Второе первое впечатление

Салли Торн, 2021

Рути Мидоне двадцать четыре, а по ее ощущениям – все сто двадцать четыре. Она работает менеджером в специальном поселке для престарелых людей. Забота об эксцентричных постояльцах позволяет ей полностью игнорировать отсутствие личной жизни. У Тедди Прескотта, мальчика-мажора и любителя татуировок, аллергия на любую работу. Однако, попав в безвыходную ситуацию, он устраивается личным помощником к двум капризным и очень богатым дамам, которых опекает Рути. Благодаря новому знакомству Рути начинает понимать, что в жизни есть не только работа… Сможет ли Тедди помочь девушке превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя?.. Впервые на русском языке!

Глава 5

Вернувшись в офис, я вижу, что Тедди с Мел непринужденно общаются, словно между ними уже проскочила искра. Я набираю сестер Парлони и, когда кто-то из них наконец берет трубку, слышу, как на заднем плане истошно вопит телевизор.

— Что?! — Рената так орет, что ее голос слышит стоящий в сторонке Тедди. — Кто умер?

— Я нашла вам нового мальчика для собеседования.

Применительно к этим накачанным мускулам слово «мальчик» звучит смешно. Хотя опять же он пришел сюда с папой, точно собрался работать разносчиком газет.

— А я уж было решила, что нам скоро понадобится сиделка менять подгузники, — лает Рената. — Я тут едва не описалась. И каков он из себя? — (Я слышу громкое чавканье.) — Из какой категории?

Рената хочет узнать, кто он:

• унылый Гот;

• отмороженный Скейтбордист;

• Примадонна;

• бездарный Музыкант;

• юный Идеалист;

• относящийся к самым различным категориям, которых я прямо сейчас и не припомню, поскольку в данный момент на меня смотрит красивый мужчина, причем так, будто я могу представлять для него интерес.

Из какой категории? Я только знаю, что глаза у него, как панцирь золотистой черепахи. Карие, зеленые и желтые. Чрезвычайно редкая цветовая гамма. Которая встречается только здесь. Я перевожу взгляд на рукав его футболки и машинально скольжу глазами от предплечья до запястья. Мне безумно хочется увидеть как можно больше произведений этого живого искусства. Под моим взглядом рука Тедди невольно сгибается, словно от случайного прикосновения.

— Он из категории «тату», — произношу я на одном дыхании.

— Это всего лишь подкатегория, чтоб ты знала, — говорит Рената.

— Он сын владельца «Провиденса». Какое-то время поживет здесь, во второй половине моего коттеджа. Очень удобно. Сможет забегать к вам по свистку. Как только понадобится.

Рената восторженно ухает:

— Ура, обещанный мне последний мальчик! Мы заполучили Богатенького Ричи. Я готовилась к этому всю свою жизнь. — (Короткая пауза.) — Ты вроде сказала, сын владельца? А мне нужно хорошо себя с ним вести? — Она в первый раз соизволила подумать, как могут повлиять на меня ее детские забавы.

— Он вовсе не требует особого к себе отношения, — отвечаю я с плохо скрытым мстительным наслаждением. — Просто самое обычное собеседование.

— Я собираюсь устроить Проверку Белой Рубашкой. Сто лет такого не делала. Присылай его к нам. Что мне надеть? — Она заканчивает разговор.

Я отвечаю длинным гудкам:

— Нет проблем. До встречи. — И вешаю трубку. — Все, пошли.

— А можно мне с вами? — Мелани хватает блокнот.

— Ты должна остаться здесь и отвечать на телефонные звонки. — (Мелани подкатывает кресло назад к письменному столу и с размаху врезается в него.) — Между прочим, ты зря старалась, делая записи.

— Я просто копировала тебя и твою манеру все записывать. — Мелани поворачивается к Тедди. — В любом случае, надеюсь, ты получишь эту работу. Всегда приятно поболтать с кем-нибудь молодым.

Тедди бросает на меня быстрый взгляд:

— Мне казалось, я старше Рути.

