Плененный светом

Роза Александрия, 2023

Умеют ли боги любить? —Так, как никогда не умели люди!Аид полюбил Персефону всем сердцем, но предательство девушки заставило бога смерти уйти из мира, созданного им, забыв про все свои обязательства.Персефона осталась одна. Разбитое сердце пришлось собирать по кусочкам. Но украденная у бога сила заставила взять в свои руки правление и спасти его мир от разрушения. И ждать любимого несмотря ни на что…Боги умеют любить, но умеют ли прощать?От автора: Вторая часть цикла "Аид и Персефона. Плененная тьмой". Книга редактируется.

Часть вторая

Плененный светом

Глава 1

Аид

Я ушел.

Оставил Персефону одну с ее предательством. Не мог больше выносить этого взгляда, такого чистого и невинного, словно не она сделала непозволительное. Впервые в истории моего существования человек вознамерился стать равным богу, и я сам дал такую возможность. Если бы не чувства, которые напрочь затуманили мои мысли, я бы смог разглядеть в ней признаки гордыни, но я был слеп. Но сделанного не изменить, остается лишь вернуться и убить ее. Но я не могу и простить ее тоже не могу. Впервые в жизни я доверился другому существу, привык, полюбил и был предан…

Переношусь на берег реки Амелет, где еще недавно целовал Персефону. Примятая трава хранит режущие сердце, как осколки стекла, воспоминания. Сажусь и устремляю взгляд вдаль. Тут же дерево рядом со мной оживает и из него выходит нимфа.

— Минту… — тяну я недовольно. — Оставь меня, сейчас не время разговоров.

Отворачиваюсь от нее, но девушка подходит ко мне, плавно виляя полуобнаженными бедрами, и присаживается рядом.

— Аид… — нимфа касается теплой ладошкой моего плеча. — Ты такой грустный, что произошло?

— Ничего, что тебе стоило бы знать, — резко отвечаю я, но потом смягчаюсь. Я не должен быть несправедлив к остальным, ведь не Минту меня предала.

— Это из-за нее? — тихо уточняет девушка. Обида сквозит в ее грустном голосе, и я невольно тяну к нимфе руку, чтобы утешить, но вовремя себя останавливаю. Не время.

— Из-за кого, Минту? — я вскидываю на нее взгляд и останавливаюсь на больших аквамариновых глазах. Бесспорно, красивые, но в них нет и капли той зелени, так полюбившейся мне…

Одергиваю себя снова.

— Я же видела вас на берегу. Ты был в Тартарарах? Забрал ее оттуда…

— Да, — нет смысла скрывать то, что и так известно.

— Она тебя недостойна! — горячо шепчет Минту.

Я хмыкаю.

— А кто достоин, ты?

Мои слова проходят по девушке острым лезвием. Она кривится, будто сейчас заплачет, но все же берет себя в руки и кивает.

Ох, Минту… Эта нимфа не так давно появилась в моем царстве. Маленький отросток плачущей ивы, который я не лишил жизненной силы. Она родилась несколько столетий назад и с тех пор увязалась за мной. Она думала, что я люблю ее. Странная девчушка с зеленоватыми волосами, которую оставили жить. Именно это она приняла как высшее проявление моих чувств. Я же попросту не заметил ту травинку, которая вцепилась в жизнь железной хваткой. Она выросла, и мне все труднее было сдерживать ее порывы.

— Минту, ты давно должна была понять, что я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я не герой. Ты наделила меня качествами, которые мне не присущи. Я не умею любить… — мягко отвечаю я, вкладывая в слова как можно больше энергии. Мне не хочется ее ранить, но этим я все же могу причинить ей боль, ведь сам внутри истекаю кровью.

— Это неправда! — глаза нимфы озаряются фанатичным блеском. — Ты замечательный, сильный и… и ты спас меня!

— Я не спасал тебя, а всего лишь не убил. В этом есть огромная разница… — я устало вздыхаю, понимая, как заблуждается это создание в причинах своего существования. Она как надоедливый ребенок. Мне не нужно ее общество. Хочу побыть один.

— Но ведь не убил! Значит, заметил во мне что-то? — вопрошает нимфа, глядя на меня преданными щенячьими глазами. Мне становится грустно. Она думает, что любит, но это не так. Существует ли вообще любовь? Или это выдумки людей, чтобы добавить в свою серую жизнь больше красок и фатализма?

