Бердские истории

Роман Керберг

Смешная история для детей! История про смелого воробья и его друга попугая! Приключения маленьких героев в голубиной стаи.

© Роман Керберг, 2020

ISBN 978-5-4498-6851-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Утро одного дня

В прекрасном сибирском городке жил-был дедушка Виктор, почтенный мужчина преклонного возраста. Проживал он в своем домике, с хозяйством и женой. И все-то у него было ладно и чинно. Надо отметить, что держал он порядок и всегда с любовью обходил свое хозяйство, с утра и до вечера проявляя заботу о своих питомцах!

Жили у него кот, пес и голуби. В это утро, впрочем, как и всегда, проснулись все от крика соседского петуха Петручо. Кукарекал он так, как будто пожар горел на всю округу. Просыпались все: коровы, козы, псы, коты и даже мыши. И как же без главных обожаемых жителей двора — голубей! Надо заметить, что голуби себя чувствовали по-особенному.

Жили голуби в отдельном, специально для них построенном двухэтажном домике. И находился этот дом выше всех. С самого утра в голубятне случился настоящий переполох. Дело в том, что вот уже не первую ночь в огород проникал хитрый лис и терроризировал голубей, а также соседских кур.

— Нет, ну с этим надо что-то решать, — переговаривались все голуби.

— Да, конечно, этот беспредел должен кто-то остановить, — говорили голуби друг другу.

— А иначе нас сожрут по одному и перетаскают из голубятни.

Из всего голубиного семейства выделялись два приятеля: Толли и Толл. Важнее их не было в голубятне никого или почти никого. Были они атлетически сложены и выглядели привлекательно, — настолько, что даже соседские курочки засматривались на них в тот момент, когда братья, вцепившись когтями в сетку-рабицу, качали пресс. Относились они к голубям породы «саксонский священник». И надо сказать, совершенно не соответствовали своему названию. Они считали себя немецкими голубями, хотя были рождены далеко от Германии. Тем не менее они всячески подчеркивали свое европейской происхождение, заменяя в разговорной речи слово «да» на букву «я». Всегда они держались друг друга и занимали самую верхнюю жёрдочку, свысока смотря на то, что происходит и во дворе, и в голубятне. Дедушка Виктор их очень ценил, так как они были весьма ценной породы.

На повестке дня стоял вопрос выживания, и голуби собрались на совет.

Знакомьтесь, сам Марченеро, настоящий местный толстяк. Когда он перемещался по жердочке, то переваливался со стороны в сторону, балансируя при этом крыльями, чтобы не упасть. Летал Марченеро редко, вернее, уже как года два никто не видел его в небе. Именно он очень переживал о том, что хитрый лис проберется в голубятню. Конечно, было отчего беспокоиться: ведь если бы лис пробрался в домик к голубям, то наш важный Марченеро даже не смог бы улететь.

В нём было еще много чего забавного, например, он постоянно, после того как наедался досыта, падал на хвост, выставив вперед свои лапки, и причитал, что вот-вот начнет заниматься спортом и наладит свое питание. Но до спорта дело так и не доходило, все заканчивалось мирным храпом сытого уснувшего голубя. И так происходило изо дня в день, после любого приема им пищи!

— Итак, — чинно положив крылышки на важное пузо, начал Марченеро. — Господа делегаты съезда по безопасности, у нас проблема! Лис совсем обнаглел, ходит как к себе домой, — сказал он, осмотрев всех делегатов.

— Да! Совсем обнаглел, — заговорили другие голуби.

Вдруг в это бурчание ворвался громкий голос Толли:

— Нужен кто-то, кто решит эту проблему.

— Да, нам нужен настоящий герой, настоящий боец, — добавил его брат Толл.

— Конечно, — вмешался пес. — У вас-то мышцы только для красоты! Гав!

— А что, — обратившись с важным видом к достопочтенной пернатой публике, произнес Марченеро, расхаживая туда-сюда, — неужели не найдется такой герой среди нас?

