Картина с сюрпризом. Часть-2

Ромео Саровски (Stran nuk)

Уважаемый читатель! Данное произведение является продолжением произведения «Легкий заработок». И снова юмор и приключения, и любовь.Рассказ ранее был опубликован в сборнике «Искусство обмана».

Часть-2

Почему же все таки многие люди,

стараются выбирать лёгкие отношения?

Может потому, что они легче!

Хотя сложные, экстремальные,

интереснее своими приключениями,

неразгаданными тайнами,

неожиданными сюрпризами.

Поворотами, падениями и взлётами,

верами и изменами,

правдами и огорчениями,

ожиданиями и радостью встреч!

/Stran nuk/

Пролог

г. Пушкин. Ресторан Царскосельского вокзала 2010 год.

Моня Мордэхаевич Карцер сидел в ресторане Царскосельского, маленькими глотками попивая из большого для его ручонок бокала терпкое вино, ждал человека с которым договорился о встрече. Моня Мордэхаевич был маленьким, тучным, лысоватым и хитро-коварным евреем. Он крайне был недоволен тем, что его старший родной брат Гога, попросил снова об услуге. Снова посетить Санкт-Петербург по одному важному делу. Моня сидел и вспоминал свой недавний разговор со своим старшим братом.

— Ну где ты Моничка? Тащи сюда свое грешное тело! Я крайне таки тобой не доволен! — вяло кричал Гога.

Гога Мордэхаевич Карцер, сидел у камина и маленькими глотками потягивал из бокала <<Hennessy>>,один из довольно старейших и, известнейших французских коньячных изделий. Он сидел в кресле-качалке, освещаемый отблеском огня из камина и, ночниками установленными на стене в виде канделябров со свечами. Моня уже много раз давал себе слово, больше ни ногой в этот страшный лично для него город, но Гога настаивал, пришлось уступить родному, старшему братцу.

— Слушай сюда Моня, у меня таки для тебя снова есть маленькое дельце! И ты должен ради наших предков, ради папы и мамы это сделать! И ты пойдешь и все сделаешь, как я старший брат тебе велю! Послушай Моничка, необходимо переправить кое какие секретные документы за кордон! Ну таки ведь не мне же это делать? Ты моложе меня, подвижнее, хитрее! Порадуй своего любимого брата, сделай милость, сделай то о чем прошу!? — скривился в улыбке Гога.

— Ладно Гога я выполню то, о чем ты просишь! Но только один раз! — вздохнув сказал Моня.

— Только ради бога Моня, не так как в прошлый раз, я прошу тебя! Не позорь наш древний род! Без криминала, воровства, фанатизма и крови, ну ты же знаешь любимого старшего брата! Я не люблю насилия и крови! Сделай все полюбовно, ладненько братец мой? Ну иди и не мельтеши передо мной, ты же видишь что я занят делом, я созерцаю свой внутренний мир!

И вот теперь Моня сидел и ждал, согласно плана и договора, одного человека-перекупщика, который являлся передаточным-транзитным звеном в этой комбинации и авантюрной игре с огнем. Время шло, но транзитное звено почему-то не появлялось. Моня хотел было уже уйти, но тут наконец-то к его столику подошел и сел долгожданный Изя Яковлевич Подстрегайло. Это был тоже еврей, довольно высокий, худой с бровями, сросшимися над переносицей, черными как смоль глазами и кудрявыми волосами на голове. Он был в клетчатом, серо-черного цвета костюме, с бабочкой на вороте белоснежной рубашки, в шляпе того же цвета, в черных полуботинках, с тросточкой в правой руке и сигарой в левой.

— Ну добрый день Моня! А день сегодня чудесный правда?

— Изя ты таки пойми, что время проводимое в этих местах, для меня таки как хомут на шее! Давай ближе к телу! Я хочу поскорее уехать отсюда!

— Для меня тоже! Но я стараюсь не обращать внимания на неудачи и продолжаю тут жить! Даже после того, как твой братец меня можно сказать надул на пол миллиона! А если тебе так тут плохо, ну тогда держи! Что с ними делать, тебе думаю таки объяснили!? — Изя положил на стол конверт, затем встал и коротко поклонившись удалился, ступая по мраморному полу, своей грациозной походкой аиста, постукивая о мраморный пол тростью.

— Вот уж франт! Как таки превращает, извращает и портит нашего брата северная столица! — сказал ему вслед Моня и покачал головой.

Моня взял конверт и достал из него какие-то бумаги. Развернув один из листов, он увидел на нем чертеж какого-то механизма, больше похожего на летательный аппарат. На другом листе судя по небольшим схемам и стрелкам, тянущимся от схемок к надписям, было описание этого механизма на непонятном языке. На третьем листе была карта какой-то местности на территории средней полосы России, скорее севернее Урала, но Моня не стал заострять внимания и изучать карту, ему было не до этого. На четвертом листе был написан точный и подробный адрес доставки к клиенту: Швейцария. Цюрих. Банхофштрассе 15—18.Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун (Вернер фон Браун).

