Гипотеза о монстрах

Ромили Бернард, 2019

Кик – великий учёный! Ну, по крайней мере, когда-нибудь точно будет. А пока она живёт с бабушкой на болотах города Скукотаун и, пока родители (уже великие учёные) путешествуют по миру, успела проделать в полу дыру и подружиться с аллигатором, который живёт под крыльцом. Бабушка у Кик – экстрасенс (ненастоящий), и хотя девочка в жизни не верила в подобную чушь, в Скукотауне она в почёте – здесь даже верят в древнее проклятие, из-за которого все дети города должны превратиться в монстров! Именно поэтому, оказавшись в школе новенькой, Кик… тоже притворяется экстрасенсом! Однако, когда в округе начинают пропадать дети и все с ужасом ждут проклятия, Кик понимает – пора применить свои научные знания (а вовсе не мистический дар), чтобы выяснить, что происходит. Ведь проклятий и монстров не существует. Ну, практически наверняка…

2. Прорицание бабушки Миссури: «Положение дел вскоре ухудшится»

Часы пробили три, когда бабушка Миссури (лицо хмурое) и Кик Зимовер (лёгкие следы подпалин) вошли в двери Общеобразовательной школы города Скукотауна. В прошлой школе, где училась Кик, пахло плесенью и средством для пола, но в этой пахло свежей краской и новёхонькими теннисными туфлями. Здесь было светло, радостно. Снаружи здание покрывал тёмный кирпич, а внутри стены были выкрашены в кремовый цвет. В коридорах висели рисунки учеников, у окна стоял шкаф с наградами; и Кик, лучше других понимавшая, насколько важно окружение, решила, что школа заслуживает твёрдой пятёрки с плюсом.

Пусть здесь и пустовато.

— А где все? — спросила Кик.

— Большинство детей предпочитают играть на улице.

— Странно.

— Понимаю, — улыбнулась бабушка, но её улыбка тут же погасла, как только блондинка за высоченной стойкой у входа выдала ей стопку бумажек для заполнения. В бумажках бабушка была несильна. Она поморщилась, словно учуяла запах палёных половых досок. — А тут точно всё надо заполнять? — спросила она, пролистывая пачку.

— Совершенно точно.

Бабушка Миссури недовольно взглянула на блондинку. Та недовольно взглянула в ответ. Это была строгая худощавая барышня с загорелыми скулами и призрачно бледными руками. Рядом с объёмными юбками и тучной фигурой бабушки Миссури она могла бы показаться маленькой. На деле она казалась скорее… колючей.

— Кажется, мы незнакомы. — Бабушка водрузила свой увесистый красный ридикюль на стойку, и внутри него что-то пискнуло. — Миссури Джексон.

Блондинка за стойкой хлопнула ресницами.

— Миссури Джексон. Экстрасенс.

Хлоп-хлоп.

В комнате стало невыносимо жарко. «Интересно, от стыда возможно самовозгорание?» — подумала Кик. Пока казалось, что возможно.

Барышня вскинула голову. Гладкие белые волосы, затянутые в тугой пучок, резко блеснули в электрическом свете.

— Ну а я доктор Каллаган. Школьный психолог.

— Психолог? — Бабушкин ридикюль снова пискнул, и она прихлопнула по нему ладонью. — Психология для хиппарей, милочка. Вы уверены, что следуете своей судьбе? Моё чувство подсказывает мне, что вам уготовано что-то гораздо более… природное. И потом, с каких это пор психологи занимаются бумажками? Куда делась Бесси?

— А ваше шестое чувство вам ничего не подсказывает?

— Ваша аура заслоняет моё шестое чувство. Она очень зелёная.

Доктор Каллаган слегка прищурила левый глаз.

— Бесси болеет, а работать некому, вот я и замещаю.

Бабушка Миссури согласно закивала, словно ничего другого и не ожидала услышать.

— И всё же я подозреваю, что вселенная ждёт от вас большего.

— Учитывая, что я дважды кандидат наук — по биологии и психологии, думаю, можно с уверенностью утверждать, что «вселенная» мной вполне довольна.

— Ой ли? — Бабушкин голос пополз вверх, и Кик поморщилась. Сейчас будет прорицание. — Ибо дочери Скукотауна — а в особенности те дочери Скукотауна, которые достигли столь потрясающих высот, — редко возвращаются к родным пенатам э-э… замещать.

Как по взмаху красной тряпки, ноздри доктора Каллаган раздулись от негодования.

Кик скорчила гримасу. За последние четыре года её родители успели поработать в шести разных городах, а значит, Кик поучилась в шести разных школах, благодаря чему прекрасно знала, что значит быть «новенькой», а точнее, «заумной новенькой», а ещё точнее — «заумной новенькой, с которой никто не дружит и в столовке рядом никто не садится».

