Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься

Розалина Будаковская (2024)

Джек и Роуз — лучшие друзья, которые никогда не встречались, но знают друг друга из снов. У каждого своя непохожая жизнь, но объединяют их одинаковые сны о приближающейся катастрофе. Всё бы ничего — может, это обыкновенные кошмары? — но наяву Роуз преследуют видения, как её родной город уходит под воду.

Своим чередом

— Могла бы и посоветоваться со мной! — рычал Броуди в трубку. — Переехала, значит. И как мы теперь будем видеться? Я устаю после работы, между прочим, и не горю желанием переться к чёрту на куличики по темноте.

И что на это ответить? Ничего в голову не приходило. Да и надо ли? Сомневаюсь, что Броуди звонит, чтобы услышать что-то от меня. По-моему, он просто хочет высказать своё недовольство, а ещё, может, заставить меня чувствовать себя виноватой. Верно, я ведь всё придумала и, когда твою квартиру переворачивает верх дном невесть кто, в этом нет ничего ужасного и уж тем более страшного.

— Эй, чего молчишь, Роуз? — гаркнул он, но затем добавил: — Только не реви там, ладно? Этого ещё не хватало.

Я кивнула, словно через микрофон Броуди это увидел бы, и промычала нечто, похожее на согласие и утверждение.

— Вот и славно, — смягчился он. — Давай поужинаем сегодня. Как раз обсудим, когда ты вернёшься. Если не хочешь жить у себя, перебирайся ко мне. Давай в десять в нашем любимом баре, помнишь?

Снова вместо ответа я промычала и кивнула.

— Вот и умница, Рози, умница, — приглушённо засмеялся Броуди. — До вечера.

Экран телефона погас, его хотелось отшвырнуть куда-нибудь подальше, но телефон-то тут причём? Я выключила звук, отложила мобильник на стол и снова надела перчатки.

Ночь на новом месте прошла даже лучше, чем я могла предположить. Со сном мучиться не пришлось, не преследовало маниакальное желание каждую секунду проверять окна, дверь, шкафы и тёмные углы. Помню, как вернулась из пиццерии неподалёку по хорошо освещённой улице — Броуди отказался меня провожать, оправдывая это тем, что я от него «сбежала куда подальше», — поднялась к себе, спокойно приняла душ и провалилась в сон, даже не успев расстелись постель.

Утром мне захотелось поставить жирную точку на всей этой дурацкой истории с преследователем. Я позвонила Энди с просьбой помочь закончить уборку. Подруге я всё говорю, что надену свою одежду только после большой стирки, но вот уже который раз за утро на глаза попадается мешок с вещами, и я думаю, как с радостью оставлю его на помойке. Первые полчаса я изо всех сил заставляла себя придумать, пусть и самую невероятную, причину оставить большую часть, а потом просто плюнула на это и… Будь как будет.

— Ты чего такая грустная? — из комнаты появилась Энди с полным мешком всякой всячины. — Кто-то звонил?

— Броуди.

— Ах, понятно, — она закатила глаза и отмахнулась, небрежно стерев со лба пот рукавом. — Что ему нужно? Рвётся уйти с работы и помочь нам всё это дотащить?

Мы обе рассмеялись, как будто это действительно могло бы прозвучать из уст Броуди исключительно в виде шутки. И что с ним стало? Я помню его совсем другим.

— Хочет встретиться вечером и обсудить, когда я вернусь сюда.

Энди пробубнила что-то себе под нос, скинула перчатки и, поморщившись, посмотрела на свои руки.

— А с виду он казался отличным парнем, — вполголоса продолжала Энди. — Милым, славным. Весь такой добряк и джентльмен.

— Он странно себя ведёт с того самого дня, — отметила я. — Знаешь, мне показалось, он даже в лице изменился, когда я сказала ему про книгу, — я машинально пожала плечами. — Думаю, его это бесит.

— Если ему не даёт покоя твой успех, то, — Энди смотрела с жалостью, хотя её тон скорее должен был вселять некую уверенность, — к чёрту его! К чёрту Броуди!

— К чёрту так к чёрту, но я просто не понимаю что к чему? — я заклеила скромную коробку с посудой и наконец тоже сняла ненавистные перчатки. — Когда Броуди только узнал, что я веду блог и пишу и даже у меня есть тот сборник, он казался заинтересованным. Всё расспрашивал о писательстве, слушал, но стоило книге обрести какое-то признание, так ему всё сразу пришлось не по душе.

