Россия и мусульманский мир № 3 / 2012

Группа авторов, 2012

В журнале публикуются научные материалы по текущим политическим, социальным и религиозным вопросам, касающимся взаимоотношений России и мировой исламской уммы, а также мусульманских стран.

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ РОССИЙСКИХ РЕФОРМ

Михаил Горшков, член-корреспондент РАН, директор Института социологии РАН

В конце декабря 2011 г. — начале 2012 г. исполняется 20 лет с того момента, когда Российская Федерация, сразу после распада СССР, приступила к проведению радикальных реформ, коснувшихся в первую очередь экономики, но затронувших также и все остальные сферы жизни общества. Точную дату старта этих реформ назвать достаточно сложно. Можно вспомнить четыре события, ознаменовавших их начало:

— подавление «путча» ГКЧП в конце августа 1991 г., что привело к фактическому развалу Союза, параличу союзных органов власти и переходу практически всей полноты ответственности к «суверенному!» руководству РФ;

— Пятый съезд народных депутатов РФ, состоявшийся в конце октября — начале декабря 1991 г., одобривший планы радикального реформирования страны и давший Президенту РФ Б. Ельцину чрезвычайные полномочия для реализации этих планов;

— формирование «правительства реформ» с экономическим блоком во главе с Е. Гайдаром в середине ноября 1991 г.;

— либерализация цен в начале января 1992 г., ознаменовавшая переход к рынку.

Экономические реформы наряду с распадом СССР стали самым важным, знаковым событием новейшей российской истории, на многие годы определившим траекторию ее развития. И сегодня, спустя 20 лет, не прекращаются споры о необходимости этих реформ, их причинах и последствиях.

Уже ушли из жизни главные их инициаторы — Б. Ельцин и Е. Гайдар, но и сегодня обсуждение их политического наследия продолжает волновать как значительную часть общества, так и элиты, особенно в контексте современной эпохи, в чем-то наследующей курс, проложенный реформаторами, а в чем-то противоположной ему. Не случайно одна часть общества, и особенно генерация либеральных политиков начала 1990-х, критикует нынешние власти, обвиняя их в отказе от наследия реформ Ельцина–Гайдара, прежде всего, от принципов политической демократии и экономических свобод. Другая часть населения и политического класса, напротив, убеждена, что именно сохранение следования нынешнего курса реформам 1990-х, в первую очередь «олигархическая» форма власти, является главной проблемой и тормозом развития страны. Однако не следует забывать, что действия и поступки реформаторов часто носили спонтанный характер и были во многом вынужденными в условиях тотального системного кризиса в агонизирующем СССР, когда времени на поиск более «щадящих», постепенных путей реформирования уже не оставалось. В то же время массовое сознание склонно забывать исторический контекст, многое мифологизировать, упрощать.

И это вполне естественно, учитывая, что в сжатые сроки менялось практически все: экономический и политический строй, власть, привычный уклад жизни и т.д. Тем важнее оглянуться на события 20-летней давности, посмотреть на них глазами современных поколений россиян. Также чрезвычайно важным представляется проанализировать то, как эти перемены сказались на жизни наших сограждан, их социальном и материальном благополучии, возможностях самореализации, эволюции их мировоззренческих установок, национальной самоидентификации, взглядов на окружающий мир, роль и место в жизни общества государства, демократических институтов и норм и т.д.

С целью выявления восприятия россиянами опыта реформирования экономической, социальной и политической жизни общества за последние 20 лет, тех сдвигов, которые произошли в самом обществе за эти годы, в апреле 2011 г. Институт социологии РАН провел общероссийское социологическое исследование «Двадцать лет реформ глазами россиян». Вместе с тем эмпирической базой настоящего исследования послужили результаты исследования, проведенного ИС РАН в 2001 г. «Новая Россия: десять лет реформ». Поскольку исследования осуществлялись по однотипной модели, в настоящем докладе имелась возможность проведения сопоставительного анализа, раскрывающего не только нынешнее состояние массового сознания, но и тенденции его развития, особенности проявления на различных этапах реформ. Речь идет о двух периодах в жизни страны: 1990-х и 2000-х годов.