Осознав, что сморозила глупость, Мелани прикрывает рот рукой и начинает тарахтеть:

— Ну конечно же, у нас здесь трое молодых людей. Я именно это имела в виду. Кстати, ты когда-нибудь слышал о Методе Сасаки? Ну конечно же нет. Это ведь я придумала.

— Звучит солидно. Если судить по названию. — Тедди, явно заинтересовавшись, с ухмылкой облокачивается на захламленный письменный стол Мелани, чтобы присмотреться получше. — Надеюсь, это не финансовая пирамида. Я гол как сокол и чересчур доверчив. Впрочем, какого черта?! Записывай меня. Я согласен.

— Ты не станешь рассказывать ему о Методе Сасаки, — предупреждаю я Мелани.

Тедди берет со стола ее блокнот.

— «Медвежонок»? Боже мой! Убейте меня прямо сейчас! — Он хватает ручку, вычеркивает эту строчку и продолжает читать. — «Пора подстричься. Шикарная шевелюра. Процедуры для лица на поле для гольфа». Полезная запись. Хорошая работа. А что это значит? «Еще раз предостеречь Рути насчет того самого».

Мел передергивает плечами:

— Просто хотела предупредить начальницу, чтобы не клюнула на красивые волосы.

Тедди переводит на меня глаза и гладит себя по голове кончиками пальцев. Его взгляд цепляет меня. Рути, не дергайся. Спокойствие, только спокойствие. Он улыбается мне без тени смущения и вычеркивает фразу «Еще раз предостеречь Рути».

Мелани, как ни странно, ничего не замечает. Ее не так-то легко сбить с мысли.

— У нас здесь, в «Провиденсе», возникла дилемма. Никак не можем решить, какие у Рути требования в ее профиле для сайта знакомств. Высокие или низкие. Что скажешь?

— Профиль для сайта знакомств? — Тедди немного растерян, но, спохватившись, делает вид, что думает. — Хм… Дай-ка прикинуть.

Здорово. Двое хихикающих подчиненных. Каково это быть объектом для шуток? Сперва даже забавно. Но я, которая все свое детство была Правдивой Рут и Дочерью Преподобного, сейчас не видела в этом ничего смешного.

— С помощью Метода Сасаки я добьюсь, чтобы Рути…

— Довольно, Мелани! — Я обрываю ее тоном, способным заставить золотистого ретривера сделать лужу. — Возвращайся, пожалуйста, к работе.

— Вас понял, — без тени обиды отвечает Мелани и, повернувшись к Тедди, добавляет: — Надеюсь, это не ты был тем человеком, который задел чувства Рути.

Тедди с удивлением смотрит на меня, но я целеустремленно иду к выходу и уже в дверях слышу, как Тедди с сожалением говорит:

— Да, со мной такое бывает. Я знаю, что иногда веду себя как безмозглый придурок.

— Не вздумай сделать это снова. — В голосе Мелани слышатся стальные нотки. — А не то я тебя убью.

— Пойдем! У тебя собеседование! — Я чувствую мстительную радость.

Надеюсь, Рената Парлони оставит от него мокрое место.

Я почти бегу по дорожке, однако Тедди меня легко догоняет:

— А как тут насчет животного мира?

Мы натыкаемся на двух золотистых черепах. Они спариваются. Я, конечно, за них очень рада, но все равно фу! Желая обеспечить им хоть какую-то интимность, я врезаюсь в Тедди и отлетаю к изгороди. Тедди хватает меня за руку, чтобы поддержать. Мы оказываемся лицом к лицу.

— Осторожнее, — назидательно говорит Тедди, словно я какая-то безмозглая туристка.

Словно я тут просто погулять вышла, а не рву задницу ради сохранения инвестиций его семьи. И я вне себя от ярости. «Провиденс» выпал из поля зрения владельца. О нас забыли. Прямо сейчас Джерри Прескотт на другом берегу озера фотографирует, дает поручения, строит новые планы.

— Может, они просто играют в какую-то игру. — Тедди показывает на тропинку, где трахаются черепахи. — Может, это совсем не то, что мы думаем. — Тедди явно хочет, чтобы я тоже стала более игривой.

