Абсолютное оружие

Роберт Шекли (1977)

Замечательного американского писателя-визионера Роберта Шекли интересовали все сферы жизни и деятельности человека, но более всего, как истинного гуманиста, непосредственно сам человек и его сложный внутренний мир: психология, философия, религия, этика. У фонтанирующего идеями Шекли порой не хватало терпения на написание длинных романов, но зато рассказы, выходившие из-под его острого, ироничного пера, становились подлинными жемчужинами. В сборник «Абсолютное оружие» включены рассказы, составляющие золотой фонд мировой фантастики.

Где не ступала нога человека

Хеллмен выловил циркулем из консервной банки последнюю редиску. Позволил Каскеру полюбоваться ею и уложил на приборную панель возле бритвы.

— Чертовски сытная трапеза для двух взрослых мужчин, — проворчал Каскер, плюхнувшись в одно из двух мягких противоперегрузочных кресел.

— Ну, если желаешь отказаться от своей доли…

Каскер замотал головой, не дав напарнику договорить. Улыбнувшись, Хеллмен поднял бритву и осмотрел критическим оком лезвие.

— Не томи, — буркнул Каскер, скользнув взглядом по приборам. Корабль приближался к красному карлику, единственному в окрестностях солнцу с планетой на орбите. — Скоро прилетим, надо к этому времени управиться с ужином.

Хеллмен сделал на редиске надрез и снова сощурился, всматриваясь в лезвие. Каскер, приоткрыв рот, наклонился к панели. Хеллмен осторожно приставил бритву и разрезал редиску точно пополам.

— Молитву прочтешь? — спросил он.

Каскер проворчал нечто неразборчивое и поспешил отправить полредиски в рот. Хеллмен, напротив, жевал медленно. Резкий вкус подобно взрывной волне разбежался по отвыкшим от пищи пупырышкам языка.

— Пищевая ценность — около нуля, — сказал Хеллмен.

Каскер не ответил. Он сосредоточенно изучал красный карлик.

Дожевав, Хеллмен подавил грустный вздох. Они в последний раз нормально поели трое суток назад… если две галеты с чашкой воды заслуживают названия «нормальная еда». Теперь эта редиска, едва ли нарушившая гулкую пустоту двух желудков, — и все, больше на борту нет ни грамма съестного.

— Две планеты, — произнес Каскер. — Одна зажарена с хрустящей корочкой.

— Значит, сядем на другую.

Каскер кивнул и запрограммировал автопилот на спиральное снижение.

Хеллмен поймал себя на том, что уже в сотый раз гадает о причине их с Каскером невезения. Может, на станции Калао он неправильно оформил заказ на продукты? Такое могло случиться, ведь Хеллмена тогда куда больше заботило шахтное оборудование. А может, обслуга станции просто забыла доставить эти последние драгоценные ящики?

Он затянул ремень еще на одну дырку — четвертую из тех, что сам же и проковырял.

Что толку ломать голову? Даже если поймешь причину, ситуацию это не исправит. Хеллмен и Каскер здорово влипли. Ирония в том, что у них предостаточно топлива для возвращения на Калао. Вернее, у их обтянутых кожей скелетов.

— Мы уже входим, — сообщил Каскер.

И как назло, в этой неразведанной области пространства лишь жалкая горстка солнц, а планет и того меньше. Есть мизерная теоретическая возможность пополнить запасы воды, но шансы обнаружить что-нибудь пригодное в пищу, скорее всего, нулевые.

— Ты только глянь! — рыкнул Каскер.

Хеллмен оторвался от тоскливых раздумий.

Планета смахивала на круглого серовато-бурого дикобраза. В скудном свете красного карлика поблескивал миллион гор, длинных и острых, как иглы. Корабль сужал свои витки вокруг планеты, и казалось, эти иглы так и тянутся к нему.

— Только горы? — удивился Хеллмен. — Не может такого быть.

— Не может, — согласился Каскер.

И верно, они обнаружили океаны, моря и озера, — но везде из воды торчали иззубренные скалы-острова. Ни единого пятнышка ровной земли, ни намека на цивилизацию или хотя бы существование жизни.

— По крайней мере, тут кислород имеется, — сказал Каскер.

