Нос Чехова

Самуил Бабин, 2020

В провинциальный городок, живущий спокойной, размеренной жизнью приезжает случайный столичный гость. Жизнь в городке настолько спокойная, что наверху принимают решение закрыть там отделение госбезопасности. Но местный оперативник, чтобы сохранить работу, используя приезжего, как соратника известного оппозиционера, организует видимость протестных акций. О городке узнает вся страна и происходящие в нем события доходят до правительства страны. А еще там есть заброшенный памятник Чехова, живут гуси, материальная опора жителей во все времена, и Городничий со свитой, вечно ждущие ревизора из столицы. И они тоже вовлекаются в эту историю. Содержит нецензурную брань.

Младший лейтенант Витя Задворкин, сидел в служебном Жигуленке, и курил, выпуская дым через чуть опущенное стекло. В сыром, осеннем воздухе мерцали неярким светом несколько фонарей, слабо освещая круглую, привокзальную площадь, с небольшим памятником Ленину в центре и несколькими машина частников, занимающихся извозом и дожидавшихся проходящего поезда из Квасквы. На циферблате часов, висевших над входом в вокзал, показывало половину одиннадцатого. Это значит, что поезд задерживался уже на полчаса. «Снова домой вернусь к полуночи», — раздраженно подумал Витя, выстреливая окурок на улицу. Витя был младшим оперуполномоченным отдела госбезопасности уездного городка Васьково. В его прямые задачи входило, в том числе встречать квасковский поезд раз, в неделю останавливающийся в Васьково. А на следующий день составлять рапорт начальнику, о прибывших пассажиров, выделяя подозрительных, в первую очередь иногородних, которые хоть и редко, но приезжали в Васьково, в основном навестить родственников, потому как никаких серьезных, а тем более секретных производств, или объектов культурного наследия здесь никогда не было. Тем не менее, по инструкции было положено вести негласный учет приехавших в город и это входило в обязанности Вити Задворкина, потому, как в городском отделе госбезопасности было всего три сотрудника. Начальник горотдела, капитан Жеребенков, его водитель, прапорщик Козлов и он Витя, младший и единственный оперуполномоченный. Зато здесь на вокзале, он мог еще подработать, подвозя приехавших пассажиров. А пользуясь своим служебным положением, забирал выгодных клиентов.

Наконец-то невдалеке раздался протяжный паровозный гудок и через некоторое время из здания вокзала, стали выходить приехавшие пассажиры. Витя вышел из машины и подойдя ближе к выходу, стал внимательно изучать прибывших, выбирая достойного клиента. Но сегодня были в основном местные. Они выходили с огромными сумками, в которых привозили товар из Квасквы, закупая его там, у оптовиков, а потом торгуя им на городском рынке. Витя этих никогда не подвозил, чтобы лишнего не болтали. Он высматривал именно иногородних, чтобы можно и денег заработать и включить их в отчет. Сегодня были одни торгаши. К ним сразу подходили частники бомбилы с ручными тележками, и помогая тащить сумки отводили к свои авто. Скоро площадь опустела, и Витя в расстроенных чувствах собрался было вернуть к машине, как из здания вокзала вышел молодой человек, в модном пальто и небольшой, кожаной сумкой через плечо. Он остановился и огляделся по сторонам, явно в поисках такси.

— Куда вам ехать, — обратился к нему, Витя, добродушно улыбаясь.

— Мне бы в гостиницу. Но не самую дорогую, — немного подумав, ответил пассажир.

— У нас здесь нет дорогих, — засмеялся в ответ Витя. — У нас всего одна гостиница. Пойдемте, отвезу вас.

Они сели в машину и Витя, немного повозившись, изучая боковым зрением клиента, включив зажигание, и спросил якобы безразличным тоном: «Отдохнуть приехали или по работе?»

— Пожить хочу немного в тишине. Да, отдохнуть от Квасковской суеты.

— Это хорошо вы придумали, — согласился Витя, отъезжая от тротуара, — Чего — чего, а тишины у нас хватает.

Гостиница находилась в километре от вокзала, но Витя специально покрутил по городу, чтобы создать видимость поездки и через полчаса остановился перед желтым двухэтажным зданием с подсвеченной вывеской «Гостиница Васьково».

— Что я вам должен, — полез в нагрудный карман пассажир.

— Сто рублей.

— Спасибо, — забрал деньги Витя и протянул в ответ небольшую визитку, на которой были написаны только его имя с фамилией и номер мобильного телефона. — Вот возьмите. Вдруг такси понадобится. А если развлечься захотите, на рыбалку, или за грибами, звоните в любое время. Я дорого не беру.

— Спасибо, — забирая визитку, поблагодарил пассажир, — Воспользуюсь, непременно. Меня, Анатолий зовут.

Они попрощались, и пассажир зашел в гостиницу. Витя закурил и стал ждать, поглядывая в витражное стекло первого этажа, через которое было видно холл, в котором его Анатолий, оформлялся на ресепшене. Дождавшись, когда тот закончит и поднимется к себе, Витя вышел из машины и войдя в гостиницу, подошел к стойке, за которой сидела девушка-администратор.

— Привет, Тамара, — постучал пальцем по столешнице Витя, — Кого вселила, покажи?

Девушка, порывшись в бумагах, нашла заполненный постояльцем бланк и протянула Вите.

— Анатолий Моржов, — прочитал вслух Витя, — Прописан в Кваскве. Цель прибытия. Путешествие, туризм. А чего ты его в такой дешевый номер поселила?

— Такой просил, — пожала плечами девушка.

— Ладно. Если будет буянить, в полицию звони. Если тихо один сидеть будет, тогда мне докладывай.

— Я знаю, — покивала в ответ девушка.

«Завтра хоть, что-то в отчете напишу», — с удовлетворением подумал Витя и попрощавшись с девушкой вышел на улицу.

***

Витя жил в панельной пятиэтажке, на окраине города. Жена Люся уехала навестить мать, в деревню, что хоть и создавало некоторые трудности в бытовом плане, но, с другой стороны, никто не пилил тебя с самого утра. Поэтому, проснувшись утром, он быстро приготовил на завтрак яичницу. Запил чаем заваренным на зверобое и спустившись вниз, завел «шестерку» и в хорошем настроении поехал в управление.

Здание управления госбезопасности находилось во дворе старинного особняка, куда с улицы можно попасть через невысокую арку. Витя, припарковав машину на улице, зашел в арку и увидел сидящего на корточках прапорщика Козлова, который небольшим малярным валиком, макая его ведро с краской закрашивал свежо написанную надпись на стене «менты козлы».

— Что снова написали, — остановился напротив Козлова Витя, доставая и закуривая сигареты.