Поворачиваюсь к девушке и долго смотрю в ее жалобные глаза. Пытаюсь найти в себе хоть малейший отголосок чувств. Но сердце молчит, будто умерло. Может, так и есть.

Минту воспринимает мой взгляд по-своему. Она подсаживается ближе и, смахнув слезу с бледной щечки, касается моего лица. Нежное, совсем невесомое движение не пробуждает во мне желания продолжать, но я не двигаюсь с места, наблюдая за тем, что будет дальше.

Она смелеет. Ее пальцы проходят вдоль шеи и опускаются на мои плечи. Словно крылышки бабочек, они невесомо щекочут кожу под тонкой тканью рубашки, но во мне, вопреки желанию, чтобы сердце откликнулось, все замерло ледяной глыбой. Но Минту это не тревожит. Не наблюдая отказа, она накрывает мои губы своими. Поцелуй длится всего несколько мгновений, но я чувствую, как ее жизненная энергия устремляется ко мне, она хочет поделиться ею со мной. Но я не могу. Больше не могу.

Мягко отстраняюсь и встаю.

— Минту, я не хочу тебя обманывать, но и давать ложную надежду тоже не стану. Я не люблю тебя и никогда не полюблю! — пусть жестокие слова осядут в ее сердце и навсегда затмят мысли о нашем единстве. Это лучше, чем все свое существование потратить на то, чему не бывать.

Лицо девушки некрасиво кривится, и она снова начинает плакать. Я не хочу видеть эту горестную сцену и разворачиваюсь, чтобы уйти, но вслед мне доносятся ядовитые слова:

— Пусть бы она умерла там, в этой гниющей яме с остальными отбросами! Она такая же, как они, как ты этого не видишь?

— Что ты сказала? — я резко оборачиваюсь и в два шага оказываюсь рядом, нависая над девушкой грозной тучей.

— Ничего, о чем не мечтала долгое время! — бормочет та, отводя глаза.

Но я вцепился в ее последнюю фразу, как Цербер в сбежавшую душу:

— Ты же здесь постоянно, Минту, ты должна была видеть, как Персефона сюда попала! Ты не могла этого не видеть!

— Да откуда я знаю. Может, перенеслась и не угадала с местностью! — девушка пытается уйти, но я хватаю ее за руку.

— Ты сама прекрасно знаешь, что просто так перенестись в Тартар невозможно! Даже я этого не могу! Единственный способ попасть туда — угодить в эту реку! — я, не оборачиваясь, машу рукой назад. — А хозяйка этой реки — именно ты! — я начинаю наступать на девушку, и она испуганно пятится назад.

— Меня не было здесь! Я была в замке, Аид! — глаза нимфы полны страха, но разве это меня могло остановить?

— Ты врешь! Вы все врете! — рычу я и хватаю девушку за горло. В этот момент я сам не понимаю, к кому обращаюсь. Ведь вовсе не Минту виновата в том, что я сейчас чувствую. Мне теперь в каждом будет мерещиться предатель?

Еще несколько долгих секунд я смотрю на извивающуюся в моих руках девушку, а потом со вздохом отпускаю.

— Если я узнаю, что ты как-то причастна к тому, где оказалась Перс… человечка, я собственноручно сделаю с тобой то же самое. А теперь исчезни с глаз моих! — рычу я, но, не дождавшись, пока останусь в одиночестве, сам ухожу из этого мира…

Мои ноги касаются мокрой брусчатки туманного города. Я снова здесь. Дублин. Тот город, в котором я встретил ее. Не знаю почему, но я хочу вернуться туда, откуда все началось. Хочу проследить ту хронологию событий, ведь кто, как не я, должен понимать, что ничего случайного в этом мире попросту не бывает. Я мог бы открыть карту событий. Мог бы посмотреть, правду ли говорила мне Персефона. Мог бы спросить Гекату, в конце концов, но какой в этом смысл? Кулон пуст. А это может значить только одно: ей нужна моя сила. И если бы она задумала что-то честное, то просто попросила бы меня. Но она не пришла. Она присвоила мои способности, не рассказав об этом. Сколько времени она молчала? Сколько времени обманывала меня? Разве все поцелуи, ласки и нежность были притворством? Но зачем?

