еще будет против правил?

— Да, — выдохнул он, схватившись за живот. — Мне что-то вдруг поплохело от этого разговора. Кажется, меня сейчас вырвет.

А он вообще может говорить, что его тошнит? Разве это, типа, профессионально?

— Прости, что сказал это.

На самом деле мне не было жаль. Я наслаждался его реакцией. Это было самое смешное, что случалось за последнее время, честно.

— Меня тошнит от того, что ты не сказал, что шутишь.

Я наклонил голову и с деланым вниманием стал рассматривать свои ногти.

— Ты и правда думаешь, что я заплатил бы девушке, чтобы она стала со мной встречаться?

Подняв голову, я обнаружил, что он смотрит на меня через монитор долгим и пристальным взглядом.

— Думаю ли я, что тебе нужно это делать? Нет, конечно, нет. Думаю ли я, что ты на это способен? — Он немного помолчал. — Да. Хотя бы просто для того, чтобы позлить меня, ведь вся эта тема дико тебя бесит.

Черт, а он уже неплохо меня знает.

— Ты же понимаешь, что когда говоришь о том, что я должен найти ответственную, приличную девушку или типа того, то все это субъективные слова? То, что ты считаешь приличным, может не совпадать с моими представлениями. Девушка, которую ты ни за что бы не стал знакомить со своей мамой, может оказаться по моим меркам той единственной, которую я бы привел к себе домой?

— Ладно. — Он вздохнул. — Ты прав. Делай что хочешь.

Да неужели? Это уже не смешно. Он и правда вот так просто сдается и больше не будет читать мне нотации? Господи.

— Делать что хочу?.. — Я поднял бровь. — То есть продолжать играть, заниматься своими делами и не беспокоиться обо всякой посторонней фигне?

— Конечно.

И почему мне кажется, что он хочет меня облапошить? Это какой-то особый психологический приемчик?

— Конечно? Вот так просто?

Он пожал плечами:

— Ага.

Эли Коэн улыбался, и я понял, почему мой брат так высоко его ценит. С одной стороны, он очень о тебе печется. А с другой, ему плевать с высокой колокольни. С одной стороны, он может реально тебя задолбать. А с другой, ему глубоко пофиг. Это полный вынос мозга, должен сказать.

Снизу донесся звук дверного звонка.

— Ждете кого-то так поздно? — спросил мой агент, наблюдая за тем, как я оглядываюсь на распахнутую дверь в свою комнату.

Я не услышал, чтобы кто-то из младших братьев пошел открывать.

Опять прозвенел звонок.

— Кто-то очень настойчив, а? — сказал Эли.

— Дрейк! — крикнул я, прислушиваясь и не различая шагов. — Дрю!

Тишина.

— Может кто-нибудь открыть эту чертову дверь?

Эли зевнул и потянулся:

— Наше время на сегодня все равно подошло к концу. Так что покидаю тебя.

Я потянулся к кнопке завершения звонка, но перед этим добавил:

— Спасибо за уделенное время.

— И тебе. Скоро еще созвонимся.

Мой агент завершил вызов, и я оттолкнулся от стола, немного проехав на кресле по полу, прежде чем встать. Потом пошел и заглянул в комнату Дрю. Пусто. Сунул голову в дверь к Дрейку. Тоже пусто. С громким вздохом я спустился по лестнице и дернул на себя входную дверь, предварительно не посмотрев в окошко. И это была большая ошибка. Гигантская. Я не стал цеплять на лицо вежливую улыбку, не стал утруждать себя обменом любезностями — мне и так известно, зачем явились эти три девицы.

Опершись о дверной косяк и скрестив руки на груди, я буркнул:

— Здоров.

— О!

На лице блондинки, живущей по соседству, сияла широченная улыбка, глаза были широко распахнуты как бы в удивлении. Не знаю, оттого ли, что она не ожидала, что именно я открою дверь, или оттого, что именно на это она и надеялась.

— Даллас, привет!

— Привет.

Формально мы никогда не были представлены друг другу, так что я без понятия, как ее звать, и вообще их всех, но уж они-то определенно знают меня и моих братьев. Дрейк переспал с одной из них в первую же неделю, как мы сюда переехали.

Сегодняшний вечер выдался чертовски холодным, а эти три бабцы вырядились так, будто собирались на танцы. Кто знает, может, так оно и было, но черта с два меня бы заставили стоять в такую погоду у кого-нибудь на пороге без теплой куртки.

Брюнетка вздрогнула и ткнула блонду в бок.

— А близнецы дома?

— Нет.

Похоже, отсутствие у меня энтузиазма их огорчило, что не замедлила продемонстрировать другая блондинка, несколько раз открыв и захлопнув рот, как бы с намерением что-то сказать, но передумав. Или на самом деле ей и нечего было сказать?

— Они скоро придут?

Блонда вытянула шею, чтобы заглянуть мне за плечо — так, словно близнецы прячутся где-то в доме, а я вру, что их нет. Или, может, она пыталась выяснить, нет ли у меня кого-нибудь в гостях.

— Без понятия. — Я прищурился. — Вам не холодно?

Они как по команде задрожали.

— Очень холодно!

— Почему же вы без пальто?

На улице было явно ниже нуля.

— Пальто не сочетается с платьями.

М-да…

— Отстой, — протянул я. Будь я бычком, на этом месте я бы принялся жевать — настолько мне наскучил этот разговор. — Что-нибудь еще?

У меня были дела поважнее, тем более что эти трое вообще не в моем вкусе. Мне нравятся женщины, имеющие достаточно мозгов, чтобы в такую холодрыгу носить верхнюю одежду, господи ты боже мой.

— Можно войти? — Брюнетка оказалась самой смелой, чтобы напрямую об этом спросить. На ней было меньше всего одежды. Она дрожала как листочек на ветру, облаченная в одно лишь серое серебристое платье на тонких бретельках.

— Не-а. — Я оттолкнулся от дверного косяка, потер ладони друг об друга и взялся за дверь, собираясь ее закрыть. — Ну, девчонки, еще увидимся. Не мешало бы вам что-нибудь надеть, свитер там или типа того.

— Какой же ты говнюк! — заявила одна из них. Ее длинные серьги бликовали в свете лампы на крыльце.

— Ого, как остроумно, — ухмыльнулся я. — Если я такой говнюк, зачем же вы стремитесь попасть ко мне домой?

И я с превеликим удовольствием захлопнул дверь у них перед носом.