Плетение своей судьбы. Том 1

Роман Б. Близнецов, 2021

В основе рассказов стоит тайная организация, зачищающая миры от попаданцев. Где-то там скрывается от правосудия таинственный вор Кот, то ли парень, то ли девушка, не менее таинственный дух Саррит, ментальный специалист, что скрывается в чужих телах, (что в состоянии вскипятить мозги почти любому человеку), неуловимый Лидер конкурирующей организации Дэникен, что не прочь завербовать любого попаданца. Наемник, киборг, оборотень, самоубийца, невзрачная школьница и где-то на задворках ученик некроманта… Но что их всех объединяет?. Вот, именно, что за!..

Маленький винтик

большой организации

Предисловие

В летнем кафе как обычно толпились школьники, все были с одной школы, все друг друга знали, но никто не обращал внимания на ещё одну посетительницу. Их ровесница, она была настолько незаметной и невзрачной, что, даже сталкиваясь с кем-то, получала всего лишь неприязненные взгляды: о ней тотчас забывали, стоило ей уйти с поля зрения.

Наконец, только в третьем по счёту кафе, она обнаружила свою цель. Школьницу с такими же способностями, как у неё. Невзирая на то, что та была старше, выглядела девочка слишком неуверенной в себе. Но ведь нет такого недостатка, которого нельзя устранить? А в остальном — идеальная кандидатура. Маргарита вышла из кафе и приблизилась к поджидающему её спутнику. Будущему наставнику нужно появиться в нужный момент.

— Нашла, девочка за третьим столиком. Сидит одна. Будешь должен, — коротко проинформировала она, намекая на ответную услугу.

— Не слишком ли она мелкая? — засомневался тот, рассматривая объект через окно.

— К чему эти претензии, Верб? — огрызнулась девочка. — Какую нашла, такую и воспитывай. У меня совсем нет желания искать тебе взрослого кандидата.

— Угу, поэтому ты искала его по таким местам? — попробовал пошутить спутник, но вместо улыбки получил хмурый взгляд и пожелание успеха.

1 Часть. Верб

Мир Цалот. 16 по каталогу ЦИМа

Он был странным, этот парень. Старше меня на несколько лет, может быть старшеклассник, а может и вовсе студент, таких, как он, я старалась обходить стороной. Ведь не раз видела, как эти старшие измываются над младшими. А мне порядком и общения с одноклассниками за глаза хватало. Поэтому, когда он подсел к моему столику, в маленьком кафе под названием «У друга»: любимом месте школьников, я мигом стушевалась, и поднялась, чтобы уйти. Действительно, зря пришла. С чего я решила, что мне тут понравится. Среди них.

— Сидеть! — шепотом скомандовал он. Я как загипнотизированная, медленно, села обратно. А он сходу посыпал шутками, и повел себя так, будто мы уже знакомы, чем отпугнул других ребят. Что ему от меня надо?

Он подмигнул и очаровательно улыбнулся. Такому человеку хотелось безоговорочно верить.

— Идем со мной, — вроде обычные слова, но они вновь прозвучали, как команда. А в сочетании с таким милым голосом, ему совершено не хотелось перечить.

И когда он поманил меня за собой к выходу, я пошла…Стоп!!!

К-какая ещё команда? Почему я его безропотно слушаюсь? Я же не собачка. Да как такое вообще может быть, чтобы так?.. Чтобы так сразу поверить незнакомцу и пойти с ним? Это немыслимо.

Ноги задрожали, будто я только что пробежала кросс на пределе своих возможностей. Пришлось сесть. Положенная на стол рука тоже мелко дрожала, но чувство, что мне непременно нужно пойти вместе с ним, пропало. Уф, пронесло.

Посмотрела по сторонам, чтобы узнать, понял ли кто, что произошло? Чтобы в случае чего, было кому прийти мне на помощь. Но по закону подлости, в кафе остались одни гиены, которые скорее помогут похитителю, чем мне. Губы предательски задрожали. Осмотрев всех «посетителей», взгляд опять вернулся к нему, и я, оторопела. Парень всё это время пристально смотрел на меня. К-как я выйду отсюда, если он стоит на входе? Почему он мне показался старшеклассником? Нисколько не похоже. Он старше, однозначно старше. Что за обман зрения, может гипноз?

Не дождавшись от меня больше никакой реакции, он вернулся. Чего мне хотелось меньше всего.

— Меня зовут Верб. Это не настоящее имя, но я так привык. И ты своего не называй, а позывной потом, сама придумаешь.

Интересно, смогла бы я отыскать в себе смелости и сбежать, если бы знала, к чему всё приведёт?

И как назло, рядом не было никого заинтересованного в моей безопасности. Того, кто бы имел право мне запретить с ним общаться или его слушать. Ведь, как только я стала прислушиваться к его словам, проявила заинтересованность, пути обратно уже не было. Он умело выстроил ловушку из недосказанных историй и увлекательных примеров. Он дал мне то, чего я давно хотела получить. Внимания. Правда, после знакомства с ним, я не стала излишне доверчивой, наоборот, мое недоверие к незнакомцам превратилось в паранойю.

Он вызвался проводить меня домой, а по дороге образно, и опять без имен, рассказал о ребятах, таких же, как я. Которые в школе были изгоями, которых не замечали, или наоборот не давали прохода. О том, как они, благодаря его помощи, поверили в себя, и нашли в себе силы дать отпор обидчикам. Пришлось робко признаться, что у меня так не получится. Верб успокоил, что это не проблема. Для начала он будет давать мне мелкие задания. Не сложные и не требующие смелости. Со временем они помогут мне в общении, покажут мои слабые и сильные стороны. И вполне возможно, сделают из меня другого человека.

К сожалению, это была не метафора. Как только мы пожали друг другу руки, я осознала, что договор заключён. Верб самодовольно (и мило) улыбался.

Что же, решила я, следует выжать из этой ситуации по максимуму. Что там он говорил, что я стану не похожей на себя прежнюю. Значит ли это, что я смогу свободно общаться с другими ребятами, чувствовать себя комфортно в шумных компаниях? Уверено поддерживать любой разговор? Хоть я и не представляю, о чём обычно в таких компаниях говорят. Ничего, научусь. Верб научит. Главное чётко следовать его инструкциям и не халтурить.

Моим первым заданием было…рассказать родителям о Вербе, мол, со мной познакомился парень, и теперь он будет встречать меня из школы, и посмотреть на их реакцию. Но его слова и меня тоже обрадовали. С ним, дорога домой станет безопасней.

–…Какой такой парень? — с волнением переспросила мама. Разговор я решила начать сразу после ужина. На кухне как раз остались только мама, моющая посуду, и папа, читающий газету конкурирующего издания. После чего папа либо раздражался (конкуренты опять хорошие темы откопали), либо становился благодушен. Брат и сестра умотали в свою комнату, комп гонять. Тем лучше, при них я бы не отважилась, а то опять дразниться начнут.

— Его зовут Верб. Он хороший, — выпалила я, заметив, как папа нахмурился. Наверное, это было лишним. Ведь что для дочери хорошо, для родителей лишний повод для подозрений.

— Странное имя, — заметил папа. — Иностранец?

— Нет! — удивилась я. С чего папа решил, что он иностранец?

— Может, это его ник такой? — предположила мама.

— Странный у мальчишек способ знакомиться с девочками. Почему бы настоящее имя не назвать?

— Он не мальчишка, — необдуманно возразила я. Мама с папой многообещающе переглянусь.

— Ну-ка, ну-ка, — протянул папа, откладывая газету. — С этого места поподробней. Как вы с ним познакомились?

Верб предупредил, что они захотят подробностей. Но я ведь не могу рассказать, как это происходило на самом деле. И солгать не могу, папа сразу догадается, что я лгу. Они всегда почему-то догадывались. В первое мгновение я запаниковала.

— В кафе «У друга» — пришлось признаться.

— Он тебя пригласил?

— Нет, я сама зашла.

— И познакомилась тоже сама?

— Нет, он первый подошёл. Я ничего не делала, честно.

— И что он потом сделал? Заказывал тебе что-то? Кофе?

— Нет, мы просто разговаривали.

— Разговаривали, значит. И, конечно ты рассказала ему все: где живёшь, с кем, что ценного в доме?

Я искренне удивилась.

— Ничего такого пап. Он просто мне истории интересные рассказывал. Да я даже своего имени не назвала.

— И после этого он предложил, что будет тебя после школы встречать? — ещё недоверчиво спросил папа.

— Ну да! — я всё никак не понимала, к чему он клонит.

— А после школы куда?

Я замялась. Мало ли, какие задания он мне задаст. Так что домой, я, наверное, не сразу вернусь. Папе такого «ответа» хватило.

— Ладно, ступай к себе. Нам с мамой надо поговорить.

Показалось или нет, что родители стали обеспокоенными. С чего бы? Подумаешь, кто-то вызвался меня встречать. Они наоборот радоваться должны, что больше не буду приходить домой слишком поздно из-за одноклассников. Тем почему-то нравилось меня донимать. То портфель на дерево забросят, то в лужу толкнут, то собаками пугают. Теперь все, их забавы закончатся.

А нет, не кончатся. Останутся как минимум брат с сестрой, двойняшки. Мы делили одну комнату на троих. Эти тоже не прочь отбрить меня чем-то обидным. Я предсказуемо обижалась, — но стоило только проучить зарвавшихся шкетов, как они сразу бежали жаловаться папе, что старшая сестра их бьет. Тогда доставалось уже мне. Это несправедливо, почему у младших карт-бланш на любовь родителей? Ты ведь старшая, ты должна понимать. И я понимала, что они наглые подхалимы, которых все любили, и которым всё прощали, и они этим бессовестно пользовались. Да им даже «комп» подарили. А мне запретили к нему подходить под предлогом, что опять сломаю. Как в тот раз. Хотя мне до сих пор кажется, что они всё это подстроили. Забыли поставить пароль? Ха! До сих пор ни разу не забывали, а тогда забыли? В итоге, мне досталось и от родителей, а потом и от двойни. Авансом. На будущее. Чтобы даже не просила. Было до жути обидно.

