Бинарный код 3. Властители света

Рутра Пасхов, 2018

В центре «Зеро» Рутра узнаёт, что деятельность якобы противоборствующих разведок на самом деле бутафория. Центр «Зеро» контролирует всё и вся в мире. Выясняется, что на протяжении многих лет главной заботой является нечто, обозначенное секретным термином «проблема». Под этим термином кроется сверхсекретная, созданная ещё в СССР программа «Периметр», которая контролирует весь стратегический ядерный боезапас России. Она может запустить ракеты в любой момент. Является искусственным интеллектом.

Глава 2. Как увидеть будущее?

По внутренней связи позвонил телефон ЗАС, Рутра поднял трубку.

— Рыцарь вызывает Короля-7, — послышался мягкий женский голос.

— Король-7 на связи, — ответил Рутра.

— Примите телеграмму, готовы?

— Минуточку, — Рутра достал специальные листы для записи секретных телеграмм. — Король-7 готов.

— Записывайте «шапку».

Дальше последовал номер телеграммы, уровень важности, содержание и кому предназначалась. Предназначалась она непосредственно Рутре. Из-за высокой засекреченности объекта штат был ограничен, телеграммы приходили редко, в основном — уже обработанная, расшифрованная корреспонденция, поэтому принимал телеграммы кто-то из сотрудников ядра центра. То, что эта пришла непосредственно на пост Рутре, уже говорило о ее высокой секретности, то есть оператор не должен был знать ее содержания. Суть телеграммы была в том, что надо было пройти процедуру в отделе АВВР, о результатах сообщить адмиралу с позывным Хент. Рутра ответил:

— Принял, пять баллов, конец связи.

В отделе АВВР работала Регина, с которой Рутра был знаком, она была веселой пампушкой, всегда имела наготове язвительную шутку. Отдел занимался изучением и выявлением отклонений в морально-психологическом состоянии сотрудников. Однако поговаривали, что это не основное назначение отдела. Чем там они занимаются непосредственно, Рутра не сильно интересовался. Он их видел редко и постоянно в медицинских халатах.

Рутра взял телеграмму и направился в этот отдел. Регина встретила его в свойственной манере:

— Что случилось, Рутра Тигрович? Самого Пасхова побеспокоили. Наверное, что-то очень важное?

— Что это?

— Сегодня мы будем испытывать новую систему, не знала, что Вы являетесь ключевым звеном в испытании. Здесь у нас много чего интересного всегда есть.

Рутра направился за ней в направлении стеклянной двери, которая была полностью темной, с надписью «Альфа-визуализация виртуальной реальности». Со стороны входа в комнате не было ничего, но когда они вошли внутрь, стало понятно, что оттуда видно все в четырех направлениях, все смежные комнаты. Сама комната была практически пустая, полностью белая. В центре стояло нечто, напоминающее кресло стоматолога и операционный стол, что-то среднее между ними. Присмотревшись внимательно, Рутра понял, что только на первый взгляд это обычное кресло, на самом деле — это была сложная машина с массой датчиков и индикаторов.

— Что это? — спросил он.

— Это аппарат альфа-визуализации виртуальной реальности.

— Для чего?

— Ну, это такая штучка, которая переносит в другую реальность, я не имею права Вам все рассказывать, раз Вас в это не посвятили.

— Я до сих пор не могу привыкнуть ко всему, что здесь принято за правило.

— В этой машине нет ничего страшного, но испытуемый не должен знать о ее функциональности, по крайней мере — в первый раз, иначе результаты могут быть искажены. Как обычно — часть технологии выкрадена, часть куплена и часть создана нашими спецами. Пока ложитесь или садитесь, как Вам будет удобно, а я немного расскажу, чтобы Вы не волновались и привыкли к креслу… Виртуальная реальность — это созданный техническими средствами мир, в котором человек ощущает все почти так же, как в реальном мире. В данной установке совмещены достижения лучших наших специалистов. Один из них занимался проектированием очков виртуальной реальности для нужд армии США в военной исследовательской лаборатории ICT MxR. Естественно, вынести с закрытой лаборатории он мог только то, что разрешалось. Самое главное он вытащить не мог, за него это сделали наши спецы. Далее к аппарату был подключен нейронный стимулятор альфа-волн. Получилось, что человек полностью погружался в транс, нечто похожее на программу «Ультра». То есть после выхода он реально верил, что все увиденное происходило в настоящей жизни. И самое главное — мы научились записывать видения человека. То есть то, что он там видит своим зрением. В процессе анализа было обнаружено, что испытуемые действуют немного иначе, непредсказуемо относительно их методов и манер поступков наяву. Сначала думали, что это сбой системы или побочный эффект, но потом психологический анализ показал, что это и есть естественное поведение. То есть наяву люди могут врать и поступать так, как велят им многочисленные факторы, влияющие на их поведение, начиная от домашнего воспитания и заканчивая религиозными нормами. Точнее так: в обычной жизни вы можете говорить, что одобряете что-то или осуждаете, а в трансе вы поступаете так, как вы думаете на самом деле. Это такой детектор лжи. Очень нужен для выявления поступков человека в экстренных, нестандартных ситуациях. Для того, чтоб визуализация мечты работала, нужно уметь входить в альфа-состояние. Это такое состояние, когда образуется мост между нашим сознательным разумом и подсознанием, когда частота альфа-волн варьируется в диапазоне от 8 до 15 циклов, когда мы достигаем расслабления тела и спокойствия ума. В эти минуты мы успокаиваем работу левого полушария и освобождаем ресурсы для работы правого полушария, которое ответственно за визуализацию, генерирует наши мыслеобразы. А Вы знаете, что с их помощью можно создавать свою собственную реальность, трансформируя желаемое в действительность?

— Нет. Что дальше? — спокойно ответил Рутра, уже чувствуя себя комфортно в кресле.

— Продолжаю. У Вас все хорошо? Вы спокойны?

— Чего ж мне волноваться? Или надо?

— Нет, нет! Все прекрасно, — ответила Регина, рассказывая и отдавая жестами указания помощницам. — Выход на альфа-уровень помогает развить интуитивные и экстрасенсорные способности, пробудить целительные силы, которые живут внутри Вас. Итак, начнем, садитесь в кресло.

— Что же хочет узнать система обо мне? — спросил Рутра.

— Тебя готовят для одного очень важного дела, не спрашивай — какого, я не знаю. Я обратила внимание, что на пакете с приказом значился отправитель — центр «С», а я точно знаю, что на включение аппарата дает резолюцию только центр «З». Поскольку приказ и инструкция пришли из объекта «С», это говорит о сложной внештатной ситуации, — прошептала на ухо Рутре она.

«Откровение» немного шокировало Рутру, во-первых, тем, что сказано было шепотом, то есть подчеркивается тайна, во-вторых, тем, что обращалась Регина на «ты». Рутра терялся в догадках, чему придавать большее значение — первому или второму. Первое гласило — от Рутры что-то скрывают, второе — Регина хочет посвятить его в эту тайну и проверяет его. Он пристально посмотрел на Регину, не сказав ни слова, сел в кресло. Она стала прикреплять датчики. После ассистенты надели на его голову шлем.

— Дышите равномерно, нужно уравновесить Ваш альфа-ритм.

Рутра полусидел-полулежал и ждал, что произойдет. Минуту, вторую ничего не происходило. Он уже хотел спросить, потом решил еще подождать. Так прошло минут пять. Регина чем-то занималась. Рутра ждал, ждал, а потом все же решил нарушить молчание.

— А что должно произойти, я ничего не чувствую.

— Что, совсем?

— Совсем, немного шумит в ушах, а так — ничего, хочется спать.

— Подождем еще немного, — сказала Регина.

Так прошло еще пять минут. Регина подошла и начала снимать шлем и датчики.

— Все? — спросил Рутра.

— На Вас не действует, такое бывает… или сбой системы.

После того, как помощницы сняли все, Регина подняла трубку телефона и, не набирая номера, сказала:

— У нас опять сбой системы. Или у него аномалия гипофиза.

Она еще немного держала трубку, потом ответила: «Понятно, скажу».

— Вас срочно вызывают наверх, в отдел ОАМ.

Сказать, что Рутра был удивлен таким поворотом событий, — это ничего не сказать. «Вызывать наверх» в «Зеро» понималось совсем по-другому, так как все самое главное было здесь. Это означало только одно — его вызывал этот самый загадочный Хент. «Значит, для прикрытия он занимает должность начальника отдела ОАМ», — подумал Рутра, не стал задавать вопросов, вышел, быстро прошел в свой кабинет, забрал личные вещи и направился к станции. Проехав до нужного лифта, он вышел, зашел в него и нажал кнопку со стрелкой вверх. «Почему меня вызывают в этот отдел? Я уже вроде не полевой боец. Что случилось?» — думал Рутра.

