Та ещё звезда для миротворца

Санна Сью, 2023

Говорят, будущее туманно, но только не для меня. Я перепрыгнула из двадцать первого века сразу в тридцатый и точно могу сказать – ничего хорошего нас там не ждёт. Я попала в преступный синдикат, но искренне надеялась, что после оговоренного срока смогу начать новую, честную жизнь. Однако на последнем задании меня угораздило нарваться на главу миротворцев. Кто он, этот инопланетянин с безумно красивым лицом и телом? Враг или друг, которым хочет казаться? Я обязательно разберусь и больше ни в какие авантюры не вляпаюсь.

Глава 3

— Поли, ты платье наденешь или джинсы? Только, знаешь, платье хоть и красивое, но относится скорее к двадцать третьему веку, а под джинсы нет обуви твоего времени, — раздался из костюмерной голос Ванессы.

Я уже надела свежее бельё и расчёсывала перед зеркалом спутавшиеся после сушки волосы.

— Да не парься ты так, Ван. Как будто этот землянин разбирается в истории одежды. О чём ты? Неси джинсы и сапожки на «умной» платформе, — ответила я, собирая волосы в высокий пучок.

Делать причёску — и вообще как-либо украшать свою внешность — я не собиралась. Сойдёт и так. Особенно если учесть, что мужчина всё равно подвергнется воздействию пси-лакса и получит те воспоминания, которые я для него смоделирую. А уж в них будет и причёска, и макияж, и одежда, и вечер, который станет самым ярким воспоминанием для него и железным алиби для меня и акуса Боржа.

— Где встреча? — Ванесса вернулась с вешалками и коробкой для обуви.

— В «Старе». У него там пентхаус. Как его занесло, бедолагу, в нашу глушь? Зачем они вообще все летят на Энгин-24? — в сердцах дёрнула протянутую вешалку с голубой водолазкой слишком резко. — Ой, прости, Вани, я не хотела.

— Ничего, милая, я знаю, как ты всё это ненавидишь, — не обиделась подруга. — Держись! Это последний раз, и потом — свобода!

Вот только этим и утешаюсь. Я улыбнулась через силу:

— Узнай, пожалуйста, стелтинг к отелю уже отправили? Где он будет меня ждать?

Ванесса кивнула и вышла из гримёрки. А я принялась одеваться.

Стелтинг — маленькая юркая летающая машинка, которая умеет исчезать в воздухе и оставаться незамеченной для камер слежения — естественно, передвижение подобным образом вне закона. Этот подпольный и редкий транспорт выделялся акусом для операций строго перед их началом и забирался сразу же после завершения.

По плану операции в отель я отправлюсь открыто, на своём личном флаере. А вот когда отключу неудачливого туриста и сниму слепок ключа от дока, где стоит его корабль, должна буду незаметно выбраться из пентхауса, воспользоваться стелтингом, добраться до звездолёта и перегнать его на конечную точку. Стелтинг поместится в любом, даже самом маленьком, грузовом отсеке корабля. Потом я опять им воспользуюсь — доберусь до отеля, проникну обратно в номер и спокойно уйду через дверь. Сяду в свою машину и отправлюсь домой.

Утром несчастный проснётся и будет помнить только прекрасный вечер, который мы провели в его номере: в навеянных воспоминаниях я расскажу ему интересные случаи из своей древней жизни, мы будем пить шампанское, много смеяться, танцевать и, возможно, если он не слишком отвратительный внешне, даже целоваться.

До постели, конечно, не дойдёт, но я оставлю ему на память засос на шее — у меня для этих целей в сумке имеется маленькая присоска — и кучу восторгов о его мужественности.

— Да, Поли, акус сказал, что всё готово, стелтинг уже на крыше отеля как раз над номером.

Опять лезть по стене на крышу! Я предпочитала спускаться.

— Хорошо. Ну… я пошла. Пожелай мне ни пуха.

— Всё взяла? Перчатки? Комбинезон? Страховку?

