Исход Времен

Рэй Каммингс, 2022

Двое молодых людей, решив помочь девушке, даже не подозревали, что станут участниками путешествия сквозь время и пространство.

Девушка из 2930

Теперь я должен рассмотреть последовательность событий так, как их видел Ларри. Я был разлучен с Ларри во время большинства странных инцидентов, которые произошли с нами позже, но из его последующего рассказа о том, что с ним случилось, я строю несколько частей этой истории, используя свои собственные слова, основанные на описании Ларри событий, в которых я лично не участвовал. Я думаю, что этот метод избегает осложнений в повествовании и делает более понятными мои собственные одновременные действия и действия Ларри.

Ларри пришел в сознание на заднем дворе дома на Паттон Плейс, вероятно, всего через минуту или две после того, как нас с Мэри похитили в клетке для путешествий во времени. Он оказался в синяках и побоях, но, по-видимому, без травм. Он поднялся на ноги, слабый и потрясенный. В голове у него шумело.

Он вспомнил, что с ним произошло, но это казалось сном. Задний двор тогда был пуст. Он смутно помнил, что видел, как механизм перенес Мэри и меня в клетку, и что клетка исчезла.

Ларри знал, что прошло всего несколько мгновений. Выстрелы всполошили всю округу. Когда он стоял теперь у стены дома, ошеломленно оглядываясь по сторонам, он услышал зовущие голоса из ближайших окон.

Затем Ларри споткнулся об Альтена, который лежал ничком у кухонной двери. Все еще живой, он застонал, когда Ларри упал на него, но он был без сознания.

Забыв о своем оружии, первой мыслью Ларри было броситься на помощь. Пошатываясь, он прошел через темную кухню в гостиную, а затем по коридору на улицу.

Паттон Плейс, как и прежде, была пустынна. В домах было темно; шумиха была только на заднем дворе. Не было ни пешеходов, ни транспортных средств, и никаких признаков полицейского. Рассвет только начинался, когда Ларри повернулся на восток, он увидел на клочке проясняющегося неба звезды, бледнеющие с наступлением дневного света.

Неуверенными шагами Ларри выбежал на середину улицы и побежал на восток, надеясь, что на следующем углу он кого-нибудь встретит или найдет телефон, по которому сможет позвонить в полицию.

Но он не прошел и пятисот футов, как вдруг остановился. Он стоял, пошатываясь, тяжело дыша, уставившись в пустоту с кружащимися чувствами. Ближе к середине улицы, когда за окном забрезжил слабый рассвет, прямо на его пути появился клубок сгущающегося тумана. Это был светящийся, сияющий туман — и он собирался в форму!

Через несколько секунд на улице, где только что ничего не было, появилась маленькая светящаяся клетка из белых светящихся прутьев! Это была не та клетка для путешествий во времени со двора дома, который он только что покинул. Нет, он знал, что это была не та. Это была похожая клетка, но гораздо меньше.

Шок от ее появления на мгновение приковал Ларри к месту. Она так бесшумно, так внезапно появилась на его пути, что Ларри теперь был в футе или двух от ее дверного проема.

Дверной проем скользнул в сторону, и оттуда выпрыгнул мужчина. Позади него из дверного проема выглянула девушка. Ларри стоял, разинув рот, совершенно сбитый с толку. Клетка материализовалась так внезапно, что прыгающий человек столкнулся с ним прежде, чем один из них смог увернуться от другого. Ларри схватил стоявшего перед ним человека, замахал кулаками и закричал. Девушка в дверях отчаянно позвала:

— Харл, не шуметь! Харл, останови его!

Затем, внезапно, они вдвоем набросились на Ларри и потащили его к дверному проему клетки. Внутри его дернули; он дико закричал; но девушка захлопнула дверь. Затем мягким девичьим голосом, по-английски с удивительно непередаваемым акцентом и интонацией, девушка торопливо сказала:

— Держи его, Харл! Держи его! Я запускаю"путешественника"!

Одетая в черное фигура стройного молодого человека вцепилась в Ларри, когда девушка нажала на выключатель, и Ларри испытал шок, потрясение чувств, когда клетка, неподвижная в пространстве, умчалась во времени….