— Почему они нас за ментов считают, — вздохнул Козлов, вставая и здороваясь за руку с Витей.

— Сходил бы в школу на урок истории, и разъяснил бы им чем менты отличаются от жандармов, — пошутил Витя, — Шеф на месте?

–Приехал уже. Не в настроении. Вот и заставил закрашивать.

— Пойду доложусь. — Витя бросил окурок в лужу и пройдя сквозь арку, минуя небольшой дворик зашел в темный коридор управления. Это было одноэтажное здание, в котором, в старые времена, должно быть, хранились съестные припасы, и с тех пор остался запах кислой капусты. Здесь было две комнаты. Большую занимал капитан Жеребенков, начальник управления, а в маленькой, за двумя придвинутыми друг к другу столами располагались Витя с Козловым.

Витя, немного подумав, постучал в дверь к Жеребенкову и не дожидаясь ответа вошел. Капитан, сидел за большим столом, заваленным папками «Дело», под выцветшим портретом Дзержинского, и грустно смотрел на большой фикус, стоящий на подоконнике. На нем был надет его бессменный коричневый пиджак из какой-то синтетической ткани и синий галстук, в цвет стен кабинета, выкрашенных такой же синей масляной краской.

«Похоже запил или собирается», — оценил обстановку Витя и поздоровался по уставу:

— Здравия желаю, товарищ капитан.

— Да, — не отводя глаз от фикуса произнес в ответ Жеребенков.

— Разрешите доложить, — продолжил Витя. На, что Жеребенков, тяжело вздохнув и слегка кивнул головой.

— Вчера квасковским поездом один пижон столичный приехал. Я его в гостиницу отвез.

— И что, — тяжелым взглядом посмотрел на Витю капитан.

«Нет. Вроде еще не запил. Но похоже на грани», — оценил лицо Жеребенкова Витя и тем же служебным тоном произнес:

–Так составлять рапорт на него или пусть так живет.

–На увольнение скоро рапорт будем все писать, — нахмурился капитан.

— Это что значит, — похолодело внутри у Вити.

— Из губернии с утра пораньше звонили. Из управления, — и Жеребенков положил руку на трубку стоящего на столе большого, еще советских времен телефона. — Говорят тихо у нас тут очень. Ничего не происходит. Вон в Кваскве, митинги протестные, оппозиционеры, экстремисты. Полным-полно работы у органов. Да, что там в Кваскве, почти во всех губерниях что-то да происходит по нашей линии. А у нас тишина.

–Так это же хорошо, — осторожно произнес Витя.

— Кому хорошо? Тебе, — строго взглянул на него капитан.

— Почему мне? Всем.

— Всем, — передразнил его Жеребенков. — Всем может быть и хорошо. Только мы тогда никому не нужны. Понимаешь?

–Нет.

— Короче. Там, — Жеребенков указал пальцем на давно не беленный потолок, покрытый по углам темной паутиной, — Готовится бумага, о сокращении наших служб в спокойных регионах. Васьково в этом списке.

— А нас куда, — озадаченно спросил Витя.

— На три буквы, — перевел руку с потолка на старинную изразцовую печь, стоящую в противоположном углу и через небольшую паузу, грустно взглянул на Витю и добавил, — Никому мы Витя здесь не нужны. Вот ты кроме рапортов составлять на граждан, чего-нибудь еще умеешь делать?

— Не знаю, — пожал плечами.

–А я знаю. Ничего мы другого не умеем. И никто нас здесь за прошлые заслуги на работу не возьмет. А до пенсии еще о-го-го.

— И что же теперь делать, — наконец то дошла до Вити полученная новость.

— Бухать только остается, — усмехнулся в ответ Жеребенков и взявшись за стеклянный графин, налил в стакан немного воды и подняв, задумчиво посмотрел на него.

–А, что если бы у нас были эти оппозиционеры или экстремисты, то и нас бы не тронули, — прервал задумчивость Жеребенкова Витя.

— Если бы, да ка бы, — Жеребенков поставил стакан, — У нас Витя даже жуликов не осталось. Все разворовали. Из антисоциальных элементов одни алкаши только. Но и эти по ментовской, а не по нашей части проходят.

— А, что, если этот Моржов к нам не просто так приехал, — вдруг вспомнив про ночного гостя, неуверенно произнес Витя.

— Какой еще Моржов, — вопросительно сморщился капитан.

— Это квасковский пижон. Которого я в гостиницу с поезда отвез. Я слышал они сейчас везде штабы Нахального стали организовывать.

— Маловероятно, что наше Васьково кого-нибудь заинтересует. Хотя проверь. Один шанс из тысячи, как говорил оберштурмбанфюрер Штирлиц, — приподнимаясь из-за стола произнес Жеребенков, — Где у нас кстати Козлов?

— Красит стену в арке.

–Пусть все бросает и машину заводит. Мне надо срочно съездить кое куда.

— Хорошо, — Витя развернулся и выйдя из кабинета направился в арку к Козлову. Тот успел закрасить «ментов» и сидел на корточках, курил, прищурившись рассматривая второе слово.

— Иди, заводи Козлов машину. Срочно выезжаете с шефов.

— Куда, — приподнялся Козлов.

— Я так думаю в магазин.

Козлов протянул ведро с валиком Вите, — Закончишь тогда, — и пошел к стоящему во дворе старенькому фордику.

Из дверей в это о время вышел капитан Жеребенков с большим потертым портфелем и с трудом влез в открытую Козловым дверь фордика. «Ну, это похоже теперь на неделю в запой», — подумал Витя. Фордик завелся, заполняя двор облаками сизого дыма и подъехав к арке, остановился возле Вити. Стекло опустилось и просунулась голова Жеребенкова.

— А ты поработай действительно с этим своим Тюленевым. И меня в курсе дела ежедневно держи. Я пока дома на больничном побуду, — грустно посмотрел на него капитан.

— Есть поработать, — кивнул в ответ Витя, и фордик поехал через арку на улицу.

Витя постоял еще немного в задумчивости, и собрался было красить стену, но вдруг остановился, подумав, — Завтра ведь снова напишут. И махнув рукой, зашел в дом.