Итак, можно говорить о следующих основных выводах вышеупомянутых исследований.

1. Посткоммунистическая трансформация России, включая экономические реформы Ельцина–Гайдара, поначалу была позитивно воспринята обществом. В первую очередь это было связано с высоким уровнем ожиданий и доверия к Б. Ельцину в тот период. Однако уже вскоре сторонники реформ оказались в меньшинстве. Позитивное к ним отношение сегодня высказывают чуть более трети опрошенных (34 %), а десять лет назад их было еще меньше (28 %). В то же время молодая активная часть населения начинает чувствовать взаимосвязь между собственными достижениями и реформами 90-х. В целом же исследование показало, что острота отрицательного отношения к ним постепенно ослабевает, сменяясь сожалением об упущенных в 1990-е годы возможностях. Большинство россиян (около 70 % опрошенных) не склонны соглашаться с точкой зрения инициаторов реформ о безальтернативности предпринятых в начале 90-х мер, обусловленных глубиной экономического и политического кризиса. Истинная цель реформ, по мнению большинства, состояла не в скорейшем преодолении экономического кризиса, а в интересах как самих реформаторов, так и стоявших за ними общественных групп, стремившихся к переделу в свою пользу бывшей социалистической собственности. Именно этими целями во многом объясняется и свертывание возможностей влияния общества на принятие политических решений. Точку зрения реформаторов разделяют те группы россиян, которым удалось повысить свой материальный уровень и социальный статус и для которых результат реформ — важнее их изначальных целей.

2. Реформы 1990-х, по мнению россиян, привели к ухудшению положения дел буквально во всех сферах жизни общества и страны как в экономике, так и в политике и социальной сфере. Определенная часть населения склонна видеть «плюсы» в процессах, связанных с демократизацией, свободой слова, правами человека. Лишь корректировка курса реформ, связанная с именем В. Путина, привела к смене однозначно негативного тренда 90-х годов. Прежде всего, это относится к экономике, уровню жизни населения и особенно внешней политике. В то же время фиксируется нарастание в 2000-е годы негатива, связанного с ростом коррупции, бюрократического засилья, а также деградации социальной сферы. Наряду с этим идет постепенное, хотя и не ярко выраженное, переосмысление россиянами основных достижений и неудач реформ в общезначимом и личном аспектах. На передний план заметно чаще, чем десять лет назад, выходят достижения, связанные с формированием в России «общества потребления» (некоторый рост благосостояния, насыщение рынка товарами и уход в прошлое экономики дефицита, свобода выезда за рубеж). Напротив, респонденты гораздо реже отмечают значимость обретенных в начале 1990-х годов демократических прав и свобод. Когда речь идет о приобретениях и потерях в личном плане, то здесь респонденты отметили, что, с одной стороны, реформы открыли новые возможности для самореализации, профессионального и карьерного роста, занятия предпринимательской деятельностью, участия в общественно-политической жизни. Но с другой стороны, по мнению большинства респондентов, «освоить» эти возможности смог сравнительно узкий круг людей, в то время как для многих россиян они остались либо труднодостижимыми, либо даже сокра-тились.

3. Два десятилетия, прошедшие с начала реформ 90-х, оказались богатыми на знаковые для страны события, большая часть которых была воспринята обществом неоднозначно. В отношении событий 90-х годов превалируют негативные оценки. Это касается распада СССР, силового разгона Верховного Совета РФ в 1993 г., войны в Чечне, приватизации государственной собственности в середине 90-х, экономического кризиса, приведшего к дефолту в 1998 г. «Особое», скорее, позитивное мнение о многих из этих событий имеют сторонники либеральных взглядов, которые, впрочем, составляют незначительную часть населения страны. Основные «вехи» первого десятилетия XXI в. воспринимаются менее конфронтационно. Хотя к таким событиям, как монетизация льгот, зажим СМИ, к действиям российских властей в период кризиса 2008–2009 гг., достаточно большое число россиян относится скорее со знаком «минус».