Кажется излишним обременять это повествование пространными подробностями того, как Ларри объяснился со своими двумя похитителями. Или как они рассказали ему, кто они такие и откуда они пришли и почему. Для Ларри это была фантастическая и поначалу сбивающая с толку серия вопросов и ответов. Час? Эти слова не имеют никакого значения. Они путешествовали во времени. Годы были минутами — эти слова ничего не значили, кроме того, какое впечатление они произвели на людей, находившихся в машине. Для всех них это был период взаимного недоверия, которое постепенно переходило в дружбу. Ларри нашел двух незнакомцев на редкость прямодушными. Они не собирались брать его в плен. Столкновение напугало их, и крики Ларри привлекли бы к месту происшествия других.

Почти сразу они поняли, что Ларри не враг, и сказали ему об этом. И через мгновение Ларри выложил все, что случилось с ним, а также с Альтеном, Мэри Этвуд и со мной. Эта странная вещь! Но теперь Ларри, рассказывающему об этом этим странным новым товарищам, это внезапно показалось не фантастическим, а всего лишь зловещим. Робот, враг, захватил Мэри Этвуд и меня и увез нас в другой — большей клетке.

И в этой маленькой клетке Ларри был с друзьями — потому что он внезапно обнаружил, что их цель такая же, как и у него! Они преследовали этого другого путешественника во времени с его получеловеческим механическим оператором!

Молодой человек сказал:

— Ты объясни ему, Тина. Я буду наблюдать.

Он был стройным, бледным парнем, красивым, с плотно сжатыми губами и суровым лицом. Его облегающий черный шелковый пиджак имел белую оборку на шее и белые манжеты. Он носил широкий пояс из белого шелка, облегающие черные шелковые брюки до колен и черные чулки.

И девушка была одета точно так же. Ее черные волосы были заплетены в косы и уложены на голове, а в ушах были серьги. Поверх ее черной блузки был надет сетчатый жакет из парчи; на белом поясе, стягивающем ее тонкую талию, болтались кисточки; другие кисточки были на подвязках на коленях ее брюк.

Она была бледнолицей, красивой девушкой, с черными бровями, изогнутыми в тонкую линию, с фиолетово-черными глазами, похожими на мрачные озера. Она была не более пяти футов ростом, стройная и хрупкая. Но, как и в ее спутнике, в ней был странный аспект спокойствия, тихой мощи и силы личности — физическая жизнеспособность сочеталась с острым интеллектом.

Она сидела с Ларри на маленькой металлической скамейке, почти не прерывала его объяснений. А затем она кратко изложила свое собственное мнение. Молодой человек, Харл, сидел за своими приборами, его взгляд искал другую клетку, находящуюся в пятистах футах в пространстве, но в неизвестном времени.

А за пределами сияющих баров Ларри смутно видел размытые, меняющиеся, тающие виды Нью-Йорка, спешащего пережить изменения, которые принесло ему Время.

Этот молодой человек, Харл, и эта девушка, Тина, жили в Нью-Йорке в мире времени 2930 года н.э. Для Ларри это было на тысячу лет в будущем. Тина была принцессой американской нации. Это был наследственный титул, неполитический, добавленный несколько сотен лет назад в качестве живописного символа. Традиция, что-то, что сделало бы менее прозаичной политическую машину республиканского правительства. Тина была любима своим народом, мы потом пришли к этому выводу.

Харл был аристократом Нью-Йорка времен Тины, ученым. В правительственных лабораториях, под той же крышей, где жила Тина, Харл работал с другим ученым постарше, и, как рассказала мне Тина, вместе они открыли секрет путешествий во времени. Они построили две клетки, большую и маленькую, которые могли свободно перемещаться во времени.

Машина поменьше, та в которой сейчас мчался Ларри, находилась во Временном мире 2930 года в саду дворца Тины. Другую, несколько больше, они построили примерно в пятистах футах от нее, сразу за стенами дворца, в огромной правительственной лаборатории.

Коллеге Харла по науке, лидеру в их начинаниях, поскольку он был намного старше и обладал большим опытом, Тина не совсем доверяла. Он приписал себе заслугу в открытии путешествий во времени. Однако, по словам Тины, именно гений Харла на самом деле решил последние проблемы.

А этот пожилой ученый был калекой. Отвратительный тип по имени Туг!

— Туг! — воскликнул Ларри.