Отдел ОАМ, хотя и был сверхзасекречен, все же был реальной структурой в системе «Эшелон-1», расшифровывался как отдел активных мероприятий. В его функции входит организация митингов, демонстраций, бунтов, забастовок, учет и контроль общественных, политических, религиозных и других значимых организаций. Но было еще кое-что, что даже в закрытых кругах не афишировалось. ОАМ вел свою деятельность не только внутри страны, но и за рубежом, и там очень часто ему приходилось выполнять специфические задания. Такие, например, как устранение неугодных лиц, организация вооруженных конфликтов, теракты, диверсии, массовые эпидемии. Рутра был в тяжелых раздумьях, почему не сработал аппарат; заниматься этим ему не хотелось, Рутре нравилась его работа в центре.

Лифт остановился, двери открылись. Рутра вышел и направился к посту контроля. Охранник поднял сканер, приблизил к его лицу, на уровень глаз, луч засветился красным цветом, а через пару секунд — зеленым. Контролер кивнул и взглядом указал на штрихкодер. Рутра поднес ноготь большого пальца к месту, куда указывала стрелка. Аппарат щелкнул, на ногте появился штрихкод.

— Проходите, Вам на третий, в сто второй кабинет, — сказал контролер и нажал на табло кнопку номер 102.

Рутра поднес ноготь к считывателю турникета, загорелся зеленый свет, он пошел к лифту. Лифт вызывался и отправлялся тоже строго после считывания штрихкода. Ошибиться или пройти не туда было невозможно, штрихкод работал только в той траектории, которая вела в кабинет 102. Перед входом вместо стука он вновь поднес штрихкод к считывателю, первая дверь открылась, послышалось: «Войдите».

Кабинет 102 был большой и просторный, с огромным длинным столом и большим креслом. Как положено, были флаги и портреты, причем на многих среди известных публичных (и не совсем) лиц был человек либо в форме адмирала или генерала, либо в гражданском костюме. Рутра понял, что это хозяин кабинета. Одна фотография выделялась из всех. Она была черно-белая, старая, сделанная еще в молодости этого человека. На ней он был сфотографирован с товарищами на фоне стройки и части разрушенного здания.

— Это мы строим Ленинград, — неожиданно послышался голос.

Кто-то был у окна за шторой, поэтому Рутра не знал, что это тот самый человек на фотографиях, пока тот не вышел из-за шторы. Рутра выпрямился и хотел доложить.

— Успокойся, ты должен себя вести как гражданский, — сказал адмирал и сделал шаг в его сторону.

Рутра подошел, они поздоровались. Жестом Рутре предложили сесть. «Это и есть загадочный Хент?» — подумал Рутра. Хозяин кабинета был среднего роста, темноволосый, немного с сединой, усами и проницательными, но не суровыми глазами. Рутре показалось, что он в раздумье. Жидков рассказывал, что адмирал всегда в раздумье, такая у него была натура.

— Это мы, замаскированные под стройбат, проходили тренировку по выявлению антисоветских элементов. Вычисляли, так сказать, хотя нам эта партия была «до фени», у нас тут всегда была своя власть, — сказал адмирал и показал на фото.

После этого высказывания Рутра вспомнил слова Александра Ивановича о том, что у них в группе не было ни одного партийного. «Казалось бы — такая организация, но ни одного партийного», — подумал Рутра. Александр Иванович это объяснял тем, что нельзя служить двум центрам. Рутра уже давно понимал — то, что видит и слышит обыватель, совсем не то, что есть на самом деле. Существующей власти это касалось тоже.

— На тебя возложено очень ответственное задание, похожее на то, что я там выполнял, — он показал на то же фото. — Только тебе надо вжиться в разные образы. Ты должен войти как покровитель в разные структуры, крупный бизнес, втереться в доверие оппозиционерам разного толка, от системных до бессистемных, либералов-западников, националистов разных народов, войти в круг этнической преступности и в их политизированные группировки, быть двойным агентом, причем не только зарубежных спецслужб, но и внутри страны, быть инструктором в повстанческих бригадах, вплоть до террористических.

Рутра машинально вычислял, как это можно сделать и что предстоит ему. Самое невероятное для него было то, как можно являться двойным агентом внутри страны. Рутра затруднялся понять — между кем и кем. Дело в том, что со стороны кажется — все органы власти и службы находятся под одним начальством и должны если не дружить, то хотя бы сотрудничать между собой. На самом деле — между ними шла непрекращающаяся война, в которой были компромат и клевета, подкуп, шантаж и даже убийства. Все как на боевой в «загранке». Каждый рвался к власти. В России уже много лет у власти была одна организация, и она уничтожала конкурентов нещадно. Иногда это доходило до того, что своими действиями она подрывала безопасность страны, хотя сама должна была этому служить. Рутра был посвящен в тонкости взаимоотношений власти, поэтому представлял масштаб проблемы. Адмирал явно был обеспокоен чем-то очень серьезным.

— Первое, что мы сделаем, это уже по опробованной программе будем создавать им проблемы, вплоть до уголовных дел, а ты, так сказать, будешь посредником, который станет решать проблемы. Так ты войдешь в доверие, и контакты будут только через тебя. За одно будешь продавать им разную информацию, местами весьма достоверную. Целью будет твое доверие среди них, и заодно мы узнаем, что они будут делать с нами же данной информацией. Первое задание — вычислить, каким образом воздействует на массовое сознание наших граждан группа засланных агентов. Они въехали в страну под видом туристов. Пока никак не проявляют себя, но изменение в поведении, высказываниях, поступках, намерениях и мировоззрении граждан (там, где они появляются) мы вычислили, путем негласного опроса и мониторинга соцсетей.

Рутра вспомнил, что недавно к ним поступил такой заказ — мониторинг соцсетей по определенным районам. Мониторинг соцсетей был частью задач его группы. Это было очень удобно. Раньше приходилось делать массу работы, держать штат специалистов и «внештатников». Теперь же люди сами рассказывали о себе все, причем специальная программа вычисляла поступки, предпочтения, намерения и даже болезни в будущем. Люди могли о себе этого не знать, а система уже знала, что с человеком будет при определенных условиях.

— Тебе надо узнать, как они это делают и к чему готовятся, — продолжал адмирал. — Подробности тебе расскажут по ходу дела.

— По ходу какого дела? — спросил с интересом Рутра.

— У нас тут назревает внештатная ситуация. Будут вопросы — задавай. Разведка доложила, что некоторые наши «политиканы» стали периодически ходить на прием к послу Канады.

— А почему Канады? Тактика поменялась?

— Напрямую идти к послу США теперь боязно, сразу заподозрят. А так — вроде заметают следы. В посольстве Канады работает некто Лернер, он и инструктирует. К нам попала информация, что готовится большой теракт и на почве народного гнева захват власти оппозицией.

— Какой именно теракт?

— Точно не известно, но по своему опыту скажу, что когда не известно и не раскрываются детали, значит — информации и исполнителей здесь нет. Это мы вычисляем по тому, кто и когда прибудет в страну.

— Кто-нибудь прибыл?

— Да, на днях по туристической визе приехало несколько человек, которые у нас вызывают подозрение.

Рутра, конечно же, знал о них, знал и о том, что и Хент уверен в знании Рутры. Но пояснения все равно нужны были.

— Чем вызывают подозрения?

— Они проходят по нашей картотеке как лица, имеющие доступ в центр разработки психотропного оружия в США под скромным названием Университетский центр по стратегической коммуникации. Начинаешь понимать? Нужен твой аналитический опыт. Как думаешь, что они задумали?

— Думаю, в первую очередь им нужно место, где будет собираться много людей. Какой-нибудь концерт, праздник, соревнование, шествие. Им нужно одновременно воздействовать на большую массу людей, без их ведома.

— Рутра, как ты думаешь — зачем я тебя сюда пригласил? Это вчерашний день. Это уровень других структур, которые уже их «просветили» насквозь. Придумай что-нибудь новое. Мы следим за ними, так они ни одно массовое мероприятие не посещают. Приборов у них нет, да и не пронесли бы они.

— Может, они генерируют волны с помощью сотовых телефонов? Сколько бы вы не проверяли, все равно телефон они пронесут.

— Да, это предполагали, поэтому за ними следует сотрудник с приемником. Он бы зарегистрировал нестандартное излучение. В общем, твоя задача — вычислить, что они собираются сделать. Подними свои связи, подбери команду и действуй, впереди выборы, — сказав это, адмирал встал, махнул рукой, типа «пойдем», и направился к двери.

Рутра встал и последовал за ним. У выхода находилась тумбочка, на которой стояла бутылка коньяка, коробка сигар и хрустальная пепельница. Адмирал открыл бутылку, налил немного коньяка в чистую пепельницу, поджег сигару и положил ее на край пепельницы. Рутра удивленно наблюдал за этой процедурой, не совсем понимая, зачем он это сделал. Коньяк был той же марки, что и угощал Васильевич при первой встрече. Он назывался «Хент». Адмирал взял себе такой же шпионский позывной, это Рутра выяснил. Но почему именно этот — еще не понял.

— Мне нравится запах коньяка и сигар, — объяснил он. — Как вернусь, в кабинете будет приятный аромат.