— Особи с желтыми пятнами на панцире — вымирающий вид золотистых черепах. Ради бога, не наступи на них! А иначе мне придется их отскребать, а потом заполнять специальную форму.

А ты даже не будешь знать, где искать клипборд с формами, дружок.

Тедди, с шумом выдохнув, оглядывается на офис.

— Никогда еще не испытывал такого унижения. Медвежонок! — стонет он, снова вспоминая запись в блокноте Мелани. — Эй! Неужели мне удалось вызвать на твоем лице тень улыбки? — Тедди осторожно сжимает мою руку, которую почему-то продолжает держать.

Неужели я… паникую? Странная дрожь внутри — может, это оно и есть?

Заметив мою реакцию, Тедди медленно складывает руки на груди, словно я зверушка, которую он боится вспугнуть. Я вижу костяшки пальцев правой руки: на них написано «ДАЙ». «ДАЙ» и «БЕРИ». Боже мой, ну почему, почему мне так трудно подобрать нормальные слова и произнести их вслух?

— Я знаю, папа поставил тебя в реально трудное положение. Обещаю, что уберусь отсюда, как только подкоплю деньжат. Всего парочка месяцев. А «Провиденс» — это что-то, да?

— Это место действительно особенное. Ну ладно, нам пора.

— Угу. Погоди. — Тедди явно не торопится, что на него не похоже. — Дай мне вобрать это в себя.

«Провиденс» расположен вокруг естественного озера, которое питается ручьями, стекающими с крутой горы справа от нас. Неприветливый низкорослый лес не подходит для хайкинга и пикников на подстилке. Я пробовала и то и другое. В этом лесу лишь комары да экскременты снежного человека. Черепахи лениво пасутся на берегах озера, а весной берега покрываются колокольчиками и белыми тюльпанами, которые я сажаю.

Впрочем, Тедди любуется отнюдь не видом: он разглядывает таунхаусы.

— Эти дома вызывают у меня странное чувство. Будто что-то такое вертится на кончике языка, чего я не могу выразить словами. Ощущение дежавю. — Тедди переступает через спаривающихся черепах и осторожно идет вперед. — Может, мне это место приснилось. — Он смотрит на очки, висящие у меня на груди. — Последнее время мне снятся самые разные сны.

— Не сомневаюсь. — Чем суше я разговариваю, тем шире он ухмыляется. Я машу рукой в сторону домов. — Но ты не сможешь это развидеть. Обещаю.

Тедди останавливается перед таунхаусом номер 1, где проживает миссис Элисон Такмайр, и задумчиво подпирает подбородок кулаком. Он выглядит очень мило, когда размышляет. Ему не мешало бы делать это почаще.

— Дай мне подсказку. Все дело в архитектурном стиле?

— А ты что, интересуешься архитектурой?

— Мне нравится дизайн. — Тедди пожимает плечами.

Кто бы сомневался. Он с головы до ног в дизайнерских наколках.

— Архитектура колониального возрождения. Двойные колонны по обеим сторонам дверей и сводчатые окна с узорными наличниками. Деревянные ставни и крыша из шифера. Я уже давала тебе наводку, когда нахваливала это место. Оно построено в конце тысяча девятьсот шестидесятых.

Тедди со стоном разворачивается ко мне:

— Все, больше не могу. Расскажи.

— «Грейсленд», — говорю я, и Тедди смотрит на меня так, будто земля разверзлась у него под ногами.

— «Грейсленд», — повторяет он с искренним удивлением. — «Грейсленд» — это вынос мозга.

До смешного точное определение.

— Архитектор, разработавший проект «Провиденса», Герберт Сент-Айвс, был фанатом Элвиса. Здесь в общей сложности сорок домов с выносом мозга. — Я обвожу рукой гигантский квадрат домов по берегам озера. — В свое время они были суперсовременными и шикарными. А сейчас это просто… — Я пытаюсь придумать, как удачнее закончить фразу. — Просто поддерживается по мере возможностей.