— А что, — вдруг высказался Толл, — давай это будешь ты! — Указав пером крыла в сторону толстяка, Толл замер. — Тем более что после трапезы ты, как я слышал, постоянно на спорте!

Это было так неожиданно, что Марченеро, замахав крыльями, упал на пол голубятни. Затем, отряхнувшись, он вскочил на одну, затем на другую перекладину и чинно поспешил вверх к своему месту.

— Вы что, совсем? — возмутился упавший кулек с пшеном. — Я, я… чтобы я! Да никогда, в общем!

Сказав это, Марченеро замер в позе смотрящего вдаль, обиженного таким предложением, гордого ястреба.

— Вот, смотри, птенчик, — прошептала тетя Минос-Жерайрис. Так ее назвали из-за того, что она была кофейного цвета, словно она из Бразилии. Ну, а точнее, из-за того, что каким-то ветром на нее свалилась обёртка бразильской шоколадки именно в тот момент, когда она задалась важным вопросом и обратилась к небу со словами: «О, небо, кто я?» С этого момента непонятное имя, написанное на упаковке, прилипло к ней навсегда.

— Смотри, птенчик, как много голубей, а смелого среди них нет! Но ты, — продолжила она, — должен быть таким же. Никогда не лезь на рожон! Будешь целее. Чем выше от земли, тем надежней спрятаны твои крылышки. Уяснил? — спросила мама птенчика, и тот торопливо замахал своим клювом.

— Эх, что же нам делать? — раздался вопрос из голубиного общества.

В этот самый момент где-то на высоте в два девятиэтажных дома парил воробей Андрюха. Летел он с ночной вечеринки на пирсе. Там он слушал дискотеку девяностых, магически при этом приподнимая плечи под ритмы музыки. В удобные моменты он лаконично спускался к столу и, деликатно схватив крошку лакомства, возвращался на крышу пляжного холла.

Но это истории ночи, а сейчас утро. Наш герой, слегка уставший, лениво бросал крылья в сторону, и пусть он устремлялся вниз — но это был тот самый момент, когда он включал фантазию и превращался не то в сокола, не то в орла, парящего над землей с высоко расправленными крыльями. Затем он резко махал крылышками и забирался на прежнюю высоту. Чтобы опять почувствовать себя чем-то более значимым и большим, чем он сам. И пусть на этой высоте воробьи не летали, но это абсолютно не касалось нашего Андрюхи.

И вот в тот самый момент, когда голуби обсуждали настолько важный вопрос, на крышу их голубятни, а затем и на землю — свалился орел и следом, уже на орла, приземлился спиной вниз наш воробей. Открыв один глаз и оценив обстановку, Андрюха в ужасе вскочил и посмотрел наверх на изумленных от удивления голубей. Наш воробей пару раз толкнул своей лапкой лежащего орла и, убедившись, что тот уже не представляет никакой угрозы, вытянув шею вверх, важно и величественно произнес: «А вот не стоило летать в моем эшелоне!»

Надо сказать, что голуби, да и не только они, но и кот и пес были искренне удивлены такому приземлению.

По обществу голубей побежало сомнение, а вообще воробей ли это перед ними?

— Н-да, — протянул котик, — надо признать, что такое я вижу в первый раз.

Вмешался пес:

— Чтобы орел гонял воробья — видел, но вот чтобы воробей преследовал орла! Вот это дела!

Голуби переглянулись и решили, что это посланник небес, их спаситель, так сказать!

— О, достопочтенный! О, великий воин! — начал торжественно, но деликатно Марчинеро.

— Кто, я? — закрутился, подпрыгивая на месте, воробей Андрюха.

Марчинеро, протерев свой монокль (увеличительное стекло для зрения на один глаз) продолжил:

— Достопочтенный воин-воробей, наихрабрейший из храбрецов. Могу ли я узнать ваше имя?