4. Лидеры страны (СССР и России) 1990-х годов — М. Горбачёв и Б. Ельцин — продолжают восприниматься большинством общества негативно (кроме части общества, придерживающейся либеральных взглядов), а последующего десятилетия — В. Путин и Д. Медведев — напротив, позитивно, причем всеми группами общества, в чуть меньшей степени — пожилыми россиянами, сторонниками коммунистических взглядов. Исследование показало, что за последние десять лет рейтинг В. Путина не только не снизился, а вырос. Что касается Д. Медведева, то его политика воспринимается как продолжение курса В. Путина.

5. Социально-психологическое состояние россиян все в меньшей степени детерминируется условиями микроуровня (возраст, доход, текущие жизненные проблемы) и все в большей степени начинает зависеть от факторов, связанных с их оценкой легитимности сложившейся в России модели социума. В целом социально-психологическое состояние россиян, с одной стороны, характеризуется стабилизацией положительно окрашенных чувств и надежд на улучшение ситуации в будущем, а с другой стороны — ростом распространенности чувства несправедливости происходящего, стыда за нынешнее состояние страны, собственной беспомощности. Естественным следствием этого выступает и быстрый рост среди россиян чувства агрессии.

Агрессивные умонастроения, порождаемые общей неудовлетворенностью сложившимся в России типом социума, вероятнее всего приобретут националистическую окраску и могут вызвать, в случае перехода от настроений к реальным действиям, серьезные столкновения на национальной почве. Учитывая скорость нарастания агрессивных чувств и пространственную локализацию их носителей, развитие событий по такому сценарию очень вероятно. Особо рискованной в этом отношении представляется ситуация в Москве.

6. Наибольшую тревогу у россиян вызывает кризис системы ЖКХ и рост жилищно-коммунальных платежей. Однако если рассмотреть динамику отношения россиян к различным явлениям и процессам в жизни страны, которые кажутся им наиболее тревожными, то лидером является все же не «коммуналка», а проблема коррупции и засилья бюрократии. Причем наиболее значимым объективным фактором, влияющим на распространенность соответствующих тревог, выступает не столько принадлежность к той или иной социальной группе, сколько регион проживания. Это еще раз свидетельствует о глубокой неоднородности России в региональном разрезе. Если говорить не о тревогах россиян, а о тех проблемах, которые мешают им жить, стоит отметить низкую долю тех, кто считает, что живет нормально — это всего около четверти населения. Главными среди проблем выступают, прежде всего, низкий уровень жизни и отсутствие социальных гарантий по болезни, старости, безработице и инвалидности. Не случайно среди потерь, которые лично им принесли реформы последних десятилетий, безусловным лидером стала утрата уверенности в завтрашнем дне.

7. Исследование показало рост неудовлетворенности многих россиян своей жизнью на фоне некоторого улучшения их материального положения (рост среднедушевых доходов только за последний год примерно на 1,5 тыс. рублей на человека в месяц). Видимо, с началом кризиса россияне признали необходимость «затянуть пояса», но рассчитывали, что страна извлечет из него уроки на будущее, или что он коснется всех в более-менее равной степени. Однако реальность оказалась иной — вся тяжесть кризиса оказалась, по мнению населения, возложена на рядовых граждан, а из острой фазы кризиса страна вышла лишь с усугубившимися негативными тенденциями своего развития, прежде всего — со все усиливающейся коррупцией. Население ответило на это ухудшением своего социально-психологического состояния и ростом общего уровня недовольства жизнью, невзирая на стабилизацию своего материального положения. Обобщением россиянами своей личной ситуации в пореформенной России выступает их оценка собственного выигрыша или проигрыша от реформ двух последних десятилетий. Доля считающих себя выигравшими от них очень мала (всего 10 %) и в два с половиной раза меньше, чем доля считающих себя проигравшими. Еще около трети остались, что называется, «при своих» — не выиграли и не проиграли. Такова итоговая оценка, поставленная россиянами последним 20 годам истории нашей страны.