Тедди виновато потирает шею:

— Прости, если задел твои чувства на автозаправке. Тяжелый случай словесного поноса. Меня действительно немного занесло, а ты тогда поразила мое воображение. Впрочем, ты тут ни при чем. Прости.

Странно, что я вообще могла хоть что-то зажечь в его душе. Мы стоим, молча уставившись друг на друга, и я понимаю, что мне не суждено услышать фразу, которую я ждала больше всего: «На самом деле ты вовсе не выглядишь старой».

Тишина явно начинает угнетать Тедди.

— Похоже, здесь живут супербогатые старики.

Я слышала различные вариации этого утверждения от самых разных людей.

Охрана резидентов — поднять щиты!

— Нам сюда. — Я прохожу вперед.

Я начинаю понимать, что некоторые парни могут заставить тебя остро чувствовать их… маскулинность. У меня такое чувство, будто за мной следует тираннозавр. Гранитная брусчатка выразительно поскрипывает под подошвами ботинок Тедди. Его тень тянется впереди нас, закрывая мою. Вообще-то, я не знаю, что происходит, когда чувствуешь чей-то интерес, но у меня почему-то сползает стягивающая волосы резинка, а колготки на пару дюймов съезжают с талии.

Ход моих мыслей нарушает мужской голос, низкий и хриплый:

— А могу я поинтересоваться, в чем будут состоять мои обязанности?

— Думаю, будет лучше, если ты спросишь об этом во время собеседования, — отвечаю я, осторожно обходя кругом как вопрос, так и черепаху на дорожке. — Сестры Парлони не мои боссы, а твои.

— Вот если бы ты меня о чем-нибудь попросила, я бы все для тебя сделал. — Не знаю почему, но то, как Тедди это говорит, меня чертовски нервирует. Не получив ответа, он продолжает уже нормальным голосом: — Тебе жалко дать хотя бы малюсенькую подсказку, что меня ждет?

— Хочу посмотреть, как ты будешь работать под давлением.

Ускорив шаг, он идет рядом со мной:

— Не волнуйся. У меня особый дар — нравиться людям.

— Ну и как, получается? На все сто процентов?

Вопреки моим ожиданиям Тедди явно теряется. С него сразу слетает маска самоуверенности. Возможно, он думает о своем отце.

Тедди замечает мой пристальный взгляд:

— Ты тоже отлично работаешь под давлением. Уж я-то знаю, какой это жуткий напряг торговаться с моим папашей.

Прежде чем позвонить в дверь сестер Парлони, я одергиваю кардиган и говорю:

— Джерри планирует попросить твою сестру Роуз провести оценку этого места.

— Вот черт! Мне очень жаль. Можешь паковать вещи.

Тедди делает глубокий вдох, затем с шумом выдыхает. Определенно нервничает. Хотя он и хороший актер.

Дверь открывается. На пороге стоит Агги в выигранном в лотерею брючном костюме. Такой плотной жаккардовой тканью можно обтягивать или кресла, или богатых старух.

— Рената выбирает новый наряд. Здравствуйте, молодой человек.

Я берусь представить их друг другу:

— Теодор Прескотт, познакомься с Агатой Парлони.

— Тедди, — с улыбкой поправляет он. — Рад познакомиться, миссис Парлони.

Они обмениваются коротким рукопожатием.

— Зовите меня Агги. Нам сюда, молодой человек. — Она замечает мой блокнот. — Рути, ты что, собираешься присутствовать?

— Если не возражаете. — Я плетусь за ними.

В доме царит жуткий бардак. За спинкой дивана высится четырехфутовый штабель одежды в мешках из химчистки. Стол заставлен кружками. А ведь я только вчера вечером поставила грязную посуду в посудомойку, пытаясь выпустить пар после того, как меня за мои же двадцать долларов подняли на смех. Это воспоминание меня заводит. Все, я больше не собираюсь помогать Тедди.

— Здесь немного не прибрано, — устало вздыхает Агги. — Итак, вы легко нас нашли?

— Да. А Рути любезно меня проводила.