***

Пройдя в кабинет, он сел за свой стол и нервно барабаня пальцами по столешнице, задумался. Новость, объявленная капитаном Жеребенковым, надо сказать сильно озадачила Витю. Он привык уже за четыре года службы, к этой спокойно налаженной жизни и приличной по местным меркам зарплате. Вообще он был детдомовский и родом из другой области. А в Васьково попал по распределению, после окончания педагогического техникума. Ему дали комнату в общежитии и направили работать учителем физкультуры в сельской школе, недалеко от города. Но школу закрыли через три года, из-за малого количества учеников, а Витю сократили. Не найдя никакой работы за полгода, он, однажды проходя возле военкомата, увидев объявление о службе по контракту и решил от безвыходности записаться в армию. Военкому, однако, Витя приглянулся. У него, у военкома, была давно засидевшаяся в девках, дочь Люся. А на подходящих женихов в Васькова, надо сказать, был дефицит. И в Вите военком, сразу разглядел этого подходящего для Люси. И он, пригласив его к себе, вечером домой. Обсудить военную карьеру и заодно познакомить с Люсей. Они посидели, выпили и когда вышли на балкон покурить, он и сделал Вите деловое предложение. Он, Витя женится на Люсе, а военком направляет его на трехмесячные курсы оперативного состава, для службы в органах госбезопасности. Как раз в военкомат пришла такая заявка на младшего оперативного сотрудника для отдела в Васьково. Вите такая перспектива очень даже понравилась, да и Люся хоть и была крупновата, но произвела на него соответствующее впечатление своими формами. И когда они, покурив, вернулись в дом, теперь уже Витя сделал Люсе предложение. На следующий день они расписались, и через месяц Витя уехал в область учиться на оперативника. Дальше все пошло прямо как в лирическом кино. Витя вернулся с учебы, пошел на службу, поселился в квартире родителей Люси. А через год, военком вышел в отставку, и они с тещей, купив домик в деревне, уехали туда, оставив молодым трехкомнатную квартиру. А еще через год у них родился сын Вася. А когда Вася подрос, Люся переехала с ним в деревню к родителям, где по ее разумению была более здоровая для ребенка экологическая среда, обязав Витю навещать их по выходным. И вот теперь этой сказке приходил конец, и вся счастливая жизнь закончилась?

«Нет!», — воскликнул Витя и, пододвинув клавиатуру, включил компьютер и зайдя в поисковик набрал «Анатолий Моржов». Тут же на экране развернулся длинный список из Анатолиев Моржовых. «Я понимаю, Козловы. Но откуда у нас столько Моржовых», — произнес с удивлением Витя и погрузился в поиск вчерашнего Моржова.

В обед заехал прапорщик Козлов, забрать резиновые сапоги Жеребенкова. Худшие опасения Вити подтвердились, капитан настроился запить на неделю. В таких случаях, он уезжал не домой, а на дачу, забирая с собой Козлова с машиной, а ему Вите, теперь светило оставаться в конторе и на ночные дежурства. Когда Козлов уехал, он сходил, купил уличной шавермы. Перекусил, и безрезультатно просидев еще пару часов у компьютера, так и не найдя своего Моржова, решил, что надо знакомится с ним напрямую. Витя кое-чему научился на курсах оперативного состава. И он усвоил, что лучшее место для подобных знакомства, это места общепита, где подавались горячительные напитки. Денег казенных им, конечно, никто на это не выделял, но тут случай был особый, и Витя решил не экономить. При гостинице, как раз находился лучший в городе ресторан, но он открывался после восьми вечера. Времени до открытия было еще около двух часов, и Витя как раз успевал покормить гусей и кур, которых они с Люсей держали в сарае, недалеко от дома. Надо отметить, что практически все не сильно пьющее население Васькова, обязательно имело небольшое подсобное хозяйство в виде кур, уток, гусей, а некоторые и поросят, для содержания которых во дворах стояли почерневшие от старости, похожие друг на друга, деревянные сараи. Традиция держать домашнюю живность, уходила далеко в историю и, не смотря на все исторические катаклизмы в стране, которые не миновавшие и Васькова, строго соблюдалась и не раз помогала горожанам пережить эти самые катаклизмы. С переездом тестя с тещей в деревню, основная часть живности последовала за ними, но Люся настояла, чтобы с десяток кур и несколько гусей остались жить в городе. Впрочем, они не требовали большого ухода, раз в день заехать, насыпать зерна, налить воды в разрезанную автопокрышку и забрать снесенные яйца или выгрести накопившийся помет. Иногда приходилось резать одну, две курицы, которые плохо начинали нестись. Витя до потери сознания боялся крови и это мастерски, и с удовольствием делала Люся, ухватив курицу за крылья, и одним ударом топора, срубая повинную голову.

Управившись с живностью и зайдя домой за раскладушкой, ночевать теперь придется на работе, к восьми часам вечера Витя подъехал к гостинице. Основной контингент постояльцев состоял из дальнобойщиков, которые начинали вселяться позднее, поэтому в холле было пусто. Только сильно накрашенные Верка с Нинкой, местные «ночные бабочки», сидели в креслах возле журнального столика в ожидании случайных клиентов. Витя помахал рукой девушкам и подошел к стойке регистрации, из-за которой выглядывала, вчерашняя, девушка-администратор.

— Привет, Тамара, — поздоровался с ней Витя. — Как контингент себя ведет?

— Нормально, без происшествий, — улыбнулась в ответ девушка.

— А наш квасковский друг, — поближе нагнулся к ней Витя.

— Рассчитался только за прошлую ночь. Остальное обещал позже. Говорит, ждет перевод.

–Похоже, и в Кваскве зарплату задерживают, — с сочувствием произнес Витя, — А где он сейчас?

— Почти весь день в номере был. А часа два назад ушел куда-то. А вот, кстати, и он, — повела глазами в сторону двери Тамара.

Витя оглянулся, в дверях стоял с продуктовым пакетом в руке его вчерашний пассажир. Верка с Ниной тут же встрепенулись, и стали делано, громко говорить и смеяться. Гость мельком взглянул на них и через холл направился к лестнице на второй этаж.

— Добрый вечер, Анатолий, — бодро произнес Витя.

— Здравствуйте, — оглянулся недоуменно Моржов, — Мы знакомы?

— Я вчера вас от вас вокзала подвозил. — Витя подошел к нему, протягивая руку, — Как устроились? Как вам наш город?

–Спасибо, нормально. Город, как город, — пожал плечами Моржов. — Ничего особенного пока я не увидел.

— Это точно. Достопримечательностей немного, — вздохнул Витя, — Какие планы на вечер?

— Да, никаких. Детектив вот купил какой-то в киоске. Почитаю, — помахал пакетом Моржов.

— Слушайте, а я тоже сегодня один. У меня жена уехала. Может, поужинаем вместе в ресторане? Здесь неплохо готовят.

— Поужинаем, — глаза Моржова радостно блеснули, но он тут же с досадой добавил, — Я, к сожалению, не при деньгах. Мне обещали, перевести, но почему-то задержали.

— Не проблема. Сегодня я вас угощаю. А завтра, деньги придут, вы меня, — добродушно произнес Витя.

–Тогда можно и поужинать, — обрадовался Моржов, — А где ресторан?

–Здесь же. В конце холла.

— Я тогда к себе поднимусь. Вещи оставлю и спущусь, — расцвел на глазах Моржов.