Мы перемывали Броуди кости все следующие полтора часа, пока собирали оставшиеся вещи. Этот разговор ни к чему толковому, кроме как навсегда и немедленно вычеркнуть «добряка-соседа» из жизни, не привёл. Ох, я ошибаюсь — мы же закончили убираться! Вот это действительно достижение! На часах почти два часа дня, мы уставшие, голодные и мечтаем принять душ. Да, животный страх перед квартирой у меня внезапно пропал, но ощущение несмываемой липкой грязи на всём, чего мог касаться тот человек, никуда не делось.

В четыре мусорных мешка поместилась вся моя жизнь. Я в тайне надеялась, что успела нажить чуть больше. От бумажек, одежды и обуви на все сезоны до бытовой техники и посуды. Раньше я регулярно раз в месяц злилась и переживала, что мне нечего надеть, а сейчас, когда приходится тащить весь свой гардероб в прачечную, очень даже рада, что тратилась на новые шмотки исключительно в день премии или внезапной надбавки. Основная часть денег всегда уходила на еду, квартиру, кофе из кофеен и многоступенчатый уход за лицом, чтобы к нему можно было хотя бы прикоснуться без боли. Каждый раз, когда я думала, что слишком много трачу на гели для умывания, сыворотки и крема, вспомнила, с каким внутренним отвращением я подходила к зеркалу. Почему у меня не исчезли все эти проблемы лет в восемнадцать так же, как у одноклассников?

Мы подошли к мусорным бакам. Энди тяжело выдохнула, а я никак не могла себя заставить поднять один из мешков и избавиться от него. Вся моя косметика, часть из баночек была совершенно новая, но потом некто забрался в мой дом и все флаконы оказались вскрыты, перемешаны и бог знает что ещё.

— Да не переживай ты так! Это всего лишь косметика, — подбадривала Энди. — Зато представь, вечером будешь всё новое открывать. Круто же!

— Я столько потратила, — причитала я. — Помнишь, даже откладывала!

— Пусть тебе больше не придётся этого делать, — Энди крепко обняла меня за плечи. — И весь этот ужас на лице пройдёт, наконец-то, и денег на всё хватит.

После излишне грустного расставания с мешком косметики, мы с Энди поплелись в прачечную и часа через два с половиной вернулись с горой чистой чистых вещей обратно. Теперь предстояло всё разложить обратно по шкафам. Подушки и одеяло мы убрали на верхние полки, оттуда достали чемодан. Я покупала его на первую зарплату в надежде, что буду много путешествовать, но по факту в нём от сезона к сезону пережидали куртки, свитера и обувь.

Сборы в очередной раз не увенчались успехом: странно, что я раньше не замечала, насколько моя повседневная одежда поношенная. Футболки усыпаны рябью крошечных дырочек, джинсы протёрты даже на поясе, любимые толстовки каким-то чудом ещё не развалились на отдельные детали. С каждой вещью внутри поднимались непонимание и шок. Целыми остались только платье с выпускного, которое я надела один-единственный раз в жизни, и упаковка совершенно новых колготок с рисунком-сердечками. Они лежат в ящике второй год, никак не подворачивался случай надеть.

— И давно я хожу как бездомная? — я показала подруге все потёртости и повреждения на одежде. — Почему я этого не замечала?

Энди неловко и виновато смотрела на меня.

— Наверное, тебе было не до этого, — пролепетав, она пожала плечами и не хотела смотреть в глаза. — Ты и в салон отказывалась со мной идти, и на маникюр, и по магазинам, — Энди обернулась на меня, но всё равно отводила взгляд. — Сначала я думала, у тебя какие-то проблемы.

— Как я выгляжу? — строго спросила я. — Как я выгляжу на самом деле, Энди?

— Как подросток, — Энди обняла себя. — Это неплохо! — тут же воскликнула она. — Многие так одеваются! Кому-то нравится, кому-то даже идёт!

— А мне идёт?

— Роуз, тебе и подростком-то быть не шло, — она неловко обняла меня. — Ты выглядела странно в пятнадцать.

Внутри снова всё переворачивалось. Будто я вдруг надела очки, и мир вокруг оказался не совсем таким, каким я его запомнила. Говорят, в творчество уходят с головой, когда реальность осточертела настолько, что от неё тошнит. Дальше куда проще: создать вымышленный мир и жить в нём так долго, сколько сможешь, а если надоест, то в любую секунду он изменится до неузнаваемости. Реальность не такая податливая. В ней всегда чего-то не хватает. То какой-нибудь мелочи до идеальной картинки, то целого списка значительного и важного. Я не считаю, что начала писать лишь из-за того, что моя жизнь не была похожа на сказку, но не буду отрицать моменты, когда мне хотелось переписать какой-нибудь неудачный эпизод из прожитого дня.

