Гомер Пим и секрет одиссея

Сандрин Вольф, 2019

Прошло почти пять лет с тех пор, как отец Гомера исчез. Никаких следов и улик, словно растворился в воздухе! Только его маленькая киностудия на заднем дворе не дает Гомеру покоя. Особенно после того, как один из актеров папиного фильма пытался проникнуть в ее наглухо закрытые двери… Гомеру Пиму и его лучшим друзьям – Лилý и Сашá – придется расследовать исчезновение папы без помощи взрослых: те ни за что не поверят. В день рождения мальчику подарили сообразительную мышку-песчанку, которая так и рвалась в киностудию. Она провела Гомера внутрь, и обнаружилось немыслимое: отец – пленник собственной киноленты о мифических путешествиях Одиссея и параллельном мире, населенном необыкновенными существами! Друзьям придется проявить хитрость и мужество, чтобы спасти его – конечно, не без помощи говорящей песчанки. Анн Плишота и Сандрин Вольф – авторы популярного цикла фантастических книг «Окса Поллок» – стали создателями еще одной невероятной вселенной, полной приключений, загадок и тайн. Если вы зачитывались мифами Древней Греции или мечтали оказаться на месте героев «Перси Джексона» – эта книга точно для вас! Гомер Пим – обычный мальчик 12 лет, не полубог, не легендарный воитель из древнегреческих мифов, но, несмотря на все препятствия, он становится настоящим героем, как в книгах «Эван Картье», «Код Ореста» и «Книга времени». Вместе с ним вы отправитесь в увлекательное путешествие и поймете, как на самом деле дороги дружба и семья.

Глава 10

Школьники небольшими компаниями выходили во двор, шум понемногу стихал, и столовая опустела.

Уборщицы уже торопливо и размашисто стирали со столиков и довольно скоро дошли туда, где еще сидели Гомер, Лилу и Саша, совершенно не слышавшие ничего вокруг.

— Поели? — спросила одна из них.

Никто не отозвался.

— Эй-эй, друзья, подъем! — уже громче сказала уборщица.

Гомер очнулся первым.

— Да, извините, мы сейчас уходим.

Поднявшись, он взял свою тарелку и поставил на тележку для использованной посуды. Его примеру последовали Саша и Лилу, вид у них был такой же потерянный.

— Поговорим там? — предложил он, показывая на стену, отделявшую детский сад от школы.

Скинув рюкзаки, они уселись прямо на землю — мальчики прислонились спиной к большому камню, а Лилу примостилась напротив, обхватив руками коленки.

Саша взъерошил волосы, издавая нечто вроде лошадиного ржания, а Лилу покусывала нижнюю губу, глядя на Гомера в упор.

— Итак, вы мне не верите, да? — прошептал тот.

— Да как тебе сказать… — замялся Саша. — Ты не дуйся. Я ведь не говорю, что ты заливаешь. Но вообще это, конечно, нечто!

Гомер посмотрел на Лилу, взглядом прося поддержки, ободрения. Девочка казалась внимательной и встревоженной.

— Ну что ж, если я правильно поняла, ты думаешь, что твой отец заперт внутри фильма, который он же и снимал. И теперь он — пленник мира, сотворенного им самим, — сказала она, чтобы разрядить обстановку. — Да, — ответил Гомер совсем тихонько, сам сознавая всю нелепость своего открытия. — И не только он — еще и Раймон.

Лилу теперь поглядывала на него с опаской. Саша уже не скрывал беспокойства — его правая нога так и подскакивала. У него это означало высшую степень волнения. Гомер почти читал их мысли.

— Знаю, это кажется безумием, но клянусь вам, я не спал! Я на самом деле был там, в этом цирке, и даже унес оттуда вот эту пуговицу!

Он потряс перед ними пуговицей с того пиджака, что был на нем прошлой ночью, тут же сообразив, что для доказательства этого маловато. С тем же успехом он мог найти ее в монтажной студии или где-нибудь еще. Как и билет — обрывок пленки…

Гомер вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Разочарованные взгляды друзей заронили сомнение в сердце. А вдруг друзья правы: исчезновение отца расстроило его до такой степени, что рассудок не выдержал, и теперь он готов поверить во что угодно, лишь бы не потерять надежды.