— Тот самый, — сказала Тина в своей четкой манере. — Да, несомненно, тот самый. Итак, вы понимаете, почему то, что вы нам рассказали, вызвало такой интерес. Туг — правительственный лидер в нашем мире. И теперь мы обнаруживаем, что он жил в ваше время и во времена этой Мэри Этвуд.

Со своего места за столом Харл взорвался:

— Значит, он убил девушку 1935 года рождения и похитил еще одну 1777 года рождения? Ты не хочешь, чтобы я судил его, Тина…

— Никто, — сказала она, — не может судить, не имея полных фактов. Этот человек здесь, этот Ларри из 1935 года, говорит нам, что в большой клетке находится только механизм, именно так мы и думали, Харл. И этим механизмом, без сомнения, является коварный Мигуль.

В 2930 году существовал огромный мир машин. Бог машины развил их почти до человеческой сложности. Почти вся работа в мире, особенно в Америке, и особенно в механическом центре Нью-Йорка, выполнялась машинами. А само оборудование управлялось, обрабатывалось, даже, в некоторых случаях, конструировалось, другими, более сложными машинами. Они были созданы в псевдочеловеческой форме — мыслящие, логически действующие, независимо действующие механизмы: роботы. Все, кроме людей, они были — новой расой. Они уступали людям, но все же были похожи.

А в 2930 году машины, рабы праздных человеческих хозяев, развились слишком сильно! Они были на грани бунта!

Все это Тина вкратце обрисовала сейчас Ларри. И Ларри это казалось очень далекой, очень академической опасностью. И все же так скоро все мы оказались в самой гуще событий!

Восстание еще не началось, но его боялись. Казалось, что его разжигает огромный робот по имени Мигуль. Восстание тлело. В любой момент оно могло вспыхнуть, и тогда машины восстанут, чтобы уничтожить людей.

Такова была ситуация, когда Харл и Туг завершили создание транспортных средств, путешествующих во времени в этом мире. Они были протестированы, но никогда не использовались. Затем Туг исчез. Когда он исчез, и большая из двух машин тоже исчезла.

И Харл, и Тина всегда не доверяли Тугу. Они думали, что он связан с роботами. Но у них не было доказательств. И он учтиво отрицал это и всегда помогал правительству, изо всех сил стараясь держать механических рабов послушными и работающими.

Туг и более крупная машина исчезли, как и Мигуль, непокорный гигантский механизм, после чего, без ведома правительственных чиновников, Тина и Харл взяли другую клетку и пустились в погоню. Вполне возможно, что Туг был согласен, чтобы Мигуль похитил его и украл клетку.

— Подождите! — воскликнул Ларри. — Я пытаюсь разобраться в этом. Кажется, все складно. Это почти так, но не совсем. Когда Туг исчез из вашего мира?

— Для нашего сознания, — ответила Тина, — около трех часов назад. Возможно, чуть дольше, чем это.

— Но послушайте, — запротестовал Ларри, — согласно моей истории и истории Мэри Этвуд, Туг жил в 1935 и 1777 годах в течение трех лет.

Сбивает с толку? Но через мгновение Ларри понял это. Туг мог бы взять клетку, отправиться в 1777 и 1935 годы, чередоваться между ними в течение того, что было для него и для тех Временных миров, три года, а затем вернуться в 2930 год в тот же день, когда он ушел. Он прожил бы эти три года, стал бы намного старше, но в мире Времени 2930 года ни он, ни клетка не были бы пропущены.

— Это, — сказала Тина, — то, что он, несомненно, сделал. Клетка снова движется. Но ты, Ларри, скажи нам, что в этом участвует только Мигуль.

— Я не мог бы сказать этого, исходя из своих собственных знаний, — сказал Ларри. — Так сказала Мэри Этвуд. В клетке был только механизм, который вы называете Мигулем. А теперь с Мигулем Мэри и мой друг Джордж Рэнкин. Мы должны добраться до них.

— Мы хотим этого так же сильно, как и ты, — сказал Харл. — И найти Туга. Если он друг, мы должны спасти его; если предатель — наказать его.

— Но ты можешь добраться до другой клетки? — начал Ларри.

— Только если она остановится, — сказала Тина. — Я бы сказала, когда она остановится.

— Иди сюда, — сказал Харл. — Я покажу тебе.