8. Судя по результатам исследования, изменения социального статуса россиян за последние 20 лет имели позитивную динамику. Однако быстрый рост социальных притязаний наших сограждан, обусловленный колоссальной и все углубляющейся социальной дифференциацией и нарастанием социального неравенства, сводит «на нет» достижения последних лет, так как разрыв между реальным и желаемым статусом для большинства россиян не только сохраняется, но и нарастает. Самооценки россиянами своих достижений в различных сферах жизни говорят о том, что относительно больше шансов на достижение успехов у них на микроуровне — в семье, сфере дружеского общения, досуговой сфере. Однако и в частной, приватной жизни им удается далеко не все. Многие не удовлетворены отсутствием возможностей заниматься любимым делом, дефицитом свободного времени. Еще хуже ситуация складывается с тем, что связано с местом россиян в макросоциуме. Сколько-нибудь массовыми можно считать лишь такие их достижения, как получение хорошего образования (которым могут похвастать, по самооценкам, 46 % опрошенных). Все остальные достижения (престижная работа, карьера, наличие собственного бизнеса и т.д.) характеризуют небольшую часть наших сограждан, хотя значимость их в системе ценностей населения страны растет.

9. Ухудшение социального самочувствия многих наших сограждан обусловлено в значительной степени сужением каналов социальной мобильности, в том числе и горизонтальной. Возможности самостоятельно, за счет смены места жительства, улучшить свое положение в обществе у россиян сегодня практически отсутствуют. Немногие исключения характерны, прежде всего, для части горожан, переехавших в села, а также горожан из крупных городов, переезжающих в города с меньшей численностью населения. Однако вектор внутрироссийской миграции носит обратный характер — большинство мигрантов едут в более крупные населенные пункты, чем те, в которых они выросли. Межпоселенческая мобильность в разной степени характерна для разных поколений россиян, и, как правило, переезды в другой населенный пункт совершаются в возрасте до 30 лет. Однако нынешняя молодежь хотя и демонстрирует высокие показатели мобильности (13 % переехавших на нынешнее место жительства за последнее десятилетие в группе до 30 лет), все же характеризуется более низкими показателями мобильности, чем возрастные группы старше 40 лет в период их молодости. Это говорит о недоиспользованности потенциала мобильности российской молодежи и сомнительности идеи о необходимости массового импорта в Россию рабочей силы из-за рубежа в условиях, когда в стране есть огромный внутренний ресурс перераспределения уже имеющейся в ней рабочей силы. Если же говорить о миграции из России, то потенциал ее очень велик и серьезно вырос за последние десять лет. Сегодня уже около половины населения страны хотели бы уехать из России с разными целями, причем в группе до 30 лет доля таковых еще больше. Навсегда хотели бы уехать 13 % россиян. Это в два раза больше, чем десять лет назад. Еще 35 % готовы уехать за рубеж «на заработки». Желание более трети всех работающих россиян превратиться в гастарбайтеров — яркое проявление неблагополучия на российском рынке труда, позволяющее глубже понять причины недовольства наших сограждан сложившейся в стране ситуацией.

10. Помимо сдвигов в социально-экономических условиях жизни россиян существенные изменения претерпели и их мировоззренческие установки. Вместе с распадом СССР рухнула идеологическая гомогенность советского типа. Но на смену ей пришел не столько «положенный», согласно теории, плюрализм, сколько нарастающая хаотизация ментального пространства. У разных социальных и социально-демографических групп, равно как и у территориальных образований, не исключая очень мелкие, стали появляться совершенно обособленные интересы, а вместе с ними и собственные мини-идеологии. Однако к началу 2000-х годов появились идеи, которые могут претендовать на статус общезначимых. Это — единение народов России с целью ее возрождения как великой державы, укрепление правового государства и объединение усилий всех народов для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Обращает на себя внимание рост числа сторонников социалистических идеалов. Это значит, что распространение социалистических убеждений среди россиян связано уже не столько с сохраняющимся у части населения советским опытом, сколько с негативными сторонами жизни в современной России и накоплением жизненного опыта вообще.