Он глубоко вдохнул и выдохнул, не задерживая дыхания. Плечи опустились. Гомер не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким несчастным.

Сидевший рядом Саша нахмурился. Он, видимо, был искренне удручен тем, что не в силах поверить ему на слово. Он бы с радостью, но… нет. Саша толкнул Гомера локтем, это было принято между ними и означало, что из-за незначительного приступа безумия их дружба ничуть не пострадает.

А вот Лилу что-то быстро соображала, прищурившись, изучая пуговицу, которая все еще была у Гомера в руках.

Вдруг она подняла голову, будто внезапно проснувшись.

— А помните того парня, который приходил к тебе тогда?

— Жорж Финк? — подхватил Гомер.

— Да. Ведь ты говорил, что он был актером в фильме твоего отца?

— Ага, он играл Телемаха. Потому и сдвинулся, вообразив себя этим персонажем.

— Так… так-так-так-так… — повторила она, барабаня пальцами. — А твой отец? Он только ставил фильм или тоже играл в нем?

— Он играл Одиссея, — ответил Гомер, — но эта роль маленькая, потому что фильм в основном про Телемаха в поисках отца — Одиссея, плавающего по морям.

Лилу снова погрузилась в раздумье, к великому огорчению Саша: он не мог понять, куда она клонит. Гомер внутренне молил, чтобы она пришла к тем же выводам, что и он сам.

— А помните, — продолжала Лилу, — Жорж Финк рвался в студию, крича, что его родители Одиссей и Пенелопа и что они там, «по ту сторону»?

— Да он просто слишком вжился в роль… — заметил на это Саша.

— А что, если это была не роль? — предположила Лилу.

Внезапное чувство, к которому привели девочку размышления, заставило ее черные глаза лихорадочно заблестеть, а щеки — порозоветь. Гомер же чувствовал, что череп вот-вот расколется надвое. Все его ночные приключения сходились в одном объяснении — безумном, ирреальном, невероятном. И всё же…

— Уверена, что и ты думаешь о том же, — поддержала его Лилу.

Тут Саша вспылил.

— Да расскажите же, наконец! — вскричал он. — Что касается меня, то я не понимаю ничего!

Саша обладал практичным умом, любил конкретность, предпочитал все осязаемое. Зато Гомер отличался мечтательностью, а Лилу — изобретательностью. Каждому свое.

— Что, если реальность слилась с вымыслом? — произнес Гомер.

— Как это? — удивился Саша.

— Если актеры превратились в персонажей фильма… Об этом Гомер думал с тех пор, как очнулся, и теперь вздохнул с огромным облегчением: все наконец было высказано. Однако, произнесенная вслух, эта гипотеза выглядела еще безумнее.

— Погоди-ка, ты хочешь мне сказать, что твой отец и Жорж Финк могли стать Одиссеем и Телемахом? Настоящие живые люди превратились в персонажей фильма?

— Да.

Они в изумлении уставились друг на друга и долго молчали, оба крайне взволнованные.

— А не это ли самое называется шизофренией или как-то там еще? — спросил Саша.

Ему ответил осуждающий взгляд Лилу. Зато Гомеру поневоле пришлось признать, что друг в чем-то прав. — Надеюсь, вы и сами понимаете, что такого просто не бы-ва-ет… — почти с сочувствием сказал Саша. Гомер опустил голову. Ну еще бы, он, конечно, понимал.

— Что, и твоя песчанка туда же? Разговаривать умеет, а? — поинтересовался его приятель.

Тут сердце Гомера ощутило прилив надежды. Если Биби-Два будет столь же словоохотлива с его друзьями, как с ним, это докажет, что он вовсе не спал и не сошел с ума!

— Вы куда после математики? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Пошли к тебе, с песчанкой твоей всё и обсудим! — воскликнул Саша.

— Э-эх… да ведь как раз педсовет, — возразила Лилу. Девочка должна была выступить на нем и всерьез относилась к этой обязанности, ведь речь шла о защите Саша от учителей — те частенько ругали его за плохую успеваемость.

— Да ладно, мы тебя подождем сколько надо! — воскликнул тот. — Не до ночи же этот педсовет…

— Не больше часа, — успокоила она. — И без меня ничего не предпринимайте.

— Без тебя мы никогда и ни-ни, — успокоил ее Гомер, — сама знаешь.