Ларри пересек светящуюся комнату. Он забыл о призрачной нереальности вокруг него. Он, его тело, как у Харла и Тины, было из той же призрачной субстанции…. Затем, внезапно, точка зрения Ларри изменилась. Комната и ее обитатели были реальны и осязаемы. А за пределами светящихся полос — все, что было снаружи, было нереальным.

— Вот, — сказал Харл. — Я покажу тебе. Его пока не видно.

Каждая из клеток была оснащена замысловатым устройством со странным названием, которое мы с Ларри с тех пор назвали телеспектроскопом времени. Теперь Ларри видел его как маленькую металлическую коробку с регулировочными вибрационными шкалами, батарейками, катушками, рядом крошечных призм и зеркальцем — все это было увенчано чем-то вроде ствола небольшого телескопа. Харл выровнял его и смотрел сквозь него.

Вражеской клетки теперь не было видно. Но Харл и Тина несколько раз видели ее мельком. Какие обширные области Времени открываются в пределах одного маленького сегмента Пространства! Более крупная машина, казалось, мчалась взад и вперед. Рывок в 1777 год! Как Ларри узнал от Мэри Этвуд.

И было несколько свидетельств того, что клетка остановилась в 1935 году. Рассказ Ларри объяснял две такие паузы. Но остальные? Те другие, которые принесли в город Нью-Йорк такую удивительную катастрофу? Мы узнали о них гораздо позже. Но Альтен пережил их, и сейчас я восстановлю их по его рассказу.

Большую клетку было трудно отследить в ее перемещении по коридорам Времени. Ни разу Тина и Харл не могли остановиться одновременно с ней, потому что в году так много отдельных дней и часов. Ближе всего они подошли к остановке в ночь с 8 на 9 июня, когда они столкнулись с Ларри и, испугавшись, схватили его и снова двинулись дальше.

Харл продолжал смотреть в окуляр детекторного прибора. Но ничего не было видно, а зеркальная решетка на столе была темной.

— Но, в какую сторону мы движемся? — Ларри запнулся.

— Назад, — сказала Тина. — Ретроград…. Подожди! Не делай этого!

Ларри повернулся туда, где за решеткой, менее светящейся, виднелся темный прямоугольник, похожий на окно. Его охватило желание посмотреть на сияющую, меняющуюся сцену.

Но Тина остановила его.

— Не делай этого! Еще нет! Это слишком сильное потрясение для ретроградов. Как было для меня.

— Но где мы находимся?

В ответ она указала на ряд крошечных циферблатов на краю стола. Их было по меньшей мере два десятка, уложенных в ряд. Циферблаты для записи проходящих минут, часов, дней; лет, столетий! Ларри уставился на маленькие жужжащие указатели. Некоторые были размытым пятном быстрого кружащегося движения — часы и дни. Тина показала Ларри, как их читать. Клетка проходила через 1880 год. В несколько мгновений сознания Ларри это был 1799 год. Затем 1793 год. Молодая американская нация была сейчас здесь. Но из-за того, что клетка отступила, скоро они окажутся в Войне за независимость.

— Другая клетка может вернуться к 1777 году, если Туг хотел зла Мэри Этвуд или хочет отомстить ее отцу, как ты сказал. Посмотрим.

Они достигли 1790 года, когда Харл издал тихий крик.

— Ты видишь это? — пробормотала Тина.

— Да. Очень слабо.

Ларри напряженно наклонился вперед.

–Это будет видно на зеркале?

— Да, в настоящее время. Мы находимся примерно в десяти годах от этого. Если мы подойдем ближе, зеркало покажет.

Но зеркало оставалось темным. Нет, теперь оно слегка светилось. Смутное свечение.

Тина подошла к ближайшему пульту управления приборами.

— Смотри внимательно, Харл. Я буду замедлять нас.

Ларри показалось, что гудение, которым было наделено все вокруг, теперь стало понижаться. И его голова внезапно закружилась. Необычное, дикое, странное чувство овладело им. Волнение. Тянущая мука каждой крошечной клеточки его тела.

— Держись, Ларри, когда мы остановимся, — казала Тина.

— Это меня шокирует?

— Да, поначалу. Но шок не причинит тебе вреда. Он почти полностью ментальный.

Теперь в зеркале было изображение — другая клетка. Ларри увидел на шестидюймовой квадратной зеркальной поверхности ползущую, тающую сцену движения. И посреди этого — изображение другой клетки, слабое и призрачное. Во всем зеркальном движении только призрак клетки был неподвижен. И это отметило ее, сделало ее видимой.