Жлобы! Вон, сидят, играют. Весело им вдвоем. Им третий лишний не нужен. Пришлось притвориться, будто делаю уроки. А на самом деле, подумать над реакцией родителей, как Верб и посоветовал. Он вообще мне намекнул, что нужно чаще задавать себе вопрос, почему конкретный человек повёл себя именно так, а не иначе. Обращать внимание и запоминать мимику и жесты, а он потом поможет их растолковать. Интересно с ним.

— Эй, Серка, — окликнул меня брат. — Хочешь с нами поиграть?

Я недоверчиво отложила учебник. Он серьезно? А нет, всё как обычно, стоило мне подняться, как брат поднял кулак на уровень глаз и оттопырил средний палец. По комнате прошёлся «веселый» смех.

Смешно им.

Иногда ловила себя на мысли, что расстраивалась из-за того, что я на них не похожа. Они всегда веселые, светлые какие-то (не только из-за цвета волос), всегда знают, что сказать. Умели и любили шутить. Это все признавали. Хотя их шутки не всегда были весёлые для меня. Из-за того что мы не похожи, тоже часто шутили. Когда их спрашивали: «А это точно ваша сестра? Другую купить не могли?», они сразу хохмили, мол: «это родаков в магазине обвесили. Давно надо жалобу написать, пусть поменяют».

После этой шутки смеялись все, кроме меня. Я просто не знала, как на это реагировать. Любое мое слово могло вызвать новую лавину смеха. А мне уже надоело быть посмешищем.

На следующий день, возле школы меня встречал…папа.

Большего позора просто не могло быть. Чего это он? В последний раз такое было, когда я ходила в первый класс. И то недолго. До того момента, когда папа убедился, что я хорошо запомнила дорогу.

Может, случилось чего? Но папа развеял эти домыслы суровым…

— Ну и где этот?..

Если бы я знала. В округе его видно не было. А ведь обещал. Получается, он меня обманул? Или может его папа спугнул? Но почему, он ведь хороший человек, разве хорошему человеку нужно скрываться? Весь путь домой мы прошли молча.

— Если он ещё раз к тебе подойдёт, — строго попросил папа, уже возле нашего подъезда, — то будет иметь дело со мной. Так ему и передашь. Понятно?

Что тут не понятного.

Мне не нужны проблемы. Кто же знал, что родители будут против этого? А ели рассказать им всю правду, они поменяют свое решение?

Но за весь день я так и не решилась на откровенный разговор, да и двойняшки постоянно крутились рядом, пытаясь выяснить, что это нашло на папу.

Второго дня папа меня не встречал. Да и Верба не было видно. А жаль.

— Эй, лови, — крикнули мне в спину.

Я ожидаемо обернулась. И поймала грудью плотный бумажный пакет. От удара он раскрылся, и меня обдало красной краской.

— Ты как всегда мышей не ловишь, — заржали они и убежали. Захотелось зареветь.

Слово «Гады», так и не слетело с моих губ. Толку от этого.

Хотя Димка, из моего дома, гад в квадрате. Снайпер недоделанный. Я точно знаю, это он бросил. Он никогда не промазывал, поэтому ему и давали все метательные снаряды. Он и на физкультуре лучший метатель. Однажды, прямо на уроке, попал мне по ноге, учебной гранатой, а сказал, что случайно. Я ему тогда не поверила, но и ответить не смогла. Ведь я ему слово, а он мне десять в ответ. Меня вообще легко словами задавить. Не человек, а полигон для оттачивания остроумия, на котором точили все кому не лень. Иногда, даже учителя. А потом отходили в сторонку и любовались результатами.

Мне стало себя жалко.

— И почему не поймала?

Из слепой зоны вышел Верб. В светлом джинсовом костюме. Руки в карманах, не дать ни взять, владелец яхты на прогулке.

— Что? — переспросила тихим сопливым голосом. И отвернулась, ощутив поднявшуюся неловкость. Он весь такой чистый, опрятный, а я…

— А что непонятного? Сказали «лови», так бы и поймала, ну и обратно вернула, — он внезапно обнял меня за плечи и развернул к себе. — Красава! Красный тебе к лицу.

— Издеваешься? — пролепетала я.

— Да, нет, я вполне искренен. Как предки отреагировали?..

— Папа передал, что…

— Стоп, дай я угадаю? Не дружить с такими подозрительными типами, как я. А в случае, если я опять объявлюсь, грозился лично пересчитать мне ребра, а то и вообще мозги вытряхнуть наизнанку, чтобы раз и навсегда отучить приставать к школьницам.

Меня передернуло. Ну, и фантазия у него.

— Почти. А откуда ты…

— Знаю об этом? Брось, обычная реакция родителей на всех подозрительных типов. Я ведь очень подозрительный? — спросил он, при этом уморительно нахмурился. Только глаза продолжали улыбаться. Не может ведь такой человек быть плохим?

— Нет, не очень, — пришлось признаться.

— Так ты вспомни, как они отреагировали на твое сообщение. Готов поспорить, что и общаться со мной запретили.

Я кивнула.

— Это не честно!

— Это правильно, — возразил он. — Родители и должны беспокоиться о своих чадах.

— Верб! — я впервые назвала его по имени, и мне понравилось, — а ты не боишься, что папа так и сделает?

Как странно, рядом с ним я могла свободно говорить, не мямлить и не заикаться.

— О, так ты за меня переживаешь?

Захотелось его стукнуть. Зачем он так?

Мы неспешно шли от школы. Хотя, на самом деле, хотелось поскорей уйти и переодеться. А Верб, тем временем, усердно взялся учить меня быть внимательной. От чего я чувствовала себя неловко, ведь каждый раз, во всех отражающих поверхностях, видела свой внешний вид. Даже в мимолетном взгляде прохожих. Парень предлагал представить себя со стороны, как в каком-то кино. Стало ещё хуже. Ибо я это представила.

— Хочешь мороженое? — прервал мои страдания Верб.

Я покраснела. Заметил, как я украдкой посматривала на все встречные морозильники? Так там внутри не только мороженое держали. Может, я пельменей хочу. Свежемороженых.

Но я ему не ответила. Подумаешь, мало ли что хочу. Уже и привыкла к отказам, только у самой ком в горле встал. Если заговорю, точно заплачу.

— Вот, возьми то, которое тебе понравится.

И протянул мне крупную купюру. Действительно, хватит на любое, даже самое дорогое. Только…он что издевается!!! Как я его куплю, я же сейчас и слова выдавить из себя не могу? Сам предложил, пусть сам и покупает. И с чего он, вдруг, вообще решил меня угостить? Втирается в доверие?

— Это! — многозначительно понизил он голос. — Задание!

Он точно издевался!

И почему такое простое задание показалось мне таким трудным? Он ведь сказал, что ничего трудного задавать не будет.

Но идти пришлось. Иначе он, или обзовет меня трусихой, или вообще скажет, что задание провалено. И что тогда будет? Почему я не поинтересовалась, что будет в случае провала?

Мне не повезло. Морозилка была на «ключе». Придется сначала сказать, что я хочу, а потом мне это достанут. А если быть точней, то не сказать, а промямлить, подкрепляя жестами. Не удивительно, что продавщица усомнилась в моей платежеспособности. Пришлось показать купюру. После этого она ещё больше засомневалась, стоило ли мне вообще что-то продавать. Но вдруг заулыбалась, смотря поверх моего плеча. Отдала и мороженое, и деньги, то есть сдачу.

— Тебя так легко облапошить, — упрекнул Верб. И прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, спросил. — Ну, и что ты взяла?

— Клубничное, — ответила, бережно разворачивая лакомство.

— Любимое, да? И постоянно его покупаешь?

Я неопределенно кивнула, не понимая к чему такие вопросы. Ну, любимое, и что тут такого?

— А почему?

Действительно, почему? Потому, что люблю клубнику? Так клубника и мороженое находятся в разных вкусовых категориях. Или просто хочет мне испортить сам процесс… или он надеялся, что я догадаюсь и ему взять? Ведь с запасом дал. Стало неловко.

— Можно ведь было взять и… — продолжил он, не дождавшись ответа, — ирисовое, шоколадное, ванильное…

— Не люблю ванильное, — упрямо перебила его.

— Почему?

Что он прицепился? Не люблю, значит, не люблю. Даже если предложат, даже если бесплатно.

— То есть, если тебе предложат ванильное, ты его есть не будешь? Выкинешь или отдашь?

Пришлось опять кивнуть. Именно, что отдам. Когда малых посылали за мороженым для всех, они покупали именно такое, что мне не нравилось. Приходилось отдавать. Может именно из-за этого я его ещё сильней невзлюбила. С ним связаны не самые приятные воспоминания.

— Ну, хоть один раз пробовала? — и, дождавшись моего невнятно «угу», продолжил. — И все равно не понравилось?

Разговаривать, когда ешь, неприлично и неудобно. Я и так старалась, как могла, чтобы побыстрей расправиться с холодным лакомством. Осталось совсем чуть-чуть. Почти подтаявшее, самый смак.

Верб не унимался.

— На самом деле в них нет особой разницы. Это всего лишь ароматизаторы, малый процент молока, и добавки всякие. Обман вкусовых рецепторов.

— Ну и что? Все равно вкусно, — да что он может понимать? Говорит, прямо, как родители. Это же МОРОЖЕНОЕ.

— А по-моему и горчица вкусная.

— Ну, ты сравнил, — удивилась я. — она же острая.

— Зато полезная. А от этой сладости нет толку.

— Как нет? Она, между прочим, радость приносит.

— Да? Не заметил. И вообще, по-моему, она слишком отвлекает, и ты перестаешь смотреть по сторонам.

— Не правда!

С чего он взял?

— Правда? Тогда где мы?

Я послушно осмотрелась и охнула. Действительно. Мы находились на незнакомой мне улице. Незнакомой мне? Как такое могло быть? Все пять кварталов, в радиусе, от школы до дома, выучены наизусть. А мы не могли отойти так далеко, чтобы выйти за их пределы. И я тоже не могла так увлечься. Ведь, правда?