Ни на один вопрос у меня нет ответа. Но я непременно их найду. Только не тем путем, который предложила мне Персефона. Я сам все узнаю, а потом решу, что делать с предательницей.

Легкая морось покрывает мои плечи и заставляет тонкую ткань рубашки прилипнуть к телу. Меня раздражает это. Раздражает одежда, которая впитала запах Персефоны так сильно, что хочется сжечь все, что на мне надето. Но вряд ли это поможет. Черное длинное пальто появляется в моих руках, и я небрежно накидываю его на плечи. Так лучше.

Иду по ночному городу, не обращая внимания на редких прохожих. Всего лишь люди, мелочные и полные гнили. Хочется уничтожить весь этот чертов мир, но я упрямо шагаю дальше. Ноги приводят меня в какой-то бар. Остановившись у входа, я поднимаю взгляд на мигающую неоновую вывеску. За дверью тяжело громыхает музыка, слышатся звон посуды и громкий смех. Не уверен, что хочу войти, но дверь предо мной распахивается, обдавая запахом жареной еды и пива, а следом невысокая девушка, зацепившись за низкий порог, падает прямо на меня.

Я не спешу подхватывать ее. Просто замираю и смотрю, что будет дальше. Она поднимает на меня затуманенный взгляд и, цепляясь за полы пальто, пытается вернуть равновесие. Все это время она неотрывно смотрит мне в глаза. Я вижу промелькнувшие эмоции, главная из которых — страх. Зрачки ее становятся еще шире и заполняют собой всю радужную оболочку, превращая ее из бледно-голубой в непроглядно черную.

— Бог мой… — шепчут ее губы.

А я зло улыбаюсь. Надо же, угадала.

Ей бы бежать отсюда без оглядки. Но пьяный мозг незнакомки неправильно интерпретирует подаваемые подсознанием знаки. Девушка думает, что перед ней сама смерть, и я не спешу показаться ей простым человеком. Мне нравится ощущать ее животный страх и благоговение.

И тут в мою голову приходит мысль: что, если Персефона не единственная, кто может подарить мне такие эмоции? Жизненный свет повисшей на мне девушки намного тусклее. Нить ее грязно-голубая — ничего необычного. Такая же, как у тысяч других людей. Но вдруг меня привлекло именно то, что Персефона — человек?

Я склоняюсь к губам незнакомки. Она сжимается, словно кролик перед удавом.

— Кто ты? — только и успевает сказать она перед тем, как я переношу ее чуть дальше, на темную аллею, и едва касаюсь ее губ. Она завороженно тянется ко мне, когда чувствует ту тьму, которая уже начала обвивать ее нить жизни. Тело незнакомки теряет устойчивость. Ее ноги подкосились бы, не удержи я ее в руках.

— Поцелуй же меня! — просит она со стоном.

И я делаю это.

В тот же момент тьма внутри меня будто взрывается. Я чувствую это мгновенье и успеваю оттолкнуть девушку. Та с глухим стуком ударяется о стену и сползает вниз, падая на грязную мостовую. Понимаю, что сделал нечто плохое, но все же радуюсь, что успел. Моя тьма, словно сорвавшийся с цепи зверь, беснуется внутри и требует девушку. Хочет ее убить. И если бы я не оттолкнул незнакомку, она была бы уже мертва.

Тьма скалится, вырисовывая во мне иные очертания. Что ж, хоть Персефона тебя приручила, но я твой исконный хозяин. Рычу, мысленно повторяя это. Зверь внутри меня продолжает грызть и требовать жертву, но я сильнее. Я не дам ей того, чего она хочет, не прикоснусь больше к той несчастной, которая лежит около мокрой стены на темной аллее. Не имею ни малейшего желания этого делать. «Оставить ее здесь?» — мелькает мысль, но я ее тут же отвергаю.

Все-таки придется прикоснуться к ней. Усмиряю тьму и дотрагиваюсь до оголенного плеча девушки. Небольшой импульс энергии, и незнакомка открывает глаза:

— Что случилось? — непонимающе тянет она, оглядываясь по сторонам. Но я уже сворачиваю за угол. Мой силуэт растворяется в туманном воздухе прежде, чем кто-то успевает его заметить.