Чернила нашей любви

Роман Дмитриевич Ящук, 2022

Книга для тех, кто давно искал историю любви, которая вполне могла бы произойти с ними. Для тех, с кем такое случалось, но осталось только в воспоминаниях. Эта история напомнит и покажет любовь в том виде, в котором она существует в нашем сердце. Потому что любовь – она в мелочах.

Глава III. Город рыб

Питер — город рыб. Так она мне сказала. Поэтому папа поехал туда, после их развода. Он всегда был задумчивым, печальным. Всегда думал о чём-то своём и ни с кем не делился. Я часто просилась к нему на руки, обнимала его и целовала в нос, трогала своими маленькими ручками его бороду. Колючая. С ним было тяжело. Но при этом мы все чувствовали, как сильно он нас любит. Я не видела его с того самого дня улёта. Он подошел ко мне, обнял так крепко, что моё дыхание перехватило, такие сильные объятия я почувствовала впервые, и я сразу поняла, что эти объятия — прощальные. Ох папочка… я так сильно его люблю и так по нему скучаю. Я хочу снова его увидеть, но мама говорит — не нужно мне с ним общаться, потому что он не достоин. Но я не понимаю, о чём она говорит. — «Однажды ты всё узнаешь». — Это её отговорка. На все мои вопросы. Я не знаю в чём там дело, но… Он же мой отец и отец Ромы. Я хочу знать, как он живёт, как он дышит, чем занимается. В конце концов я люблю его, каким бы он не был. — Лер, я хочу поехать в Питер, найти его, поговорить, я уже взрослая, я хочу, чтобы он рассказал мне правду, почему всё так.

— Но ты ведь два месяца назад получила паспорт, как ты хочешь поехать туда? Ну либо, с кем?

— Не знаю, и меня это выводит из себя, ну почему мне не восемнадцать! — так по-девичьи, злилась и недоумевала девочка. — Он и с друзьями перестал особо поддерживать отношения, я думаю, не могу к ним обратиться, да и кто мне поможет? — вздохнула она.

— Может быть, пока оставить эту затею?

— Не знаю Лер, я совсем запуталась, слишком много проблем, да и маме сказать об этом, будет ужасной идеей, это её разозлит, даже не представляю как сильно.

Они ещё болтали какое-то время. Но Лере нужно было идти, а Даша осталась одна. В голову ей пришли воспоминания об их первой поездке в Санкт-Петербург. — Помню папа мне сказал, что в Петербург без зонта — ехать моветон. — продолжала рассуждать и вспоминать девочка. Даша — блондинка, но блондинка с головой на плечах, что редкость. Её черты лица очень выразительные, была сильно похожа на маму, зеленые глаза подкупали. Стройная. Сколько бы она не ела, вес не приходил к ней. Метаболизм. — «В семье у нас нет полных» — так они шутили. Она знала, что её ум от отца, а мудрость от матери. Развита, ей часто сложно со сверстниками. Папа учил её и объяснял, как устроен мир, как работают те или иные механизмы. Она всё впитывала, как губка — моющее средство, перед мытьём посуды. Мы много смеялись, часто дурачились, покупали всякую ерунду, пробовали это — и тут же выбрасывали. Ходили примерять странные наряды в магазинах, ездили по многим экскурсиям. Мы провели там около недели, кажется, но столько всего посмотрели за это время. Я была впечатлена. Хотя для девочки, которая уже много, где побывала, в том числе и в Англии, было сложно впечатлиться чем-то. Но этот город сумел оставить яркие воспоминания и впечатления. Я помню Исаакиевский собор, папа сказал, что он очень важен для него и мамы, но не говорил почему. Помню мы стояли на смотровой площадке, и вся панорама города была видна. Какой же он историчный. С каждой из четырех сторон его обрамляют восьмиколонные портики, украшенные статуями и барельефами. Снаружи цоколь из гранита, а стены из серых мраморных блоков. Потрясающее место с не менее потрясающей историей. Я бы очень хотела оказаться там вновь, с папой. Город, конечно, хмурый, он давит своей серостью, но зато в редкие моменты, когда в нем солнечно, он настолько преображается, что внутри изменяешься ты сам. Помню наш визит в Москву. Как впервые пошли в метро, мне было лет 7, наверное. Метро для меня было чем-то загадочным и страшным. Мы спускались под землю на какой-то движущейся лестнице, потом мама сказала, что это эскалатор. Всегда так много людей. Все куда-то спешат. На перроне по обе стороны ездят необычные электрички. Я их так называла сначала, потому что показались мне весьма знакомыми. Но когда зашли в вагон, я увидела разницу. Сиденья расположены не вертикально по вагону, а горизонтально и центр всегда пустой, чтобы могло вместиться, как можно больше людей. Этот скоростной поезд очень быстро ездит. Мы ловко выходили из одного метро, и заходили в другое, меняя ветку. И вот мы вышли на какую-то длинную улицу, украшенную разными гирляндами сверху, и прочими новогодними украшениями. Папа сказала, что это улица Никольская, и скоро мы выйдем к красной площади. Красная площадь — для меня была, чем-то не досягаемым. Я знала, что наш президент, каждый год стоит напротив курантов и произносит свою речь, но я никогда не думала, что окажусь на этой площади. По дороге, мы обходили большое количество людей, которые также гуляли, одни, в парах, всей семьей. Никто не спешил, все просто шли и наслаждались атмосферой праздника. Где-то играла музыка, а где-то уличные музыканты перепевали ту музыку, исполняя свою. И вот мы вышли. У меня был восторг, я ликовала! Было очень любопытно, и я увидела впервые куранты! Увидела то, что даже не ожидала, я была маленькой, но я до сих пор помню, какое сильное впечатление на меня оказало всё это. Под ногами брусчатка. Стоят разноцветные храмы. Это был Собор Василия Блаженного. История воочию. Это непередаваемые ощущения. С тех пор в Москве мы не были, но я очень хочу туда поехать. Но еще больше, я хочу в Петербург. К папе.