1

Я сидела как дура перед этим холстом и, рука моя просто не хотела ничего творить. Гришка убежал в магазин за молоком, потому что ему срочно в 02.30 ночи захотелось омлета, что очень редко бывает. А я сидела на своем табурете полностью голая под этими прожекторами, да пыталась родить хоть что нибудь на этот белый и пустой холст. Вот так вот насижусь под этими прожекторами, а потом все удивляются, да спрашивают: <<И где это ты так Ника загораешь? И зимой и летом, ты одним цветом! Вот бы нам так! Неужели в солярий ходишь? Он нынче дорогой!>>.

— Заимейте такого вот мужа как мой Гришка, будете все загоревшие! А еще постоянно холодильник будет полным! И еще у вас появится угроза к ожирению! — отвечала им я.

Пока Гришка не вошел в мою жизнь, холодильник мой даже временами я отключала за ненадобностью. Я раньше даже не знала что такое постоянно заглядывать в холодильник. А теперь я постоянно открываю его и, как дура смотрю внутрь, как будто мне там мужской стриптиз сейчас покажут. А продукты у меня раньше появлялись только тогда, когда я очень есть хотела, или по праздникам, или когда гости посещали меня. Я была стройной девушкой и все на меня налазило. А теперь сижу я перед лампами, голая и одеть нечего, потому что все мои платья мне малы. Мне реально нечего одеть, кроме джинсового комбинезона, передника, короткой юбки да кое каких своих трусов. Да и то, трусы все уже полопались. У меня классический женский гардероб: <<Надеть нечего, вешать некуда, выкинуть жалко! А еще есть отделение — Вдруг похудею!?>>,вот такое у меня бабское горе.

Про свои платья можно мне смело уже забыть, как о красивой сказке, приходящей только во сне. Со своего любимого 46-го размера, я смело и верно почти перевалила за 56.Лифчики я давно уже не ношу. Мои сиськи, пардон-груди перевешивают меня и,я боюсь грохнуться вперед лицом. Но не падаю только потому, что уравновешивает мое тело непомерно выросший зад и ляжки. Зато Гриша на девятом или каком там небе от счастья. Ему нравится что я в достатке и постоянно накормлена. У меня и картины стали получаться какие-то непонятные. Если мужика рисую или собаку, то обязательно получается толстый мужик или животное толстое, все толстое.

Зато мои картины от этого, стали иметь успех, в особенности среди иностранного контингента. Даже заказы повалили, то бабу толстую на телеге с сеном нарисовать, то мужика толстого на бочке с пивом и, огромной кружкой в руке намалевать. Как-то нарисовала кенгуру, да чуть сама под этими прожекторами в обморок от ужаса не упала, когда пригляделась. Кенгуру получилась не просто толстая, а необъятная. Зато Гриша зашел и похвалил, ему очень понравилось. Выставляя эту картину <<кенгуру>> на Невском для продажи, по просьбе Гриши, я думала что хоть от стыда похудею. Да не тут-то было. Эту <<кенгуру>> сразу через 10 минут подмели, я даже не успела толком поторговаться. По какой заведомо большой цене поставила-по той и взяли, да еще заказали несколько <<кенгуру>>,успокоили и сказали что мол <<для детского сада нужно>>.Бедные детки, наверное заикаться станут. Вот теперь я сижу и малюю эти кенгуру, да так они мне надоели, что захотелось что нибудь свое, душевное создать. Наконец я решилась и начала творить, высунув от усердия свой язык, потому как он временами, у меня во рту, от того что я поправилась, просто не помещался. Картину я решила назвать <<Деревенская баня>>.К тому времени когда послышался грохот на кухне (это пришел Гриша),я уже картину закончила и подписала, толком не рассматривая, потому как торопилась на кухню, побежала кушать. Уж очень захотелось перекусить.

— Ну Гришка показывай что купил? Я есть хочу, давай быстро сделаю тебе омлет и тоже с тобой поем!

— Да что ты Ника, садись я сам сделаю! Отдыхай пока что! Это минут пять займет не более!

Пока я мыла руки от краски, Гриша уже все разложил по тарелкам и добавил себе и мне по две сардельки, чему я была только рада, но чего крайне не разделяла моя душа, моля меня не есть ночью, да еще в таком плотно-большом количестве. Но мой изголодавшийся бедный желудок, упрямо брал свое, наверстывая за все те года, когда я голодала, сидела на диетах и была стройна. Я еще обильно полила горячие сардельки майонезом и кетчупом, что придало им невероятно восхитительный вкус и аромат. Я ела и мне еще хотелось.

— Ой Гришенька ты молодец! Вкусно-то как! — хвалила я его.

— У тебя там что нибудь получилось? Или все еще в процессе?

— Уже закончила свою картину! Даже название дала <<Деревенская баня>>,нравится?

Конец ознакомительного фрагмента.