Заговорщики

Роман Ра

Осталось в прошлом время кровопролитных битв и жестокого правления империй. Императоры свергнуты, королевства объединены, почти тридцать лет всем бескровно правит один человек.Но король стар и не имеет наследника, а замок полнится недовольствами его праздной жизнью.Шестеро заговорщиков намерены пойти на измену, чтобы раз и навсегда разрешить застоявшиеся проблемы.

Сад. Ночью

Напитанные влагой недавно прошедшего дождя листья суетно трепал ветер. Капли так и летели на плащи пятерых, что собрались здесь под звёздным небом. Не спеша и осторожно к ним двигался шестой, ждали только его. Все пятеро были не обделены положением, но им решительно не хватало качеств, требующихся для настоящего продуманного заговора. Лишь благодаря богу (или, как считали некоторые из них, от того, что королевство никак не противодействовало готовящемуся плану) носители злого умысла ещё не попали на плаху. Казначей, писарь, лекарь, кравчий и недавно посвящённый в рыцари молодой сир Хью ждали последнего участника своего совета. Шут проворно крался в ночи через королевский сад, выбранный местом встречи заговорщиков. Наконец он показался и тряхнул головой, негромко звякнув колокольчиками на шутовской шапке.

— Прибыл-таки, дурак? — устало спросил казначей Койн.

— Прошу вас, не бранитесь, — обратился к нему кравчий Кук.

— Какая ж то брань? — удивился сир Хью. — Как же иначе звать придворного шута, как не дураком?

— А иначе-то никак, никак иначе, я вам говорю! — захохотал дурак.

— Что же ты, полоумный, шапку свою с бубенцами напялил?! — возмущённо воскликнул лекарь Роб.

— Что ж такого? — скривился шут. — Бубенцы как бубенцы, дзинь-дон-бом, дзинь-дон-бом, звенят и звенят!

Казначея аж передёрнуло:

— И что же это, ты всю дорогу с этими «дзинями» сюда шёл?!

— Ни единого дзиня! — дурак вцепился руками в края шапки, как бедняк в последнюю краюху хлеба. — Ти-ши-на.

Казначея слова не убедили, но он всё же позволил себе облегчённо выдохнуть. Как бы там ни было, они собрались в самом тёмном участке сада, под раскидистыми ветвями — здесь и днём прятаться хорошо, а ночью-то уж и подавно.

— Господа, а не найдётся ли у вас чего-нибудь откушать? — проскулил кравчий.

— Разве что солонина… — вяло проронил сир Хью, то ли не желая делиться, то ли опасаясь ненароком отравить товарища.

— Ох-ох, кто же берёт еду на такое-то дело?! — возмутился казначей.

— Так уж получилось, господин-подельник-казначей, что сир Хью теперь всегда при солонине. Мечтает путешествовать по большой дороге, шушеру разбойничью гонять — приучается к походной пайке, иным словом.

— Всё-то вы, лекарь, знаете, — удивился сир.

— Благодарю вас великодушно за предложение, — отозвался кравчий, — но от солонины я вынужден воздержаться. Желудок, знаете ли, после неё бунтует.

— Да она небось и жёсткая аки подмётка — берегите зубы! — скривился лекарь.

— Бе-ре-ги-те зу-бы! — запел шут. — Дзинь-дон-бом!

— Угомоните дурака! — в гневе воскликнул казначей.

— Господа-господа! — сказал писарь мистер Пэн и последняя растительность на его лысеющей макушке зашевелилась, а тощий кадык задёргался. — Мы зачем здесь собрались? Дело обсуждать, не так ли? Так давайте уж дело и обсудим! Неровен час, поймают нас здесь всех, отведут на плаху, головы в мешок сложим.

— Да не дёргайтесь вы так, ваша лысая башка палачу вряд ли симпатична.

— Как же мне не нервничать, мистер Роб?! Или вы, может быть, голову мне на место пришьёте? Да нет же, только на срез вина выльете, вот и всё лекарство!

— Голову на место, может, и не пришью, да только их никому уже лет двадцать не рубили. Палач королевский и тот от безделья спился, рвотой захлебнулся, а этот увалень Томас в жизни голов не сёк.

— Ох-ох, — покачал головой мистер Пэн, — надо будет — отсечёт на раз. И я же лично этот приказ дрожащей рукой и подпишу!

— Хватит! — воскликнул Койн. — Повторю слова писаря: мы тут для дела, так давайте дело и будем обсуждать!

Судьбоносное и трагичное по своей сути событие, получившее незавидное название «великий раскол», случилось задолго до рокового вечера. Это произошло не по решению одного великого мужа, громкими речами вдохновившего армию, и не из-за недовольства горожан, чьи претензии годами скатывались комом и теперь собирались ударить со всей силой. Это случилось не в тайном убежище вероломных заговорщиков и не в зале заседания королевского совета. Нет, всё было куда проще: под стать королю, что некогда подмял под себя всех недовольных и объединил королевства, а нынче подминал только подушки разросшимся задом.

Шесть заговорщиков, люди в среднем простые, но не совсем обделённые умом и хитростью, собрались в королевском саду, всего в нескольких сотнях метров от покоев его величества. День ото дня здесь трудились десятки, а иногда и за сотню, верноподданных. Но даже понятием о верности не обладали те, что собирались здесь далеко за полночь. Серые плащи, словно туман, прятали в ночи и без того неприметные фигуры недругов короля.

— Слишком долго тянем! — суетливо заметила одна из фигур. — Надо делать, и чем скорее, тем лучше.