Через некоторое время, пока Ларри смотрел, призрачный образ стал более четким. Они приближались к ее временному коэффициенту!

— Движение замедляется, — пробормотал Харл.

Ларри осознал, что оторвался от окуляра и присоединился к Тине за пультом управления.

— Тина, давай попробуем на этот раз все сделать правильно.

— Да.

— 1777 год, но какой месяц, не мог бы ты сказать?

— Все остановилось! Видишь?

Ларри слышал, как они щелкают переключателями и останавливают управление. Затем он почувствовал, как Тина мягко толкнула его.

— Садись сюда. Стоя, ты можешь упасть.

Он обнаружил себя на скамейке. Он все еще мог видеть зеркало. Призрак другой клетки теперь был виден на нем более отчетливо.

— Этот месяц, — сказала Тина, устанавливая переключатель. — Разве не так? И этот день.

— Но который час, Тина? Минута?

Огромные запутанные коридоры времени!

— Это было бы ночью. Поторопись, Харл, или мы промахнемся! Попробуй ночь — около полуночи. Даже у Мигуля достаточно механического разума, чтобы бояться остановки днем.

Механизмы управления были настроены на остановку. Ларри услышал, как Тина пробормотала:

— О, я молюсь, чтобы мы рассчитали правильно!

Клетка быстро приближалась к остановке. Ларри вцепился в стол, изо всех сил стараясь удержать свои пошатнувшиеся чувства. Эта беззвучная, скрежещущая остановка! Его колеблющийся взгляд оторвался от зеркала. За пределами светящихся полос он теперь мог различить разделяющуюся светящуюся серость. Быстрые, чередующиеся беззвучные всполохи света и тьмы. Дневной свет и темнота. Они были смешаны, но теперь они разделялись. Уходящие, отступающие дни — дюжина в секунду сознания Ларри. Затем меньше. Яркий дневной свет. Черная ночь. Снова дневной свет.

— Не слишком медленно, Харл, нас увидят!… О, он исчез!

Ларри увидел, как зеркало погасло. Изображение на нем вспыхнуло с большой отчетливостью, поблекло и исчезло. Вокруг Ларри была тьма. Потом рассвет. Затем снова темнота.

— Ушел! — эхом отозвался разочарованный голос Харла. — Но клетка остановилась здесь!… Может, нам остановиться, Тина?

— Да! Оставь настройки управления такими, какие они есть. Ларри, теперь будь осторожен.

Тянущаяся секунда серого дневного света. Погружение в ночь. Ларри казалось, что вся вселенная беззвучно раскачивается. Из этого хаоса Тина говорила:

— Мы остановились. С тобой все в порядке, Ларри?

— Да, — пробормотал он.

Он встал. Комната с клеткой, с ее слабым освещением, скамейками и сиденьями, столами для инструментов и рядами элементов управления, была залита лунным светом из-за решетки. Ночь, и луна, и звезды там, снаружи.

Харл открыл дверь.

— Пойдем, посмотрим.

Шатающийся хаос быстро покинул Ларри. Рядом с маленькой черно-белой фигуркой Тины он стоял на пороге клетки. Теплый нежный ночной ветерок овевал его лицо.

Вокруг клетки дремал залитый лунным светом пейзаж. Поблизости росли деревья. Клетка стояла в углу поля у низкого штакетника. За деревьями лента дороги тянулась к далекой сверкающей реке. Дальше по дороге, примерно в пятистах футах, в лунном свете поблескивали белые колонны большого квадратного кирпичного дома. А за домом был сад и группа амбаров и конюшен.

Трое в дверях клетки стояли, перешептываясь, планируя. Затем двое из них ступили на землю. Это были Ларри и Тина. Харл остался охранять клетку.

Две фигуры на земле на мгновение остановились, а затем осторожно двинулись вдоль внутренней линии забора к дому майора Этвуда. Странные анахронизмы, эти две крадущиеся фигуры! Девушка из 2930 года и мужчина из 1935!

И теперь это был революционный Нью-Йорк. Маленький город лежал далеко на юге. Здесь была открытая местность. Нью-Йорк 1935 года растаял и исчез….

Это была августовская ночь 1777 года.