Снегурочка. Невеста на полставки

Роза Александрия (2024)

— С тобой все в порядке? — спрашивает Гордей. — Какое там! — не выдерживаю я. — Лишаете дома и работы! Просто по всем фронтам! Как думаешь, как я?! — Марина, но вы же не на улице жить будете. Поднимаю на него злой взгляд и вижу, как он бегает по мне глазами. Вот козел! — Еще и глазеть будешь?! — вскакиваю с дивана, и Гордей еще больше начинает рассматривать меня. — Ты совсем офигел?! — Костя выйди ка! — не отворачивая от меня взгляда, говорит помощнику. Тот встает и молча уходит. — Что ты задумал? — отхожу максимально далеко и сажусь на край дивана. — Я вижу тебе нужны деньги, так же вижу в каких условиях ты обитаешь. Ты очень красивая девушка… — Я смущенно опускаю глаза. — Такой красоте нельзя прозябать. Ты должна быть украшением на столе, а не ножкой стола. Понимаешь? — Нет… — Я предлагаю тебе сделку. Я тебе дам все, что тебе нужно, а ты… — А я? — замираю, догадываясь, что он попросит. — А ты станешь моей… Моей невестой. Со всеми вытекающими…

Глава 2

— Я — нет, ты — да. — Просто отвечаю и выхожу. — Твоя смена начнется через полчаса. — Бросаю через плечо.

В прихожей открываю трехстворчатый шкаф и достаю свой бежевый свитер и черные джинсы.

Погода сегодня радует. С неба, медленно танцуя, падают огромные снежинки. Я выхожу во двор и останавливаюсь оглядываясь. Старые скрипучие качели, и ржавые две радуги. А когда-то я качалась и ползала тут. Эх, беззаботное детство, где ты?

Накидываю на голову капюшон куртки и топаю по дороге, оставляя следы. Наш дом расположен почти в центре города. Старый район, который постепенно сносят и застраивают высотками и торговыми центрами. Со двора выхожу на проспект, людей на улице не много. Все прячутся от снега, не видя, куда идут. Приходится уворачиваться, чтобы не сойтись лбами с кем-нибудь. Прохожу пятиэтажку и сворачиваю. В торце дома расположена наша забегаловка «На чаек». Тут я и работаю уже год. Открываю дверь и вхожу, снимая капюшон.

Небольшой зал с круглыми столиками, барная стойка на пять мест. Все старое и неприглядное. Тем не менее люди к нам ходят. Преимущественно с нашего же района. Повариха — Лидочка, веселая женщина сорока пяти лет, готовит по-домашнему и вкусно. Ее стряпню берут даже на вынос.

За барной стойкой стоит Таня, моя напарница. Мы с ней и официанты, и уборщицы, и, если придется, вышибалы. Таня очень веселая, но конкретная девушка. У нее есть муж, который зарабатывает гроши и лежит на диване, и маленький сынишка Ваня, она иногда берет его на работу. Он ходит во второй класс и очень смышленый, в нее пошел.

— Привет, Мариша! Погодка огонь! Правда? — улыбается Таня, сосредоточенно натирая барную стойку тряпкой.

— Привет, погода сказочная! — мечтательно говорю и сажусь на барный стул, расстегивая куртку. — Хочется чуда, Таня. Ой, как хочется! — скидываю куртку и бросаю на соседний стул.

— И не говори! — подхватывает она, бросая тряпку на столешницу. — Сейчас бы взять лотерейный билет и выиграть миллион или пару миллионов. И умотать к чертовой бабушке отсюда!

— Ахах, точно! Было бы супер! Я сразу купила бы квартиру и съехала от отца.

— Все будет, Марина, потерпи. — Она хлопает меня по руке.

— Нет, Таня, не будет. И ты это знаешь. — Мы обе грустно замолкаем.

После вчерашнего вечера, я отчетливо себе представляю, что такое другая жизнь. И мне до нее как до луны — не добраться никогда. Таня глубоко вдохнула, тряхнула своей белокурой шевелюрой, и взяла тряпку.

— Пойду, переоденусь. — Встаю со стула и направляюсь к двери «Служебное помещение».

— К Лидочке зайди, она вкусный завтрак нам приготовила. Пальчики оближешь! — кричит вдогонку Таня.

Киваю и захожу в небольшой коридор. Направо — кухня, налево — подсобка и она же наша бытовка, прямо — аварийный выход. Иду в подсобку, скидываю вещи в шкафчик и одеваю рабочий фартук. Наш хозяин — Федор Иванович Бубликов, не настраивает на какой-либо униформе, поэтому мы работаем в своей одежде, надевая только длинный передник с эмблемой кафе.