Голос казначея дрожал, но не от страха за свою безопасность, а лишь за благополучие. Все присутствующие знали, насколько вороватым человеком он был, а под безграничным попустительством аппетиты росли с каждым днём. Но когда аппетиты начали неуклонно расти и у короля, казначей был вынужден всё сильнее затягивать пояс, с каждым днём становясь печальнее и злее. Надо отметить, что, нисколько не утратив былой любви к богатой и плотной пище, этот больной ядовитой злобой мужчина похудел до объёмов какого-нибудь бедняка, из-за чего и в самом деле стал утягивать одежду.

— Так предлагайте, мистер Койн, — сказал Роб, — предлагайте. Мы-то тут все знаем, как сильно вы заинтересованы в смерти нашего короля.

— Паразит и впрямь отожрался на моём… я хотел сказать нашем золоте. Но не мне одному интересен передел власти, иначе бы и не стояли вы все здесь.

— Так что предложите? — спросил Пэн нервно.

— Отравить его и дело решённое.

— От-ра-вить, от-ра-вить, — запел шут, звеня колокольчиками.

— Заткните идиота! — казначей побагровел.

— Нет, это уже точно брань, — заметил сир Хью.

— Нет-нет, как же травить? — встрепенулся Кук. — Я ведь кравчий, за еду отвечаю. А отравится король, так на кого подумают, а?!

— Да что вы трясётесь? — спросил лекарь. — Король умер, да здравствует король! Обиды держать будет некому.

— Да как же, как же…

— Нет, мистер Кук прав, — заметил сир Хью. — Новый король не станет держать в кравчих возможного отравителя.

— Да и всё равно не вышло бы у вас ничего, — сказал писарь. — Слуги пробуют всё на отраву, в лучшем случае отравим их.

— А что насчёт чашника? — задумчиво спросил Роб. — Мистер Койн, почему он не с нами? Не вы ли должны были его привести?

— А толку, — вздохнул казначей. — Юнец бы нас с потрохами сдал. Он, так скажем, верой и правдой королю служит, обязан ему, благодарен и далее по списку. Да и чего же вы хотели — чтобы я убедил его отравиться самому и скрыть это, чтобы позднее отравился король? Ерунда какая!

— Вот и я говорю, что травить нельзя, — заключил кравчий. — Думаем дальше.

— А что же, господа, быть может, стоит нам послать к королю женщину? Ну, знаете, одну из тех женщин…

— Что вы такое говорите, сир Хью? — встрепенулся писарь.

— А что же? Король падок на молодых красавиц, все это знают. Подошлём её в королевские покои с ядом или с ножом. Дело интимное, они уединятся, а когда закончат…

— Прекратите, сир Хью, немедля! — воскликнул казначей. — Только вдумайтесь в свои слова! Здесь вам не шайка бродяг и негодяев собралась, а достойные, порядочные люди, а вы предлагаете связаться им с какой-то потаскухой?! Как рыцарь его величества вообще додумался предложить такое?

— Виноват, мистер Койн. Прошу простить, я и в самом деле не подумал, что знакомство с такими женщинами недостойно столь высоких персон…

— Вам стоит думать больше впредь, сир, — засмеялся лекарь. — А то какой же вы рыцарь, раз предлагаете подобное?

— Это не единственный вопрос, который нам стоит обсудить, — писарь пригладил на голове остатки волос. — Допустим, король умрёт. Кто займёт его место?

— Над этим ещё я ещё думаю, — задумчиво сказал Койн. — Но вам известно: законных отпрысков у короля нет.

— А что насчёт бастардов? — осведомился Роб.

— Известных нет. А неизвестных — попробуй отыщи, — ответил писарь.

— Так оно же нам и на руку, — заключил казначей. — Берём любого мальчугана, что королю в сыновья годится, и заявляем, что он и есть наследник.

— Это же ещё выбирать надо, — проскулил Кук. — И как мы убедим, что он-то и есть наследник?

— Продумаем легенду. Мальчишка должен жить в городе, не позволит же король своему отпрыску жить абы где. И обязательно сирота — чтоб концов не сыскали. Ну и пусть уж хоть внешне будет на короля похож, а советников я уж как-нибудь уговорю прислушаться.

— И что же, мистер Койн, есть у нас в городе такие мальчишки? — спросил сир Хью.

— Да есть парочка на примете, — ответил тот. — Например, подмастерье конюха, Карлом зовут, а ещё есть подмастерье у кузнеца — Билл.

— И прям похожи?

— Оба темноволосы, на лицо не совсем простоваты. Только Карл более щуплый, зато Билл рослый и плечистый. Конечно, совсем не король в молодости, но именно таким его обычно и представляют. Успеем ещё решить, как умрёт король, а пока, сир Хью, наведайтесь к мальчуганам, разузнайте побольше, подготовьте как-то, и королевство ваших подвигов век не забудет!

— Может, лучше нам будет свернуть всё, покуда не стало поздно? — спросил молодой рыцарь, едва ли не единственный, кто здесь был не обделён достоинством.

— Что же вы такое говорите, окаянный?! Да у вас же горячка! Лекарь, осмотрите доброго молодца, он серьёзно болен.

— Такому уже не поможешь, — покачал головой лекарь, — случай явно безнадёжный — дубиной по голове да посильнее, вот и всё лекарство.

— Королевство век не забудет! — воскликнул шут и звякнул шапкой.

Сиру Хью оставалось только подчиниться.