Заноза в сердце майора

Рокси Нокс (2025)

Старший опер ловил ночную бабочку, а поймал меня, которую позже назовет занозой в своем сердце. Нашему семейному заведению угрожают закрытием, и мама просит помощи у своего бывшего одноклассника. И кто бы мог подумать, что им окажется… Тот самый. Майор Шубин, который обещал не только защитить меня, но и согреть холодной осенью…

Глава 2

Эмилия

Этот Шубин производит впечатление нормального человека. Если он майор — значит, начальник. Если не начальник, то хотя бы старший, и значит сможет мне помочь. Так?

К своему стыду, я сижу и думаю о том, что он симпатичный и совсем не похож на своих коллег, которые схватили меня на улице. На нем белая водолазка под горло и наплечная кобура для пистолета. Ему хочется довериться и рассказать всё-всё-всё.

— Павел Андреевич, я сегодня обслуживала банкет.

Майор Шубин поднимает на меня удивленный взгляд и уточняет:

— Сколько было мужчин на банкете?

О, боже, он думает, что я телом их обслуживала? Какой же стыд! От страха мямлю черте что. И зачем он только фото трупа мне показал? Я девушка слабонервная, могу и в обморок хлопнуться.

— Я официантка и всю ночь разносила еду и напитки, — объясняю сбивчиво. — Празднование подзатянулось, и я освободилась только в три часа ночи. Вызвала такси и вышла. А тут меня… ваши в автобус затолкали.

— Так, — хмурится он и откладывает ручку.

Это явно не то, что Шубин рассчитывал от меня услышать. Но такой истории, которая бы ему понравилась, у меня, увы, нет.

— Я не Миля, которую вы ищете. Клянусь вам, я здесь случайно. И я не ночная бабочка, — сглатываю горечь, разлившуюся по миндалинам.

Темно-зеленые глаза майора затягивают в себя словно в омут. Хватаюсь непослушными пальцами за край стола, чтобы усидеть на месте. Никогда не встречала таких проницательных глаз. Кажется, что он знает обо мне всё.

— Мне нужно позвонить маме. Она будет за меня волноваться.

— Успеется.

Майор Шубин встает с места, и я по достоинству могу оценить его высокий рост. Подтянутый, но не перекаченный, как это сейчас модно, даже худощав. Но я уверена, что он в отличной физической форме и даст фору любому преступнику.

Оперативник обходит стол и оказывается за моей спиной. Затем кладет ладони мне на плечи, и от неожиданности я вздрагиваю. Он ведет носом у моей шеи, и я замираю.

Сердце толкается в груди, вырабатывая всё, что нужно для того, чтобы в моменте сбежать, спастись… От чего? Ведь Шубин не делает ничего противозаконного. Понюхал меня? Ну и что?

— Э-ми-лия, — произносит по слогам моё имя и слегка нажимает на мои плечи. У него такие горячие руки, словно он перебрасывал ими горящие угли. — А тебя не учили в детстве, что лгать взрослым дядям, особенно служащим в полиции, не хорошо?

— Я вам не лгу.

— Разберемся, — резко убирает руки с моих плеч. — Панаев!

В кабинете появляется сержант, который меня сюда притащил. Шубин не поверил ни единому моему слову, и меня снова сейчас затолкают в камеру к шлюхам. Всё, что угодно, только не это!

— Слушаю, товарищ майор!

— Отведи девчонку. Мне надо позвонить.

— Пожалуйста, — одними губами прошу майора. — Поверьте мне.

Он хмурится в ответ, кивает Панаеву и достает из ящика стола телефон.

— Иди.

— Павел Андреевич!

— Поговорим позже, — рубит он.

Встаю и обречённо выхожу из кабинета. Без пререканий захожу в камеру и в бессилии опускаюсь на лавочку. По щекам бегут обжигающие слезы, и я вытираю их шарфом.

Ко мне подсаживается Паулина и спрашивает с сочувствием:

— Что, трахнули тебя, что ли?

— А? — поднимаю на нее растерянный взгляд.

— Куда водили тебя, спрашиваю?

— На допрос. Они думают, что я какая-то Миля. Вы знаете такую? Коллега, вроде бы, ваша.