Данные проводившегося на протяжении всего периода реформ социологического мониторинга показывают, что ценностные ориентации российского общества достаточно устойчивы. Причем в их палитре заметное место занимают ценности свободы, справедливости, понимаемой как равенство возможностей, труда, патриотизма. Безусловно, новые образы и идеи, которые очень активно продвигались реформаторами в информационное пространство, повлияли на массовое сознание, в особенности на молодежь. Однако это влияние выразилось лишь в некоторых колебаниях «ценностной кардиограммы», не меняющих общую иерархию ценностей и распределение в обществе ценностных предпочтений различного типа. При наличии общего «ценностного консенсуса» различных поколений (существующего несмотря на некоторые возрастные особенности тех или иных групп, в частности традиционные для молодежи оптимизм и амбициозность) пореформенная молодежь в существенно меньшей степени демонстрирует конформистские жизненные установки. Поэтому в прошедших за последние 20 лет реформах она видит больше плюсов, чем остальное население, и главные из этих плюсов для нее — появление возможностей для самовыражения и построения карьеры. В структуре мировоззренческих установок россиян особое место занимает восприятие ими роли государства. Соглашаясь с тем, что она должна быть ключевой не только в экономической, но и в социальной сфере, население не готово поддержать ни либеральные модели социальной политики, при которых вмешательство государства в социальную сферу минимально; ни свободную рыночную экономику, при которой все зависит от частных акторов. В социальной сфере как оптимальная в представлениях населения в последние годы преобладает модель, при которой государство обеспечивает всем определенный минимум, а остального каждый добивается сам. Однако симптоматичным представляется рост поддержки модели социального равенства, обеспечиваемого государством, который наблюдается в обществе в последние годы. Возможно, частично он связан с ростом запроса на равенство перед законом, правовое равенство и равенство возможностей для всего населения. В основе оптимальной экономической модели страны, по мнению россиян, должна быть смешанная экономика с ведущим государственным сектором. Все стратегические отрасли экономики должны быть под контролем государства, а частное управление теми или иными организациями должно обязательно совмещаться с государственным контролем за ними. Представления россиян о роли государства в социальной и экономической сферах дифференцируются в зависимости от их возраста, уровня образования, типа поселения и других факторов. Однако запрос на ведущую роль государства в этих сферах все же является преобладающим практически во всех группах населения — различаются, скорее, представления разных групп о возможных формах и степени реализации этой роли.

12. Что же касается отношения россиян к демократическим ценностям и институтам, то его можно охарактеризовать как «благожелательный скептицизм», т.е. благожелательное отношение к самой идее демократии как оптимальной форме организации общественной жизни и крайне скептическое, а иногда и негативное отношение к большинству институтов, которые эту идею призваны претворять в жизнь (выборы, парламентаризм, многопартийность, свобода слова и т.п.). Уровень интереса большинства россиян к политической жизни страны по-прежнему низок. Однако есть симптомы, свидетельствующие о некотором оживлении общественной активности, главным образом на локальном уровне. Косвенно это подтверждает тот факт, что сегодня востребованность инструментального потенциала демократии (акции прямого действия: митинги, демонстрации, забастовки, обращения в суд, в СМИ и т.п.) заметно превосходит показатели десятилетней давности.

13. В декабре 2011 г. исполняется 20 лет с того дня, когда прекратил свое существование Советский Союз. Россияне не склонны представлять себе СССР ни в виде демонической «империи зла», ни в романтическом образе «первопроходца» или тем более «весны человечества» (как выразился когда-то Маяковский). Преобладают же в обществе не геополитические и идеологические оценки, а взгляд сквозь призму человеческих судеб. В этом плане распад СССР чаще всего воспринимается как общая беда миллионов людей, живущих в республиках бывшей союзной державы. В такой оценке солидарны и бедные, и богатые, и молодые, и пожилые россияне. Рост патриотических умонастроений привел к переосмыслению в массовом сознании вопроса не только о своеобразии России, но и о ее роли и месте в мире. Решающим фактором, определяющим отношение «среднего» российского гражданина к международной политике, различным странам мира, являются не эмоционально окрашенные идеологические мотивы, какими руководствовалось общество в начале 90-х годов прошлого века, а прежде всего соображения безопасности. Среди главных угроз современной России респонденты называют международный терроризм и мировой экономический кризис. Охлаждение россиян к большинству стран Запада в период войны с Грузией носило краткосрочный характер и к настоящему времени практически преодолено. За исключением США, отношение к которым по-прежнему негативное.