— Наглядный пример, как разговор на «любимую» тему, может отвлечь от чего угодно. Для меня это разговор о ерунде, а для тебя оказалось слабостью.

— Слабостью? — я замялась, пытаясь не акцентироваться на «ерунде». — А можно от неё избавиться?

— Зачем? Главное просто знать о них. Быть наблюдательной и делать соответствующие выводы.

— Какие ещё выводы? — сильней запуталась я.

— А это ты сама мне скажешь. Когда поймешь.

С этими словами, он вытащил вторую купюру. И держа её двумя пальцами, торжественно произнес.

— Даю задание. Потрать всё, что я тебе дал, на разные виды мороженого, даже на такие, которые ты не любишь. И постарайся это сделать незаметно от родных. И ещё одно условие. Купи их, у той самой продавщицы. Если её не будет, дождись, когда появится, и только тогда покупай, ясно? Ты её запомнила?

И аккуратно вложил деньги в мою руку.

— Д-да, — что это за задание такое? Целую кучу мороженого? Мне? Одной? Только… — Верб, а если я не смогу?

— Что не сможешь?

— Выполнить твое задание.

— А в чём проблема? Оно ведь несложное?

— Я не смогу съесть ванильное, — мысль о том, чтобы обмануть его даже не возникала.

— Почему? — его удивление казалось искренним. — Оно вызовет рвотные позывы или галлюцинации? Или может у тебя на него аллергия? Так сразу бы и сказала, чего тут стесняться.

— Н-нет, — на глаза снова стали наворачиваться непрошеные слезы. Действительно, чего это я? Радоваться надо. С-стольк-о-о лакомства-а мне-е-е одно-ой пе-репа-а-ло-и-и.

— Если нет, — его голос стал предельно серьезен, — то мы расстанемся. Я ведь заставляю тебя, не закон нарушить, а всего лишь свои глупые отговорки.

Он взял меня под руку и повел обратной дорогой. Только я опять ничего не видела, на этот раз уже из-за слёз.

— Найду другого ребёнка, которому будет намного интересней меня слушаться. И который за это получит интересную награду.

— Награду? — глупо переспросила я. — Ты не говорил.

— И сейчас не скажу. Твоя улица там, — Верб легким подталкивающим движением указал направление. И ушел, не говоря ни слова о нашей будущей встрече. А я осталась беззвучно рыдать.

Почему мне стало муторно на душе, я так не и поняла. Ведь по сути, ничего плохого не случилось. Мы просто погуляли, меня просто угостили, просто поговорили, ни о чём. Он ко мне даже не приставал, так почему у меня ощущение, что меня обидели? Я же не виновата, правда? Что за глупость, ссориться из-за такой мелочи.

А вот дома меня реально ждала ссора.

— Ма-а-м, а Серка опять школьную форму испачкала.

— И опять скажет, что она не виновата.

У-у, гаденыши!

***

В субботу я всё-таки решилась. Школа отошла на задний план. Хотя лучше бы отошла в мир иной. «Смельчаки» только грозились, что взорвут её, а она как стояла, так и стоит.

День, как назло, выдался прекрасный, солнечный. В такой день только подвиги и совершать. Сначала я хотела схалтурить, и купить мороженое в нашем магазине. Потом решила не рисковать, мало ли, кто меня увидит и родителям доложит. Или того хуже, если об этом узнают двойнята. Поэтому зашла дольше. Потом ещё дальше. Малые обычно далеко забегают. А потом решила, была, не была, пойду к той самой продавщице. Ведь и так довольно далеко зашла. В самом прямом смысле. И не хорошо это, бросать дело на полпути. А может вся суть в том, что эти проклятые деньги «жгли» мне руки? Меня будто тянуло от них избавиться, так какая разница, как именно?

И вот я на месте. Продавщица та самая, и она меня заметила, а значит, давать задний ход было поздно.

А может, всё-таки ну его, Верб ведь всё равно не узнает… Он же ушёл.

— Что будете покупать?

Что, даже не спросит, почему у меня в прошлый раз был такой…вид?

Не спросила, она вообще обслужила меня, как будто видела в первый раз. В меру улыбалась, и не пыталась обсчитать. Только поинтересовалась, зачем так много, какой-то праздник? Пришлось поддакнуть. Что вышло застенчиво и неловко, будто она раскрыла мой коварный план, по откупу от именинника мороженым, вместо нормального подарка.

Десять пачек. Вышло десять пачек разного мороженого. От дорогого, до самого дешевого, с замороженным соком. И ванильного. Так и быть, съем его в первую очередь и после поощрю себя вот, этим. И ещё этим.

Нахлынуло такое ощущение, будто свершила преступление. Неудачное сравнение, но мне впрочем, и сравнивать не с чем. А настоящее преступление я вряд ли совершу. Не так воспитана.

Пакет, положенный на скамейку в сквере, вспотел изнутри. Сейчас съесть или подождать, когда подтает? И не холодным будет, даже коктейль чем-то напоминало. Может быть. Или всё-таки на подтаявшее молоко с добавками?

Не желая больше откладывать всё в долгий ящик, я приступила. А-а, вкуснотища. Каждое последующее мороженое было прекрасней предыдущего. И ванильное ничего так пошло. Чего я на него взъелась? Напридумывала себе невесть чего.

По закону подлости, на последнем мороженом, с мармеладной начинкой, от которого у меня уже челюсти сводило, явился Верб. И невозмутимо устроился рядом.

— А вот, если бы ты курила, я бы заставил тебя выкурить двадцать пачек за один подход.

От изумления, я закашлялась. Он что следил за мной?

— Простыла? — участливо поинтересовался он.

Я так и застыла с неприлично открытым ртом, не в силах ничего сказать.

— Если честно, я думал, ты провалишься.

— Ка-хм, как ты узнал, где я?

— Отвечу, если ты ответишь на парочку моих вопросов.

— Ты на один, а я на парочку? — заметила я такую несправедливость.

— А у тебя кроме этого, есть ещё вопросы? — слишком наигранно, удивился он, но увидев мое насупленное лицо, примирительно вскинул руки, — Хорошо-хорошо, тогда, как насчёт ответа на ответ?

— И кто первый спросит?

— Это уже вопрос? Дай подумать, он такой сло-ожный.

На слове «сложный» его голос неуловимо изменился. Как тогда, в кафе. Когда он отдавал приказ. И без всякого перехода, произнес, уже нормальным тоном.

— Через две недели тебе следует пройти экзамен.

— Какой ещё экзамен? — удержаться и не переспросить, было невозможно.

— Ничего сложного. Экзаменатор просто даст задание, которое нужно будет выполнить. Примерно такие же, как и я. А перед этим подробно объяснит, за чем все это нужно.

Я живо представила, как экзаменатор дает задание, съесть два ведра мороженого. И к горлу внезапно подступила тошнота. Боюсь, я на мороженое без содрогания, уже не взгляну.

— Почему так рано? — проговорила я в руку.

— Дату не я назначаю. И вообще, мне очень повезло, что я тебя нашёл.

Я удивилась.

— В первый раз, — невозмутимо добавил он. — Ну что, готова к мысленному штурму? У нас мало времени.

— А если я всё же провалю этот твой экзамен? Я ведь даже не знаю, по какому он будет предмету.

— Об этом можешь не беспокоиться, я тебя подготовлю. А на случай, если провалишься… — Он сделал вид, что задумался. — Ты просто меня забудешь.

— Тебя сложно забыть.

— Сложно, — согласился он в пространство, — но нет ничего невозможного. И так, ты догадалась, почему я попросил тебя скупиться именно у той продавщицы? И почему она тебя не узнала?

— Откуда ты знаешь, что не узнала?

— Поверь моему опыту, — Верб потрепал меня по голове, как собачку. А я так опешила от этого жеста, что даже не подумала уклониться.

В итоге, на вопрос я так и не смогла найти ответ.

— Что же, — произнес он удрученно, — придется повторить. Хочешь ещё мороженки?

— Нет!

— Что совсем-совсем не хочешь?

— Нет, спасибо, мне хватит, — попыталась настоять на своем. Боюсь, если он произнесет это слово ещё хоть раз, меня точно стошнит.

— Может, ещё чего-нибудь хочешь? — с таким неподдельным интересом поинтересовался Верб, что я отчётливо поняла — это очередной подвох.

— Нет, спасибо, я как-нибудь обойдусь.

–А если тебе это кто-нибудь другой предложит?

Я подвисла. Что значит другой? И с чего бы этому кому-то делать мне такие предложения? После всех разговоров с Вербом, моя подозрительность росла, как на дрожжах. Вот только его самого она нагло игнорировала.

***

Все две недели Верб честно пытался меня учить. Все две недели, я честно пыталась его понять. Я не видела особой разницы в его «обучении» и своей жизни до него.

Быть наблюдательной? Разве это сложно? Мне и так постоянно приходилось этим заниматься, иначе количество паскудных дней увеличилось бы втрое. Просто кому-то везло больше, чем мне.

Развивать память на лица, голос, походку? Не вопрос. Такое в жизни мне точно пригодиться. Не раз случалось, что я попадала в откровенно глупые ситуации, когда переодетого и намерено шепелявящего одноклассника не узнавала.

Самой использовать те же методы? Без проблем. Главное практиковаться больше.

Молчать обо всем, что я узнаю от него? Проблема? Нет. Мне и делиться-то не с кем. А родные, даже если и заметили во мне изменения, списали все на переходной возраст. К тому же это было действительно познавательно. Я даже не подозревала, что мой голос может настолько изменяться. Сначала, практиковалась на одноклассниках, пока Верб не дал по шапке. И переключилась на незнакомцев, что было не так интересно.

Составить список всего, что может отвлечь внимание, от лица, голоса, походки? Сложно. Потому, что этот список может быть бесконечен. Написать наиболее распространенные? Ну, наблюдательность мне в помощь.

Придумать позывной? А-а, как? Исходя из совокупности всех знаний?!! Потому, что завтра экзамен и там не следует использовать настоящее имя?

И пригрозил, если я не смогу придумать сама, то за меня это сделает он. И не факт, что мне понравиться.