— Всё, всё.

— Тогда ни пуха, ни пера!

— К чёрту!

Я стремительно покинула гримёрку. Раньше начну — раньше закончу. И усилием воли отложила все угрызения совести на потом. Сейчас мне нужна холодная голова и чёткие действия.

Энгин-24 совсем не похож на Землю. Да и нынешняя Земля на ту, мою родную, не похожа. Но я, конечно, по привычке, всё мерила прошлыми стандартами. Здесь всё иначе. С первого дня на Энгине я чувствую себя так, словно попала на съёмочную площадку фантастического фильма и надеюсь что вот-вот, сейчас, режиссёр скомандует «Стоп. Снято!» и я окажусь в привычной обстановке.

Но нет, это не фильм. И небо над головой действительно другое: розовато-сиреневое днём и тёмно-фиолетовое ночью. И звёзды совсем не такие. Они как будто гораздо ближе и ярче. А дожди розовые, и от падающих капель чешется кожа. Но под него очень легко не попасть — дожди идут круглый год ежедневно неизменно с часу до трёх дня. Флора на этой планете тоже мне чуждая. Впрочем, в городе её мало, потому что каждый участок почвы покрыт искусственными настилами. Зато дороги хорошие, да. А архитектура лишь сильнее подчёркивает отличие этого мира от моего — здесь любят шарообразные здания и вообще всё обтекаемой формы.

Я завела машину и вылетела на нижнюю трассу. До отеля недалеко, незачем тратить деньги на скоростную и более свободную верхнюю. Добралась до подземной парковки отеля и, приложив приглашение к датчику, проехала на указанное место. Припарковалась, открыла сумку, чтобы ещё раз проверить, не забыла ли чего. Вроде нет. Пси-лакс, перчатки-кошки, которые хорошо цепляются за гладкую поверхность, наклейки на подошвы и рассеивающий внимание комбинезон — приколю к водолазке брошь, активирую её кнопку, и ткань укутает меня с головы до ног. Верёвка с карабином — вдруг спускаться придётся; взломщик кодов активации запуска космических кораблей — акус сказал, у землянина одноместный вояжер «М» класса, значит, точно справляюсь. Так, всё на месте. Три раза выдохнула, мысленно перекрестилась и вышла из машины.

Лифт, следуя информации на пластиковом приглашении, привёз меня прямехонько в пентхаус. Признаться, чем выше я поднималась, тем сильнее волновалась. Какое-то смутное предчувствие тревожило, твердя, что именно в последний раз по закону подлости всё может пойти не так. О расплате за дурные дела и моей тотальной невезучести тоже вспомнила.

Но вот лифт мелодично просигналил, двери разъехались, и я оказалась в ярко освещённом холле элитного гостиничного номера.

Мужчина вышел мне на встречу с фужером, в котором плескался серебристый напиток, и озорно улыбнулся.

Красивый и совсем не похож на тех землян, которых я видела по телевизору, — первая мысль.

Блондин с прекрасной фигурой под два метра ростом и с правильными, даже аристократичными чертами лица действительно выгодно отличался от всех мужчин, которых я видела в будущем.

Кого-то он мне напоминает, актёра, что ли, какого-то? — вторая мысль.

Я всмотрелась в лицо, но так его и не вспомнила.

Надо быть очень осторожной. Не похож он на простачка. Ой не похож, — поёжилась я от третьей мысли.

Интуиция выла сиреной, но я улыбнулась соблазнительной улыбкой и шагнула в холл.

— Я Поли, — представилась нежным голосочком и похлопала ресницами. — Как тут красиво! Никогда не бывала в номерах подобного класса.

— А я Платон. Проходи, Поли. Можно я буду называть тебя Полиной?

Я невольно вздрогнула. Надо же, как он угадал имя.