Надеюсь, мои слова не обидят Пулю. Не имею ничего против представительниц древнейшей профессии, но всё же мечтаю держаться от них подальше.

— Милю-то? Конечно, знаю, — некрасиво смеется девушка, обнажая крупные зубы.

— Вы можете сказать майору Шубину, что это не я? — смотрю на нее умоляюще.

— А ты будь с ним поласковей, и он сам поверит во что угодно, — подмигивает мне глазом с осыпавшейся тушью.

— Что это значит? — обнимаю себя за плечи. Как же тут холодно и сыро!

— Дай ему повалять себя на диванчике.

Чего-о?

Неужели майор Шубин берет взятки сексом? А мне он показался честным и порядочным. Как же внешность бывает обманчива!

В его кабинете стоит диван, значит Пуля знает, о чем говорит. Неужели он там проституток… ласкает?

Господи, какой же кринж. Зачем мне это знать? Лучше бы она молчала…

Как же я хочу оказаться где-нибудь подальше отсюда. Лучше всего дома. К такой ситуации меня жизнь не готовила.

— Спасибо за совет, — буркаю и прикрываю веки, делая вид что сплю.

Пуля какое-то время наблюдает за мной, а потом отходит, потеряв ко мне всякий интерес.

Ни за что и никогда не уподоблюсь этим девицам, привыкшим расплачиваться своим телом. Пусть полиция разбирается во всем и меня отпускают! Только так.

***

Шубин

Да не пахнет Эми шлюхой, вот в чем дело! Я не знаток проституток, но примерно представляю, какой у них может быть запах. Предпочитаю иметь дело с нормальными девушками.

Когда я дотронулся до Эми, внутри меня что-то щелкнуло, будто программа в башке переключилась. Что-то тут не так.

Она пахнет едой, как пахнут официантки в кабаках, не значит ли это, что она говорит правду?

Что ж, проверим…

Пробиваю девочку по базам — чисто, ни приводов, ни задержаний. Ни-че-го порочного. Ангелок просто.

Ну, и что мне с ней делать прикажете? Ценный свидетель или случайная залетная? Жаль, что я не экстрасенс.

Шлюх отпустят часа через три, после прихода Бати — нашего начальника отдела. Если блондинка не врет, но ей придется сидеть всё это время в вонючей камере. Тогда какого же она будет мнения о доблестной полиции?

Ладно-ладно, мне плевать, что она будет думать о полиции в целом, но мне не все равно, что Эми будет говорить лично обо мне. Ведь мог ей помочь, разобраться во всем, но не стал.

Ай, ладно! Надо отпускать.

Приставлю к девчонке наружку, и, если она меня надурила — будет плохо. Интересно, есть кто-то из свободных ребят? Гурова может попросить? Он к нам недавно в отдел перевелся, вроде хороший парень.

Достаю куртку из шкафа и выхожу из кабинета.

— Панаев!

— Да, Пал Андреич?

— Открывай, — киваю на клетку, кишащую бабами. — Сегодня у вас тут прям аншлаг.

— А то! Покажем результат ночной работы Бате, да разгоним их к чертовой матери, — обещает сержант.

Девчонка сидит на лавке, ни на кого не обращая внимания. Будто спит с открытыми глазами.

— Эмилия, на выход.

Эми встрепенулась и посмотрела на меня испуганным взглядом. Закуталась плотнее в шарф и нервно сглотнула.

— Куда это вы ее забираете? — спрашивает одна из проституток.

— Куда надо, туда и забираю.

— А тебе-то что, Пуля? — ехидно спрашивает дежурный, который питает особую страсть к задержанным девкам.

— Да может и меня с собой прихватишь, майор? — Пуля просовывает худощавую руку через решетку и пытается дотянуться до моей груди.

Брезгливо отшатываюсь назад и тороплю девчонку:

— Лютова, выходи давай. Долго еще ждать?

Эмилия встает с лавки, но из клетки выходить не решается.

— Тебе что, понравилось там сидеть?

— Да боится она тебя, — усмехается Пуля.

— Боится? Меня?

— А вдруг завезешь её куда, — заигрывает, облизывая красные губы. — Плохо сделаешь.

— А ты девчонку меньше пугай своими влажными фантазиями. Я домой ее отвезу. Выходи, Лютова, пока я добрый.