— Вот я так и знала, что ты всё воспримешь близко к сердцу! — нервничала Энди. — Ты так сильно из-за всего переживаешь! Это же просто вещи! В конце концов, можно просто пойти по магазинам, — она плюхнулась на гору одежды, которую я отложила на выброс и лениво потянулась. — Раз ты у нас теперь знаменитость, то и одевайся по статусу.

— Знаменитостью я стану, когда про книгу узнают кто-то, кроме самого издательства и нас с тобой, — засмеялась я. — Так что пока я это я.

— Ох, Роуз, — Энди нехотя потянулась к телефону, — какая ты не дальновидная. Вот сегодня ты просто переезжаешь в новую квартиру, а завтра будешь думать, куда впихнуть отпуск между автограф-сессиями и всякими светскими встречами. А ведь тебе ещё и новые книги писать!

Вещи совместным решением было немедленно отнести на помойку, закончить с ненавистной уборкой и заняться более приятными делами — пообедать и купить новую одежду. Буквально за полчаса Энди успела найти штук сорок картинок с готовыми образами. Я с трудом представляла себя в новом, более «взрослом» стиле, но попробовать интересно.

Во время очень позднего обеда мы обсуждали ближайшее будущее, а в мыслях тем временем навязчивым эхо отзывалась всего одна фраза: «Вода поднимается». Причем тут вода, куда она поднимается? Конечно же, первым делом вспоминались сны. Они до сих пор остаются достаточно реалистичными, чтобы верить в них и не сомневаться, что однажды миллионы людей проснутся в «новом мире».

Я слушала Энди, изо всех сил игнорируя очередную порцию видений, в которых Лондон стремительно заполоняется прозрачной холодной водой. В какой-то момент мне даже стало трудно дышать, но всё это быстро прошло. Прямо как в прошлый раз, пока я ждала Мелиссу у издательства.

— Ты здесь? — из состояния медленного удушья меня вытащил голос подруги. — Ты меня слушаешь?

— Просто задумалась.

Энди продолжила.

Поздно вечером я наконец переступила порог квартиры. В прихожей стало не протолкнуться из-за красивых пакетов с новой одеждой и косметикой. Среди них даже затерялся один с моим будущим завтраком. Я заперлась на оба замка, скинула обувь и от усталости съехала по стене прямо на пол. Сил совсем не осталось и будь у меня хоть на грамм меньше совести я бы уснула прямо у входной двери. Телефон рядом разрывался от назойливых звонков Броуди. Я сказала часа два назад, что не приду на ужин, но, похоже, Броуди не намерен сдаваться просто так.

Пока я раскладывала вещи по местам, принимала душ и наконец заваривала травяной чай, звонки не кончались, но в одну секунду всё стихло. Я выдохнула и подошла к телефону. На экране отображалась внушительное число неотвеченных вызовов, пара сообщений от Энди о том, что она хорошо добралась домой, и запрос на переписку из соцсетей. Строку с пропущенными я просто смахнула, потом ответила Энди. Очередь дошла до последнего уведомления. Открывать его было страшно, даже мурашки побежали по коже, однако я зачем-то на него ткнула.

Таша: «Привет, это Таша из кофейни. Мы в последний раз как-то нехорошо расстались, а потом я услышала, что с тобой случилось, и меня до сих пор мучает совесть. Хочу узнать, как ты?

Не знала, что ты пишешь. Интересно почитать. С чего посоветуешь начать? Рассказы в блоге или сборник?»

— Чёрт, это просто… просто Таша! — нервно засмеялась я и добавила: — Вы с Броуди иногда так похожи. Точно не понравились бы друг другу.

Что-то мне подсказывало, что одним сообщением от Таши не отделаться, а значит и начинать не стоит. Точно не сегодня, когда хочется побыть в одиночестве и тишине. Телефон отправился на зарядку в дальний угол комнаты, я включила телевизор и остановилась на каком-то сериале. Неожиданно сюжет меня захватил и, несмотря на то, что это была сто сорок третья серия, я не могла оторваться, параллельно строя догадки, как связаны герои. Больше никаких мыслей в голове не было. Ни о воде, ни о Броуди и Таше, ни о чём больше, только сериальные разборки.

Всё шло своим чередом. Жизнь возвращалась в прежнее спокойное и безопасное русло, при этом на горизонте маячили неплохие шансы исполнить все свои мечты.