Рутра определил, что адмирал имел такую же манеру говорить что-то как бы самому себе, как и Жидков, который комментировал свои мысли и поступки.

Они вышли, пожали руки, как будто давно были знакомы и понимали друг друга с полуслова, обменялись понимающими взглядами и пошли в разные стороны. Рутра направился к лифту. Неужели это настолько важно, что его вызвали и лично об этом сказали? Ни звонка, ни телеграммы об этом не было. Рутра размышлял: «Если все волны и частоты проверяются официально в целях безопасности и шпионы об этом прекрасно знают, то тогда, каким образом они пытаются воздействовать на психику масс людей?»

Так он дошел до лифта, спустился вниз, но КПП (контрольно-пропускной пункт) пройти не смог. Датчик показал красный свет. Рутра посчитал, что это ошибка, приложил ноготь еще раз, то же самое.

— В чем дело? — спросил Рутра контролера.

Контролер показал на зеленую стрелку:

— Вам через центральный выход.

Это еще больше удивило Рутру. Почему он должен идти в центр через город? На центральном выходе он поднес ноготь к считывателю, проход открылся, и как только он собирался выходить — к нему подошел постовой и протянул сотовый телефон спецсвязи.

— Это Вам.

— Зачем? От кого? — спросил Рутра.

— Вам передали с запиской.

Рутра взял телефон, раскрыл запечатанную записку и стал на ходу читать: «Номер знаю только я. В памяти тоже только один номер, звони только по нему. Иди на Красную площадь. Что-то происходит уже. Тебя встретят». В конце была подпись: Хент. Рутра вышел, хотел вызвать «служебку», потом из-за срочности решил поймать такси. Неожиданно к нему подошел молодой человек.

— Я от него, меня зовут Сергей. Я должен Вас отвезти на Красную площадь, но прежде должен показать Вам этих туристов.

Рутра обдумывал, что может значить эта подозрительная ситуация. Почему он не дал телефон лично? Почему не сказал, что приступить надо непосредственно сразу?

— Где они? — спросил Рутра.

— Они ведут себя очень странно, посещают места, никак с массовыми сборищами не связанные. Например, котельные, газовые, электрические и водонапорные станции. Расспрашивают людей — довольны ли они стоимостью и качеством коммунальных услуг.

— Может, хотят собрать информацию для одного из кандидатов? — Рутра спросил это, но сам прекрасно знал, что это бред; тут что-то скрывалось более сложное.

Они сели в машину и поехали. Через какое-то время автомобиль остановился возле кафе.

— Они здесь, — сказал Сергей.

Рутра вышел и, как бы между прочим, прошелся по кафе в поисках столика. После подошел к барной стойке и стал бронировать стол на вечер. Клиентов он хорошо разглядел. Один из них что-то писал в ноутбуке. Рутра обратил внимание на то, что он работал с какой-то схемой из массы чертежей. Рутра вышел, сел в машину.

— Ноутбук проверяли?

— Да, мы дистанционно скачали всю информацию. У них стояла защита, но мы ее обошли. Обошли так, что они ничего не заподозрили, — сказал Сергей.

— Не заподозрили или сделали вид, что не заподозрили? — спросил Рутра. — И что было в ноутбуке?

— Ничего интересного. Достопримечательности России, игры, фотографии, чертежи коммуникации отопления и газоснабжения микрорайона. Мы проверили, думали, они готовят место для закладки взрывчатки. Но это не их профиль, к тому же — они ни с кем не связывались.

В машине работало служебное радио, по нему передавали «о внезапном спонтанном скоплении людей на Красной площади и прилегающих территориях».

— Поехали туда, возможно, они — отвлекающий маневр, надо искать других; или они уже сделали свое дело, — сказал Рутра.

— Поехали, — повторил Сергей, командуя водителю.

На подступах к Кремлю образовался гигантский затор, улицы Тверская и Моховая были полностью в пробке. Все сигналили, спецмашины гудели сиренами, впереди виднелись люди, которые что-то кричали. Никакие сирены не помогли им проехать, выделенные полосы были заторены, полиция пыталась их расчистить, но не получалось, это вызывало раздражение, переходящее в агрессию. Ситуация была очень накалена.

Попытавшись проехать, в том числе и по обочине, машина остановилась в сплошном заторе. Рутра вышел и в сопровождении Сергея пошел по направлению к Кремлю. Ситуация менялась с каждой минутой. Прибывало все больше и больше людей, причем явно не мирных граждан. Почти каждый держал в руке предмет, говорящий не о мирном намерении, в основном кухонные топоры, молотки, ножи, некоторые держали гантели.

— Куда они все идут? — спросил настороженно Сергей Рутру.

Рутра связался по телефону спецсвязи с адмиралом. Он не успел ничего сказать, адмирал сразу, как установилась связь, спросил:

— Что происходит?

Рутра замешкался, он сам хотел спросить то же самое, по крайней мере — персона такого высокого ранга, как Хент, должна была получать информацию и доклады изо всех источников. «Значит, он хочет знать что-то такое, чего не видят другие», — размышлял Рутра. Тогда что это? Рутру осенило — это не надо видеть, это надо почувствовать! Вот что хотел сказать Хент, когда произносил: «Ты думаешь, я тебя просто так сюда пригласил?» Хотя Рутра, как говорится, шестым чувством осознавал «коллективное помешательство» толпы, решил отрапортовать стандартно, не обладая точными данными:

— Люди массово идут на Красную площадь, явно с агрессивными намерениями.

— Они идут не только на Красную площадь. Кто-то воздействует на их сознание. Что-то их ведет, это массовое помешательство, причем это происходит не только у нас.

— Не только в Москве? — спросил Рутра.

— Нет, не только у нас в стране. Подожди… Экстренное сообщение главы Белого дома.

— США?

— Иди в сопровождении Сергея и бойцов в спецмашину, выйди на связь, по спутнику наблюдения посмотри, что творится в мире, анализируй ситуацию в столицах стран ядерного клуба. Ситуация чрезвычайно опасная, этим будет заниматься МВД и, наверное, спецвойска МО. Что-то мы пропустили, это подготовленная масштабная акция, — голос адмирала звучал спокойно, но чувствовалась дрожь, волнение.

Тем временем — обстановка накалялась, из машин стали выходить люди с натянутыми на лица масками, некоторые держали оружие, стали нападать на полицейских, которых после разоружения и пары пинков отпускали.

— Где спецмашина?

— Пойдем, — сказал Сергей.

Они пошли по улице, потом через дворы к станции метро «Сокольническая». Спецмашиной был бронированный микроавтобус немецкой марки с затонированными стеклами, внутри оборудован по последнему слову техники. Рутра с сопровождающими сел в машину, внутри их ждал спец, который уже подготовил аппаратуру. Он тихо прошептал:

— Здравия желаю, товарищ полковник. Юрий Юрьевич, капитан, — представился он.

Рутра посмотрел на этого человека немного строго, немного вопросительно. По негласному соглашению — сотрудники его ведомства не должны были называть друг друга по званию и скрывать свои взаимоотношения по рангам. Кроме всего прочего еще и потому, что многие были гражданскими. Доподлинно они между собой не знали, кто был кем до прихода в «Зеро», не считая той информации, что многие были иностранцами.

— Успокойся, Юрий, рассказывай, — сказал Рутра, садясь в центральное кресло.

Несколько экранов, разбитых по ячейкам, показывали ситуацию в режиме реального времени, обстановку в городах ведущих держав. Ситуация была практически одинакова. Люди собирались возле зданий парламентов, посольств, министерств, резиденции главы государства и начинали митинги, переходящие в бунты. На одном экране отдельно шел прямой эфир из США, там выступал президент. Он говорил, что на этот шаг его команда, с одобрения Конгресса, пошла после долгих раздумий и консультаций; что это необходимо, чтобы спасти американскую нацию, защитить их образ жизни и созданные ими ценности.

Рутра посмотрел вопросительно на Юрия.

— Что он говорит, о чем это он?

— Они объявили дефолт. Говорит, что они объявили денежную реформу и отказываются менять доллары, по которым не подана декларация в США. Весь мир пришел в движение. Люди бунтуют.

— Подождите, подождите, люди стали собираться еще до его выступления. В других странах тоже ведь они собирались до его выступления?

— Да.

— Что происходит у нас?

— То же, что и везде, — сказал Юрий и показал на один из экранов.

Толпа бунтовала, крушила все подряд, разбирала мостовую, тротуары, закидывала брусчаткой витрины, жгла машины. Группа на грузовике «Урал» пыталась протаранить одни из ворот Кремля, вокруг творилось невообразимое. Рутра схватил телефон, позвонил по единственному номеру. Когда ответили, не представившись и не назвав того, кому звонит, Рутра стал сразу говорить:

— Это только начало, это затравка. Сначала надо было людей взбудоражить чем-нибудь, чтобы они выражали свое недовольство по поводу всего, дальше — будет шокирующая информация, которая взорвет уже подготовленную толпу и по цепной реакции передастся массе, ранее заряженной негативом. Это только запал, цель — все общество, скоро они узнают, что потеряли все сбережения, недаром они поднимали цену своей валюте и активно кредитовали налево и направо.