— В этом вся Рути. — Агги и не подозревает, что я мечтаю о некоем ритуальном унижении. — Такая добрая.

— Слишком зажатая, — безапелляционным тоном произносит возникшая у нас за спиной Рената.

Какой подарок судьбы — бесплатный мастер-класс по выступлению с комедийным номером! Рената направляется к нам. Бонусный модный показ.

Тедди потрясен:

— Надо же, какое все зеленое!

На Ренате зеленый ансамбль. Очень широкие штаны, шелковая блузка, расшитая пайетками поясная сумка и козырек с надписью «Деньги». На ногах переливающиеся туфли без каблука. И в довершение всего — изумрудно-зеленый парик. Рената гордо называет его «Рыбы», как знак зодиака. Все это дополняет толстый слой косметики, которую зрители смогли бы разглядеть с заднего ряда бродвейского театра, поскольку неброский макияж — это «для молодых, у которых вся жизнь впереди».

У Тедди отвисает челюсть. Если Рената и довольна подобной реакцией, то умело это скрывает. Она обходит Тедди кругом, словно он только что доставленный холодильник. Кто производитель и что за модель?

Подобная театральность заставляет Агги вздыхать:

— Тедди Прескотт, это Рената Парлони.

— Рапунцель, распусти волосы! — приказывает Рената Тедди, и мы видим настоящую рекламу шампуня для блестящих шелковистых волос. — Получится роскошный парик. Как насчет того, чтобы мне продать?

— Простите. Без волос я ничто.

— Попытка не пытка. А ты пробовал их подстричь?

— Моя сестра Дейзи подравняла их на Рождество. На патио за домом. Она единственная, кому я доверяю. Все остальные побреют меня налысо. — Для наглядности Тедди дергает себя за волосы.

Рената не привыкла легко сдаваться:

— Я заплачу максимальную цену.

Агги откашливается. Как всегда, когда ситуация приобретает нехороший оборот.

— Давайте перейдем на застекленную веранду.

— Моя самая нелюбимая комната. — Рената отходит подальше от пятна теплого желтого света. — Будь моя воля, я вообще не открывала бы ставни.

— К счастью, не на все есть твоя воля, — мягко отвечает Агги, и я понимаю, что кое-что упустила в развитии их отношений. Рената при всей своей субтильности громогласная, как иерихонская труба, однако босс здесь Агги.

— Присаживайтесь, — предлагает нам Агги, что мы и делаем.

— Тедди Прескотт, твое первое задание — сделать так, чтобы солнечный свет больше никогда не касался моей кожи. Вам двоим даже невдомек, что у вас есть КОЖА. — Мы с Тедди подскакиваем от неожиданности и оглядываем себя, а Рената произносит нараспев, точно маньяк-убийца: — Прекрасная молодая кожа.

— Неужели мне придется закончить свою жизнь на дне колодца, втирая в свою кожу лосьон? — спрашивает Тедди.

— Что ты делаешь в свое свободное время, меня не касается, — заверяет его Рената. Она замечает наколки у него на костяшках пальцев: — «ДАЙ» и «БЕРИ». Ты правша или левша?

— Левша.

— Значит, ты признаешь, что берешь больше, чем даешь. — Подобная манера поведения характерна для Ренаты: коварные аргументы, строящиеся на самооценке кандидата.

А ведь мы здесь всего минуту, не больше.

— Зависит от того, с кем я нахожусь.

— Уточни, — зловещим тоном приказывает Рената.

— Если я на дне колодца наедине с лосьоном, то да. Но если я не один, то все зависит от обстоятельств.

Тедди смотрит на меня своими разноцветными глазами, возможно желая увидеть мою реакцию на несколько двусмысленный ответ. Однако меня это лишь откровенно забавляет, и в его глазах появляется озорной блеск.

— Очко в пользу Тедди, — берет на себя судейство Агги.

— А вот здесь мы имеем абсолютно чистый холст. — Рената хватает меня за руку и, расстегнув манжет, закатывает рукав. — Сделай ей тату. Я плачу. Что бы ей такое набить? Знаю. Большую Деву Марию. — Рената при всей своей внешней хрупкости на удивление сильная, ее ногти врезаются мне в кожу.