— Как тебе больше нравится, — беззаботно пожала плечами. — Я могу быть для тебя кем угодно. В моё время на Земле были популярны имена: Лена, Таня, Оля, Виктория…

— Нет, мне нравится Полина. Выпьешь? — он покрутил бокалом.

Нет, пить я не буду, конечно, но он будет думать, что мы с ним напьёмся в хлам.

— Конечно! У тебя есть «Сизый змей»? Обожаю этот напиток!

— У меня есть всё. Идём в гостиную.

Платон взял меня за руку — ладонь у него крепкая и тёплая, мурашки по позвоночнику пробежали от приятных ощущений — и, доведя до роскошного дивана, усадил в центр. А сам скрылся в недрах номера. Он будто специально меня провоцировал скорее достать пси-лакс и воспользоваться им по назначению, создавая настолько удобный момент. Я так и сделала. Достала устройство, быстро засунула между диванных подушек и села, поджав под себя ноги. Типа я очень непосредственная и чувствую себя как дома.

Он вернулся с витым бокалом из галианского хрусталя, наполненным до краёв коктейлем, и, протянув его мне, подвинул кресло, чтобы сесть напротив. Движения Платона были тягучими и стремительными, как у хищника. Всё же подвергал он себя прокачкам — сомнений нет. Я не знала людей, которые бы так двигались. И глаза. Вроде бы синие, а иногда мерцают фиолетовыми искрами, напоминая ночное небо Энгина. А взгляд такой цепкий…

— Расскажи, Полина, из какого ты года? Из какой страны? Чем жила? Что интересного у вас было? Как попала в будущее? О чём сейчас мечтаешь?

За три года мне приходилось много раз играть эту роль, но никто из моих «заданий» не задавал столько вопросов и не создавал впечатление, будто я на допросе. Нет, с этим Платоном надо скорее закончить. Опасностью от него так и веяло.

Я села поудобнее и незаметно сунула руку под подушку с пси-лаксом.

— Ну иди же скорее ближе, — позвала, похлопав другой рукой по сиденью рядом с собой. — Это слишком долгий рассказ, боюсь, мне понадобится сильное плечо, чтобы выдержать его до конца.

Платон усмехнулся, но пересел, а я взяла его за руку и начала заливать:

— В своём времени я была звездой экрана и пользовалась бешеной популярностью. Тысячи поклонников выстраивались под моими окнами, чтобы поймать мой утренний взмах рукой. Меня прославила роль матери драконов, и я думала, что до конца своих дней буду купаться в лучах славы…

Платон рассмеялся в голос. Нет. Он не рассмеялся — заржал так, будто знал, что я вру. Ну хватит! Я молниеносно вытащила руку с зажатым в ней пси-лаксом и всадила ему в бедро приличную дозу психотропного вещества.

Он даже упал красиво! Словно подстреленный крупный хищник семейства кошачьих. Посмотрел на меня с удивлением, а потом плавно уронил голову на грудь и медленно сполз по дивану на пол. Я закусила костяшки пальцев, чтобы не всхлипнуть вслух.

— Прости, прости меня, — вырвалось, но я быстро спохватилась. Платон сейчас находится под воздействием пси-лакса, и каждое моё слово создаёт в его мозге новую картину воспоминаний, так что долой сантименты. — Прости мою неловкость, я так давно не танцевала с настоящим мужчиной.

Я приложила пальцы к его вискам, передавая картинку, в которой мы кружимся по гостиной в настоящем вальсе. Мы смотрелись великолепно, и я сама на ней зависла дольше, чем требовалось. Пришлось прикусить щёку до крови, чтобы прийти в себя.

Дальше я старалась не отвлекаться. Рисовала сказочный вечер, не отступая ни на пункт от своих фантазий, но долго на них не задерживаясь. Этому мужчине я открыла то, что не открывала никому другому. Я проявила слабость и показала ему свою мечту об идеальном свидании.

Не знаю, что на меня нашло, но в конце мы долго целовались у двери лифта, и я шепнула ему: «Как жаль, что мечты сбываются редко, я бы хотела провести с тобой много подобных вечеров». И ушла.