— Приходите прямо в ресторан. Я вас там буду ждать, — ответил Витя и, подумав с азартом: «Кажется, рыбка клюнула», направился в сторону ресторана.

***

Толик, так квасковский гость попросил называть себя после третьей рюмки, оказался простой в общении и компанейский парень. С его слов, он специально сбежал из Квасквы на недельку. На работе начались разборки между акционерами, и он, чтобы не попасть под случайную раздачу, взял отпуск за свой счет и решил переждать грозу в Васьково. Про этот город он случайно узнал от своей бывшей подруги, которая была отсюда родом и называла его не иначе как «медвежьим углом». «Значит точно засланный», — удовлетворенно подумал Витя и заказал еще один графинчик.

— Предлагаю выпить за наш город, — поднимая рюмку, произнес Витя.

— Хороший тост, — поддержал Толик. — Тихо тут у вас.

— В том то и беда, — вылавливая из вазочки маслину, подтвердил Витя. — Спит народ и не думает просыпаться. Так на обочине истории и останемся.

–Это что значит, — уже захмелев, Толик тоже потянулся за маслиной.

— Смотри, — Витя вытянул над столом растопыренную ладонь и стал перечислять, загибая пальцы. — Раньше была здесь бумажно — картонная фабрика имени Чехова. На ней треть населения города работало. Закрыли.

— А почему имени Чехова, — попробовал сосредоточиться Толик.

— Как почему? Он же писателем был. Чехов. А раньше все писатели писали на бумаге, — немного подумав, логически заключил Витя и с гордостью добавил, — У фабрики даже свой пионерский лагерь был за городом, в старой усадьбе. С настоящим памятником Чехова в саду.

— Понятно, — сочувственно втянул воздух Толик. — И что теперь?

— А теперь ничего. Фабрику начальство приватизировала и распродала. Пионерский лагерь уже пять лет как без присмотра стоит. Все разбили и разграбили. Чехову, — тут Витя, наконец, загнул второй палец, — В смысле памятнику. Нос отбили.

— Зачем, — удивился Толик.

— Из-за мести, я так думаю. Народ ведь темный, необразованный. Может с царем перепутали, или с Лениным.

— За Чехова обидно, — с горечью согласился Толик и, видя, что Витя собирается продолжить загибать пальцы, потянулся к графинчику и разлил водку по рюмкам. — Выпьем?

— Сейчас закончу, подожди, — покивал головой Витя, — Сельскую школу закрыли. Я там раньше физкультуру преподавал. У нас в советское время здесь трамвайной депо было. Имени этого… — тут Витя задумался.

–Чехова, — помог Толик.

— Причем здесь Чехов, — вспоминая, заморгал глазами Витя, — Вылетело имя в честь кого называлось. Два трамвая по городу ходили. Все. Три года назад, рельсы разобрали, а трамвай исчезли в неизвестном направлении. — Тут Витя загнул сразу два пальца, и подозрительно оглянувшись по сторонам, пригнулся ближе к Толику и, протянув, последний, большой не загнутый палец, произнес полушепотом, — Да, что там трамваи. Уже городской отдел государственной безопасности закрывать собираются.

— За это надо выпить, — предложил Толик, разливая остатки водки. Они, чокнувшись, выпили

— Теперь понимаешь, куда мы катимся, — грустно произнес и Витя, подбирая коркой хлеба остатки соуса.

— Ну, а почему вы молчите и не возмущаетесь, — с сожалением посмотрел на него Толик.

— Вот, — обрадовался Витя, и глаза его счастливо засветились. — Именно такого вопроса я от тебя и ждал. — Наливай!

— Так нечего.

— Сейчас. Официант, — Витя развернулся назад и в это время, в зал стреляя по сторонам глазами, вошли Верка с Ниной. Витя, увидев их и радостно замахал руками — О, девочки, идите к нам.

Верка с Ниной тут же подошли, вызывающе виляя бедрами.

— Привет, Вить. По какому поводу банкет, — оценивающе оглядев Толика. — Люська что ли в деревню укатила?

— Причем здесь Люська? Вот, к нам товарищ приехал из Квасквы, — он указал рукой на Толика.

–Анатолий, — чуть покачиваясь, приподнялся из-за стола Толик.

–А деньги у тебя есть Толик, — критически оглядев закуски на столе, спросила Нина.

–Пока нет. Но я жду перевод, — глупо улыбаясь, доложил Толик.

— Вот когда придет, тогда и обращайся, — презрительно фыркнула Нина и, схватив за руку Веру, повела ее в глубину зала, откуда им уже махали руками два подвыпивших дальнобойщика.

— Вы еще пожалеете, — крикнул им не злобно вдогонку Витя и, увидев официанта, призывно замахал ему рукой.

— Вот так и живем, Толян, — разливая водку из принесенного графина, подытожил Витя.

— Обидно, — вздохнул Толик, протягивая руку к рюмке.

— Правильное слово нашел, — обрадовался Витя, придерживая руку Толика, — Ты же не просто так к нам приехал. Я правильно понимаю?

— Правильно, — пожав плечами, согласился Толик.

— Я тебе завтра все покажу. Их загородные дома. Лимузины. Торговые центры. У них даже свой пруд есть с этими. С рыбами, которые икру мечут. Забыл, как называется.

–Карп, — со знанием уточнил Толик.

— Может быть. Не в этом дело. Они все под себя здесь подмяли.

— Кто они?

— Как кто, — с удивлением посмотрел на него Витя, — Те же, что и у вас в Кваскве. Городничий. Полицмейстер. Землемер. Братья Айженписы. Но все конечно на их матерей и жен оформлено.

В это время в кармане у Вити пропищал сигнал пришедшей эсэмэски. Он долго рылся в складках одежды, доставая его и взглянув на экран, прочитал сообщение от прапорщика Козлова: «Шеф интересуется как дела. Жду в конторе». Капитан Журавлев, когда он запивал, начинал бояться слежки и прослушивания. Годы, проведенные в органах, отражались на психике. Поэтому приходилось всю служебную информацию передавать в проверенном месте из уст в уста. И Витя, прочитав эсэмэску, спрятал телефон, и грустно сообщил: «Извини Толян. На работу вызывают».

Они дружески распрощались, договорившись с утра, встретиться в холле гостиницы. Витя рассчитался с официантом и поехал в отдел, где его дожидался прапорщик Козлов, пообещав завтра с утра провезти Толика по городу показывать достопримечательности и владения местной элиты.

Подъехав к управлению, он увидел прячущегося от дождя в арке прапорщика Козлова.

— Чего ты слово последнее не закрасил, — вместо приветствия произнес Козлов, кивая в сторону надписи на стене.