— Ой! — громко протестую я.

Впервые за все это время Тедди явно тушуется.

— Это что, первый вопрос собеседования? Какую татуировку я, лицензированный татуировщик, набил бы Рути? Все, что ни попросит. А теперь отпустите ее, пожалуйста.

В его голосе звучат низкие модуляции, характерные для мужчин, желающих добиться своего. И мы, три женщины, неожиданно вспоминаем, кто он такой.

Рената выпускает мою руку с отчетливыми полукруглыми следами от ногтей и устанавливает зрительный контакт с Агги, которая остается индифферентной. Они ведут беззвучный разговор глазами. Затем Рената поворачивается ко мне:

— Нам придется изобрести новую категорию. Не так ли, Рути? — Это ее извинение.

— А что за категории? — спрашивает Тедди, не обращая внимания на эксцентричное поведение Ренаты. — Быть может, я смогу подсказать, к какой именно меня отнести.

Рената начинает загибать пальцы:

— Деревенщина. Маленький Потерянный Мальчик. Слишком Тупой, Чтобы Жить. Фальшивый Внук — это те, кто надеется получить наследство.

— Дитя Природы — никаких дезодорантов, — добавляет Агги.

— Я пользуюсь дезодорантом.

— Еще одно очко в пользу Тедди. Хотя, полагаю, иногда здесь попахивает Мэтью, а ведь с тех пор прошло столько лет, — говорит Агги.

Я пытаюсь внести свой вклад:

— Замученный Художник?

Если татушки сделаны по его эскизам, то он очень талантливый.

— Да, я уже чувствую себя слегка замученным, — соглашается Тедди.

Рената смотрит в окно, словно припоминая нечто особенное:

— Моими любимцами были Страдающие Бессонницей Нарки. Они обеспечивали меня травкой, и мы могли сидеть всю ночь напролет, обсуждая, кто из знаменитостей умрет следующим.

— Будем считать, я этого не слышала. — Я, должно быть, начинаю размякать. Должно быть, это все вечернее солнце, которое греет мне спину.

— Когда ты станешь такой старой, тощей и опустошенной, это все, что останется у тебя в жизни. Ну и любовь, конечно, — говорит Рената, погладив сестру по руке. — Ах, je suis très romantique…^[2] Быстро. Я жду комплимент. — Это тест, приготовленный для Тедди.

— У вас красивый дом, — отвечает Тедди.

И действительно, вид из окна очень красивый. Подстриженные лужайки, тянущиеся до английской изгороди из самшита. Возле изгороди поилка для птиц и развесистая глициния.

— Банально. Неудачная попытка. Если бы не мой преклонный возраст, я вернулась бы в свой лофт в Трайбеке. — Старая песня! Глаза Ренаты опасно сужаются. — Я имела в виду комплимент лично мне.

Тедди готовится к удару. Щурится от яркого солнца. Поднимает биту. И говорит прочувственно и очень искренно:

— Мне еще не доводилось встречать более элегантной женщины, чем вы.

Зрители вскакивают на ноги. Заслоняют ладонью глаза. Отличная работа. Комплимент пробивает ветровое стекло автобуса в далеком пригороде.

— О… — Рената оглядывает себя. — Ты имеешь в виду этот прикид? — Она улыбается и любовно оглаживает себя по тонкому, как палка, бедру, словно любимого домашнего питомца. — Это старая пара брюк палаццо с круизного показа Диора две тысячи шестнадцатого года? Это винтажная блузка от Баленсиаги? Что ж, он очень хорош. Десять очков, — бесцеремонно обращается Рената к Агги, которая начинает дремать в нагретой комнате.

Тедди и не думает злорадствовать.

— В чем будет состоять моя работа?

— Ты водишь машину? — спрашивает Рената. — Это единственное, что меня волнует. Один парень сказал нам, что не водит машину из-за выбросов углекислого газа.

Тедди улыбается. Ему идет.