Рутра замолчал, слушал. Затем сказал:

— Решение о вводе в город войск принято? Хорошо, сейчас посмотрю, подумаю.

Рутра выключил телефон, все смотрели на него вопросительно.

— Будем пока здесь, не ясно что делать, как быть. В город вводят войска, будут жертвы, надо анализировать ситуацию по странам на случай захвата власти и глобальной перестановки сил. Думаю, блок НАТО уже развалился де-факто, хотя юридически будет существовать как СССР после путча.

Уже и здесь, в тихом дворе, на улице заметна была суета, были слышны взволнованные голоса, местами брань и ругань, люди выходили из подъездов и куда-то торопились.

— Юрий, покажи ситуацию в Пекине.

— Этот экран, — показал он на крайний слева.

Толпы людей, топча и давя друг друга, штурмовали вокзалы, порты, аэропорты, банки, грабили магазины.

— Включи Париж.

— Этот, — показал Юрий.

Кроме толпы на вокзалах там было то же самое. По всем каналам во всех странах выступали главы государств и парламентов, ситуация была практически одинаковая — бунты, грабеж, нападение на структуры власти, избиение полицейских, ввод войск.

Рутра снова позвонил.

— После второй стадии пойдет сепаратизм, часть войск выйдет из подчинения, у военных тоже есть миллионы и миллиарды, часть откажется стрелять в свой народ, то есть полный триколор, а в США — на все звезды.

Рутра замолчал, слушал, потом ответил:

— Да, именно так я и считаю… Есть обоснование… нет? Это будет не скоро, но это будет именно так… Обманув всех, они думают спасти себя, не понимая, что стали жителями осажденной крепости. Через три месяца все успокоится, и тогда все будут против них, поэтому им нужно любой ценой вызвать конфликт между «потерпевшими».

Рутра послушал еще какое-то время, потом сказал:

— Я думаю над этим, пока приходит в голову только одно, обдумаю — сообщу.

Он выключил телефон, посмотрел на Сергея, потом на Юрия.

— Я думаю, они могли вызвать массовое внушение вполне примитивным способом.

— Каким? — спросил Сергей.

Рутра помолчал, посмотрел на них внимательно, потом быстро нажал кнопку телефона «вызов».

— Мне нужны данные по подобным группам. В какие страны они приезжали?

Абонент что-то говорил, Рутра слушал.

— Есть данные?.. Все, понял.

— Ну что? — спросил Сергей.

— Трудно проследить, но подобные групповые заезды имеются. Пойдемте, надо кое-что проверить. Вы и Вы, — он показал на Сергея и одного из бойцов боевого спецназа центра «Зеро», который был в роли охраны. — Надо произвести замеры, возьмите аппараты — измеритель частоты и дешифратор вибраций и частот.

— Зачем? — спросил Сергей с недоуменным выражением лица, одновременно жестом показывая подчиненному доставать приборы.

— Измерители частоты нужны для измерения частоты переменных токов. Вследствие резонанса сильнее всего колеблется тот вибратор, собственная частота которого совпадает с частотой питающего тока. Я предполагаю, что они воздействуют на массовое сознание с помощью вибраций, которые создаются по определенной программе. Если они делали бы это через сотовую сеть, это было бы зафиксировано. Значит, они делают это локально, как-то по-другому.

— Как?

— Я буду рассказывать, а вы пока переодевайтесь в работников скорой помощи. Выведи на экран все коммунальные коммуникации центра города.

Спецы принялись выполнять команду, Рутра рассматривал информацию в компьютере и одновременно рассказывал основу своих предположений.

— Электрическая сеть и сеть коммуникаций водоснабжения и отопления подходит идеально. Надо искать мини-портативные трансформаторы, путем воздействия на электрическую сеть они, скорее всего, меняют частоту мерцания ламп, мониторов, экранов и общей работы бытовых приборов; или закодированную команду передают через вибрацию коммунальных сетей. Это выражается как побочные свойства бытовых приборов. Существуют международные организации, пытающиеся запретить их использование или уменьшить психотропные их свойства. Большинство людей, а в основном молодежь, испытывает сильное влияние электромагнитных полей. Могут вызвать ряд техногенных болезней. Наряду с радиотелефонами в психотронных операциях используются и другие электробытовые приборы. Электромагнитное излучение, испускаемое этими приборами, действует как фоновый раздражитель, угнетающий психическое состояние человека наподобие слабых гипнотических воздействий. Известно, что значительное количество электроприборов излучает микроволны, которые оказывают негативное влияние на психическое и физическое здоровье. Это касается и микроволновых печей, и компьютеров, и электроплиток, и линий электропередач. В наше время никто не застрахован от вредоносного излучения даже в собственной квартире. Сам генератор может находиться в достаточном отдалении, а в качестве излучателя могут использоваться провода телефонной сети, телефонный аппарат, телевизор, радиосеть, лампы накаливания, водопроводные трубы, холодильники, электросчетчики и некоторые электробытовые приборы. Если говорить о способах психотронного контроля на ближних расстояниях, то самыми эффективными инструментами воздействия являются радиотелефоны. Говоря точнее, вся сеть радиотелефонной связи представляет собой сеть психотронного контроля, так как она функционирует в качестве средства передачи психотронных волн высокой частоты. Существуют тысячи всевозможных разновидностей аудиозаписей для подпорогового программирования, которые используются для кодирования суггестивной информации в психике. На человеческое подсознание можно воздействовать через телефон, радио, телевидение, интернет, даже через газетную полосу. Вы можете слушать новости по радио и даже не догадываться, что вам что-то внушают. Все это, внутри страны, контролируется и используется спецслужбами этой страны. Высокоразвитой страны, конечно. В том числе и нами. Соответственно, этот вариант не прошел бы, а мы в основном такое воздействие и ищем. Раз его нет, думаем, что все нормально, а они пошли другим путем. Решили воздействовать локально, как бы зажечь фитиль, а потом взорвать большую бомбу, официально вбросив эту информацию в массы. Пошли, поделюсь соображением по пути, — скомандовал Рутра.

Группа вышла, пошла к ближайшему дому. На улице творилось ужасное. Одни орали, проклиная все вокруг, другие плакали, третьи грабили все подряд. Было понятно, что начался хаос, бунт, разбой. Некоторые, поднявшись на автомобили, призывали идти на Кремль. Находиться на улице было опасно. Они зашли в подъезд, позвонили в несколько квартир, никто не открыл, обратиться к снующим в разные стороны, несущим награбленное людям они не решились.

— Проверим трубы, вскроем щиток, — сказал Рутра.

Спецы проверили трубы газоснабжения, отопления и водоснабжения. Было все в норме. Вскрыли щит электроснабжения, стали замерять, прибор показал отклонение. Подключили дешифратор, и вот сюрприз — дешифратор показал послание, закодированное под частотное воздействие. Сигнал состоял из двух частей, первая была смысловая в виде команд «грабь награбленное! убей неверного! ты есть власть!», а вторая состояла из частотного, тонального сигнала, воздействующего непосредственно на мозг.

— Скорее всего, на область вентромедиального ядра гипоталамуса, — объяснил происходящее Рутра сотрудникам. — Надо найти психотронный генератор. Вероятно, они установили его на подстанции. Запроси у Юрия, где ближайшая, — дал поручение Сергею Рутра.

После недолгих переговоров Сергей сообщил, что, скорее всего, они установили его в электрической станции № 1 на Раушской набережной.

— Это историческое здание. Они ходили туда с экскурсией? — спросил Рутра, практически уверенный в положительном ответе.

— Да, верно.

— И никого это не побеспокоило? — заинтересовался Рутра.

— Ну, почему же это должно было беспокоить, они ходили как туристы, — ответил Сергей.

— Пошли, — скомандовал Рутра и направился к выходу.

На улице начиналась настоящая гражданская война, не понятно было — кто против кого, все улицы были в гигантских, невообразимых заторах; ОМОН, СОБР и спецподразделение «АЛЬФА» пробивались через толпу, избивая всех без разбору. Послышались выстрелы.

— Да, дела плохи, мы так не доберемся, — высказался Рутра.

Он позвонил Хенту, объяснил ситуацию, выслушав рекомендации, ответил:

— Хорошо, что-нибудь придумаю.

Потом обратился к сопровождающим:

— В город ввели войска, надо подготовиться документально, пошли к машине.

— Кем мы можем быть? — спросил Сергей.

— А что есть?

— Много чего.

— Медицина катастроф, бактериологическая опасность есть?

— Есть.

— А форма?

— Конечно.

— Оружие?

— Портативный излучатель пучка заряженных частиц — «Телефорс». Никто не поймет, что это. «Заточен» под отпечатки, индивидуально под каждого.

Они дошли до машины, надели спецкостюмы, поменяли документы, вооружились, пошли к центральной улице.

— Почему мы не можем действовать под прикрытием и защитой ФСО или группы «А»? — спросил немного виновато один из бойцов «защиты».