— Времени не было. Работал я, — огрызнулся Витя.

— Работал. — Козлов сморщился и помахал рукой, отмахиваясь от винных паров,

–Что шефу докладывать?

— Все идет по плану. Я не ошибся, это тот человек, который нам нужен, — самодовольно произнес Витя, — Завтра едем смотреть особняки начальства и прочую их недвижимость.

— Ух, ты, — обрадовался Козлов. — Так может еще пронесет. И не прикроют нас?

–Не будем спешить с выводами, — с серьезным лицом произнес Витя, — Но придется помогать ему, вскрывать факты коррупции и превышений. Узнай у шефа, даст он мне такие полномочия?

— Думаю, даст. Куда он денется, — расцвел Козлов, — Ладно, поеду я докладывать. Мне еще в магазин надо, — И Козлов выйдя из арки, побежал в сторону стоящего Уазика.

–А как шеф себя чувствует, — крикнул ему вдогонку Витя.

— Нормально. Пока только портвейн и розовое крепленое заказал, — махнул рукой Козлов заводя Уазик.

— Это хорошо, что без водки. Может тремя днями обойдется, — вслух подумал Витя и пошел через двор к входу в отдел, где ему предстояло сегодня ночное дежурство.

***

Переночевав в отделе на раскладушке, Витя в семь часов уже сидел в кабинете капитана Жеребенкова, включив телефон на громкую связь. Каждое утро здесь проходило селекторное совещания, где дежурные райотделов госбезопасности докладывали в область происшествиях, случившихся за день. К большому удовольствию Вити, все было спокойно, ни у кого, ничего существенного не случилось. Даже политические анекдоты, так популярные в прошлом, практически иссякли. В основном были мелкие криминальные разборки, которыми по большей части занималась милиция. Когда очередь дошла до Вити, он произнес уже привычную фразу: «Никаких действий антигосударственной направленности со стороны населения за истекшие сутки не выявлено. Подозрительные или антисоциальные элементы, а также недовольные существующей властью на территории района отсутвуют». Витя специально ничего не стал докладывать про прибывшего из Квасквы Толика, хотя тот, согласно инструкциям, как раз подходил под категорию «подозрительных» — прибыл из столицы, без определенной цели. Надо было дождаться настоящей протестной акции, и Витя в предвкушении предстоящих событий радостно потер руки. Когда селектор закончился, он вернулся к себе кабинет, вскипятив воду и выпив чая с засохшим пряником, вышел на крыльцо покурить. На улице висел сырой туман, через пелену которого он разглядел две фигуры, маячившиеся в арки у дома. «Что вы там делаете», — негромко прикрикнул Витя и шагнул в их сторону. Фигуры подскочили и, топая по асфальту, выбежали на улицу. Зайдя в арку, он увидел металлическую банку с краской, стоящую на земле с торчащей в ней кистью, а на стене появилась свежее написанная надпись «менты козлы». Витя постоял, немного докуривая сигарету и выбросив, бычок нагнулся к банке, вытащил кисть, исправил окончание у последнего слова на «козлов». Удовлетворенный сделанным, он вернулся в управление, забрав на всякий случай стоящие удочки, хранящиеся в кладовке, закрыл дверь управления, и сев в «шестерку» поехал к гостинице.

***

В этот раз на ресепшене, дежурил молодой парень, Костик, который работал в гостинице системным администратором и помимо основной работы, выкладывал в интернет порнофильмы для любителей клубнички и в обмен на прикрытие со стороны Вити, не официально выполнял кое какие его поручения.

— Ты как раз мне очень нужен, — обрадовался Витя, наклоняясь над стойкой.

— Витя, новых фильмов пока нет, — с сожалением ответил Костик.

— Я про другое. Я по работе, — перешел на шепот Витя, — Тут к вам квасквич приехал. В семнадцатом номере. Надо собрать на него информацию. Полазь там в интернете. Может почту его удастся прочитать.

— Это противозаконно, Витя.

–А порносайты, это законно, — строго напомнил Витя.

— Ладно, попробую. Только сам знаешь, у нас вай-фай слабый. Время потребуется.

— Я не спешу, — миролюбиво ответил Витя, — Он, кстати, в номере?

— Ключи не сдавал. Значит на месте.

— Пора будить, — ответил Витя и пошел к лестнице на второй этаж.

Он постучался в дверь номера Толика и не дожидаясь ответа, открыл и прошел внутрь. Толик лежал на кровати со смартфоном в руке.

— Доброе утро, синьор, — бодро произнес Витя.

— Привет, — протянул без настроения Толик.

— Ну, что едем?

— Куда, — не понял Толик.

–Мы же договорились вчера. Покажу тебе наши антидостопримечательности.

— Делать все равно нечего. Давай посмотрим, — согласился Толик и, спустив ноги с кровати, стал одеваться.

Они вышли из гостиницы, сели в машину.

–Ты, наверное, не завтракал, — включил зажигание Витя.

— Да мне деньги все еще не пришли, — скривился Толик.

— Не умирать же с голоду теперь. Поедем на АЗС. Машину заправим и позавтракаем. Там сытно и не дорого.

АЗС находилась на выезде из города. Витя специально выбрал это место, чтобы показать Толику город. Хорошие дороги в Васьково были только в центре, там, где еще при старом режиме выложили булыжные мостовые, на которые потом положили асфальт, и он хорошо держался. Они проехали по главной улице, застроенной старинными двухэтажными домами, с признаками архитектуры, правда с сильно облезшими фасадами, увешанными рекламными вывесками, предлагавшими купить от комбикорма и одежды секонд-хенд до могильных памятников. Единственным отреставрированным сооружением, встретившимся по дороге, был церковный собор, выходящий на главную площадь со стоящим среди большой клумбы еще одним памятником Ленина с поднятой почему-то в небо рукой. Там же на площади темнела современная стеклянная глыба торгового центра с большой неоновой вывеской «Вась-Вась», а чуть в стороне, двухэтажное здание городской администрации в стиле советского ампира с колоннами и доской почета перед входом. Объехав центральную площадь, они проехали еще немного по улице вдоль деревянных частных домиков с окнами, украшенными красивыми резными наличниками, а потом сразу пошли серые двухэтажки из силикатного кирпича с множеством торчащих антенн на крышах. Тут дорога стала другой, появлюсь множество ям, выбоин и почему-то «лежащих полицейские» высотой до полуметра. Витя сбросил скорость и произнес, искоса поглядывая на Толика. «Вот такие у нас дороги. А ведь деньги выделяют и немалые. Куда только вот они уходят? Не знаешь?»

— На полицейских этих лежачих, наверное, — усмехнулся Толик.

— Точно, — хохотнул Витя и чуть не угодив в яму, смачно выругался.