В кухне все затянуто паром и громко играет радио, Лидочка носится от кастрюли к кастрюле, пританцовывая. Нос принюхивается к запаху борща и, наверное, рыбных котлет. Лидочка — жена Федора Ивановича, работает в кафе всю жизнь. Она добрая и отзывчивая женщина, мама двоих детей.

— Доброе утро, Лида! — кричу ей через плиту и пар.

— Ой! — пугается. — Мариша! Привет, иди поешь! Я омлет с беконом приготовила.

— Ох, Лидочка, балуете вы нас! — смеюсь и иду к кухонному столу, где стоит тарелка, накрытая тазиком.

Открываю, и слюни начинают бурлить во рту. Мало того, что я голодная, так еще и запах такой аппетитный! Придвигаю табурет и начинаю уплетать омлет за обе щеки. Вкуснятина!

— Спасибо! — ставлю тарелку в раковину и быстренько мою.

— Оставь! Я сама! — подлетает ко мне Лида.

— Поздно, помыла уже. — Хохочу вместе с ней.

Кафе открыто и посетителей еще нет, притянутся к обеду. Мы с Таней сидим за столом и пьем кофе.

— Заработала чего-нибудь вчера? — спрашивает Таня и крутит в руках салфетку.

— Да, причем неплохо. Но устала, просто кошмар! Четырнадцать заказов с девяти утра.

— Ого! Это вы молодцы, конечно.

— Последний заказ был интересный. Нас заказали для вечеринки в богатом доме загородного поселка.

— И как там? Много богатеев, наверное? — она откладывает салфетку и подперла ладонями лицо.

— Все. И салют у них был. Там так красиво, люди все нарядные. Веселье, шампанское рекой. Мы там немного задержались. Антон напился и уснул, прямо у них на диване.

Таня прыскает от смеха.

— Да уж… — смеюсь вместе с ней, вспоминая тот вечер, как маленькую сказку. — Пожить бы хоть немного такой жизнью. Хотя бы месяцок. Забыть вечно пьяного отца, за которым надо стирать и убирать, как за стариком. Хотя он еще молод. — Опускаю глаза.

— Слушай! А давай напишем письмо Деду Морозу! — Таня подскакивает на стуле и смотрит горящими глазами. — Давай?!

— Таня, мы уже не маленькие дети. — Снисходительно смотрю на нее.

— Ты же хочешь чуда? — подмигивает и идет к барной стойке.

— Хочу. А, давай! — хлопаю по столу.

***

Таня перегибается через стойку и достает тонкую тетрадь в клетку. Берет две ручки и несет к столику.

— Так, лист тебе, — вырывает с середины двойной листок, — лист мне. Ваня тоже пишет письмо, даже боюсь в него смотреть. — Хохочет она.

— Ну, Таня, окунемся в детство?! — беру ручку и крепко задумываюсь, как и она.

Мы усердно начинаем выводить свои желания на бумаге. От сосредоточенных размышлений, постоянно грызу ручку. В конечном результате, как я закончила, колпачку пришел конец. Плохая привычка что-то грызть…

Мы справились вовремя, в кафе заходит посетитель, и мы быстренько сворачиваемся. Я складываю письмо и засовываю его в карман фартука к телефону.

— Потом отправим! — говорит Таня и идет к клиенту.

Дверь снова открывается, впуская новых посетителей. Начинается наша трудовая деятельность.

«Письмо Деду Морозу. Дорогой дедушка, пишет тебе девочка Марина. Хочу попросить у тебя новую жизнь. А именно, свою квартиру, где я буду жить одна; новую работу, на которой больше платят; а еще мозгов моему папе, который их убивает выпивкой. Прошу сделать его самостоятельным и трезвым. Хочу немного счастья, самую малость. Чтобы рядом появился мужчина, который будет меня любить, а потом и семья. Такая, чтобы все обедали за общим столом, смеялись и радовались. Вот и все. Это много, наверное. Девочка Марина, девятнадцать лет.»

Посетителей много, обед уже прошел, но люди все приходят. Я стою у стойки и наблюдаю за залом. В кафе заходит Федор Иванович и направляется ко мне.

— Привет, Марина, как отец? — странный вопрос…

Он снимает свою куртку и вешает ее на вешалку.

— Здравствуйте, а почему сразу такой вопрос?

— Интересуюсь… — садится на барный стул и внимательно смотрит.

Федор Иванович, старый друг папы. Они вместе учились в школе, а потом встретились в армии. Так и дружат. Как умерла мама, он нас поддерживает. Не раз пытался вправить отцу мозги, но ничего не вышло. А как я окончила школу, предложил работать у него. Хороший он человек, добрый.

