Барин

Роман Соловьев, 2023

В прошлом у Андрея был хороший бизнес, но однажды его подставили и он пять лет провел в заключении. Возвращаясь домой, Андрей попадает в свой городок, но только в середине девятнадцатого века. По стечению обстоятельств его принимают за наследника недавно умершей барыни. Андрею достается бедное поместье и долги. Он решает исправить ситуацию и навести здесь порядок, а заодно наладить бизнес, но вокруг оказывается полно врагов, к тому же вскоре из столицы возвращается настоящий наследник…

Глава 1

Старенький «жигуленок» скрипнул и остановился возле дорожного указателя. Я сразу потянулся за бумажником, но пожилой водитель покачал головой:

— Не надо, браток. Тебе деньги самому понадобятся. Долго чалился?

— Пятерку.

Водитель протянул широкую ладонь с потертой наколкой:

— Счастливо!

Я пожал руку, вышел из машины и вдохнул свежий апрельский воздух. Какое же это счастье вернуться домой!

До Новореченска оставалось всего два километра. Полчаса неспешной ходьбы. Родителям я не сообщил, что меня отпустили на неделю раньше, да и друзьям тоже. Хотя и друзей-то осталось всего двое.

Пока я спускался с пригорка, вспоминал, как всегда мечтал покинуть Новореченск, и вернувшись из армии, вскоре перебрался в Волгоград. Не хотелось сидеть на шее у родителей. Три года трудился в строительной бригаде, а потом понял, что больших денег я никогда не увижу, если не научусь думать головой.

Мне повезло встретить человека, который твердо вбил, что никто мне просто так ничего не даст, лучше всего полагаться только на себя. Еще до армии я увлекался литературой по ЗОЖ, здоровому питанию, даже когда-то мечтал поступить в медицинскую академию, но эта мечта так и не осуществилась.

Из десятков прочитанных книг я понял, что в целом здоровье человека на три четвери зависит от правильного питания, а не от того, чем нас пичкают в современных супермаркетах. Что поделать, век торгашей и барыг. С помощью химии выращивают овощи, птице и животным вкалывают гормоны, чтобы быстрее набирали вес, в конечном счете вся эта гадость попадает в организм человека.

Когда мне было двадцать семь, мы с товарищем открыли магазин здорового питания «Здравушка», натуральные продукты от местных фермеров: хлеб, сливочное масло, домашние колбасы и сыр, плюс экологически чистые овощи и фрукты. Наши продукты стоили недешево, однако раскупались почти мгновенно. Я понял что нашел золотую жилу и через год открыл еще два магазина в разных района города. К тому времени у меня уже имелась надежная команда, мы сотрудничали со многими фермерами из близлежащих поселков, я лично тщательно следил за качеством продуктов, поступающих в наши магазины.

Вскоре я приобрел двухкомнатную квартиру, почти новую «Ауди», но основные деньги крутились в бизнесе, который явно шел в гору.

Со временем я стал задумываться о достойной спутнице жизни. К сожалению, в основном мне попадались меркантильные шлюхи. Но вскоре я познакомился с хорошей и скромной девушкой Настей.

Однако белая полоса в жизни длилась недолго. В один прекрасный день в магазин пожаловал странный гость. Он назвался Тимур Гордеев и сходу предложил продать ему магазин. Тимуру требовалось помещение для кафешки, место очень престижное, в самом центре. Предложил хорошую цену. Когда я отказался, Тимур начал угрожать. Тогда я попросил охранника Мишу вышвырнуть нежданного гостя из магазина.

Тем же вечером я позвонил помощнику Владу и попросил разузнать про Тимура Гордеева. Через час Влад навел справки. Оказалось Тимур — сын чиновника из городской администрации, он серьезно занимается торговлей и недвижимостью, а его дядя — полковник полиции, начальник центрального отделения.

«Может не будем бодаться и уступим магазин? — предложил Влад. — За такие деньги откроем два таких магазинчика, но в отдаленном районе…»

Но я уперся и наотрез отказал. Однажды ночью кто-то разбил витрину магазина. Я сразу догадался откуда руки растут, отыскал Тимура и пообещал ему «веселую» жизнь, если он не отстанет. Я вообще по жизни ненавижу мажоров, которые поднялись за счет папочек.

Эта история закончилась предсказуемо. Однажды утром я ехал на работу, меня остановили гаишники и ссылаясь на введенный в городе план «Антитеррор», обыскали машину и обнаружили в багажнике большой пакет с кокаином. Тут же на улице нашлись понятые, подъехал следователь из управления и меня доставили в участок. Все было разыграно как по нотам. Никаких предложений мне больше никто не делал, а количества наркоты оказалось достаточно, чтобы приземлить мою персону на семь лет.

Влад нанял хорошего дорогого адвоката, но все равно дали пятерку.

Хорошая девушка Настя написала мне единственное письмо, в котором упомянула, чтобы я навсегда забыл о ее персоне, она совсем не желает иметь дел с наркоманом и уголовником.

Через полгода я узнал, что два моих магазина сгорели, а третий, из-за которого началась вся канитель, закрыли по санитарным нормам. Чуть позже здание магазина через городскую администрацию все же перешло к Тимуру. Владу заплатили какие-то копейки, а чтобы он не бузил, прозрачно намекнули что и его найдется за что закрыть.