Двухэтажные силикатные дома закончились, и они проехали микрорайон панельных пятиэтажек с лунным пейзажем из ям, заполненных водой между домами, в которых плавали стаи гусей и гуляли в резиновых сапогах дети.

— Я здесь живу, — Витя, пригнувшись, указал на дом, мимо которого они проехали. — Приглашу как-нибудь в гости.

— Так себе место, — неопределенно пробурчал Толик.

— Зато квартира хорошая, трехкомнатная. Это сейчас просто осень и грязи много после дождей, — оправдываясь, продолжил Витя, — А вот подморозит. Здесь вообще везде можно будет пройти.

Наконец город закончился, и они перестали петлять, объезжая лужи и выехали на приличную дорогу, хоть всю покрытую заплатками асфальтом, но уже без ям.

— Все, это уже областная дорога началась. Нашим тут уже не дают воровать, — подытожил Витя, и прибавил газу. Проехав еще немного, они свернули АЗС и, заправив машину, зашли в придорожное кафе-стекляшку, где Витя купил две порции сосисок с зеленым горошком и кофе с молоком.

— Сначала предлагаю, съездить в Красный Путь — Ставя поднос на столик, предложил Витя.

— Это что такое, — с аппетитом принимаясь за еду, уточнил Толик.

— Это бывший колхоз, с самыми плодородными землями, — глубоко макая сосиску в баночку с горчицей, пояснил Витя, — Они там себе коттеджный поселок организовали. Колхоз конечно прикрыли, а название оставили.

— Традиции соблюдают, — покивал в ответ Толик.

— Точно, — обрадовался Витя. Эти замечания Толика про лежачих полицейских и традиции, все больше убеждали его, что он на правильном пути и Толик именно тот человек, который спасет от сокращения их отдел, а может быть и все областное управление госбезопасности.

В это время на заправку стало подъезжать все больше и больше автомобилей. В основном это были старые советские легковушки, но попадались и современные модели иномарок. Заправившись, они выезжали на шоссе, выстроившись в колонну и двигались дальше в сторону тянувшейся на краю поля лесопосадки.

— Куда они едут, — Толик с удивлением вытянулся в сторону окна.

— На работу, — ответил Витя, — На федеральную трассу поехал продавать свое. Кто продукты, там овощи, курей, яйца. Кто, варежки вяжет, кто валенки катает. Работы в городе почти не осталось, вот народ в бизнес и ударился.

— Я смотрю, у некоторых хорошо бизнес идет. На каких иномарках разъезжают, — кивнул Толик на подкатившую к заправке последнюю модель «Нифигасебя».

— Это наша бизнес-элита, — с нескрываемой завистью произнес Витя. — На полицмейстера работают.

–Что значит?

— Им в ГАИ переносные камерами фиксации скорости дают. А они с ними потом на федеральную трассу выезжают и фиксируют превышения, — стал рассказывать Витя, — А им процент потом от штрафов идет. Хорошо поднялись за последние два года. Дома новые себе строить начали. Кирпичные. В два этажа.

— Я смотрю у вас жить можно, — искренне прокомментировал Толик.

— Можно. Но не всем. Тем, кто на начальство работает и делится.

В это время в кафе зашел мужичек в потертой телогрейке и, подойдя к прилавку, высыпал горсть монет.

–Мне пачку Примы, — произнес он извиняющимся голосом.

— У нас нет сигарет без фильтра, — недобро взглянула на него продавщица. — С фильтром самые дешевые пятьдесят рублей стоят.

— Не, не надо с фильтром, — почесав голову, ответил мужичек, — Мне тогда стакан березового сока.

— И березового сока нет, — тем же пренебрежительным тоном ответила продавщица, — Манго есть.

— Манго не пьем, — с вызовом ответил мужичек, смахнув в ладонь мелочь и с гордым видом выйдя из кафе, сел в старенькую «копейку», на крыше багажника, которой были привязана пара лосиных рогов и, пристроившись в колонну, поехал в сторону федеральной трассы.

— Вот. А остальные чем придется, перебиваются. Рогами, валенками, — кивнул в сторону отъехавшей «копейки» Витя.

— У вас лоси еще водятся, — с интересом спросил Толик.

— Причем здесь лоси, — не понял Витя.

— Он же лосиные рога, кажется, провез продавать.

— Да нет, какие лоси. Лосей давно съели, — Усмехнулся Витя, — У нас же здесь такие умельцы живут. Хочешь, рога тебе сделают, хочешь ракету. Ну, что поедем смотреть Красный Путь?

— Поедем, — согласился Толик.

Они вышли кафе и сев в машину, поехали, через поле, заросшее бурьяном по идеально асфальтированной дороге в сторону видневшегося в низине лесочка.

***

Перед въездом в лесочек, Витя притормозил у шлагбаума, перегораживающего дорогу, рядом с которым был вкопан в землю большой щит с изображением автоматчика и надписью: «Частная территория. Находится под охраной».

— Видел, как устроились, — он кивнул в сторону щита. — Там у них еще пруд колхозный. Вот таких карпов серебристых выращивали, — и он развел руки на полсалона.

— А теперь, что?

— Колхоза не стало. Карпы должно быть остались. Я удочки взял, — и он, прибавив газу, съехал с асфальта и поехал по траве вдоль лесочка. Отъехав метров триста от дороги, он свернул в кусты и остановил машину. «Тут мы и замаскируемся», — удовлетворенно потер он руками, выходя из машины. Толик, озираясь по сторонам, вылез следом и с опаской произнес: «А если нас поймают эти автоматчики?».

— Договоримся. У меня там свояк в охране работает, — уверенно ответил Витя и, достав из багажника зеленый камуфляжный комбинезон и резиновые сапоги, протянул их Толику, — Переодевайся, будем в камышах сидеть.

Переодевшись, Витя повесил на грудь большой черный бинокль, взял удочки, целлофановый пакет и они вошли в лес. Пройдя немного, по протоптанной кем-то тропинке они вышли к невысокому берегу пруда, поросшему камышом. На другой стороне, ни низком берегу, виднелись несколько достаточно больших коттеджей с красными, черепичными крышами среди красивого ландшафтного парка.

— Иди сюда, — поманил Витя Толика и уверенно шагнул в воду, раздвигая камыши.

Они прошли еще немного по воде и остановились у небольшого деревянного мостка для ловли рыбы. Мостик стоял в небольшой заводи среди камышей и с него хорошо был виден другой берег. — Вот и наш наблюдательный пункт, — залезая на мостик и протягивая Толику руку, удовлетворенно произнес Витя. — Зато им нас практически не видно.

Они уселись на деревянные ящики, стоящие на мостке, и Витя достал из пакета прикормку и побросал вводу вокруг мостика, а потом внимательно оглядел из бинокля другой берег.