То есть оторвала пальцы от висков Платона и перестала транслировать вслух установки.

Он не шевелился и выглядел таким безмятежным, что я не только поставила ему засос на шее при помощи приспособления, но и прикоснулась своими губами к его. От этого невинного поцелуя меня прострелило разрядом нервных импульсов, кинуло в жар и на глазах выступили слёзы. Вскочила на ноги, как ошпаренная, утёрла мокрые щёки и пошла в холл за сумкой. Не время раскисать, Полина! Надо дело делать. Раскрыла её и принялась надевать костюм воровки: нацепила брошь и активировала комбинезон, приделала к подошвам наклейки, обтянула пальцы перчатками и включила поисковую линзу, опустив её с капюшона на правый глаз.

Искать ключи от дока долго не пришлось — Платон бросил их на тумбочке у кровати в спальне. Ну нельзя быть таким легкомысленным! Нельзя! Сняла слепки с пластиковой связки и открыла окно. Выбираться решила прямо отсюда. У меня не было сил смотреть на распластанное тело красивого землянина и выбираться на крышу из гостиной.

Высота такая, что вниз даже смотреть страшно. Ещё и ветер задувает. Я надвинула ниже капюшон, поправила линзу и запрыгнула на раму — в строениях Энгина нет ни подоконников, ни карнизов. Ухватилась перчатками за верхний край и, подтянувшись, закинула ногу на стену — подошва плотно прилипла к внешнему покрытию, и я перехватилась руками. Куда там до меня человеку-пауку! Полезла по стене, как будто всю жизнь только этим и занималась. О высоте не думала. Перебирала руками и ногами, отсчитывая ритм, но, оказавшись на крыше, всё же с облегчением выдохнула. Ненавижу высоту!

Нажала крошечный пульт стелтинга, и он проявился метрах в пяти от меня. Добежала, забралась на сиденье и пустила машину в полёт к седьмому доку. Летела над всеми трассами, активировав автопилот, поэтому у меня появилось время для рефлексии, и я им воспользовалась — позволила себе всхлипнуть в голос.

Ну за что?! За что мне всё это?! Я ведь за земную жизнь никому ничего плохого не сделала!

А может… это наказание за праведность, которой я так гордилась? Ведь я всегда осуждала коллег за то, что они получали роли нечестными способами. На тех, кто ложился в постель с режиссёром ради съемок, смотрела свысока. А сама теперь далеко не праведница и без ролей. Наверное, да. За это и расплачиваюсь.

Утёрла слёзы на подлёте к доку. Место это пользуется дурной славой. Тут могут напасть и убить. Правда, у акуса Боржа везде связи, поэтому я точно знала — меня не тронут. Но всё равно достала из сумки бластер. Он не заряжен, но уверенности придаёт. Выбралась из стелтинга и, подойдя к воротам дока, активировала поддельным ключом общий доступ. Юркнула внутрь и пробежалась до нужного ангара. Приложила другой ключ к замку, и дверь отъехала. Ура! Половина дела сделана — я на месте.

Обшарпанный корабль «М» класса, принадлежащий землянину, стоял на платформе и вообще не ждал, что кто-то проявит к нему интерес. Я достала взломщик и приложила к двери — линза на моём глазу считала код. Не прошло и минуты, как полотно отъехало вверх, впуская меня на корабль.

— Ну, здравствуй, малыш, заждался мамочку? — нервно сказала я вслух, зажигая фонарик.

— Ну, здравствуй, мамочка, все глаза просмотрел, — ответил мне корабль, и я рухнула там же, где стояла.

Яркий свет, вспыхнувший в помещениях, заставил меня на секунду зажмуриться, но потом я открыла глаза.

Твою. Мать…

Это не звездолёт «М» класса. Это настоящий ДНК-симбионт!

У землян не бывает таких кораблей.

Я вляпалась по-крупному. Мне конец.