Альфард

Саж Пуассон, 2021

Сюжет, изложенный в книге, повод задуматься о глобальных проблемах человечества и событиях, происходящих в мире, о мировых процессах, о роли стран США, России, Китая, Европы и о будущем планеты Земля, и к чему все это нас может привести. На момент написания книги автор не имел понятия ни о коронавирусе и его будущей роли в истории человечества, ни о войнах, которые могут последовать за этой эпидемией, как уже не раз бывало в истории человечества. Попробуйте читать между строк. Жанр боевой фантастики сильно разбавлен философскими размышлениями на основе духовного исторического богатства Дельфийских максим. Изначально книга задумывалась, как возможность донести до читателя своё мировоззрение, но, позже книга стала жить своей жизнь, равно, как и персонажи книги, не особо подчиняясь движениям мысли автора. Для автора книги было принципиально важно поставить вопрос перед читателем о нравственном смысле существования (бытия) и, если это получилось, то цель книги достигнута.

Глава 1. Сверхскопление Гидры-Центавра

«Проходит время — ты цени его!», —

Невежда скажет, разумом гордясь.

«Проходим мы!» — ответят за него,

Его потомки, в памятник вглядясь…

Сверхскопление Гидры-Центавра, Скопление Центавра, галактика NGC 4596, звезда Эир… Негромкий вакуумный хлопок, сопровождаемый сиренево-оранжевым сиянием.

Пропасть «Змеиное логово», раскинувшаяся на несколько сотен километров, пролегала между двумя высокими горами, заснеженные макушки которых терялись в сине-фиолетовом мареве газообразного дыхания планеты, с шумом и визгом, изливающегося в небесную высь.

Группа из семи пилигримов медленно продвигалась по залитому солнцу заснеженному гребню горы, шестеро из которых были облачены в антигравитационные скафандры, самостоятельно скользящие над скалистой поверхностью растянувшейся в неизвестность вершины, на высоте трёх метров. Двое из странников находились без сознания. Через некоторое время, остановившись у края магнитной переправы, путники сделали привал.

— Нам необходимо перебраться на противоположную сторону, — устало произнесла Сольвейг, обратившись одновременно ко всем членам группы. — Активация гравитатора произойдёт автоматически после подтверждения кодов доступа к базе. Прошу всех быть предельно внимательными и следовать моим инструкциям. В случае отступления от «нормативов» мы все будем восприняты враждебно и уничтожены. Почувствовать вы точно ничего не успеете. Ещё раз прошу: полная концентрация.

Платформа гравитокабины¹ представляла собой прямоугольную площадку, в центре которой находился подсвеченный люминесцентными огнями круг, с выгравированными по краям непонятными символами и значками. Сольвейг авторизовалась, получив доступ к управлению виртуальной панелью, переливающейся многоцветными иероглифами. Скафандры путников самостоятельно влетели на платформу и разместились в центре круга, запылавшего тёмно-бордовым пламенем. Купол нежно-голубого цвета залил окружность кабины, содрогнувшейся после длительной «спячки».

— Воздух пригоден для дыхания, скафандр деактивирован, — сообщил личный Искин Сольвейг, свернувшись на спине девушки в небольшой рюкзачок в виде крыльев бабочки малинового цвета.

— Прошу подтвердить код доступа, — раздался приятный женский голос.

Девушка приложила руку к ДНК — сканеру кабины.

— Доступ подтверждён. Добро пожаловать домой.

Радужный мост, сияющий в отблесках заходящего солнца, коснувшегося макушкой противоположной горы, заискрился, теряясь в слепящих огненно-зелёных лучах эндемичного² светила. Платформа молниеносно заскользила к месту стыковки.

По гравитационным рельсам, сквозь перламутровый туман, стремительной стрелой с одинокой горы глиссировала гравитокабина, над раскинувшейся между небом и землёй бездонной пропастью. Красота ущелья сквозь прозрачный пол кабины завораживала своей дикой и необузданной первозданной мощью. Использовав светоскопы³, путники разглядели на дне бездны окоченевшего истукана — замершее море «Безмолвия», покрытое стальной коркой льда и обломками металла. Отголоски когда-то бушевавшей битвы проявляли себя во множестве фрагментов то и дело, мелькавших через молочный буран, озорно носящийся по осколкам человеческой гордыни. Медленно превращались в ржавчину плоды достижений множества поколений цивилизационных ветвей существ, возомнивших своё приоритетное право быть выше истории…

Сложно было опознать разрозненные фрагменты и детали поверженных космических шаттлов и их боевых орудий. Замершие свечи одиноко торчали из иссиня-чёрного льда, крепко сжимающего в своих мертвецких тисках вечность, отражённую в звёздах…

Путники задумчиво смотрели на результаты военного конфликта, но никто так и не решился спросить у Сольвейг, что послужило причиной таких катастрофических последствий, в результате которых сотни километров просматриваемого пространства усеяны «трупами» боевой техники, принадлежащей не только уже не существующим расам, но и, по всей видимости, и различным временным эпохам. Все были настолько поглощены открывшимся поразительным зрелищем, что возможные вопросы были неуместны… Можно ли спросить ветер, отчего он одиноко плывёт сквозь бесконечную череду событий, имя которым человеческая глупость… Все и так всё понимали.