Но вот быть «заумной новенькой, которую ненавидит школьный психолог» ей ещё не доводилось. Впрочем, с лёгкой бабушкиной подачи это вот-вот должно было измениться.

Бабушка Миссури встряхнула плечами.

— Ну ладно, хоть мы и незнакомы, но мою вторую внучку вы, конечно, знаете? Её зовут Каролина.

— А-а! — Доктор Каллаган перегнулась через стойку и взглянула сверху вниз на Кик, а затем снова на бабушку Миссури. Похоже, она принимала решение о зачислении. «Только бы отказ, — взмолилась Кик. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста».

Хуже того, чтобы снова стать новенькой в очередной школе, могло быть только одно — поступить в школу благодаря двоюродной сестре.

— Каролину у нас знают все, — сказала в конце концов доктор Каллаган. — Такой одарённый ребёнок, и с такой развитой речью.

Кик закатила глаза. Частично своей развитой речью Каролина была обязана маме-юристу, а частично — папе, бывшему супер-пупер-учёному, ныне от науки отошедшему. Ну а в остальном — своему поразительному всезнанию.

Доктор Каллаган уставилась ненадолго в бумажный планшет и задумчиво затеребила бледными пальцами кулончик в виде магнолии.

— Посмотрим, что можно сделать, мисс Миссури.

— Спасибо, — сказала бабушка, подождала, пока психолог скроется за стойкой и, наклонившись, зашептала Кик: — Ты слышала, как она говорила про Каролину?

Кик снова закатила глаза. Ну конечно, слышала. Взрослые всегда с благоговением и восторгом упоминали это имя. Что могло бы жутко раздражать — если бы Кик хоть сколько-то трогали подобные вещи. К счастью, её не трогали.

Ну, почти.

— Тебя зачислят, — продолжила бабушка. — И готова поспорить на свой знаменитый болотный торт, что с бумажками мне возиться не придётся.

— Не буду я с тобой спорить.

— Почему?

— Потому что ты всегда выигрываешь.

Бабушка Миссури усмехнулась.

— Это потому, что я вижу людей насквозь. — Она выпрямилась и разгладила свои элегантные кожаные перчатки для вождения. Предполагалось, что в них она будет выглядеть изысканнее — так оно и было, — но у Кик крылось подозрение, что на самом деле бабушка так любит эти перчатки, потому что в них она чувствует себя этакой автогонщицей на европейский манер. — Иначе откуда я, по-твоему, знаю, что доктор Каллаган родом из Скукотауна?

— Понятия не имею, но подозреваю, что сейчас ты мне обязательно об этом расскажешь.

— Заглянула к ней в «Тойоту», когда мы подъехали. Пусть она и вообразила, что маленькая машинка вроде «Приуса» — самое то для езды по грязи и затопленным просекам, но про высокие сапоги от змей на случай, если придётся идти пешком, она не забыла. Причём зубостойкие Фэнг-пруфы продаются только в «Гримп-и-Майер», так что она из местных. А как, по-твоему, я поняла, что она любит садовничать?

Кик уже хотела ответить, что и об этом не имеет понятия, как вдруг понятие к ней пришло.

— По загару, кулону и по бледным рукам! Она много времени проводит на солнце, но, видимо, носит перчатки. — Кик помедлила и добавила: — Про «зелёное» и «природное» ты ловко ввернула.

— Ага. Всё, что нужно знать о человеке, можно понять, если посмотреть внимательно. Ты так себе состояние сколотишь, девочка моя.

— Я не хочу никого дурачить. Я хочу быть учёным.

Бабушка Миссури сердито фыркнула.

— Так, послушай-ка меня, мисс Всезнайка. Люди хотят чувствовать себя умнее, пусть при этом их немного дурачат, но они совсем не хотят, чтобы их держали за дураков. Заруби себе на носу.

Кик открыла было рот, но тут появилась доктор Каллаган со своим планшетом.

— Ввиду особых обстоятельств, мисс Миссури, — объявила она, — мы сделаем для вас исключение в плане заполнения анкеты. Можете потом принести.

— Премного благодарна, — сказала бабушка и закинула красный ридикюль на плечо. В ридикюле снова пискнуло. Кик и доктор Каллаган внимательно проводили взглядом ридикюль, но бабушка сделала вид, что ничего не заметила. — Кик живёт у меня в Дольней Пустоши, пока не вернутся её родители.

Доктор Каллаган побледнела. Кик невольно улыбнулась. Новый школьный психолог могла не знать бабушку Миссури, но о таком месте, как Дольняя Пустошь, слава ходила повсюду.

— Как, она живёт ТАМ? — спросила доктор Каллаган таким тоном, как будто спрашивала что-то вроде: «А вы правда едите детей?» или «Вы действительно не чистите зубы?»