***

Вот и настал этот день. С самого утра меня колотил мандраж, который хоть как-то меня взбадривал. Во-первых, что это будет за экзамен? Во-вторых, я из-за него вынуждено пропускала школу. Чего до этого никогда не делала. А вообще, я была не выспавшаяся и не отдохнувшая. Поэтому даже не заметила, во что оделась. А когда заметила, было поздно. Я была в школьной форме. Клетчатая юбка и розово-бежевая блуза, ставшая такой от плохо отстиранной краски. Мама сказала, что до конца учебы осталось совсем ничего, поэтому и так похожу. От этого ещё никто не умирал.

С Вербом мы встретились в том же парке.

— Ну и как к тебе теперь обращаться?

— Неви, — смутилась я, боясь, что он засмеется, но заставила себя продолжить. — Сокращенно от невидимки.

— Сойдет. А я Верб, — он на полном серьезе пожал мне руку. — Сокращенно от вербовщика. Приятно познакомится.

— А? В-взаимно, — захотелось его спросить, почему вербовщик? А главное кого это и куда он вербует? Ведь этого я так и не поняла.

— Ну, что пошли. Я буду тебя сопровождать.

— А ты точно уверен, что я сдам?

Он критически меня осмотрел.

— Ну, стопроцентной уверенности, конечно, нет. Но там, для перспективных и подающих надежды абитуриентов, есть курсы и лекции. Главное, проходной бал набрать.

— Ну, хоть сейчас можешь сказать, что это за экзамен?

— Не здесь.

Интересно, там нужны ручки и тетрадки? С другой стороны, если он меня сопровождает, то должен был всё это предоставить или предупредить взять. А может это очередное задание и я должна была сама догадаться? А теперь как-то неловко спрашивать. Ладно, если что, у экзаменатора попрошу, и пусть Вербу будет стыдно.

2 Часть. Неви

Мир Данея. 0 по каталогу ЦИМа. База

Верб привел меня к воротам…Института? Да, точно, обычный агротехнический институт.

— А теперь, слушай меня внимательно и выполняй всё то, что я говорю. Даже если оно покажется тебе странным. Понятно?

Что тут не понятного. Уже, можно сказать, привычно. Делай всё точно по инструкции, а о причинах подумаешь потом.

— И постарайся контролировать свои эмоции или хотя бы мимику. Я понимаю, это будет трудно, если вообще возможно. Ну, главное я тебе предупредил.

Этим он меня ещё больше заинтриговал.

— Итак, стань спиной к воротам. Вот так. Теперь сделай шаг назад. И влево.

Верб и сам все это проделывал, и по нему можно было сверяться, правильно я делаю или нет. Правда, сам он при этом глаза закрыл.

— А, мне глаза закрывать обязательно?

— А? Нет, это я так, чтобы сосредоточится. Теперь, всё надо делать быстро, так что запомни, и всё сделай сама, ясно? Медленный шаг вправо, резкий шаг назад и разворот через левое плечо.

Если сделать ещё один шаг назад, то я гарантировано упрусь в створки ворот. А с разворотом вообще в него носом уткнусь.

Но после первого же шага сложилось впечатление, будто я зашла за прозрачную и невесомую, едва дрожащую волнами ширму. Ощущения были настолько нереальными и малопонятными, что шаг назад получился сам собой. «Ширма» уплотнилась, отрезав и звуки. Как под воду окунулась. А-а, куда теперь? Налево, направо? Поворот через левое плечо? Наверное, через него, как при движении, когда нечисть отгоняют.

Картинка перед глазами закрутилась, как у человека на карусели. И не устояв, я упала.

— Ну вот, мы на месте, — изрек Верб, помогая мне встать.

Ага, на месте, с другой стороны ворот.

— А нельзя было войти, как все нормальные люди, зачем этот цирк?

— Тогда бы мы попали на территорию обычного института.

— А нам нужен необычный? — ухватилась я за слово, пристраиваясь к неспешному шагу Верба.

— Я думал, ты спросишь, что это сейчас было?

— А смысл? Ты же мне всё равно не ответишь.

— Ну, хоть бы испугаться могла, для приличия. А то я начинаю за тебя беспокоиться.

— Ага, жутко страшно, — тихо прошептала я, наблюдая, как недалеко от нас, один парень из группы подростков, пропал, будто провалился в невидимое окно. Старший человек из группы, что стоял рядом, просто протянул туда руку и «достал» его уже мокрого и трясущегося. Отвесил подзатыльник и обернулся к нам.

Что там Верб говорил? Делай вид, что ничего странного не видишь? Легко сказать. Я же вижу. А вот те студенты, вроде нет. Или хорошо притворяются? Нет, возразила я сама себе. Даже когда рядом с людьми бегает бездомная собака, и она всем уже привычна, и уж точно, безразлична, на неё всё равно обращают внимание. Взглядом, движением, мимикой. А эти никак не отреагировали. Почему? Вопрос я переадресовала своему сопровождающему.

— Потому, что наш институт «наложен» на этот, обычный. И увидеть его могут только те, кто вошли таким же способом, как мы. Ну, или если они снимут медальоны, что делают их незаметными. Но во время учебы это запрещено делать. Тот, кто нарушает этот запрет, навсегда нас покидает.

— Но, — у меня задрожали губы, от предположения, — если он не нарочно снимет, если его заставят, или кто-то другой это сделает?

— Значит, наоборот, — невозмутимо ответил он. А здесь Верб по-другому разговаривал. Может он, наконец, ответит на мой вопрос? А что я вообще, хотела у него спросить?

— Ты хорошо запомнила свои ощущения при входе?

— Ага! А если что-то сделать неправильно, что случится?

— Ничего. Ты или так и останешься за воротами или попадешь на территорию обычного института.

— То есть, хочешь сказать, что смогу сюда и без тебя, потом зайти?

— Конечно. Если экзамен сдашь.

— А если не сдам, — вновь засомневалась я.

— То забудешь обо всем, что находится по эту сторону.

— П-почему? Как? — возмутилась я.

— Такая защита. В памяти сотрется всё, что было за переходом и сам переход. И я.

— Но я не хочу, и ты, ты не можешь стереться. Я тебя хорошо запомнила.

— Да? Тогда, смотря только вперёд, опиши мою внешность. Глаза, лицо. Как я и советовал.

Я зависла. Когда он приходил и разговаривал, я точно уверена, что это он. Но описать? По сути, ни на чём, кроме одежды я не могу сфокусироваться. Глаза голубые или зеленые? Я ведь не всматривалась специально. Или он не позволял всматриваться? А ведь настоящий цвет глаз можно замаскировать линзами. И волосы обычные, как у всех, без замысловатой стрижки. И шрамов нет, не за что зацепиться. Выходит, если он больше не придёт, со временем, его образ легко растворится среди толпы? Он как тот невидимка. Невидимка!!! Я ведь сама такая…

«Это точно ваша сестра? Что-то она тусклая. Серая какая-то, незаметная» — пришли воспоминания.

Пока меня одолевали тяжелые мысли, из здания вышел человек, чертами лица чем-то неуловимо похожими на крысу. В проеме дверей он обернулся назад, будто его кто-то окликнул. Потом взялся за ручку другой рукой и вышел, совершив, полноценный оборот. Сердце ёкнуло.

— О, Верб, привет, — заметил он нас и заулыбался. — Новенькую успел найти? На экзамен?

— Ага. А ты…

— Нет, у меня уже выходной, — не дал он договорить. — Ну, удачи, там. В прошлый раз тебе ведь не повезло.

И ушёл, насвистывая.

— Что значит, не повезло? — решила спросить я.

— Значит, что мой подопечный даже до экзамена не дотянул.

— И где он сейчас?

— Понятия не имею. Я не интересовался. Ты чего стала?

— Значит, ты и меня, вот так забудешь? — почему-то это кольнуло больше, чем, если его забуду только я.

— Значит, тебе лучше не проваливаться, — слишком отстраненным голосом ответил он.

Мне пришлось последовать за ним, чтобы не отстать, попутно думая, какая муха его укусила. До сих пор он казался, приветливым. Ключевое слово «казался». Неужели, он ко мне не испытывает никаких чувств? Всё это время, я для него была всего лишь заданием, что ли?

От досады и понимания, захотелось специально провалиться.

Или, осенило меня, он специально так делал, чтобы не привязываться. Чтобы не испытывать разочарования, если я провалюсь. Нет! Я обязана его сдать, чем бы он ни был. Назло ему. Вот. И с таким же выражением отвернуться, пусть почувствует себя в моей шкуре.

— Мы пришли.

Верб едва заметно вздохнул. А ведь, на самом деле, он волнуется. Будто это ему придётся проходить экзамен. Может так оно и есть, откуда мне знать, что с ним будет после второго провала.

Он встал к двери спиной, как к тем воротам, и терпеливо ждал, пока я не повторю все его действия. После очередного полного разворота, косяк дверей замерцал, как рамка. И мы вошли.

Первое, что бросилось в глаза, это тощий, сухопарый и лысый старик, сидящий в позе лотоса на преподавательском столе. Правда, руки он держал скрещёнными на груди, а не на коленях. Из одежды на нем была только набедренная повязка.

Я зависла.

— Мастер, — Верб поклонился, выражая почтение.

— Здравствуйте, — наверное, мне называть его мастером, не стоит.

— Садитесь, — ответил старик, не поворачивая головы. И, по-моему, даже глаз не отрывая.

Верб уверено пошел вглубь класса, до самого последнего ряда парт, там, где уже сидели трое с не запоминающимися лицами. Вначале я хотела пойти за ним, но поняла, что там сидят, скорее всего, сопровождающие. А вот сами экзаменуемые сидели во втором ряду, но в разных концах. Что-то нас маловато, размышляла я, присаживаясь на краю первого ряда (а зачем долго искать место?). Стоп!

Почему их двое? Если наставников четверо, то и нас должно быть четверо. Но оборачиваться и искать взглядом «пропавшего», не стала. Если с первого раза не увидела, значит, он хорошо подобрал место. А что если использовать отражения? Или не прямой взгляд?