— Никого нет, — наконец облегченно произнес он, — Уже, наверное, в Вась-Вась, заседают. Прикидывают барыши.

— Где заседают, — переспросил Толик.

— Вась-Вась, это торговый центр. Стекляшка на площади Ленина. Мы проезжали. У них там штаб-квартира на последнем этаже.

— У кого у них?

— Сейчас я тебе все расскажу, — и он протянул бинокль Толику. — Вон видишь дом с русалкой на шпиле?

Толик взял бинокль и навел его, куда указывал рукой Витя, на возвышающую башенку с флигелем русалки на башенке.

— Это дом городничего. Он у них главный.

— Кто такой городничий, — разглядывая русалку, уточнил Толик.

— Это как у вас в Кваскве, Собякин.

— А, мэр значит, — сообразил Толик.

— Точно, мэр, — и Витя чуть подвинул руки Толика с биноклем, — А вон дом с буквой «Б» на фронтоне. Это коттедж полицмейстера.

— Начальника полиции, — догадался Толик. — А почему «Б»? У него фамилия на «Б»?

— Нет, у него фамилия на «Х». А Б, любимое слово на эту букву.

— Понятно, — произнес Толик, переводя бинокль на дом похожий на крепостную стену. — А там кто под кремлевской стеной живет?

— Там Глава городской Думы. Председатель исполкома по-старому, — уточнил Витя и добавил, — Он же председатель парткома.

— Какого парткома?

— Ну не КПСС же, — хохотнул Витя, — Конечно Васьковского отделения партии Едреная Квасква.

–Понятно, — продолжая разглядывать строения, ответил Толик, — А это чей там домище с золотой крышей?

— С позолоченной, — поправил Витя. — Это братьев Айженписов. Они в детстве с городничим вместе выступали за районную команду по городкам. А как городничий к власти пришел, они сразу местными олигархами и стали. Бумажно-картонную фабрику имени Чехова под себя забрали. Городской рынок. Карьер, — стал перечислять Витя, но сбился и подытожил, — В общем все. И дороги тоже они строят в районе. В смысле лежащих полицейских укладывают.

— Да, неплохо они живут тут у вас, — с иронией произнес Толик.

— А то. Не вашим Квасковским, конечно, чета. Но и не хуже губернских устроились. Если не лучше, — с гордостью ответил Витя. — А там за ними, во втором ряду, рангом пониже, почтмейстер, глава уездного банка, начальник ГАИ, страховщик, ну и из купцов, особо приближенных тоже здесь кое-кто.

— А жандармского начальника, где дом? Этот тоже должен быть с ними, — Толик опусти бинокль, и вопросительно посмотрел на Витю.

— А вот с этим незадача вышла, — раздосадовано хлопнул по коленки ладонью Витя. — У нашего начальника госбезопасности две главные беды.

— Дураки и дороги, — подшутил Толик.

— Причем здесь Дураки и дороги, — не понял шутку Витя. — Водка и социализм.

— Что пьет?

— У нас все пьют. Не без этого, — вздохнул Витя. — Но у нашего это на втором месте.

— А на первом?

— На первом принципы. Он же еще из тех, из чекистов. Из старой гвардии.

–Так они все вроде из них, по всей стране. Но живут то хорошо. А ваш значит типа белой вороны?

— Ага, в семье не без уродов, — горько пошутил Витя. — Нет. Он как человек, хороший. Даже когда в запой уходит. Но ни себе коттеджа не построил, ни подчиненным не дает, — огорченно вздохнул Витя. — А теперь, похоже, вообще нашу лавочку прикроют. В смысле их.

— Какую лавочку?

— Районное управление госбезопасности. Я же тебе говорил.

В это время у Вити зазвонил телефон, и он испуганно вытащил его из кармана, приложил к уху и полушепотом заговорил: «Да, Люсь. Слушаю. Где я? На заданье. Не могу громко говорить. Что ты вернулась? Зачем? Лекарства купить Ваське? Да, не с бабами я. На заданье. Почему не ночевал? Шеф снова запил. Приходится дежурить. Что? Деньги нужны на лекарства? Не оставил я дома. Забыл, с собой вожу. Привести тебе? Прямо сейчас? Ну, постараюсь. Ладно. Жди», — и, закончив разговор, Витя вытер рукой пот со лба и озадаченно посмотрел на Толика.

— Что-то случилось, — сочувственно спросил Толик.

— Жена из деревни вернулась. Сыну надо лекарства купить. Приболел. Надо срочно ей деньги отвезти.

— Ну, поехали тогда. Раз надо.

— Эх, я уже и место прикормил и удочки взял и опарыша, — расстроено произнес Витя, — Жаль, если такая рыбалка пропадет. Может, ты пока начнешь, ловить, без меня? А я быстро туда, сюда и вернусь. Таких карпов больше негде нет. Грех случай упускать.

— Хорошо, — согласился Толик. — Я тоже люблю рыбалку.

— Отлично, — обрадовался Витя, — и, развернув удочку, отдал ее Толику, а сам, спрыгнув с мостка, скрылся в камышах.

Толик достал из банки опарыша, насадил на крючок и забросил удочку. Долго не клевало. Он еще побросал подкормку и поменял опарыша. Через несколько минут поплавок стал медленно подергиваться. Толик напрягся и как только поплавок скрылся под водой резко подсек и потянул, удило. Тут же из воды выскочил большого размера зеркальный карп и забил хвостом по воде с такой силой, что в воду с шумом попрыгали все лягушки, а из камышей поднялась вверх большая серая цапля и полетела на другой берег. Толик подтянул карпа поближе и только успел подхватить его в подсачек, как сзади раздалась грозная команда: «Руки вверх». Толик оглянулся. На него, направив в грудь помповое ружье, грозно смотрел, точно такой же, как на плакате охранник, в синей камуфляжной форме.

— Здравствуйте, — растерявшись произнес Толик, с трудом поднимая руку с бьющемся в сетке карпом.

–Выпустил рыбу, — приказал охранник.

— Есть, — не отводя взгляда от ружья, ответил Толик и с сожалением вытряхнул карпа в пруд.

— Сапоги сымай и давай сюда, — свирепо произнес охранник.

–Зачем?

— Чтоб не сбежал.

Толик судорожно снял сапоги и протянул их охраннику.

— А теперь вытянул руки перед собой, — забросив сапоги в камыши, приказал охранник.

Толик протянул руки и тот проворно захлопнул на них наручники и опустив ружье, скомандовал: «Пошел вперед».

Толик осторожно слез с мостика и получив удар прикладом по спине, стал быстро выбираться из камышей.