Тон этот был Кик понятен. В общем-то, он был понятен ей лучше, чем кому бы то ни было, потому что она и в самом деле жила в Пустоши. И там в самом деле творился кошмар.

Но кошмар творился только в том случае, если вы никогда не слышали, как мурчит чёрный Батлер. А мурчит он, как лодочный мотор. Или никогда не слышали ночного запаха травы. Это сладкий запах. А уж особенный кошмар творится, если вы никогда не пробовали кормить Фиггиса просроченными куриными котлетами из местного супермаркета. Их он любит поедать куда больше, чем детей.

Но ни о чём из этого доктор Каллаган не знала, а стоило Кик рассказать о подобных прелестях, и бабушка Миссури три шкуры бы с неё спустила за то, что девочка портит зловещую репутацию Пустоши.

— Ну конечно, там, в Пустоши, — ответила бабушка. — А где ей ещё жить?

На этом она замолчала, и доктор Каллаган уткнулась обратно в планшет.

— Так… Имя — Кэрис? — спросила она, взглянув на Кик.

Кик задрала подбородок.

— Нет. Моё имя Кик.

Доктор Каллаган подняла глаза на бабушку.

— Вы что, серьёзно хотите, чтобы девочку так называли?

Бабушка только пожала плечами.

— Раз девочка сама хочет, чтобы её так называли, то почему бы и нет.

— Интеррресненько, — протянула доктор Каллаган и что-то чиркнула у себя в планшете с видом заправского школьного психолога. Затем она вынула из-под зажима лист бумаги и протянула его Кик, сверкнув бледным запястьем. — Твоё новое расписание.

— Спасибо, — ответила Кик и, задержав дыхание, забегала глазами по строчкам. В расписании стояли чтение, математика, обществознание, физкультура и… природоведение. — Доктор Каллаган?

— Да?

Кик положила лист на стойку и пододвинула его к психологу.

— Тут в расписании нет ни одного естественно-научного предмета.

— Ну как же, — снисходительно улыбнулась психолог, будто Кик отличалась изрядной тупостью. — Вот, природоведение. Написано же. Будете настоящий вулкан на уроке мастерить!

— Я совсем не против вполне предсказуемого эффекта от гидрокарбоната натрия и уксусной кислоты, — сказала Кик и мысленно добавила: «Если уж решила помереть со скуки», — но можно мне, пожалуйста, записаться на нормальную химию. Химию или какой-нибудь другой предмет, где имеют дело с настоящими кислотами.

Не то чтобы Кик знала какие-то ещё предметы, на которых имели дело с настоящими кислотами, просто ей показалось, что надо проявить широту взглядов.

Доктор Каллаган застыла с открытым ртом и никак не могла найтись, что сказать, пока наконец не выпалила:

— У нас никогда не допустили бы учеников к настоящим кислотам! Ещё чего, ужас какой!

— Ужас только когда они проливаются, — попыталась вежливо возразить Кик, однако сохранять учтивость было всё сложнее.

— Ха-ха, ну Кик, детка, — натянуто рассмеялась бабушка. Она перекинула ридикюль на другое плечо, и на этот раз он не пискнул. Кик задумалась, стоит ей обрадоваться или встревожиться. — Ну с чего тебе просить о таком?

Кик с удивлением уставилась на бабушку. Если та и впрямь не знает, почему Кик просит себе химию, значит, она совсем куда-то не туда смотрела последние одиннадцать лет.

И сегодня утром тоже.

— С того, — с нажимом начала Кик, — что химия — это когда берёшь одно, к нему добавляешь второе, а получается что-то третье, совершенно новое. — Она подождала, что взрослые понимающе кивнут или поддакнут, но они не кивнули и не поддакнули, и Кик пожала плечами. — Мне просто нравится наблюдать за тем, что может выйти из моих рук.

Бабушка Миссури моргнула и душевно посмотрела на доктора Каллаган.

— Ох уж эти дети, ну разве не забава?

— Просто чудесные, — откликнулась доктор Каллаган, хотя ничего чудесного она здесь не видела — это Кик поняла ясно. И бабушка, очевидно, тоже поняла.

— Ничего, походишь на природоведение, как все, — сказала она внучке со вздохом.

— Х-химия. Подумать только. Вот уж чем никогда не занималась, — отчеканила доктор Каллаган.

И она ни на йоту не соврала, в этом Кик могла быть уверена. На самом деле, она была даже уверена, что существует целая уйма вещей, которыми доктор Каллаган никогда не занималась.

Однако к счастью для всех присутствующих, эту свою мысль она так и не успела озвучить, потому что в следующее мгновение распахнулась дверь инспекторского кабинета. Полуденное солнце озарило стоящих, и три узкие тени протянулись через стойку.

Кик — Кик, которая не верила в магию, духов и всякие там предчувствия, — вздрогнула.