Так и есть, стоило посмотреть в окно, как боковое зрение слегка захватило темный силуэт. И всё. Значит, он использовал наставников, как фон, на котором можно затеряться? Умно. А вот двое других, парень в неуместных зеркальных очках, и девушка с яркой татуировкой чудовища на всё плечо, наоборот привлекали внимание. Нет, внимание привлекалось именно к их вещам. Как и упоминал Верб. Вещь, отвлекающая внимание. Почему я не додумалась что-нибудь прихватить?

Прошло каких-то минут десять, старик не шевелился, но казалось, он всё равно видит нас и делает какие-то выводы. Вместо билетов, по бокам от него лежали шесть небольших плоских предметов, упакованных в бумагу. К каждой упаковке прилагалась надпись: приклеенная, просто написанная на самом пакете или болтающаяся на бирке. Интересно, там задания для нас или это и есть задания?

Мне показалось или старик действительно обратил на меня внимание? Он же не шевелился.

В класс вошли двое, человека в черной одежде, я проигнорировала. По короткому опыту с Вербом, догадываясь, что от него только одежду и запомню. И полностью сосредоточилась на парне. Он тоже решил отличиться одеждой, и напялил футболку с пятнами такой яркой расцветки, что вообще не хотелось на него смотреть. Но я всё же попыталась сосредоточиться именно на лице, движениях, пока пришедшие приветствовали мастера и занимали свои места.

Интересно, как долго все заинтересованные будут сходиться? Час, два? Не угадала.

Не прошло и минуты, как от дверей раздался щелчок запираемого замка.

— Экзамен начинается сейчас, — заговорил старик. — Кто опоздал, придет в следующем году.

— Интересно, по какому календарю? — тихо хмыкнул кто-то из заднего ряда.

— Я Мастер Лиорин, — старик, всё так же неподвижно сидел на столе, и если бы не шевелящееся губы, можно было бы подумать, что говорит кто-то другой. Потому, что голос совсем не соответствовал этому телу. — Ваш экзаменатор. Думаю, вы давно задаетесь вопросом, что это за экзамен? И почему ваши наставники, вам о нём ничего не говорили?

Выдержав паузу, и не дождавшись подтверждения, что так оно и есть, он продолжил.

— Ответ простой. Они физически не могли о нём ничего сказать. В равной степени, как и предупредить или намекнуть, как он должен проходить. И то, как вы к нему подготовились, тоже является частью экзамена. А теперь я озвучу некоторые тезисы, и вы сами себе ответите, соответствуете вы им или нет.

Сами? А если, кто-то будет слишком самоуверен?

— Наставники учили вас быть наблюдательными. Вопрос, сколько в аудитории новичков, пришедших на экзамен?

Нужно ответить? Он же только что говорил, что отвечать надо себе, а не в голос. Или он, что, мысли будет читать? Что я это выдумываю? Ответить ведь можно по-разному. Например, жестами.

Поэтому стала со скучающим видом (подсказки давать, я не собиралась), рассматривать свою пятерню. Подожди, он ведь сказал о новичках, а тот, кто сидит за нашими спинами, ведет себя не как новичок. Или наставник всё-таки рассказал ему как надо, или это подставное лицо. Верб учил не только быть наблюдательной, но и думать.

Большой палец спрятался в ладони другой руки.

Опять такое чувство, будто на меня смотрят. Нет, то, что Верб смотрит, это само собой, но это совершено другой взгляд.

— Вы могли заметить, что наставники выбрали вас за не запоминающуюся внешность.

Ага, заметила. По дороге сюда. А до этого момента свято верила, что меня задирают за то, что я отличаюсь. Хотя, если это утверждение перевернуть вверх тормашками, то задирали меня, как раз за тем, чтобы не потерять из виду.

— И должны были научить вас, акцентировать внимание на ярких, отвлекающих внимание вещах или предметах. Как хорошо вы с этим справились?

В пику остальным, я сидела на первом ряду с видом обычной школьницы. Прямая спина, руки сложены на парте. Только портфеля не хватало. Красного с зайчиками.

Довольно странно, слышать как преподаватель задает вопрос и не вызывает никого, для ответа. Удовлетворяясь загадочным молчанием. Точно, а видеть нас, он вполне может и через щелочку опущенных век.

— По пути сюда, вы не могли не заметить, как необычно вы сюда попали, а так же другие любопытные вещи.

В этом предложении мне почудился подвох. Попали мы действительно необычно и нам даже разрешили этим пользоваться. А так же Верб советовал делать вид, что эти вещи привычны и не удивляют. Почему? Не потому ли, что рядом находились люди, которые этого действительно не видели, и посчитали бы мои эмоции неуместными? И, если мне придёт в голову проболтаться о том, что вижу… нет, надо держать свои эмоции под контролем. А спросить можно и потом, у надёжного человека.

— Например, — продолжал он, развивая тему любопытства, — почему у меня такой вид? И почему я неподвижен?

«Надо правильно оценивать человека» — говорил Верб. — «Пьяница не значит, слабый. У него могло быть боевое прошлое, и в алкоголе он может глушить свою боль. Только его руки всегда помнят, как убивать».

Оценить старика? В первое мгновение встречи мне казалось, что он один из монахов. Сейчас так не казалось. В классе достаточно прохладно, чтобы чувствовать себя комфортно в одежде. Но, без неё? Не заметно, что старику не комфортно. Отказался по религиозным причинам? Много ли я религий знаю, чтобы найти правильный ответ? Или, она ему просто мешает? В таком случае, кому действительно может мешать наличие одежды? Йоге?

— Большая часть из вас подготовлена лучше.

Конечно, лучше! Небось, целый год тренировались. На что в таком случае рассчитывал Верб?

— Но и этого бывает недостаточно. Поэтому, тот, кто сейчас вскочит с места, покинет аудиторию навсегда.

На заднем плане послышалась возня.

Всего-то? Значит, надо просто заставить себя сидеть на месте. Как тогда, когда на меня бежали собаки. Мне было жутко страшно, но я продолжала идти вперёд, и, они пробежали мимо. С тех пор мне уже было страшно от мысли, что могло случиться, если бы я побежала? Секунду подумав, я и ноги расположила так, что если захочу вскочить, то скорее всего упаду. Про падение, он же ничего не говорил. Будем реалистами, на шутника этот старичок не похож от слова совсем. Если предупреждает, значит, есть к чему. И я угадала.

Старик открыл глаза. Неестественно жёлтые. Нечеловеческие. После этого, нижняя половина тела стала медленно растворяться, а вместо неё проявилась чешуя. Чешуя на длинном змиеподобном теле. Мои ноги не то что подкосились, а вообще превратились в кисель. Остро захотелось сползти под парту. Но здравый смысл, тут же рассудил, что, так как я сижу в первом ряду, то хвост мне будет виден намного лучше и ближе. А так хоть в комплекте с человеческой половиной.

Девушка вскрикнула и зажала рот рукой. А парни позеленели.

Теперь стало ясно, старик вовсе не сидел на столе, а слегка опирался на него, обвив кольцами его ножки. Все четыре.

Блин, надо было все-таки прислушаться к интуиции и сесть где-то рядом с моим наставником. Было бы не так страшно. С другой стороны, мало ли я насмотрелась на разных монстров в фильмах? Правда, там всё с самого начала не настоящее. И линзы опять-таки. Так может, прежде чем бояться стоит сначала убедиться, что оно реальное?

На этот раз я не только ощутила, но и увидела, что на меня смотрят.

Кажется, я начинаю понимать, почему предыдущий подопечный Верба не прошёл. От такого зрелища ноги сами подкашиваются. Зато живо представилось, как старик вначале всех поднимает, и только потом предупреждает, что провалится тот, кто упадет. Ха, после такого, ни один студент не уже не будет трепать нервы. Ибо гарантировано провалятся все.

— Все наги эмпаты, — просветил нас старик. Наг? То, что он наг, я и так видела. Действительно, зачем змее одежда?

Правда, что такое эмпаты я не знала, но радовалась, что, хоть не телепаты.

— Вас что-то смешит? — обратился он ко мне.

Пришлось поднять взгляд на уровень его лица.

«Он не умеет читать мысли. Не умеет» — мысленно повторяла себе, заливаясь краской.

— Выйдите сюда, — к голосовой просьбе добавился жест.

Я сглотнула, не в силах пошевелиться. П-подойти, к нему? Ещё ближе?

— Вам помочь? — над столом поднялся кончик хвоста.

— Нет, — действительно, лучше я сама, ножками. К нему я не подходила, а подступала, опираясь на парты спиной. Три метра, два метра, полтора. Всё, на больше смелости не хватило.

Старик, не глядя, взял одну из лежащих рядом упаковок. И в чисто змеином наклоне, сократив разделяющее нас расстояние, протянул её мне. Я заставила себя взять предмет.

— Доставьте по адресу.

— А?

Кончик хвоста указал на дверь. Там опять щелкнуло.

— Ага, — коротко ответила я, все ещё плохо соображая, что от меня хотят.

На ватных ногах вышла из класса. Интересно, можно ли считать, что меня отшили? Тогда за что? Я ведь не перебивала, не нарушала дисциплину. Почему опять мне достаётся?

На врученной мне упаковке был написан адрес. Только… э?

Пришлось перечитать несколько раз, чтобы убедиться, мне не мерещится.

«ЦИМ. 1 этаж. 76 каб.»

Какой такой «ЦИМ»? Где его искать? Даже улицы не написали. Хотя, Верб же упоминал, что их институт «наложен» на этот. Может, ЦИМ это и есть их институт, тем более, и буква «И» присутствует? Значит, искать нужно, тут. Тогда, проще простого.

Как оказалось, не проще. На первом этаже пронумерованные кабинеты заканчивались на 45-том. Дальше коридор упирался в стену. Настоящую. Постукивание меня в этом убедило. Ну, и где мне искать этот кабинет, если в видимом обзоре его нет? В «видимом»… хм. А что если?..