— Тогда мы не были бы для них секретным агентством, — сухо ответил Рутра. — Мы всегда под защитой любой военизированной структуры, тем более — федеральной.

— Это как? — спросил более уверенно тот.

— На всех наших документах, легальных и нелегальных, то есть фиктивных, есть секретные метки, литера и голограммы, о которых осведомляется начальство этих структур. В подобной ситуации — думаю, что более чем. Но! Мы должны действовать тайно. Шпионы есть везде, тем более — болтуны. Понятно?

— Понятно, — ответил снова виновато спец охраны.

Было странно наблюдать подобную манеру у такого громилы устрашающего вида, как он.

В районе соседних кварталов послышались выстрелы. Группа Рутры, приготовив оружие, перебежками пробивалась к цели. Улица была в таком состоянии, как во время войны, горели машины, а мирные граждане, оставив попытки проехать, бросив авто, бежали с криками кто куда, многие были ранены, большинство, «не мирных», занималось грабежом, разбоем. Рутра с группой старался не привлекать внимания и не отвлекаться на просьбы о помощи, хотя это было трудно порой. Мимо одной ситуации и вовсе не смог пройти равнодушно Рутра. На противоположной стороне улицы группа молодых людей азиатской внешности избивала женщину, которая, упав на колени, пыталась закрыть от них ребенка. Один из напавших сорвал с нее серьги и пнул ногой, она упала и ударилась головой о бордюр, послышался хриплый стон, полилась кровь. До того, как Рутра успел подбежать к ней, появилось несколько полицейских, которые бежали в этом же направлении. Увидев это, они остановились в недоумении, азиаты тоже стояли, не ожидая такого исхода, один из полицейских нарушил немую сцену, он перевел предохранитель на автомате с «одиночных» на «очередь». Убийцы поняли намерения и пытались бежать, раздались выстрелы, через несколько секунд все азиаты были убиты. Рутра с товарищами уже был рядом, один из полицейских удивленно сказал стреляющему:

— Ты что творишь?

— А что? — ответил тот.

Все смотрели на произошедшее, пересиливая стресс. Некоторые из полицейских были даже шокированы действием своего коллеги. Всех «отрезвил» крик и плачь маленькой девочки, которую пыталась защитить погибшая. Скорее всего, это была ее дочка, она очень была похожа на женщину. Рутра взял на руки ребенка, пытался успокоить, девочка, истерично рыдая, вырывалась и тянулась к женщине, лежащей на тротуаре.

— Посмотри ее, — сказал Рутра Сергею.

Сергей осмотрел и покачал головой:

— Она мертва.

Полицейских вызвали по рации, приказали срочно бежать на Красную площадь. Рутра отвернул девочку от трупа, прижал к себе, пытался успокоить.

— Что делать? — спросил Сергей.

— Что происходит на Красной площади, посмотри.

Сергей вытащил защитную панель на дипломате, стилизованную под медицинский чемодан, скрывающую экран, включил. На экране появилось изображение со спутника, Сергей приблизил. В районе Красной площади шел настоящий бой, на ближайших улицах горели автомобили, здания. Вооруженные группы — военизированные и гражданские — вели стрельбу друг в друга, причем с обеих сторон была перемешанная группа. Группа лиц, одетых в специализированную форму, экипировку «Боец-21», с элементами экзоскелетных конструкций, на которую были наклеены стикеры с аббревиатурой ЗКР, билась насмерть с двумя группами, которые вынесли мумию Ленина, пинали ее, пытались разбить. Одна из этих двух групп была одета в спецодежду с эмблемой «Врачи без границ» а другая — «Эмнести Интернэшнл». Присмотревшись, Рутра определил, что они, скорее всего, маскировались. По крайней мере — медики и правозащитники, так как все были практически одного возраста, коротко постриженные, спортивного телосложения, славянской внешности.

От этого безумного зрелища Рутру и сопровождающих отвлек шум и грохот впереди. Сначала Рутра не понял, что это, осознав, был шокирован. Впереди, в метрах пятистах, стояли танки, которые не могли проехать. Солдаты сдвигали, опрокидывали, переворачивали автомобили, чтобы очистить себе путь, но это не помогало. То, что произошло дальше, Рутру напугало. Танк гудел и неуклюже пытался проехать, подминая стоящий транспорт, остановился на мгновение, потом дернулся вперед и, перемалывая все под собой, поехал по автомобилям. Рутра даже забыл цель своего похода. «Что делать с девочкой? Я не могу ее бросить на верную смерть, брать с собой тоже практически невозможно», — думал он.

— Она мешает нам выполнять задание, надо срочно отключить генератор, — кричал сквозь шум Сергей.

— Я не могу ее бросить, — кричал в ответ Рутра.

— Она нас задерживает, бросьте ее, иначе умрут миллионы.

— Я ее не брошу, заберем с собой.

— Да куда же мы ее заберем, нам бежать надо, оставьте ее в каком-нибудь подъезде, может, заберут.

— Ты что говоришь, она только лишилась матери, она же умрет.

— Нам надо спешить, Вы что, не видите, как стремительно развиваются события? Скоро и военные выйдут из-под контроля.

— Тут что-то не так. На нас же нет воздействия?

— Бросьте ее, надо бежать, — кричал Сергей и пытался вырвать девочку из рук Рутры.

Девочка и без того истерично ревела, а теперь стала биться в эпилептическом припадке, потом схватилась за шею Рутры и начала несформировавшимся детским голосом орать:

— Помогите, помогите!

— Да бросьте же Вы ее, таких, как она, умрет много, а нам надо выполнить задание.

— Нет! Я ее не брошу, — орал в ответ Рутра.

В это мгновение у Рутры помутнело в глазах, он стал терять сознание, в голове суматошно шло размышление: «В меня выстрелили; ударили чем-то по голове; это разряд электрошока; стрелял танк, меня оглоушило». Рутра потерял сознание и как бы тут же очнулся. Поначалу не мог разобраться, что произошло, в чем дело, яркий свет ослеплял его, он был в кресле, в кабинете Регины. Неясность ситуации заставила его выдвигать разнообразные версии, самой вероятной из которых была: «Я травмирован. Я тут на лечении. Но как я здесь оказался? Где девочка, Сергей? Что случилось?»

Подошла Регина с ассистенткой.

— Ну все, вставайте, все прошло нормально, до сбоя в самом конце, после анализа Вам сообщат результаты. По своему опыту скажу, что придется проходить еще раз.

— Что проходить, какой анализ, сбой? Регина, в чем дело, как я сюда попал, где Сергей, девочка, что происходит в городе?

— Успокойтесь, в городе все нормально, Сергея я не знаю, видимо, он из другой «оперы», девочки нет.

— Как нет, что значит — нет? — спросил Рутра взволновано.

— Я же говорю, Рутра Тигрович, успокойтесь, нет и не было никакой девочки.

— Как не было, а кого я тогда спасал? — чуть ли не орал Рутра.

Регина подошла близко, ассистентка уже сняла все датчики с тела, шлем, наклонилась над ним и тихо сказала:

— Рутра Тигрович, Вы что, забыли, где Вы находитесь, это была виртуальная реальность, смоделированная ситуация.

— Ты же сказала, что был сбой, что не сработало, я же вышел и пошел к адмиралу.

— К адмиралу, видимо, Вы ходили в другой раз, сбоя не было, это так работает эта штука, должна быть реальная цепь событий. Вот Вам она так и преподносится, что Вы в здравом уме и трезвой памяти, все должно быть максимально реально.

— Да не может быть.

— Может, может, вставайте. Голова не кружится?

Рутра встал.

— Постойте. Вы себя нормально чувствуете?

— Да, нормально, — недовольно ответил Рутра.

— А теперь идите в соседнюю комнату, Вам измерят давление, проверят координацию, проверят сердечко, состав крови, еще кое-что, потом можете идти к главному. Теперь все реально.

— Откуда мне знать, реально теперь или нет?

— Там Вам объяснят, Рутра Тигрович, — улыбаясь, ответила Регина, показывая на вход в соседний кабинет.

Рутра пошел туда, за столом сидела женщина в медицинском халате, записывала в журнал данные с монитора.

— У Вас все нормально, чувствуете себя хорошо? — спросила она, поворачиваясь к Рутре.

— Да, вроде.

— Так да или нет?

— Нормально.

— Проверим давление, присаживайтесь.

Она проверила давление, измерила температуру, осмотрела глаза, взяла анализ крови, проверила специальными незнакомыми приборами состояние сердца, внутричерепное давление, реакции, провела еще кое-какие манипуляции, не совсем понятные Рутре.

— Давление немного повышено, а так — все в норме, можете идти.

— А как же проверка реальности?

— Что?

— Как проверить, что это реальность?

В этот момент в комнату заглянула Регина и с улыбкой сказала женщине:

— Он не верит, что это реальность, то есть сомневается, что был в «виртуале» или что был и вышел, сделай ему тест на кровь.

— Это у нас часто бывает, в принципе — у всех. Самый простой способ, который мы предлагаем, — это алкоголь.

— Что?