— Я езжу на мотоцикле. Но не прочь прокатиться на вашем «роллс-ройсе».

Агги стряхивает с себя сонное состояние:

— Расскажи еще о себе.

И в этот самый момент Рената говорит:

— А какой у тебя рост?

И почему пожилые дамы так зациклены на росте молодых людей?

— Мне двадцать семь лет. Мой рост шесть футов четыре дюйма. Как я уже говорил, я татуировщик, но в свое время работал водителем на доставке.

Агги обдумывает его слова.

— А почему ты не работаешь в выбранной области?

— Возможно, я попробую найти какую-нибудь внештатную работу. По вечерам, если не возражаете.

— Мы очень требовательные, — перебивает его Рената. — Я хочу, чтобы ты всегда был под рукой, чтобы поднести вещи или отвезти нас куда нужно. Ну и куча вещей для химчистки. Легкая работа. Не понимаю, почему у молодых людей с ней столько проблем. Покупать нам цветы. Пиццу. Бронировать столики в ресторане. Хм, что там еще? — Рената вопросительно смотрит на меня.

— Ремонтные работы, уборка, прачечная, спонтанные комплименты. — (Всеобъемлющая роль, основанная на способности проглотить обиду и наступить на свою гордость.) — А еще беготня за снеками и помощь в покупках онлайн.

— Кстати, я немного умею готовить, — говорит Тедди.

Он не сводит с меня глаз. Он что, ожидает от меня каких-то вопросов? Я для него спасательный жилет? Закрыв рукой свой блокнот, чтобы Тедди не подглядывал, я начинаю записывать:

• Татуировщик/водитель-доставщик.

• 27 лет, 6 футов 4 дюйма, шикарные волосы.

• Умеет готовить, говорить искренние комплименты.

Я также не упускаю из виду пункты, которые были вычеркнуты или обойдены молчанием. Мелани не была так уж не права, предположив, что я захочу делать заметки во время собеседования. Добавить слишком зажатая в мой профиль на сайте знакомств.

Я проверяю, не выбились ли непослушные пряди из пучка. Жую губами, чтобы равномерно распределить блеск для губ. Почему так тихо? Я поднимаю глаза. Тедди продолжает на меня смотреть. Сестры смотрят на Тедди, который смотрит на меня.

Агги улыбается:

— Ну разве она не красавица, когда сидит вот так, в солнечных лучах?

Тедди поспешно отводит взгляд. Так вот, значит, каково быть слишком долго выставленной на всеобщее обозрение. Словно касаешься оголенного провода.

Рената добавляет:

— Есть хорошее выражение. В тихом омуте черти водятся. Ты в курсе, что это значит?

— Теперь да, — отвечает Тедди все так же искренне. — Думаю, да.

От смущения меня бросает в жар. Агги тем временем говорит:

— Насколько я понимаю, для тебя эта работа — ступенька для возвращения к татуировкам.

Агнесса — Святая Покровительница Милосердной Смены Темы.

Сегодня вечером я зажгу в ее честь благодарственную свечу.

— Один из моих друзей открывает в Фэрчайлде вторую тату-студию, и я хочу войти в долю. Буду отвечать за этот район. Но деньги нужны мне к Рождеству, или он продаст долю кому-нибудь другому. — Его глаза снова устремляются на меня, словно повинуясь рефлексу, и он смущенно заканчивает: — По крайней мере, вот такой план.

Я знаю, отец Тедди сомневается в искренности его намерений, но будем реалистами. Тедди способен продать лед эскимосам. Если он постарается и пустит в ход свое обаяние, то получит все, что угодно.

И, чтобы не дать Ренате, которая обожает выбирать легкие цели и разбивать чужие мечты, сразить Тедди, я поспешно говорю:

— Тедди, разумеется, у тебя все получится.

Мой уверенный тон застает Тедди врасплох.

— Никогда не была в Фэрчайлде. А это далеко отсюда? — интересуется Агата.

Мы дружно прикидываем, какова вероятность, что он исчезнет для нас навсегда.

И он подтверждает, что это не лишено вероятности.