Решив, что собственно ничем не рискую (разве что выставлю себя идиоткой), повторила все те действия, что и у ворот. После резкого разворота, коридор продолжился. Ха. А вот и 46-ой кабинет. И уже уверено продолжила поиски. С этой стороны, студенты тоже наличествовали, но их было поменьше. У некоторых лица были удивленные или откровенно испуганные. Новички? Может потому что, от других буквально веяло опасностью? Вот идет навстречу, вроде обычный человек, а хочется быстро убраться с его дороги или вообще слиться со стенкой. Но я тупо продолжала переть вперёд, иногда вздрагивая, когда задевала что-то невидимое, и размышляла. Что ещё надо сделать, или одеть, чтобы увидеть всё, что оставалось скрытым под невидимостью? Ведь видеть, на что я постоянно натыкаюсь, не помешало бы.

Вот опять, по ноге, будто змея хлестнула. Чешуйчатый хвост? Но оборачиваться не стала. Его лицо я и так запомнила.

Кабинет 76. После вежливого стука, мне разрешили войти. За столом сидел пожилой человек. Я так решила, потому что в волосах и усах, просматривалась седина.

— О, новенькая? — обратил он внимание скорее не на меня, а на посылку, оторвавшись от своих бумажек. — Чего это вас так рано отпустили?

Я скривилась. Откуда мне знать, с какой радости меня выгнали. Я, молча, положила посылку на стол и стала ждать, что он мне скажет.

— Вот как. Хочешь, можешь пока остаться тут, и подождать остальных.

Вот так уныло сидеть и ждать?

— Или можешь, — он продолжил писать дальше, — подождать, пока я допишу, и разнести вот эту стопку. Дух всё равно пока занят.

Кончиком ручки, он указал на стопку чёрных журналов.

— Расписание и схема, вон там, на стене.

Задача усложнилась. К кабинетам присоединились аудитории. На столе восемь журналов, девятый заполняется. И их надо разнести до того, как прозвенит звонок, иначе объекты переместятся в другие места. И вообще странно, зачем им обычные журналы? Хотя, кто сказал, что они обычные?

— И как я успею?

— Можешь бежать.

…Человек проводил меня задумчивым взглядом.

Чтобы разнести всё вовремя, мне действительно пришлось попотеть. А ещё очень хотелось, хоть глазком взглянуть, чтобы прочитать, что там написано. Интересно же, да и не запрещали к тому же, но тогда я бы точно не успела их разнести. На предпоследнем журнале едва успела постучать, брякнуть здрасте, и умчаться до того, как кто-то что-то понял. Я и сама не успела рассмотреть, куда меня занесло. Спасибо, в предыдущих аудиториях насмотрелась. Но тренинг и спешка неплохо помогали осмысливать всё увиденное, так сказать, постфактум. Увидела, запомнила, а по дороге размышляла над тем, что же такого я увидела. Если я правильно поняла, на некоторых занятиях учили развивать экстрасенсорные способности. По крайней мере, у одного паренька, карандаш не крутился на месте, как у остальных, а пробил руку и… дальше я не смотрела. Бр-р-р. Ну, их на фиг, такие способности.

Последний журнал вручила, когда преподаватель уже закрывал нужный мне класс.

— Спасибо, — поблагодарил он, — А то я уже хотел сам идти. Новенькая?

Хотелось бы знать, что они постоянно имеют в виду? Ибо бесспорно звучит, не как новенькая в классе, а как, не знаю, на работе, что ли. Пришлось опять ограничиться «Ага» и вернуться 76-ой кабинет. На память жаловаться не доводилось.

Наг Лиорин был уже здесь.

— О Неви, — обрадовался он. — Ты первая.

— Она уже давно первая, — просветил его человек. — Я её отсылал с поручением.

— Да? И как?

— Порядок, — я продемонстрировала пустые руки. — Что-нибудь ещё?

— Ничего. Сиди здесь. Жди.

Похоже, человек за столом, был главней. Сам директор? Или его заместитель? Скорей второе, я не могла представить, чтобы в кабинете директора собирали новичков. А вот в учительской, другое дело.

— В голове не укладывается, — обратился наг к человеку, то ли продолжая прерванный разговор, то ли начиная новый. — Как Верб посмел завербовать такое юное существо.

— Судьба у него такая. Вылавливать то говно, то самородки.

— Простите! — смелости хватило только на одно слово. Но когда на меня посмотрели вопросительно две пары глаз, пришлось выдавливать из себя и остальную фразу. — На самом деле, никакого экзамена не существует, да? Это была проверка? На то сможем ли мы тут работать?

— Вот, видал, хоть бы кто-то догадался, — проворчал главный человек, и отвлекся на стук. — Кто там? Входите.

В дверном проёме возникло улыбчивое блондинистое лицо.

— Михалыч, ну как, можно кого-нибудь взять? У пятой группы сейчас практика начнётся и им не хватает человека, для объективных оценок.

— Вот, — он ткнул в меня. — Берите.

Э! Блондин тоже усомнился.

— Михалыч, да она мелкая совсем.

— Или бери, что предлагают, или…

— Ладно, — проворчал он, подманивая меня к себе. — Идём.

— Что за практика? — на выходе, рискнула всё же спросить, а то мало ли.

— У вас такая же будет.

— Да? И где она будет проходить?

— Пока тут, а потом полигоном станет весь город.

— Ого, — только и смогла ответить.

Блин, а на мой вопрос ведь так и не ответили. Верны ли мои выводы?

Мы вышли во двор, и это оказался совсем другой двор. Другая планировка, другой фасад здания и время года, кажется, другое. Куда меня угораздило вляпаться? И смогу ли я, потом, вернуться домой?

То, что я вляпалась, стало понятно сразу. Меня окружали личности с не запоминающимися мо… лицами. Все старше меня лет так на пять, десять.

— Чувствую себя волком в стае овец, — пожаловался блондин. — Вы бы колокольчики повесили, чтобы вас различали. Разные.

— Можешь идти, — с нажимом казал самый старший, видимо наставник этой группы.

— Ладно-ладно, мое дело маленькое, — ответил парень и удалился, часто оглядываясь и мотая головой в такт своим мыслям.

— Как тебя называть, — обратился наставник уже ко мне.

— Неви.

Остальные пять членов группы тоже представились, наверное, исключительно ради меня. В том числе и упомянутый Михалычем, Дух. Парень, с чёлкой ниже глаз. Но я ничуть не сомневалась, что стоит ему её убрать и он станет абсолютно неузнаваем.

— Итак, вашим заданием будет вручение «повесток» друг другу.

Что? Судя по переглядыванию и перешептыванию, они будут заниматься этим впервые. Значит, я с ними почти на равных.

— Ваша цель, вручить «повестки» всей остальной пятерке, и всячески уклонятся от «повесток» других. Количество розданных и полученных покажет, ваши сильные и слабые стороны. Использовать можно все приобретённые знания.

А вот это плохо. Моих знаний недостаточно. Похоже, я тут самое слабое звено, человек для равновесия, которого в общем можно и не брать в расчёт.

— Отсиживаться на одном месте запрещается, но можете попробовать.

Ясно, есть подвох.

— У всех будут одинаковые сумки. Выбрасывать и прятать их запрещается, но можете попробовать.

Хм, прятаться и прятать запрещено? А не звенья ли это одной цепи?

— Внутри каждой сумки, пять пустых белых конвертов. При попадании в чужую сумку, цвет поменяется.

— Цвета будут разные? — уточнила одна девушка.

— Само собой. Конверты не терять и не выбрасывать.

Ага, потерянный конверт равносилен провалу задания.

— Всем всё понятно? — и посмотрел на меня. Да, что это такое? — Начало и конец задания определяет звонок. В вашем распоряжении вся территория Института. Включая двор и подсобные помещения. Выход за его пределы — дисквалификация и пересдача.

— С группой новичков, — поддакнул один из парней. Раздались сдержанные смешки.

Наставник раздал всем одинаково черные сумки почтальонов.

Как-то оно слишком просто.

***

… Что б он провалился! Не отстает. Как назло, начались занятия, и скрыться среди толпы не было возможности. И это только первый. И вообще, как я найду других, если не могу даже от одного оторваться?

О туалет. Женский. Хоть дух переведу.

Кажется, именно Дух меня и преследовал.

— О-у, курьер, — из кабинки вышла эффектная девушка, с таким видом, будто только что была не на толчке, а в «примерочной». — Что ты тут делаешь?

Что за вопрос? Мне, что запрещено сюда входить?

— Прячусь. А с чего ты решила, что я курьер?

Девушка элегантно, мокрым пальчиком, указала на сумку.

— К тому же, только курьерам позволяется носиться по коридорам. И, кто же тебя преследует?

— Дух, знаешь его? — задала вопрос, а сама стала осматривать, можно ли смыться через окно. Но меня постигла неудача. Окон тут не было. Что за глупая конструкция?

— Его уже все знают. Наверняка станет личным курьером Михалыча. Только, знала я и другого курьера, — девушка поднесла руки к сушилке так, будто подставляла их под поцелуй. — Который был единственным из всех, кто в одиночку полностью справился с этим заданием. Ему очень искусно удавалось совмещать силовые приемы и…

— И что? — невольно заинтересовалась я, заслушавшись её голосом.

— Хочешь, помогу?

— Как? Отвлечешь его внимание?

— Можно и так, — согласилась она. — А можно, и вот так.

Девушка сложила тонкими пальчиками сложную конструкцию. Фигура девушки поплыла, растворяясь, будто в частой водной ряби, минута и на её месте стояла уже моя точная копия. Только без сумки. От неожиданности я отступила.

— Етить, — вырвалось у меня. Твою колошу за ногу, и это тоже надо учитывать.

— Странно, — голос у девушки остался прежним, — я думала, ты в обморок упадёшь.

— С чего это?

— Новички всегда так реагируют.

Новички, значит. Я передвинула сумку подальше за спину. Почему все сразу определяют, что я новичок? По какому признаку? Я быстро прокрутила в уме все встреченные мною объекты. Ели не брать во внимание лицо, одежду, то оставались… точно. У всех на шеях висели коричневые плетеные шнурки с… видимо, амулетами. Спрашивать, почему амулеты новичкам не выдают, я не стала.

— Ты ошиблась, — возразила я.

— Жаль. Я думала, будет весело.