— Да, да, алкоголь. Во-первых, Вы почувствуете его влияние на себя, во-вторых, можно посмотреть кровь до и после. Будем проверять?

Рутра немного замешкался.

— А как я это пойму? Ну, из крови.

— Сначала проверим Вашу кровь до приема, Вы сами посмотрите на эритроциты, а затем после, заметите разницу.

— Какую?

— Выпитый перед анализом крови алкогольный напиток в первую очередь повлияет на показатели эритроцитов. Эритроциты — красные клетки крови, содержат гемоглобин. Они осуществляют перенос кислорода из легких человека ко всем органам и тканям организма, а также углекислого газа обратно в легкие. Этиловый спирт является сильным растворителем. Под его действием растворяется оболочка эритроцитов. В результате данные клетки крови не могут хаотично двигаться, отталкиваясь друг от друга. Вследствие такого состояния происходит слипание эритроцитов между собой. В результатах анализа крови это отражается в качестве уменьшения числа эритроцитов в крови и понижения уровня гемоглобина. Кроме того, такие процессы повышают вязкость крови, которая из-за сформировавшихся сгустков не может свободно проникать через просвет капилляров и сосудов. Вообще-то, это очень опасное состояние для здоровья и жизни человека. Проще говоря: «до» — Вы увидите, как кровь свободно течет, а «после» — комки в ней.

— Ну что, будете бухать? — послышался голос Регины.

Понятно было, что она так шутит. Рутру это немного повеселило.

— Ну, давайте, по крайней мере — это не вредно.

— Вредно, что Вы! — возмущенно сказала медработник.

— Да ладно, сколько мне дадите?

— Граммов 25 медицинского спирта.

— Давайте.

— Перейдем на тот стол, — она указала на лабораторный стол для анализа крови.

Рутра пересел. Она проделала кое-какие манипуляции, намазала кровь на пластину и положила ее под микроскоп.

— Вот, смотрите.

Рутра подошел к столу, она встала, уступила место, он посмотрел в микроскоп, овально вытянутые тельца хаотично двигались.

— А теперь примите, — предложила Регина пластмассовую чашку для приема лекарств.

Рутра понюхал, запах спирта ударил в нос.

— Извините, закусона нет, — в своей шутливой манере сказала она.

— Ничего, не привыкать, на боевой мы вместо протирания микросхем дезинфицировали ещё и внутренности техническим спиртом.

— Техническим? — испуганно и удивленно спросила медсестра.

— Да. Выдавали нам такой, только он совсем не технический, только одно название, сделан из нефти или древесины, то же самое, что у нас на каждом углу продается.

Рутра выпил залпом, даже не поморщился.

— Да у Вас опыт, так и до адмирала скоро дойдете, — подколола в очередной раз Регина.

— Посидите немного, я включу телевизор, — спокойным тоном сказала ассистентка.

Она включила телевизор, Рутра стал переключать каналы, ничего необычного, все было так же, как и с утра, и тут он подумал, что самое правильное было бы подняться наверх и посмотреть, что происходит, от стресса он даже не подумал об этом. Хотя и сейчас не совсем верил этим двум женщинам. Может, это запись? Алкоголь стал действовать, он его успокоил и снял стресс.

— Ладно, я пойду наверх, посмотрю обстановку.

Хотя по инструкции на объекте нужно было вести себя как в обычной гражданской жизни — каждый строго знал свой уровень. Работники отдела АВВР переглянулись, что-то запретить негласному начальнику центра они не могли.

— Рутра Тигрович, раз Вы уже начали, давайте посмотрим, что изменилось.

Рутра подумал, что это ему в будущем пригодится.

— Давайте.

— Подойдите ко мне, пожалуйста, — попросила медсестра.

Рутра подошел, сел, она взяла кровь из пальца, проделала ту же операцию.

— Смотрите, — сказала она, уступая место Рутре.

Рутра посмотрел в микроскоп. На этот раз тельца были сгруппированы и медленнее двигались, они как бы прилипали друг к другу.

— Видите изменения? — спросила врач, сидящая за соседним столом.

— Вижу, ну и что?

— А то, что в «виртуале» Вы можете почувствовать опьянение, но кровь не изменится.

— Ладно, девочки, пойду наверх, пока еще не полностью «башка поехала» от этого «Зеро».

Рутра поднялся на поверхность, был обычный вечер, никаких изменений. И что же с помощью этого хотят выяснить? «Завтра пойду к Хенту, возможно, там получу ответ», — подумал Рутра.

На следующий день Рутра запросил результаты. Обрабатывал их отдел «Ш». Предварительный анализ гласил: «результат негативен».

— Почему негативен? — спросил он эксперта.

— Обработка говорит, что операция не выполнена, поэтому негативен.

Рутра не стал больше расспрашивать и направился к Хенту. У адмирала уже был готовый отчет, Рутра не стал выяснять, почему отчет отправлен без его ведома, хотя Хент и понял, что он недоволен.

— Добрый день, Леонид Христофорович.

— Добрый день, полковник Рутра, присаживайся.

Рутра сел на стул, адмирал встал со своего кресла и пересел на стул, напротив Рутры, сложил ладони, скрестил пальцы в замок и, как он любил, без предисловия начал излагать свои мысли.

— Ты можешь и выиграть, и проиграть, но ты победишь только тогда, когда победишь себя, самое главное — победить себя, — сказал в своей загадочной манере адмирал. — Рутра, ты понимаешь уровень нашей службы, свой уровень?

— Понимаю.

— А вот я думаю, что не совсем. Мы не дублируем кого-то. Есть разведка, контрразведка, МВД, ФСБ, финансовая разведка, комитет финансового мониторинга, есть службы радиационной безопасности, службы контроля эфира, есть много служб, агентств, организаций, контролирующих все и вся. Наша задача — использовать все для контроля системы. А что такое система? Система — это управление всем и вся так, чтобы никто не знал об этом. А делается это для того, чтобы никто не претендовал на власть, нашу власть, власть, которая контролирует все. Понял? Когда никто не знает, что ты и есть настоящая власть, то никто и не будет на это претендовать. Можно создать видимость противостояния стран, государств, правительств, оппозиции, религии и рас для того, чтобы они думали, что кто-то есть у власти, чтобы бороться с ними. Это нам и надо. Самим ничего делать, в этом смысле, не надо, они сами друг друга держат в постоянном страхе. Выпендрился кто-нибудь — ставим «палки в колеса» ему, усиливаем конкурентов. Это все делается на законных основаниях, в международных масштабах. Тебе же уже рассказывали про методы взаимодействия между «Эшелоном-1» и «Эшелоном-2»?

— Да.

— Так вот, система — это группа лиц, команда, которая состоит из иерархической цепочки, каждый в которой играет свою роль, может, совсем неприметную, но очень важную, для создания видимости такой окружающей действительности, для поддержания общества в том состоянии, которое требуется для выполнения задачи, необходимой системе. Понял? Единство и борьба противоположностей. Замкнутый круг, выход и вход в который контролируем мы — однажды взяв власть, принимаем законы, чтобы никто не мог выйти за их пределы. Главная наша задача — контролировать прошлое, делать настоящее и создавать будущее. Для этого и нужно моделирование виртуальной реальности — на основе того, что было в прошлом (которое, кстати, можно изменять в головах людей, создавать такое представление о прошлом, которое необходимо для общественного мнения), делать такое настоящее, чтобы получить будущее, такое, какое нужно. Понял? — сказал, словно вбил гвоздь, Хент.

— Если все под контролем, тогда зачем нужно моделирование?

— А вот оно нужно для того, чтобы наиболее точно знать возможные варианты предполагаемого будущего, ведь мы можем только предполагать. Чем больше контролируешь ситуацию, тем больше веришь в то, что кто-то или что-то контролирует больше тебя. Это очень опасное состояние, начинаешь всех подозревать, но зато потом, собравшись, придумываешь что-то такое, что дает тебе возможность знать точно, что думают те, от которых зависят очень важные функции в системе.

— На основании того, что есть сейчас, вы пытаетесь воссоздать вариант будущего и мои поступки при этом?

— Правильно.

— Тогда, извините, почему вы создаете такое будущее?

— Не создаем, а предполагаем на основе того, что есть, это один из вариантов, возможно, самый неизбежный. Общество в определенном тупике, я не просто так сказал о прошлом. Если даже оно создалось таким само по себе, то в любом случае — оно привело общество к тому противостоянию, которое есть. О том, что контроль приводит к тому, что начинаешь сомневаться, действительно ли ты контролируешь все, — я сказал не просто так. Когда контролируешь все, начинаешь подозревать, что кто-то специально создал в прошлом такую ситуацию, чтобы в настоящем было так, как есть.

— Может быть, так же, как вы сейчас «создаете» будущее, кто-то уже «запланировал» настоящее?

Адмирал разомкнул руки, приподнял их на уровень подбородка, развернул ладони наверх и, тряся ими, сказал:

— Молодец! Вот теперь вижу, что начинаешь понимать, но уясни и такое — мы скрыты от чужих и своих не только потому, что существует классическое понятие секретности, но еще и потому, что нельзя оглашать обществу, что такое возможно.