— А-А-Андрюха! — прочирикал наш воин.

— Приветствуем вас, великий воин!

И все голуби начали чинно кланяться. Наш герой, не ожидая такого приема, даже было растерялся. Но надо признать, был он не из робкого десятка и довольно сообразительный, чтобы понять, что сама удача плывет к нему в крылышки в этот солнечный день.

«И совсем не важно, — думал он, — что на самом деле беспилотный летательный дрон врезался в небе в орла, а тот, в свою очередь, потеряв сознание, устремился камнем вниз и — надо было такому случиться — зацепил летевшего чуть ниже воробья Андрюху. В конце концов, — думал воин, — я мог погибнуть. Значит, это награда! Заслуженная! А как там было в деталях — кому это теперь важно?» — заключил он и отвесил низкий поклон почтения в ответ на приветствие голубиной стаи.

В стае голубей произошло волнение, и Марчинеро продолжил:

— О, великий воин, дело в том, что над нашей голубятней нависла беда. Да-да-да, самая настоящая беда. Нам угрожает настоящая страшная угроза, — медленно и монотонно произносил толстяк.

— О! Птичьи мои боги! — воскликнула тетя Минос-Жерайрис, обращаясь к Марчинеро. — Да говори уже по делу!

— Дело в том, — вмешался Толли, — что к нам хочет пробраться хитрый лис. Приходит он по ночам. Вот мы и подумали: не можете вы остаться у нас в голубиной стае и дать отпор наглому лису?

— Кто, я? — оторопел Андрюха.

— Он же воин, он же храбрый победитель орла!

Тут вмешался кот Мурзик:

— Может, ты боишься? Так и скажи: «Орел не мой! Я упал с ним как его добыча!» — и мы порадуемся за тебя.

— Кто, я? Ну, вот еще! Я воин, храбрый я! Вот! — сказал воробей.

После чего Андрюха подпрыгнул к голове орла и поставил лапку на его клюв, деловито при этом заявив:

— Что, обсудим условия охраны, декоративные птички?

— Вот это деловой подход, — обрадовался Марчинеро. — Итак, слушаем ваши пожелания.

Воробей Андрюха было дело призадумался, но легкость в настроении после ночной вечеринки и впоследствии свалившаяся на него непонятно откуда удача уже кружили ему голову от успеха.

Со знанием дела он завел крылышки за спину и, деловито расхаживая туда-сюда, принялся громко размышлять:

— Так-так, опыт по отлову лисиц я имел, помню, в далеком кучерявом году, когда еще подсолнухи расцвели на лугах четвертого колхоза…

В это время голуби внимательно наблюдали за героем воробьем и то ухали, то ахали, и делали они это коллективно, отчего нашего Андрюху несло по волнам воображения еще дальше.

— Да, — продолжил он, — трудное тогда было время: лисы повадились на колхозный двор в курятник и тогда лично председатель колхоза, Никанор. Как-его-там-дальше, не помню, изловил меня и обратился с личной просьбой, мол, помоги ты нам прогнать хитрых лисиц, которые воруют наших кур и их яйца. Было дело!

Хотел Андрюха приступить к подробностям, но тут на ветку кустарника спикировал серый ворон Семен. Надо сказать, что был он птицей с виду грозной, хотя и несмелой, — но это между нами!

Прилетал он к голубям поведать о своих путешествиях в далекие страны, а в перерывах между рассказами набить себе пузо из голубиной кормушки. И хотя ворон жил на окраине городской свалки и ни в какие страны на самом деле не летал, кому было интересно это выяснять и копаться в птичьих перьях? Все всех устраивало. Семен черпал информацию из старых журналов и передавал ее голубям в виде приукрашенных рассказов от первого лица о далекой жизни в разных странах. А за это голуби его угощали едой. Так и происходил обмен информации на еду, — современная торговля, одним словом!

Конец ознакомительного фрагмента.