Все эти годы я, будто граф Монте-Кристо, разрабатывал суровый план мести. Но все сложилось иначе. За полгода до моего освобождения Тимур скончался в больнице от передоза, я еще тогда подозревал что он наркоман. Его дрожайший папочка с треском слетел с должности, а дядю-полковника зарезали в подъезде. Наверняка устранили, чтобы случайно не развязал язык, а может просто отомстил отсидевший зек, вроде меня…

И вот теперь я на свободе. Ни денег, ни работы, ни семьи. Только пожилые родители в маленьком городке, пару друзей, но зато и полное отсутствие врагов, что тоже не маловажно. Что же, пора начинать жизнь с белого листа. Тридцать пять лет как раз самый подходящий возраст…

Я почти добрался до первых домиков Новореченска. Ничего не изменилось за эти годы. Разбитые серые дороги, в стороне чернели трубы кирпичного завода, который закрыли еще в конце девяностых.

Впереди, на площади, блестел фасад нового супермаркета.

На обочине тормознула синяя «Шкода». Из машины бойко выпрыгнул увалень в спортивной куртке.

— Андрюха!

Я с трудом узнал одноклассника Костю. Ну и репу он отъел, куртка чуть не трещала по швам на полном рыхлом теле.

— Садись, подвезу.

— Спасибо, Костян. Хочу пройтись по родному городу, пять лет здесь не был. Как там наши?

— Почти все уехали… — пожал плечами одноклассник. — Из класса в Новореченске всего пятеро осталось. Кстати, Консервный завод в прошлом году открылся. Я замдиректора…

— А то я смотрю, где же ты такую репу наел… в школе же был худой как спичка.

Одноклассник расплылся в улыбке и шмыгнул носом:

— Если надумаешь, приходи. Найдем для тебя место.

— У меня же судимость.

— Ерунда. Главное, чтобы трудился… с кадрами сейчас туго, — одноклассник посмотрел на часы. — Ладно, Андрюха, поскачу я, через час встреча с заказчиками… Вечерком обязательно загляну.

Как только одноклассник уехал, я обернулся и увидел необычную картину. Такое можно увидеть только в далекой российской глубинке. По грунтовке семенила пегая лошадка, несущая гремящую повозку.

Я даже остановился. Не знаю почему, с детства люблю лошадей, этих милых неутомимых тружениц с роскошными гривами и грустными глазами. Когда повозка приблизилась, из вороха сена показалось тело. Я рассмотрел невзрачного мужичка в засаленной фуфайке. Он неожиданно вскинул кнут и изо всех сил саданул лошадку по крупу:

— А ну, пшла зараза!

Лошадка вздрогнула и понеслась быстрее.

— Эй, дядя! — остановился я.

Терпеть не могу, когда бьют беззащитных животных. Извозчик наверняка пьян в стельку.

Мужик натянул вожжи и направил лошадь прямо на меня. Я даже не успел отскочить и тут же почувствовал сильный удар в грудь, в глазах мгновенно потемнело и я потерял сознание.

… Когда я очнулся, надо мной склонился широколицый мужик с неряшливой бородой.

— Живой?

Я вздохнул и почувствовал боль в грудине. Голова слегка кружилась. Я лежал на полу, на толстом овчинном полушубке. В комнате воняло гарью.

— Тебя Ванька Кочубей сбил, придурь из соседнего хутора.

— Дебил… — вздохнул я.

— Ты к кому шел-то?

Я пригляделся к мужику. Здоровый. Прямо богатырь Илья Муромец, одна борода чего стоит. Я конечно слышал, что у нас опять мода бороды носить, но лично меня разводить растительность на лице и за миллион не заставишь…

— К кому шел? Домой я шел…

— Никак не признаю я тебя… В Новореченском полсотни дворов, вроде всех знаю… И одежда у тебя чудная…

Я только сейчас заметил что на мужике просторная рубаха и широкие штаны, подвязанные обычной бечевкой. Он протянул здоровенную ладонь:

— Макар Игнатов, мельник.

— Андрей Никитин.

Мужик сразу изменился в лице.

— Никитин… Барин?!

Он немного отступил и поклонился.

— Простите меня, невежду… не признал я вас…

— Макар, хватит комедию ломать. Какой я тебе барин?

— Столько лет прошло, я вовсе вас не узнал… Вы же уехали совсем юнцом безусым, а теперь вон как возмужали. Тетушку вашу, Екатерину Семеновну, жалко очень… золотой была человек. Во всей губернии такой больше не найти. За своих холопов гранитной горой стояла…

Матвей помог мне приподняться и усадил за стол.

Мебель у мужика странная. Стол, грубо сколоченный из досок, такие же табуретки и почти на треть комнаты — большая беленая печь. Похоже печь и являлась источником гари.

— Барин, у меня по случаю сливовочка имеется. Вы как, уважаете?

— Давай, — махнул я рукой.

Матвей достал из под стола большую бутыль с желтоватой жидкостью, на столе развернул вощеную бумагу с нарезанным салом и двумя горбушками черного хлеба, придвинул две чищенные луковицы и налил пол кружки сливовки. Я выпил и дыхание тут же сперло. Глаза полезли на лоб. Я едва удержал в себе огненную сливовку, выдохнул и закусил ароматным сальцом.

Матвей тоже выпил и откусил сразу половину луковицы, будто яблоко.

— Вот я говорю, за своих крепостных ваша тетушка грудью стояла. К примеру, прошлой осенью приехали в Новореченское рекрутов набирать, может слышали, опять с туретщиной война назревает? Так вот Екатерина Семеновна тогда собрала людей и предложила кто желает — может идти в солдаты, а самолично никого не отдаст. Только двое добровольцев вызвалась. Левка, сын кузнеца и Никола-душегуб… Да что говорить, село наше будто крепость. Когда ваша тетка Богу душу отдала — три дня бабий вой по всей округе стоял…

Конец ознакомительного фрагмента.