— Вы сказали, что подозреваете, что кто-то специально создал в прошлом ситуацию, чтобы в настоящем было так, как есть. Какую именно ситуацию Вы имеете в виду?

— Ууу, таких ситуаций так много, даже не понятно, что из них считать главным влияющим фактором. Одни молятся у стены, хотят восстановить храм для прихода мессии, другие готовы идти на смерть за свою Аль-Аксу, считая, что с разрушением мечети для них настанет конец мира, третьи верят в то, что если все-таки мечеть разрушат, а храм построят, то войдет туда не мессия, а антихрист. А то, сколько противоречий возникло из-за мировых войн, создания коммунистической партии, Бреттон-Вудской системы, — подсчитать трудно. Все это частично задумано, спровоцировано и сделано для того, чтобы добиться какого-либо последствия, чтобы можно было манипулировать людским сознанием. Главное — иметь главные рычаги влияния у себя в руках, и тогда можно, с помощью манипуляций, управлять людьми.

Рутра улыбнулся:

— Так в чем же смысл этого эксперимента, почему результат негативен? Я так понимаю, Вы недовольны им?

— Не им, а тобой.

— Да? А что я сделал не так?

Адмирал встал, пересел в свое кресло, потом со свойственной ему манерой, подшучивать с серьезным видом, сказал:

— Вы что, молодой человек, вообще мышей перестали ловить? Или Вам в полигоне отшибло чувство объективной реальности?

Рутра не любил, когда с ним так разговаривают, и адмирал об этом знал, поэтому он, как обычно в таких ситуациях, молчал и пристально смотрел на собеседника.

— Что ты сделал не так? Ты еще меня об этом спрашиваешь? Ты что, решил надо мной подшутить? Или ты думаешь, что в нашей организации занимают посты за взятку или по блату?

Рутра понимал, к чему он клонит, адмирал намекал на то, что он сам прошел все стадии, так же, как и Рутра, даже больше, раз он тут, и уровень интеллекта у него был соответствующий. И еще он давал понять, что прекрасно знал, что Рутра догадывается, почему результат негативен.

— Ты не выполнил задание, этого достаточно. Хочешь проявить милосердие — пожалуйста, но цель должна быть выполнена, иначе — какой смысл спасать человека, если погибнет человечество.

Рутра не любил, когда драматизируют больше, чем следует, он знал себе цену и понимал, что адмирал тоже это знает.

— Ну. Вы уж извините, впрямь так и человечество?

— Представь себе, неспроста эта штука придумана и задействована, все это… и то, что ты принят в «Зеро», и то, что проходил полигон… в одной цепи. Ты же из «Эшелона-1» перешел в «Эшелон-2», а это бывает крайне редко.

Рутра стал сомневаться в том, что он понимает суть разговора, адмирал его отчитывал как отец, а не как начальник, тут что-то было не то.

— Возможно, я не обладаю всей информацией, поэтому не совсем понимаю.

— В этом смысл работы системы, ты должен действовать как есть, реально так, как ты поступил бы без всяких влияний извне. Эта штука так и работает, выявляет истинную натуру человека. Те, кто тебя отправят на задание, должны точно знать, что ты за «фрукт», как поступишь в сложившейся ситуации.

— А как же тогда моделирование? Что важнее — выявление моих поступков или моделирование ситуации?

— Понимаешь, вся эта штука так и возникла, из системы анализа на основе собранной информации. Принцип работы суперкомпьютера знаешь?

— Знаю.

— Кстати, скоро ты будешь удостоен чести непосредственно с ним познакомиться.

— С кем, с компьютером?

— Да.

— И где же?

— В Ливерморской национальной лаборатории.

Такой поворот немного удивил Рутру.

— Я не хочу, чтобы кто-то посчитал, что я ошибся, у нас ошибок не должно быть. Это я о тебе. Назад дороги в «Эшелон-1» нет, тем более — нельзя выйти из системы, отсюда не выходят. Я тебя выбрал, и ты мне как наследник, сын в системе. Кто здесь, все тут рождаются, и кто-то дает им жизнь. Я немного отошел от темы, чтобы ты больше начал понимать. У тебя еще установки «Эшелона-1», их трудно преодолеть, трудно понять, что те, против кого ты был, могут не являться такими. Мир существует, и в нем охранно-воспитательные функции ведет «Эшелон-1», иначе невозможно. Люди не будут жить мирно только потому, что это хорошо. Каждый понимает свое «хорошо» по-своему, поэтому существует система сдерживания и противовесов, хорошее, плохое, разногласия и согласия в политической, экономической, культурной и религиозной среде. В процессе развития общества некоторые люди поняли, что воевать, тем более в современном мире, и с помощью этого пытаться стать властью — нецелесообразно, невыгодно, а местами бесполезно и невозможно. Сначала они воевали, разоблачали друг друга, вели негативную пропаганду, подрывали экономику. Но в глобальном мире оказалось, что есть масса интересов, которые пересекают континентальные, политические, национальные и религиозные границы. Естественно, об этом нельзя говорить открыто. Как ты объяснишь, что высокопоставленный работник секретной службы, который может использовать профессиональную информацию как козырь, сотрудничает с предполагаемым противником? Интересы наверху объединились, а внизу ситуация должна остаться напряженной, чтобы неповадно было всем лезть наверх. Вот так образовался «Эшелон-2», который должен знать все и о своих, и о чужих. Если кто-нибудь из чужих что-то задумал неладное против «Эшелона-2», а мы, допустим, по сообщению «Эшелона-1» имеем информацию, то тогда мы предупреждаем их об этом. Для «Эшелона-1» — это шпионаж, они об этом не должны знать, поэтому мы должны тщательно скрывать свои цели и возможности и от чужих, и от своих, а на самом верху — контактировать и делать общее дело.

— Какое общее дело?

У Рутры волосы стояли дыбом, и адмирал не мог этого не заметить.

— Спасать мир, дружище, спасать мир.

— Прямо спасать?

— Да, а что ты думал, дела на самом деле очень хреновые. Люди — это одна масса: только распусти — разнесут все в пух и прах. «Эшелон-1» — это другая масса, которая контролирует обычных людей, и против таких же эшелонов, противостоящих государств. У них тоже есть свои интересы, общие с людьми, например, власть и месть.

— Месть?

— Да, месть. Для «Эшелона-2» без разницы, где его центр, наш центр — вся земля, и если не будет существовать США или Россия в тех политических границах, что есть, — для нас это не проблема. Ну, скажи, какая для тебя разница: Европа — одно государство или объединение государств. Никакой, правда?

— Ну, в принципе, да.

— Ну и вот, мы добиваемся того, чтобы максимально убрать границы, объединить мир, в основном под интернациональным единством. Иначе — все будет повторяться. Без разницы — через год или тысячелетие. Все всегда будут недовольны, если у власти будет один клан. Клан, который будет реально управлять всем, должен быть не виден посторонним, не иметь финансовой привязанности. А для этого нужно контролировать все внешние и внутренние денежные потоки, средства массовой информации и оружие массового поражения. Естественно, есть те, кто этому сопротивляется, кто хочет, скажем, просто разбомбить Америку, Россию, Израиль, ведущие страны блока НАТО, а раньше — значимые города и стратегические центры СССР. Это реальность, такое хотели осуществить и с нашей, и с их стороны. Уже заложены были приказы в конверты, которые после вскрытия должны были быть исполнены. Мало того — существовала опасность ошибочного предположения о нападении, еще со времен Карибского кризиса. Кстати, после этого в США задумались сделать так называемый «ядерный чемодан». Им тоже ты будешь заниматься. Точнее — сигналом, который он посылает.

— Это как?

Адмирал откинулся на кресле, нажал на боковой тумбочке кнопку, сказал:

— Марфа, «джентльменский набор» на две персоны, пожалуйста.

Потом облокотился на стол, сложил ладони в привычной позе и более спокойно продолжил:

— Существует подозрение, что кто-то заложил секретный алгоритм в систему сигналов «Чегета» и «Казбека». Кто-то предполагал то, что мир придет в такое состояние, когда будет «Эшелон-2» над «Эшелоном-1».

— И в чем моя задача?

— Первое — вычислить предполагаемые места, где может быть спрятана секретная станция, запускающая первичный сигнал, маломощный, как спусковой крючок, сигнал для включения других сигналов. Второе — обойти их все и найти ее. Каким-то образом эта штука работает. Из-за отражения от ионосферы мы никак не можем вычислить источник первичного сигнала. Возможно, там другая технология. Так или иначе — нечто запускает цепную реакцию, как выстрел «Авроры», и в систему «Периметр» попадет сигнал, который должен быть для нее абсолютно чужеродным, игнорируемым, но почему-то она воспринимает его как сигнал к действию. Я считаю, что изначально в установку — в программное обеспечение, чипы или еще что-то — заложен маркер, алгоритм или таймер, который принимает ранее не значимый сигнал как командный. Скажу тебе больше: возможно, он вообще не на территории России.