14. Распад СССР, помимо новых представлений о месте России в мире, дал толчок к формированию новой российской идентичности. К 2011 г. российская идентичность стала не только самой распространенной (ее отметили 95 % опрошенных) среди наиболее значимых идентичностей, но и ощущение связи с ней стало наиболее сильным, оно выросло вдвое. При этом 90 % населения по-прежнему сохраняет идентичность по национальности и по месту жительства. Однако сильную связь по национальному и локальному признаку чувствуют 50–60 %, а с российскими гражданами — 72 %. При таких высоких показателях распространенности и российской, и этнической идентичности теряет остроту вопрос их конкурентности и подтверждается их совместимость. Казалось бы, подобные данные свидетельствуют о высокой интегрированности общества и надуманности темы о сепаратизме и разобщенности населения страны. И в чем-то это действительно так. Но важны основания интегрированности. Исследование показало, что солидаризация в немалой мере основана на обидах. Свыше 60 % респондентов присоединились к мнению: «Люди моей национальности многое потеряли за последние 15–20 лет». Среди русских это мнение разделяют больше, чем среди других национальностей — 64 против 44 % соответственно. Сплачивает обида за выход из Союза народов бывших Союзных республик, обида за критику пережитого прошлого, которое совсем недавно представлялось светлым будущим. За 20 лет реформ эти обиды не ушли из сознания людей. Они получили дополнительную подпитку за счет тех чувств, которые переживают и другие народы в Европе, в тех странах, в которых имел место значительный и быстрый приток инокультурного населения. То, что государство — общий дом для российских народов, и все они должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ, остается наиболее распространенным мнением. Но с каждым годом оно становится все менее поддерживаемым. В 90-е годы это было мнение очевидного большинства (65 %), а в 2000-е годы — только половины россиян (47 %).

15. Данные проведенного исследования рисуют тревожную картину. Половина респондентов фиксировала, что в их местности бывают столкновения на почве национальной неприязни, а 68 % откровенно признались, что испытывают раздражение по отношению к представителям других национальностей. Обнадеживает то, что около 90 % русских и нерусских считают, что «насилие в межнациональных и межрелигиозных спорах недопустимо». В то же время 41 % респондентов согласились с тем, что «все средства хороши для защиты интересов моего народа». Причем среди русских такие настроения распространены не меньше, чем среди других национальностей (43 и 34 % соответственно). Это новая ситуация 2000-х годов. В 90-е годы подобные настроения намного чаще встречались именно у нерусских. Нынешние ответы русских вполне согласуются с актуализацией у них этнонационального самосознания. Растущая российская идентичность, совмещенная с этнической идентичностью, интегрирует людей, но и заставляет задуматься о справедливости существующей системы распределения ресурсов, солидаризирует против несправедливостей.

16. Два десятилетия реформ стали серьезным испытанием для морально-нравственных устоев общества. После того как государство фактически сложило с себя роль морального «наставника», а другие общественные институты не смогли или не захотели на себя эту роль принять, россияне оказались перед свободным выбором морально-нравственных ориентиров. И многие сделали выбор в пользу отказа от лишнего «морального бремени», поскольку игнорирование традиционных моральных предписаний стало в ряде случаев экономически и социально выгодным. Естественно, это очень беспокоит многих наших сограждан. Каждый третий опрошенный ухудшение морального состояния общества оценил как одно из самых негативных явлений на протяжении двух десятилетий реформ. Несмотря на столь критичные оценки развития ситуации в сфере общественной морали, для большинства наших сограждан по-прежнему актуальны традиционные ценности и смыслы, нормы обыденного поведения. Россияне декларируют приверженность традиционным нормам в отношении большинства поступков и явлений, которые принято считать аморальными или, по меньшей мере, неэтичными (в их числе употребление наркотиков, гомосексуальные отношения, использование сексуальных связей для достижения корыстных целей, уклонение от налогов, дача взяток). Более того, сегодня актуальность большинства моральных норм заметно выше, нежели десять лет назад, и тем более — по сравнению с 1990-ми. В то же время исследования ИС РАН выявляют релятивизм опрошенных в отношении некоторых сфер, которые регулируются не законом, а только общественной моралью (например, сознательный обман для достижения корыстных целей). Кроме того, исследования фиксируют проявление сравнительно нового для России явления — мультиморальности, когда люди, существуя в рамках своей моральной матрицы, признают право других людей жить по их собственным законам. Тем не менее сам факт обеспокоенности состоянием морально-нравственного климата в обществе, переживание за потерю обществом его моральных традиций, которую многие россияне сегодня демонстрируют, — это не столько констатация утраты норм и традиций, сколько признак того, что общество и его граждане остро чувствуют их необходимость.