Хочешь повеселиться, значит.

— Ты вроде предлагала мне помощь, — напомнила я ей.

— Да, только, не этой стороне.

Что? Хотя, да, о помощи именно мне, она не говорила.

— Но ты можешь попытаться использовать меня, — произнесла девушка в моем облике. Мне никак не удавалось понять, чего же она добивается. То помощь предлагает, то намекает, что фиг поможет.

— Будто от этого что-то изменится, — засомневалась я.

— А ты попробуй.

Да, что попробовать? Уговорить? Договориться? Просить? Или униженно просить? Последний вариант, выглядел самым правдоподобным. Но лучше переспросить.

— Хочешь знать, что я попрошу взамен? — Девушка звонко рассмеялась. — Уже ничего. Мне просто нужно было задержать тебя на одном месте.

Раздумывать было уже некогда. Я кинулась к выходу, одновременно запуская руку в сумку, за конвертами, и отбрасывая её на девушку. Так как она всё ещё в моем облике, её примут за меня. Насколько я поняла, для того чтобы избавиться от облика, нужно время.

Как я и предположила, он прятался за дверью. Под моим пинком дверь широко распахнулась, и я с удовлетворением услышала за ней сдавленное ругательство. А ведь он мог прятаться не только от меня. Так и есть. В конце коридора появился другой почтальон. Быстро сунула Духу конверт, и вернулась за сумкой. Только быстро забрать не вышло, девушка её не отпускала. А ведь она помогает не Духу, слишком поздно, догадалась я.

— Спасибо Зая, — поблагодарил очередной курьер за брошенную ему мою сумку. С ехидным превосходством, он вложил в неё конверт и швырнул сумку уже мне.

— Сочтёмся, — кокетливо промурлыкала девушка.

Невзирая на то, что Дух сидел за дверью тихо, как мышь под веником, его это не спасло. Против двоих у его не было шанса.

Правда, пока они его держали, я смогла отбежать на приличное расстояние. И с размаху натолкнулась на что-то невидимое. Вернее, на невидимую часть кое-кого видимого. Проходящий как будто мимо парень, меня мягко поймал, своим длинным чешуйчатым телом и держал, пока уже другой курьер, на этот раз девушка, не воспользовалась моей беспомощностью. Одаряя меня очередным конвертом. У-у, это заговор. Как можно в таких условиях честно разносить эти проклятые «конвертики»? Видимо никак. Придется включаться в нечестную игру, мрачно решила я, наблюдая, как похожую сценку с падением, повторили на Духе.

На этот раз я не стала от него убегать. Так что выбор у него был невелик.

— Я хотела… — не успела я закончить предложение, как ощутила, что сумка слегка дернулась, словно к ней кто-то прикоснулся. Возникло чувство, будто рядом со мной присутствовал не только Дух. Нет уж, хватит. Я взяла сумку в руки, делая вид, что хочу в неё заглянуть, вместо этого присела и резко шмякнула ею по тому месту, где предположительно кто-то стоял. Как только сумка уткнулась в невидимую преграду, я бросилась вперёд, захватив ноги невидимки в клещи и попытавшись его уронить.

— Держи его, — скомандовала я настолько неожиданно, что Дух подчинился. Вместе нам удалось придать невидимке горизонтальное положение.

— У него нет сумки, — прижатое к полу тело, пользуясь невидимостью, умело сопротивлялось, поэтому разобрать, кто мне попался, курьер или его помощник возможности не было.

Мы с Духом посмотрели друг на друга, и нас посетила одна и та же мысль.

— За спиной, — озвучила я совместную мысль.

— Ага, есть.

И точно, на ощупь, это была та самая сумка. Мы едва успели вложить ему свои конверты, как «парень» помогающий девушке, вернулся. Вернее, наг, если я не ошиблась. Судя по всему, он собрался отогнать именно нас. И скорее всего, опять воспользуется хвостом. Дух тоже его заметил.

— Поднимаем, — на этот раз скомандовал он.

Невидимку мы использовали как щит, а сами успели уклониться и побежать. Все случилось очень быстро. Правда наги перемещаются заведомо быстрей, поэтому за первым же углом, я открыла первую попавшуюся дверь.

— Сюда, — обратно закрывать пришлось быстро, но тихо.

Как ни странно это оказался класс. По всей видимости, тут тоже проводились практические занятия. По крайней мере, монструозная шипастая тварь, от которой ученики боязливо пятились к стенам, не могла быть разумным существом.

— Извините, за вторжение, — я перебежала к окнам. Блин, высоко, второй этаж. — Не обращайте на нас внимания.

— У нас своя практика, — Дух сноровисто открыл окно. Уцепился руками за подоконник и спрыгнул.

Етить. Пришлось повторить, чтобы не потерять его из виду. Чуть ноги себе не отбила.

— Что ты там хотела?.. — Дух неожиданно прижал меня к стене.

— Объединиться. Я подумала, что поодиночке нам не выстоять.

Он сплюнул. И не отпуская меня, с мрачным видом, даже демонстративно, переложил белый конверт из своей сумки в мою.

— Это должно значить, что ты согласен?

— Это должно значить, что мы квиты.

Парень пошёл вдоль стены, буквально прижимаясь к зданию.

— У меня только два отданных, — я пошла за ним. А что? Всё равно мы уже разменялись. — И три цветных. У тебя тоже?

— Что ты от меня хочешь? Я работаю один.

— Заметно. Такой характер ни один напарник не выдержит.

Он резко остановился и посмотрел на меня в упор. В сочетании с его челкой, это вышло очень красноречиво.

— Ладно! — сдалась я, — мы разойдемся, если ты ответишь мне на один вопрос.

В ответ, он всего лишь кивнул, и продолжил движение. Правильно, останавливаться надолго нельзя. Нас выследят.

— Тогда и ты ответишь на мой вопрос.

— Идёт. Почему тот парень был невидим? Если я правильно поняла, под невидимостью тут скрывается что-то необычное.

— Хы, необычное, это ещё мягко сказано.

— Так что?

Дух отстранился от стены, посмотрел на ряд окон, наверно искал через какое можно проникнуть обратно.

— Аргел уже может уходить на третий уровень защиты, причем мгновенно, без использования амулета или движений. Правда, на улицах города, за пределами Института, его умение бесполезно.

— Третий уровень? — вырвалось у меня. — А сколько их вообще?

— Мне известно о трёх. Первый начинается за воротами. Второй, когда переходишь на эту сторону Института. А третий, дает возможность другим существам, поддерживать видимость человека, оставляя всё остальное невидимым.

— А ты был на третьем уровне?

— Стоп, моя очередь. Как ты поняла, что к тебе подкрался Аргел?

— Почувствовала его присутствие. Как с нагом. Только на нага я не успела отреагировать.

— А, по-моему, очень даже успела. Мы бы не смогли удрать, и он поймал бы нас снова. Могу поспорить, что где-то поблизости был и Сей. Чувствовать присутствие «невидимого», это, конечно, надо уметь.

— А бывают такие случаи, когда обыч…непосвященные люди попадают за первый или за второй слой защиты?

— А? Бывает.

— И что?

— Именно для этого существует третий слой. Сквозь который случайно уже не проникнуть.

— А если не случайно? Как Аргел.

— Не советую. Там неподготовленному человеку делать нечего.

— Я рискну. Научи. К тому же, то окно, на которое ты смотришь, слишком подозрительно. Как будто нарочно открыто.

Дух зашипел. То ли недовольный моей назойливостью, то ли от не желания признавать, что я могу быть правой.

— Что предлагаешь?

— Ты знаешь своих одногруппников лучше меня, если они опять устроят ловушку, то сможешь её распознать. А если я буду для них невидима, то легко смогу подойти поближе и помочь тебе. Они не будут этого ожидать.

— Хочешь использовать меня как приманку?

— Хочу правильно использовать наши шансы, просто потому, что поодиночке у нас их вообще нет. А получится или нет? Так если не рискнем, не узнаем.

Как, оказалось, объединиться было хорошей идеей, по крайней мере, нас не уделали вчистую.

***

Домой я вернулась только после обеда. Со странным, совершено не присущим мне, приподнятым настроением. Будто действительно сдала экзамен в самое престижное учебное заведение, да и к тому же на гособеспечение попала. На шее у меня висел медальон (а не амулет, как я считала), снимать, который пока запрещалось. В кармане направление на индивидуальную стажировку. Обычно стажировку проходили с наставниками, так сказать, на местах. Но так как мы с Вербом разнополые, мне назначили другого «учителя». Чтобы я научилась пользоваться всеми преимуществами женской натуры. А ещё у меня имелся конверт для родителей. С извещением, что их дочь выиграла двухмесячную путёвку в летний лагерь. С перечнем всех мероприятий, что будут там проводиться. Мне даже предоставят несколько фото, в качестве доказательства, что в лагере я была. У них всё схвачено, не подкопаешься.

***

В итоге…

Мир Помпиль. 8 по каталогу ЦИМа.

Год спустя.

К настоящей стажировке Неви не допускали из-за возраста, зато она могла посещать лекции, курсы, знакомиться в столовой с новыми людьми. Или не совсем людьми. А в своём мире выбрала специальность журналистику, ещё слабо представляя, как будет это совмещать. К тому же родители были недовольны частыми отъездами старшей дочери (младших же надо было на кого-то оставлять), но тут помог дед. Неви раньше думала, что тот бросил семью, а оказалось, что он жил в другом мире. Теперь же, отправляясь в Институт, она говорила, что идёт к деду и практически не врала.

Отправляясь на очередные практические курсы, девушка даже не могла представить, что они обернутся провалом. А все из-за местных фанатиков, внезапно и без видимых причин, открывших кровавую охоту на иноверцев. Её, буквально в самом начале, отрезало от группы. И дальше пришлось выкручиваться самой. Не зря же её учили.

Половинка медальона была наглухо привязана бинтами к торсу. Не то, что она была ранена, просто посчитала, что так вероятность выжить выше. Если медальон потеряется вместе с оторванной рукой, то шансы спастись упадут до нуля. А если с торсом, то ей уже будет всё равно, верно?

