Последний грех

Роман Волков, 2021

Даже в самом далеком уголке есть свой «тихий омут», в котором водятся грехи и пороки. Преодолеть их дано не каждому, зато каждый может убить их в себе… или в ком-то другом. Майор Святослав Соколов назначен заместителем начальника УВД в далеком сибирском городке. Не успел он принять дела, как в городе стали совершаться страшные преступления. Сначала жестокое убийство мэра, потом странная, почти ритуальная расправа над монахом местного монастыря и молодой парой. И вот – казнь криминального авторитета… Глядя на сваренное заживо тело, висящее на ржавых цепях, Соколов уже точно знал, как умрет следующая жертва…

Глава 3

В кафе царил полумрак. Из колонок, развешанных под потолком, доносилась легкая танцевальная музыка. За несколькими столиками возле окон обедали менеджеры — труженики близлежащих контор. У барной стойки, листая помятый «Космополитен», скучала официантка. Бармен усердно тер кофе-машину, стаканы и пивные краны.

«Видимо, ему так в кино показали», — подумал с раздражением Иван и отхлебнул кофе из миниатюрной чашки. Тот оказался на удивление крепким и ароматным, однако дурного предчувствия яркий кофейный вкус притупить не смог.

Иван Миронов был в журналистике далеко не новичок. За все годы бурной профессиональной деятельности чутье его не подводило ни разу. Лажу натренированный нюх улавливал эффективнее, чем электронный градусник температуру. Вот и сегодня после звонка главного редактора чуйка подавала тревожные сигналы по полной.

И снова в точку!

Встреча назначена не в редакции, а в кофейне у черта на куличках. Разговор начался из такого далека и с такими реверансами, что тут и бревно бы забеспокоилось. А уж когда в ход пошли оправдания и завуалированные извинения…

Иван поправил свои длинные русые волосы, стараясь скрыть нервозность, и сделал еще один глоток. Да, кофе отменный. И на том спасибо.

Редактор между тем продолжал, доверительно перегнувшись через стол:

— Старик, пойми, ты бы сам на моем месте поступил так же. И вообще, скажи спасибо, что ты жив, что тебе тупо чердак не продырявили. Ты… вообще полез не туда, куда надо.

Подобную ерунду Ивану рассказывали уже не в первый раз. И всегда создавалось впечатление, что у всех «доброжелателей» одна и та же шпаргалка, на которой написано, как именно нужно отмазываться. Не, ну серьезно! Хоть бы кто-нибудь что-нибудь новенькое придумал. Но на нет, как говорится, и суда нет. Мы тоже включим старую шарманку.

Миронов, копируя собеседника, наклонился над столиком и зашипел:

— Но я же журналист! Я… ну, ты же сам понимаешь, что это — отличный материал. Это вообще на премию тянет. Да и не в премии дело. Это же все знают. Кто-то должен был сказать!

— Понимаю, конечно. Но не в то время и не в том месте… И не в той стране.

Редактор поджал губы и полез шуршать распечатками. Он пробежал глазами несколько абзацев, выделенных ярко-розовым маркером, и замотал головой, будто китайский болванчик:

— Нет, Вань. Ты вообще. Ну, смело, очень смело, но… зря.

Снова зашуршали листы распечатки, однако Миронов уже понял, что ничего не выгорит. Материал зарубят.

Редактор попытался доказать, что не просто так носит свой дорогущий костюм, и сделал максимальное количество реверансов:

— Ваня, ты реально хороший специалист, и круто вы с Володей все отсняли. Текст. Все хорошо…

— Но…

— Но не на нашем канале. Я вообще должен был пожертвовать тобой ради канала.

— Но мы же договаривались!

— Да, но ситуация поменялась. Канал — это же люди. Нас много: семьи, дети. А ты один. Пойми правильно.

Иван не удивился бы, если бы после этого проникновенного придыхания, с которым главред произнес последнюю фразу, он бы еще и «накрыл своей теплой ладонью ладонь отвергнутого им творца»…

Миронов проглотил остатки кофе, чтобы скрыть бешенство, мысленно сосчитал до пяти и кивнул:

— Понимаю.

Но разговор, как ни странно, был еще не закончен. Главный окинул взглядом кафе, поправил галстук и наклонился к собеседнику еще ближе:

— И… Вань, я тебе как другу скажу: тебе вообще лучше из города уехать. Только никому, ладно, что это я тебе сказал? Родителей не тронут, а вот тебе хулиганы в подъезде могут арматурой голову проломить. Ну, ты понимаешь… Ты просто для нас много сделал, и… так все некстати, Ваня…

— И что же мне делать? Куда ехать? Я ж ничего другого не умею. Я журналист.

— Это да, ты со своим репортажем по всей стране прогремел… Не знаю, Вань, правда.

Из пиджака главного зазвучала бодренькая музычка.

— Сорри, — сделал он извиняющееся лицо и достал из кармана мобильник. — Да. Ага.

Долгую минуту из трубки доносился неразборчивый бубнеж, а человек с этой стороны телефона только кивал. Постепенно его лицо просветлялось, Миронову даже досталась пара обнадеживающих взглядов.

— Руководителем новостной службы? — Палец с аккуратным маникюром указал в сторону журналиста, а на лице главреда расплылась довольная улыбка. — Куда? В Сибирь? Медвежий? Есть такой. Хе-хе. Щас.