***

Быстро у Вити не получилось вернуться. Сначала нужное лекарство не могли найти и пока искали, опоздали на рейсовый автобус, и потом целый час пришлось догонять его по дороге. Короче Витя приехал к пруду часа через три. И позвонить Толику не мог, потому, как его телефон остался в «шестерке», в куртке. У поворота на Красный путь, ему навстречу попался желтый милицейский Уазик, за рулем которого сидел сержант Козлов, младший брат Витиного сослуживца, прапорщика Козлова. Они, не останавливаясь, поприветствовали друг друга, помахав руками, и Витя еще подумал с удивлением: «Менты, зачем-то в Красный путь ездили». Он снова спрятал «шестерку» в кустах и, спустившись к воде, и не обнаружив на мостке Толика, долго лазил по камышам и, найдя только его сапоги, вылез на берег с тревожной мыслью: «Похоже, утоп».

Он обессилено присел на траву и тут зазвонил телефон. Это был прапорщик Козлов.

— Шеф интересуется, как дела, — сонным голосом произнес Козлов.

— Хреново, — угрюмо ответил Витя, — Похоже, утонул наш Нахальный.

— Где утонул?

— В пруду у Красного пути. Я в город отъехал. Вернулся. А тут только его сапоги плавают.

— Подожди, — воскликнул Козлов, — Мне брательник мой звонил сейчас. Они как раз из Красного пути, мужика недавно привезли. Им охрана его сдала. Говорит из Квасквы, но документов нет. Может это и есть твой Нахальный?

— Так его документы у меня в машине, — подскочил Витя, — Перезвони ментам, чтобы не били его пока. А сейчас подъеду, — и он, схватив сапоги и удочку, стал взбираться вверх по склону к машине.

Перед обшарпанным, одноэтажным зданием, отделения полиции, стоял все тот же желтый Уазик, который встретился Вити по пути, возле которого курил сержант Козлов.

— Где он, — резко затормозив, Витя выскочил из машины, держа в руках сапоги Толика.

— Где, где. В обезьяннике, — выбрасывая бычок, ответил Козлов-младший. — А мы чего? У него ни документов, ни мобильника.

— Не били хоть, — Витя стал быстро подниматься по лестнице к входу.

— Мы, еще нет. Охранники в Красном пути попытали немного.

— Сволочи, — прорычал в ответ Витя.

— Так может это еще не твой, — крикнул вслед Козлов, прикуривая следующую сигарету.

Внутри отделения, за стеклянной перегородкой сидел знакомый лейтенант и еще один патрульный на скамейке в обнимку с коротким автоматом.

— Где ваш задержанный из Красного пути, — протянув руку лейтенанту Витя.

— Эй, Козлов, — прикрикнул на спящего дежурный. — Приведи этого задержанного рыбачка.

— У вас, что здесь все Козловы, — Витя проводил взглядом удаляющегося полицейского.

— Не все, но многие, — пожал плечами дежурный, — А твоего как фамилия?

— Анатолий Моржов. Вот его паспорт. — Витя вытащил и протянул дежурному Толиков паспортом.

В это время в комнату босиком, с подвернутыми до колен штанинами вошел Толик в сопровождении полицейского.

— Вроде похож, — сверив фотографию, лейтенант, возвращая паспорт Вите.

–Как же ты меня напугал Толик, — облегченно произнес Витя, — Я думал, ты утонул там с концами

— Они меня пытали, пиявками, — всхлипнув, ответил Толик и приподнял голую ногу с множеством красных точек.

— Ничего, ничего. Мы им еще отомстим, — обнимая его за плечи, с теплотой произнес Витя и повел к выходу.

В машине Толик переоделся в свою одежду, достав из кармана пиджака мобильный телефон.

— Хорошо, что я телефон в вашей машине оставил, — обрадовался Толик и пощелкав по экрану, расстроено добавил: «Но, деньги так и не поступили».

— Ничего, ничего, — заводя машину, бодро произнес Витя, — Главное, что не утонул и на свободе. Я тебя отвезу в одно место. Там такой шашлык под коньяк подают. Сразу жизнь заиграет красками.

Они доехали до рыночной площади, где находилось кафе «у Ашота», и где Вите, из уважения к должности делали хорошие скидки.

Толик стал приходить в себя после первого выпитой бутылки коньяка, а на второй он уже обрел уверенность и стуча кулаком себе в грудь выговаривал Вите:

— Они меня еще не знают. У меня такие друзья в Кваскве. Стоит только мне позвонить. Они приедут, такое кино снимут про этот ваш Красный Путь. Их там всех пересажают.

— Это хорошая идея, — подливая коньяк, одобрил Витя. — И про дороги наши тоже пусть снимут. И про их коттеджи.

— Снимем. Всех снимем, — в запале крикнул Толик. — И про Чехова, надо обязательно, который без носа в пионерском лагере стоит, — вдруг вспомнил он, — Кстати мы кажется, так к нему и не доехали сегодня?

— Завтра обязательно съездим, навестим, — подзывая рукой официанта, согласился Витя, — А на сегодня хватит. Пора отдыхать.

На улице уже совсем стемнело, когда они вышли из кафе.

— Я тебя отвезу в гостиницу, — Витя сел в шестерку и завел двигатель.

— Меня, наверное, не пустят туда. «Я им за два дня уже задолжал, — печально произнес Толик, — У тебя нельзя будет сегодня переночевать?»

— У меня, — задумался Витя, — Можно. Только я на работе ночую.

— Ты ночным сторожем работаешь, — уточнил Толик.

–Точно, — обрадовался Витя этому объяснению, — Только сначала съездим, заберем раскладушку. Она у меня в гараже. И заодно гусей покормим.

— Каких гусей? Которые спасли город, — икнул Толик.

— Почему спасли? Продолжают спасать. Если бы не гуси и картошка, — Витя развел руками и, потеряв нить разговора, включил зажигание и неожиданно закончил, — Ну, и бабы конечно. Как без них.

Когда они приехали, гуси уже спали в сарае за гаражом, спрятав головы на спине между крыльями.

— Не будем будить. «Завтра покормлю», — прошептал Витя, прикладывая палец к губам. Потом он сходил в гараж и принес старенькую раскладушку.

— Это моя. Со студенческих времен осталась, — любовно погладил каркас раскладушки Витя и добавил ностальгически, улыбаясь — Люся выбросить хотела, а я не дал. Видишь, пригодилась.

— Хорошая вещь. Нужная в хозяйстве, — одобрил Толик и они, засунув раскладушку в багажник поехали ночевать в отдел.

Перед входом Толик остановился и прочитал вслух, по слогам, висевшую на стене под тусклым плафоном, вывеску: «Васьковское отделение госбезопасности»

— Вить, мы туда приехали, — оглянулся на него Толик.

Конец ознакомительного фрагмента.