Было страшно. Именно в это время, Неви осознала, что перевоплощаться и быть курьером куда интересней, чем быть боевиком и лишать жизни людей, взамен на свою. В руках девушки мелко подрагивало оружие, направленное на вход в подвал. Возле входа уже валялось два трупа. Да, их многому успели научить. И эти действия подпадали под радикальные меры самозащиты. Ведь позволить себе пожалеть или простить нападающего могли только сильные личности. А она такой не была.

Девушка старалась, поразить врагов с одного раза и навсегда. Ведь слишком громкие и частые выстрелы могли привлечь к этому месту не одиночек, а целую группу фанатиков. А там достаточно и одной гранаты, чтобы все закончилось. Но девушка продолжала до последнего верить…

И выстрелила раньше, чем успела понять, кто вломился в её укрытие. Затекший палец дёрнулся.

Тело застонало и попыталось подняться.

На этот раз девушка выстрелила осознано.

— Может, хватит стрелять, — сипло отозвалось тело голосом ребёнка. Поворочалось, постанывая, и прильнуло к стене. За время работы на ЦИМ, девушке довелось повстречать немало существ, которых убить обычным оружием было невозможно. Но там же она и узнала, что на вражеской стороне они тоже присутствовали. Так что радоваться не спешила.

— Ты Неви, да? — спросили у неё, не стремясь появляться на единственном пятне света. Она услышала характерный звук, будто кто-то принюхивался, — Да. Ты Неви. Запахи совпадают. Держи. Мы своих не бросаем.

Ей под ноги упала вторая половинка медальона. Её медальона.

— Соедини их, — посоветовал голос. — Эмис его зачаровал. Он вынесет тебя в безопасное место. Ты не ранена? Помощь не нужна?

— А ты? — не удержалась Неви, поспешно снимая бинты, но не спеша соединять половинки. И сама же ответила на собственный вопрос. — Ты же… я же в тебя…

— Ерунда, — уверил её голос. — Я тут немножко посижу, подлечусь. А ты поспеши, а то заряд закончится. Будет досадно и пожалей человека, который ради тебя старался.

Пользоваться магическими порталами она умела. Правда, они никогда не вызывали восторга.

В последний момент, девушку посетила страшная мысль, а что если она ошиблась, и это обычный человек, которого она оставила умирать? Он же сказал о лечении, а не о регенерации.

Безопасным местом оказался ночной двор родного Института.

— Где твой проводник? — тут же набросился на неё незнакомый человек в характерном балахоне мага. Хорошо, что рядом нашлись и знакомые лица, иначе бы магу не поздоровилось. С его стороны было опрометчиво набрасываться на девушку с оружием, у которой в крови ещё адреналин бурлил. Хотя, кто их магов, знает.

— Там остался, — не видела причин скрывать Неви.

— Почему? — он бесцеремонно схватил её за подбородок и посмотрел в глаза.

— Я в него выстрелила. Два раза, — против воли ответила она, и запоздало прикрыла рот.

Человек выругался.

— Он был жив, когда ты уходила?

— Не знаю. Пойдите туда и проверьте.

Человек махнул рукой, и тени вокруг поляны ожили, бесшумно следуя за ним. Конечно же, никуда проверять они не пойдут. Они не идиоты путешествовать в эпицентр чужих конфликтов.

— Кто это был? — спросила она у заведующего кадрами Михалыча.

— Маги, — пренебрежительно ответил он. — Кота ловят.

— Так ведь Кот преступник. Почему они ловят его здесь?

— Так они считают, что мы его иногда нанимаем. Для трудных заданий, — с особым сарказмом сказал Михалыч. — Вот, как сейчас.

— А это правда?

— Что, правда?

И Неви поняла, что спрашивать дольше бесполезно.

Они неспешно пошли к Институту.

— Михалыч, — решила поинтересоваться Неви, остановившись у входа в здание, — а вы вернетесь за проводником?

— Зачем?

— Но как же…мы же своих не бросаем, — повторила она услышанные недавно слова.

Михалыч раздосадовано цыкнул языком.

— За некоторыми возвращаться не надо.

Прежде чем зайти, он почему-то обернулся. Неви тоже последовала его примеру и увидела, что следом за ними кто-то идёт, характерно придерживаясь за бок. Михалыч продолжал невозмутимо стоять, глядя на приближающуюся фигуру. Которая, поравнявшись с ними, на поверку оказалась ниже и младше самой Неви. К тому же девочкой.

— Неужели они меня не дождались? — шутливо спросила она, и Неви узнала голос.

— Какая досада, — делано подтвердил Михалыч. — У некоторых совершенно нет терпения.

Девочка ловко, при помощи одной руки и рта, разделила медальон на две части, и отдала половинку Михалычу.

— Может, все-таки оставишь себе? Мало ли.

— Вот именно. Вдруг вам когда-нибудь придется уже меня искать?

— А ты не рискуй.

— А я что специально? — девочка зашла в гостеприимно распахнутые двери, продолжая держать руку на потемневшем боку, и обратилась к Неви. — Ну, с боевым крещением тебя.

Девушка слишком запоздало поняла, с чем её поздравили, чтобы достойно ответить.

— Зайди в медпункт, — заботливо бросил ей вслед Михалыч.

— Не, мне только на минутку, к Бену.

Неви проводила взглядом скрывшуюся в недрах Института девочку. Смутно припоминая, что Бен, вроде заведующий складом одежды. Она там ещё ни разу не была, этим складом пользовались в основном искатели и полевые агенты. Значит, эта малявка и есть искатель, решила для себя девушка, и то только потому, что считать её полевым агентом было более неправдоподобно. А так же вспомнила, что уже несколько раз видела рядом с главой отдела искателей кого-то мелкого и неприметного.

— Это ведь она за мной?..

— Да! — подтвердил Михалыч, не дав ей закончить.

— И мы должны были вернуться вместе, но маги тут ждали именно?..

— Да! — прежде чем закрылась дверь, Михалыч задумчиво осмотрел темный двор. — Сегодня они слишком близко подошли.

— То есть она и есть?..

— Странно, не находишь? Разве можно их перепутать.

— Но все считают, что Кот… парень. А… выходит, вы действительно нанимаете преступника. — Неви всегда очень быстро анализировала полученную информацию. Клубок событий, что развернулся перед ней, невозможно было скрыть. Значит, вывод был один. — Вы теперь сотрете мне память? — спросила она с обреченным пониманием.

— Возможно! — уклонился он от ответа. — Это не мне решать. — Михалыч взял её за подбородок точь-в-точь, как тот маг, проникновенно глядя в глаза. — Вопрос в том, сумеешь ли ты сберечь эту информацию самостоятельно, без подключения клятвы жизни?

— П-почему я? — вздрогнула Неви, осознавая, что один долг перед Котом на ней уже висел.

— Настанет время, когда нам понадобится человек, которому не нужно ничего объяснять. Достаточно понятливый, чтобы мгновенно принять решение.

***

На складе старины Бена, происходило неуместное для этого времени суток, движение.

— Что-то случилось? — спросила новоприбывшая, уже не изображая смертельно раненого человека. Она остановилась, гадая, не может ли быть связан этот аврал с давешним визитом"ловцов"от магов, разминуться с которыми ей позволили собственные умения и интуиция. Впрочем, даже если бы они её и дождались, это ровным счётом не гарантировало им победы.

— А, ничего, — разъяснил сам Бен, руководя самим процессом, но на правах главного, не принимая в нём непосредственного участия. — Новая поставка прибыла, надо до начала смены всё рассортировать. Твоя одежда вон там.

Из глубины склада она услышала торжествующий, но тихий голос Каэна.

— Ха, ты проиграл, она вернулась сегодня.

— Не обращай внимания, — отечески посоветовал Бен, — ребятам тут скучно.

— Я и не обращаю, — девочка зашла за ширму, сняла модную кружевную кофту, струсила её, будто избавлялась от налипшей грязи, (одежда действительно выглядела, как и прежде, без единого бурого пятнышка) и перекинула через стойку. — Вот, возвращаю, почти как новая и стирать не надо.

— Кроме самой дырки, — подошёл вышеупомянутый Каэн. Взял кофту и рассмотрел на просвет. — Теперь из-за тебя латать. Не могла голову подставить?

И тут же, получил затрещину от Бена.

— Скажи спасибо, что только одна, — с невозмутимостью оборотня, парировала девочка.

— Спасибо. Слушай, а я давно хотел у тебя спросить. Почему ты пользуешься своим настоящим именем?

— Что, правда? — заинтересовался другой работник склада. — Маргарита это твое настоящее имя? Мне всегда казалось, что это такой цветок.

— Так и есть! — Рита вышла одетая, как обычно, в клетчатую рубашку и синие джинсы. Ей в основном такую одежду и подбирали. — Мое имя и означает цветок, — рядом прозвучало неуместное гыгыканье. — Поэтому не вижу смысла что-то менять. И вообще, для меня наоборот, некоторые ваши позывные звучат, как имена. Например, Каэн. Хотя, насколько я помню, оно означает что-то вроде тонкого бревна.

— Древа! — с возмущением поправил Каэн.

— Да-да, конечно, очень такое стройное деревце, — и совсем неожиданно для себя, а для остальных ещё неожиданней, приложила к торсу парня короткую цветастую юбку.

И не став дожидаться ответной реакции, убежала, расслышав за спиной весёлый запоздалый смех и один возмущенный вопль. Во время дружеской перебранки, она даже не заметила, что к её рубашке был прикреплен пока еще неактивный магический маячок.

Зачем гоняться за неуловимым Котом, если его можно вычислить, прибегнув к предсказаниям. На этот раз, выбор пал на Маргариту Домбровскую, потому что согласно видениям предсказателей, Кот каким-то образом будет с ней связан.

***

А днём спустя, юный помощник архивариуса Геннадий читал первый отчёт новоиспеченного курьера Неви. Он был сухим и максимально кратким. Только факты, без эмоционального окраса. Гена посочувствовал девушке, угодившей в такую безвыходную ситуацию, а старик Макар и вовсе поспешно ушёл, оставив архив на помощника.