В каком бы конце галактики или исторической эпохе ни происходили подобные события, мёртвый пейзаж которых сейчас был наглядно запечатлён на смертельном полотне ледяной краской, последствия всегда служили причиной задать один и тот же риторический вопрос: удовлетворены?

Раскинувшиеся на бескрайних просторах символы вечного покоя объясняли происхождение названия моря. За прошедшие тысячелетия множество буйных голов нашли в этом месте последнее пристанище и… «безмолвное» уединение.

— Почему седьмой ваш спутник остался ждать на платформе? — поинтересовался интеллект гравитокабины виолончельным бархатным контральто.

— Нас было шестеро, двое из которых ранены и без сознания. Поясни свой вопрос, — быстро сориентировалась Сольвейг.

— На платформе терминала вас было семеро. Седьмой путник использовал корпускулярно-фракционную защиту, которая, по всей видимости, сделала его невидимым для обнаружения. Я решила, что он ваш охранник, так как держался немного поодаль.

— Светоскоп перевести в спектрально⁴-корпускулярный режим; трансфокатор⁵ — увеличение в миллион крат. Немедленно! — чётко отдала команду инфосознанию гравитокабины девушка.

На экране появилось изображение головы чёрного волка с белыми ушами. Картинка медленно уменьшалась. Татуировка охотника-друитта сверкнула красно-огненной вспышкой, и ухмылка боевого пса превратилась в злобный и остервенелый взгляд воина, который монотонно диктовал в далёкую галактику шеллов координаты выслеженной им добычи…

Глазами встретившись с врагом, хотя он об этом ещё не догадывался, инстинктивно понимая, что уже поздно и они обнаружены, Сольвейг, изменившимся стальным голосом, повелела системам обороны базы:

— Заблокировать исходящий сигнал, охотника парализовать, подготовить к допросу.

Не успела она договорить, как яркий луч диаметром около пятнадцати метров пронзил пространство, взяв в своё кольцо место, где секунду назад находился друитт-лазутчик. Однако враг сумел ускользнуть от сканеров и парализующего луча станции. Охотник пропал из виду.

— Куда он мог деться? — озвучила Алфсигр вопрос, волновавший всех.

— Море Безмолвия, я полагаю. Там настолько высокое радиоактивное излучение, что спектрально-волновой анализ, дешифрующий его маскировку, невозможен, — за гравитокабину ответил Кристер, — По крайней мере, с такой высоты.

— Вот же, мерзкий гадёныш. Сколько у нас есть времени, пока они заявятся? — мрачно спросил Вигге, скорее рассуждая вслух, чем задавая кому-либо из присутствующих вопрос.

Несмотря на бешеную скорость гравитокабины, её пассажиры едва преодолели половину пути. Простиравшееся бескрайнее ледяное пространство удручало своей безжизненностью и одиночеством.

— Искин, подключись к скафандрам и сними медицинские показания раненых.

— Выполнено. Состояние девушки стабильное. Юноша находится в гипоксической коме. Угнетение клеточного дыхания, блокировка дыхательных ферментов, массовое поражение внутренних органов, отторжение лёгочной ткани. Крайне критические симптомы. Прекращение функций жизнедеятельности организма через двадцать минут. Максимум час.

— Время прибытия на базу?

— Два часа пятнадцать минут…

— Твою же за ногу бабайку, не ешьте на ночь балалайку, трухлявый железобетон и ёкорный октопус в нём… Памфлет им на могилу, зубы в печень, сейчас я очень зол и бессердечен, — вырвалась у Вигге всем известная детская считалочка из отборной ругани. — Не успели… спасти.

Примечания

1

Гравитокабина (гравитатор) — антигравитационная кабина пространственного перемещения

2

Эндемичный – местный

3

Светоскопы – камеры повышенного разрешения гравитокабины

4

Спектр света — часть света электромагнитного излучения

5

Трансфокатор — объектив переменного фокусного расстояния