— Пьет, как обычно. — Отвечаю ему и беру стакан, начиная натирать его полотенцем.

— Риэлторы приходили?

— Да, и не раз.

— И что он? Все противится?

— Противится. — Подтверждаю его слова. — Выгоняет всех.

— А сама ты что думаешь?

— Думаю, что переезд очень затратное дело. Наша мебель может его не пережить. Кухню забрать не сможем, она встроенная. Да и квартира у черта на куличках. На работу придется добираться час и на проезд деньги опять же. А ремонт?

— Там вроде будет ремонт.

— Ха! Обои и линолеум? Санузел без отделки. Двери только в кухню.

— Хоть что-то. Ты поговори с ним.

— Почему вы так озаботились этим, Федор Иванович? — отставляю стакан и опираюсь на стойку руками, вглядываясь в его полное лицо.

— Ко мне вчера тоже приходили. — Он грустно опускает голову. — Предлагают хорошие деньги. Пока.

— Вы же отказали? — с надеждой спрашиваю.

— Я думаю, Марина, думаю. Но, лучше бы тебе подыскивать другую работу.

Приехали! Отличный Новый год намечается…

За окном только начинает светать. Я сижу в кухне на диване с чашкой чая и смотрю в окно. Больше на свое отражение в нем. Может и вправду согласиться? Надо с отцом поговорить. У него сегодня вторая дневная, он уже ушел. Вечером поговорю. Нас ведь все равно выселят рано или поздно. Требовать другую квартиру мы уже пробовали. А папа принципиально не хочет уезжать отсюда. Тут он был счастлив с мамой.

Отрываюсь от окна и иду к раковине мыть кружку. Пора выходить на работу. В тесной прихожей надеваю куртку и ботинки. Шапку не люблю, натягиваю капюшон. Сегодня подморозило хорошо так. На улице кристальная ясность и морозная безмятежность. Люблю зиму.

Выхожу из подъезда и наталкиваюсь на риэлторов. Похоже они ко мне.

— Марина Александровна, здравствуйте! — ко мне бросается женщина, если память не подводит — Анастасия. — А мы к вам!

Следом за ней, ко мне идет молчаливый мужчина.

— Здравствуйте. — Останавливаюсь перед ней.

— Марина Александровна, вы подумали? Что говорит ваш отец?

— Он против, как и раньше. Если бы не так далеко от нашего района, то я смогла бы его уговорить. И плюс расходы на переезд и ремонт. У нас нет таких денег.

— Мы понимаем, но и вы нас поймите. Ваш дом скоро опустеет. Все ваши соседи уезжают. А нам срок стоит, выселить всех до нового года. — Она опускает глаза и шмыгает носом. — Вы ведь рано или поздно съедите, а я по шапке получу, если не выполню контракт. У меня двое детей. — Она хватает меня за рукав. — Я прошу вас! Поговорите с отцом. Нас он выгоняет все время.

Мне жалко ее. Трется тут днем и ночью. Весь дом уже наизусть знает. Да что ж это такое?!

Вырываю рукав из ее рук. Жалость тут не уместна.

— Я попробую, но ничего не обещаю. Он законный собственник этой квартиры и, если захочет, то останется, и ничего вы не сделаете.

Анастасия опускает голову и обиженно отворачивается. Я направляюсь прочь под мрачным взглядом мужчины.

Проходя первый подъезд, встречаю соседа, который только вышел.

— Привет, Мариш! — машет свободной рукой, во второй большой черный мусорный мешок.

— Здравствуйте, Аркадий! Решили уборку сделать перед Новым годом? — указываю на мешок.

— Нет. — Останавливается напротив меня. — Мы завтра переезжаем в новую квартиру.

— Как? И вы? — опускаю руки.

— Да, и мы. Выбора особо нет. Я договорился с местной школой, с третьей четверти Андрюха пойдет уже туда. А сейчас есть время, пока я в отпуске, все подготовить и переехать.

— Бросаете значит? — опускаю голову.

— Почему бросаем? — улыбается усатыми губами. — Вы тоже можете хоть завтра уехать.

— Ага. Сегодня с нашего подъезда с двадцать пятой и двадцать седьмой квартиры уедут. Совместно.

— Так что это получается? — Аркадий чешет бороду. — Вы одни тут остаетесь?

— Получается, что одни.

— Марина, переезжай. Отец себя губит, хоть ты свою жизнь наладь. — Он гладит меня по плечу.

— Куда я от него? В такую же однушку…

Грустно стало и одиноко. Мы попрощались, и я пошла дальше, пряча руки в карманы. Замерзла торчать на улице.