17. Одна из немногих сфер, где действительно ощутим большой прогресс, — это сфера досуга. Несмотря на то что многие россияне ощущают дефицит свободного времени, его проведение, судя по опросам, носит достаточно насыщенный, разнообразный характер. Все чаще его основу составляют различные внедомашние формы активности, направленные на общение, развлечения, саморазвитие. Большинство россиян (51 %) по-прежнему практикуют традиционные формы досуга, которые предполагают отдых на «домашней территории» либо общение в рамках ближнего круга (родственники, друзья) вне дома. Однако уже немало и тех (39 %), кто предпочитает активный внедомашний досуг с множеством развивающих, развлекающих, культурных, рекреационных, общественных компонентов. Основными факторами, определяющими качество досуга, а с ним и качество жизни в целом, являются материальная обеспеченность, социальный статус, место проживания. Люди с высокими самооценками материальной обеспеченности, стоящие на высших ступенях социальной лестницы, жители крупных городов проявляют выраженный интерес к своему свободному времени и насыщают его разнообразными формами активного досуга, направленного на культуру и саморазвитие, развлечения и спорт. Низкая же материальная обеспеченность и проживание в малых поселениях, особенно селах, снижают интерес и возможности людей в сфере досуга, обедняют и опрощают его. Одним из возможных факторов развития досуга — его содержательного наполнения и видового разнообразия — может стать пользование ПК и Интернетом. Исследование показало, что россияне, имеющие возможность ими пользоваться, проводят свое свободное время заметно более содержательно, чем остальные, чаще практикуют активный досуг, направленный на саморазвитие и культуру, на развлечения и спорт. С учетом того, что компьютеры и Интернет все увереннее входят в жизнь представителей самых разных групп и слоев населения (в том числе пожилых людей, плохо материально обеспеченных, живущих в небольших поселениях), можно предположить, что досуг россиян будет становиться все более разнообразным и насыщенным.

В заключительном разделе исследования, посвященном перспективам развития страны, особенно отчетливо выявилось неоднозначное, двойственное отношение россиян к нашему недавнему прошлому, настоящему и будущему. С одной стороны, большинство опрошенных (около 60 %) считают, что вектор развития, который был избран после крушения коммунизма, в целом верен; и рано или поздно страна выйдет на траекторию устойчивого экономического и политического развития. Хотя немало и тех (около 40 %), кто убежден, что путь, по которому идет современная Россия, ведет страну в тупик. С другой стороны, больше половины опрошенных (54 %) полагают, что Россия, ее экономика потеряла динамизм, и отставание нашей страны от ведущих держав мира будет только нарастать.

В настоящий период лишь 17–18 % опрошенных верят в возможность того, что в течение ближайших 5–10 лет Россия войдет в число ведущих экономически развитых стран мира, станет страной развитой демократии. Отсюда некоторый рост сторонников перемен, более решительных мер по модернизации экономики, политической и социальной сфер. И это несмотря на то, что сторонники стабильности продолжают преобладать, хотя и не со значительным перевесом (57 % против 42 %). А вот среди молодежи поддержка идеи модернизационного прорыва выглядит уже достаточно выраженной. Пока это слабо проявляющаяся тенденция. Но как показывает исторический опыт, когда запрос на перемены начинает овладевать умами людей, причем в молодых и активных группах, подобный запрос, так или иначе, начинает пробивать себе дорогу.

«СоцИс: Социологические исследования», М., 2011 г., № 11, с. 3–11.