— Это еще как?

— Дело в том, что первая проблема возникла, когда попытались отключить эту систему. Оказалось, что это невозможно. Почему-то никто не думал о том, что ее нужно будет полностью выключать. Или, возможно, это уже более поздние наработки. Или есть метод и средства, которые могут управлять ею без нашего ведома. Перепробовали уже все. Ты понимаешь уровень проблемы, раз я теряюсь в догадках. Реальность и серьезность проблемы мы поняли, когда после первого выхода системы из-под контроля, пытались ее полностью отключить. Это чуть не привело к глобальной катастрофе. Программа приняла это как внешнее вторжение и дала сигнал на готовность «номер один», перестала принимать сигналы и команды на отбой. Ну, понимаешь, в этом и была вся задумка ее создания. Мы стали заложниками этой штуки.

— И что случилось?

— Она отключилась, сначала мы думали, что сами этого добились, но при анализе выяснилось, что сигнал пришел из еще одного запасного центра.

— Какого?

— Вот в этом-то твоя задача, выяснить — откуда. Кто-то сильно подстраховался на этот случай. Когда стали проверять, началось самое интересное. Сигнал прошел все командные пункты, центры и посты контроля, но не был ими сгенерирован. Первичный источник мы так и не смогли вычислить. Это сигнал-фантом. Он появляется и задает определенный алгоритм и гражданским, и военным системам, которые начинают, по эффекту домино, его усиливать и передавать по цепи. Замаскирован он может быть под сигналы тревоги, гражданской обороны, под сигналы ГЛОНАСС, GSM, сотовую и радиосвязь, компьютерные и закрытые сети спецслужб. По каналам спецслужб он проходит под маскировкой законного регламентного события, заложенного изначально в программу. И скажу тебе очень лично — у меня большие подозрения. Я тебе говорил уже, чем больше знаешь, тем больше сомневаешься.

— Какие подозрения?

— Насчет расположения источника сигнала, он может быть везде, но есть определенные критерии. Это место хорошо охраняется официально по какой-то другой причине. То есть это место не где-то у доморощенных подпольщиков, это, скорее всего, в самой системе. Кто-то скрыл его, возможно, уже на стадии создания, возможно, после перехода от СССР. Возможно, даже личные мотивы. Возможно, кто-то посчитал себя обиженным, проигравшим, обманутым. Или это часть плана. Это нам придется выяснить, одновременно разрабатывая второй вариант.

— Что именно?

— Второй вариант — попытаться раскодировать шифр, с помощью которого закодирован ключ к программе.

— Как? Вот для этого тебе нужно посетить Ливерморскую лабораторию.

Диалог прервала Марфа. Она принесла «джентльменский набор» — коньяк «Хент», нарезанный лимон и маслины, замаринованные в оливковом масле.

— Для поддержания тонуса, — заявил адмирал, разливая по рюмочкам.

Они «чокнулись».

— За успех, — коротко объявил тост шеф.

После первой разговор продолжился.

— Нужен суперкомпьютер, я правильно понимаю? — спросил Рутра.

— Правильно. Кстати, и нашими суперкомпьютерами тоже не мешало бы заняться. Сечешь мысль?

— Секу, — ответил Рутра в подобной же манере оборота речи.

— Что ты знаешь об этой лаборатории? Сможешь наладить профессиональный контакт? Ты же по ней работал?

— Достаточно хорошо знаю, еще изучу, подготовлюсь. В общем, если сложить открытую и закрытую информацию о ней, то можно, как ученому, чтобы не скомпрометировать себя, знать следующее. Ливерморская национальная лаборатория им. Э. Лоуренса — национальная лаборатория Министерства энергетики США в Ливерморе, штат Калифорния. Входит в структуру Калифорнийского университета. Основана в 1952 году по инициативе Эдварда Теллера и содействии Эрнеста Лоуренса для интенсификации работ по созданию термоядерной бомбы. Наряду с национальной лабораторией в Лос-Аламосе является одной из двух лабораторий в США, основополагающей задачей которых служит разработка ядерного оружия. В Лаборатории расположен Национальный комплекс лазерных термоядерных реакций — научный комплекс для осуществления инерциального термоядерного синтеза с помощью лазеров. В Лаборатории установлены суперкомпьютеры ASCI Blue Pacific, ASCI White, ASC Purple и IBM Blue Gene/L, которые вошли в число самых мощных суперкомпьютеров. Ливерморская национальная лаборатория объединяет усилия с двумя другими национальными лабораториями: Окриджской национальной лабораторией и Аргоннской национальной лабораторией для создания суперкомпьютеров следующего поколения. Системы, которые будут проектироваться, должны обладать пиковой производительностью 200 ПФлопс.

— А сейчас сколько у них есть? — перебил его Хент.

— Сейчас у них есть Sequoia — проект суперкомпьютера петафлопсной производительности. Разработан компанией IBM для Национальной администрации по ядерной безопасности. Sequoia будет использоваться в основном для моделирования ядерных взрывов.

— Замечательно. Ты это специально изучал? — спросил почти восхищенно Хент.

В ответ Рутра постучал указательным пальцем себе по голове. Адмирал заулыбался:

— Вот видишь, как хорошо, — сказал он, при этом поднял указательный палец вверх.

Рутра одобрительно кивнул в ответ.

— Понимаешь, почему ты этим должен заняться тоже?

Рутра не совсем понимал, но кивнул опять головой, надеясь понять то, почему именно он, из дальнейшей речи Христофоровича.

— Скажите только — почему, во-первых, они должны нам дать допуск к себе, во-вторых, как быть с режимом секретности?

— Какой секретности?

— Ну, получается, мы предоставляем им доступ к нашим гостайнам.

— Хм, — Хент улыбнулся, слегка покачал головой и посмотрел на Рутру исподлобья. — Вроде все понимаешь, но никак не поймешь одного. Чтобы тебе было легче понять, представь, что мы захватили США, но все обустроили так, чтобы никто этого не понял. Или наоборот — они захватили нас. Или мы договорились с их, такими же, как мы, «секретчиками» о взаимном управлении. Соображаешь? Это часть команды, и изначально это образовалась не из военизированной структуры, а из научной, поэтому мы при звании постольку-поскольку. Кто бы ты ни был, какая бы у тебя ни была власть, все равно ты будешь зависеть от науки, а если ею будешь пренебрегать, то рано или поздно проиграешь, и тот, кто придет на твое место, будет подвержен той же участи. Или считаешься с наукой, или тебя покоряют. Тебе много где надо будет побывать, заодно выполнить пару специфических операций.

— Каких, могу узнать?

— Нужно встретиться с их тайной оппозицией, так называемыми подпольщиками, которые, как и наши, считают, что Америка захвачена.

— И кем, они считают, захвачена?

— Набор широкий — коммунистами, иудеями, масонами, инопланетянами. Несут все что угодно, как и наши. Кстати, и с нашими ты тоже будешь встречаться.

— А с нашими зачем?

— Затем, что ты не первый человек, который пытается выяснить причину нашей проблемы. Сделана огромная работа, все традиционные методы не принесли результата, нужно искать везде — среди настоящих, бывших, своих чужих, довольных, недовольных. Кто это сделал, он предусмотрел многое. Когда я говорю о наших недовольных, я имею в виду не тех оголтелых «слева» и «справа», я имею в виду глубоко законспирированную структуру, члены которой прошли не менее солидную школу и могут подготовить себе преемственность. Это бывшие из тех, которые бывшими не бывают, и они прекрасно знают, что по ним работают.

— Хорошо, с чего начать?

— Вот это деловой разговор. Разработай план на основе проделанной предшественниками работы по этой теме. Потом мы обсудим на коллегии — и вперед. Не забывай, что события развиваются стремительно, у нас всего несколько лет.

— Почему?

— Я так вижу. Кто-то или знает, или догадывается, или что-то еще. Вот эта группа, например, они из бывших, ее к нам заслал их «Эшелон-1». Так как они никак себя не проявляют, ничего предъявить не можем, ни мы, ни их «Эшелон-2», но по оперативным данным известно, что они разрабатывают нечто подобное.

Рутра снова стал сомневаться в реальности происходящего. Последняя новость от шефа «перегрела» его мозг. «Значит, эта группа реально существует, значит, событие уже „началось“ в реальности, а в виртуальном пространстве „просматривали“ возможные варианты. Но как?» — размышлял стремительно Рутра.

Поняв его «озабоченность» Хент продолжил:

— Пойми, существует наследие прошлого, сложившееся мнение, представление о противнике. Невозможно просто взять и стать друзьями, нужен образ врага, страшилка для управления массами. Я думаю, ты все хорошо понял, так что — дерзай, подготовь план и через пару дней ко мне, на обсуждение, как раз я познакомлю тебя с коллегией.

— Ясно. Это все?

— Думаю, для начала — да.

Рутра встал, начальник тоже, они пожали друг другу руки, попрощались, после чего он вышел и отправился к себе уже привычным маршрутом. Мозг «скачивал» в базе ИСУ-А2 необходимую информацию.