— Пять часов езды отсюда. Очень симпатичный город. Немного похож на этот. Но лучше всего то, что там вообще нет тату-студий. Я провел исследование для целей бизнеса. Но есть кампус муниципального колледжа и тренировочная военная база, и им приходится ехать к черту на рога, чтобы набить тату.

Похоже, Тедди больше заинтересован в этом, чем показывал. И я начинаю смотреть на него немного другими глазами.

— А почему бы просто не попросить папочку подкинуть тебе немного деньжат? — приторным голосочком спрашивает Рената. Тот самый вопрос, который мне и самой хотелось задать. — Получи аванс в счет наследства. Сынок, почему бы тебе не окэшиться?

— Я совершенно уверен, что нет никакого наследства.

— Ты единственный сын? — спрашивает Рената, и Тедди кивает. Ему явно не по себе. Я собираюсь вмешаться, но Рената не унимается: — Возможно, ты хочешь со временем сорвать джекпот.

— Передо мной в очереди четверо сестер. Да и вообще, я не беру у него деньги. А он мне их не дает. В наше соглашение деньги не входят.

— Итак, у Тедди будет своя студия. Рути, а у тебя есть цель?

Вопрос задан тем ласковым тоном, каким взрослые спрашивают у дошколят, кем они собираются стать, когда вырастут. В детстве у меня была самодельная спецодежда ветеринара, сшитая из папиных старых белых рубашек, а еще игрушечный полосатый кот с облезлыми от постоянных перевязок передними лапами. Агги проявила элементарную вежливость, да и вообще собеседование проводят не со мной, но я все равно хочу найти ответ.

— Я надеюсь стать… — Я собираюсь рассказать об отставке Сильвии и о своих устремлениях стать управляющей, однако Рената перебивает мою речь, словно меня здесь нет:

— Все, пора переходить к практической части нашего собеседования.

— Ладно. — Тедди, снова бросает на меня рефлекторный взгляд.

— Теперь ты сам по себе. Никаких подсказок, никаких намеков. Вот почему молодые люди часто меня бесят. Они маскируют собственную несостоятельность с помощью компетентных молодых женщин. — Рената наливается злостью. — Когда мы еще только начинали нашу карьеру, то были вьючными ослами, которых мужчины в нашей конторе нагружали работой. Больше никогда. Никогда снова. Теперь ты вьючный осел.

— Конечно. Простите. — Он принимает подходящий случаю смиренный вид. — Иа-иа!

— Вот тебе триста долларов. Ступай купи мне белую рубашку. Вот и посмотрим, насколько ты умный маленький ослик. У тебя всего один час. Время пошло. — Она шваркает деньги на стол. — Рути, шестьдесят минут, с твоего позволения.

— Она уже тысячу лет этого не делала, — говорит Агги.

Я иду к плите и включаю таймер. Учитывая, что сейчас уже ранний вечер, сомневаюсь, что Тедди удастся выполнить задание. Я чувствую приступ паники и одновременно мстительную радость.

Если Тедди и удивлен полученным заданием, то отлично это скрывает.

— А я имею право уточнить, какая именно рубашка вам нужна? — Тедди смотрит на таймер и выставляет время на телефоне.

Агги качает головой:

— Естественно, нет, молодой человек. Ты уж постарайся. — Ее глаза лукаво блестят, и на долю секунды мне кажется, что она тут такой же кукловод, как и ее сестра. — Единственное, что тебе нужно, — это сделать все, что в твоих силах.

Тедди смотрит на выстриженные лужайки. Формально его отец владеет всем, что находится за окном. Унизительное задание для человека, носящего фамилию Прескотт. Он сейчас скажет, что все, проехали. Он поищет себе другую работу.

— Легко, — произносит он.

Он быстро, почти бегом, уходит, и Рената испускает ликующий вопль. Мы улыбаемся друг другу. Это кайф — заставлять молодого человека бежать со всех ног. И независимо от того, что Тедди принесет сестрам, я абсолютно уверена: он получил работу.

Примечания

2

Я очень романтична (фр.).