Спиральная траектория уже ввела корабль в атмосферу; он тормозил. Но его экипаж по-прежнему видел только горы, океаны, моря, озера и снова горы.

На восьмом витке Хеллмен успел заметить одинокое сооружение на вершине горы. Каскер затормозил так отчаянно, что корпус вмиг раскалился докрасна. Совершая одиннадцатый виток, они решили садиться.

— Вот же выбрали местечко под застройку, — проворчал Каскер. — Ума палата.

Здание имело форму бублика, и на горной макушке оно сидело вполне удобно. Окаймлявшую его широкую, ровную лужайку Каскер изуродовал огнем при посадке.

Оно и сверху-то выглядело немаленьким, а вблизи оказалось гигантским. Хеллмен и Каскер осторожно приближались к нему. Хеллмен держал на изготовку прожигатель, но, похоже, это была излишняя предосторожность.

— Кажется, планета брошена, — шепотом произнес он.

— Всякий, кто в здравом уме, предпочел бы отсюда убраться, — сказал Каскер. — Когда кругом полно удобных планет, кому охота ютиться на кончике иглы?

Обнаружилась дверь. Хеллмен попробовал отворить — заперто. Он оглянулся на живописный горный пейзаж.

— Я вот что думаю, — заговорил он. — Когда эта планета была еще горячим жидким шаром, на нее, должно быть, воздействовали несколько громадных лун, которые потом раскололись. Внешние и внутренние напряжения изуродовали ее, придали ей шипастую форму, и…

— Уймись, — невежливо перебил его Каскер. — Я и так помню, что ты был библиотекарем, пока не решил разбогатеть на добыче урана.

Хеллмен пожал плечами и выжег в двери дыру. Они подождали.

Ни звука на горной вершине — кроме голодного урчания двух желудков.

Они вошли.

И очутились в огромном помещении клиновидной формы, судя по всему, складском. Всякая всячина уложена штабелями до потолка, разбросана по полу, навалена у стен. Тут и коробки, и ящики, и контейнеры — любых видов и размеров, от крошечных, с наперсток, до способных вместить слона.

Возле двери Хеллмен углядел стопку пыльных книг — и сразу заинтересованно склонился над ними.

— Наверняка где-то тут есть продовольствие. — У Каскера впервые за неделю повеселели глаза, и он занялся ближайшим ящиком.

— Любопытно, — проговорил Хеллмен, отбросивший все книги, кроме одной.

— Сначала — еда. — Каскер сорвал с ящика крышку.

Тот оказался полон коричневатой пыли. Каскер пригляделся, принюхался, скривился.

— И правда, весьма любопытно, — листая страницы, бормотал Хеллмен.

Каскер вскрыл баночку — внутри поблескивала зеленая слизь. Взял другую — тоже слизь, только тускло-оранжевая.

— Гм… — Хеллмен углубился в чтение.

— Эй, партнер! Будь любезен, брось книжонку и помоги в поисках съестного.

— Съестного? — переспросил, подняв взгляд, Хеллмен. — С чего ты взял, что здесь можно найти хоть крошку? Да будет тебе известно, это фабрика красок.

— Это склад! — рявкнул Каскер.

Он вскрыл банку в форме человеческой почки и вынул мягкую фиолетовую палочку. Но не успел даже понюхать, как она затвердела и рассыпалась в пыль. Каскер зачерпнул пригоршню пыли и поднес ко рту.

— А если это чистый стрихнин? — равнодушно спросил Хеллмен.

Каскер тотчас бросил пыль и вытер руки.

— Даже если это склад, — продолжал Хеллмен, — и даже если он продовольственный, мы ведь не знаем, что у обитателей этой планеты считалось съедобным. Может, салат «Парижский зеленый», заправленный серной кислотой?

— Ну допустим, — буркнул Каскер. — Но все равно нам нужна еда. Как быть со всем этим? — Он обвел рукой сотни ящиков, коробок и бочек.

— Первое, что напрашивается, — отрывисто произнес Хеллмен, — это качественный анализ четырех-пяти образцов. Начать можно с простого титрования. Сублимировать главный ингредиент, определить его молекулярный состав…

— Хеллмен, черт бы тебя побрал! Что ты несешь? Забыл, что ты не химик, а библиотекарь? А я заочно учился пилотированию. Где нам разбираться в титровании и сублимировании?

— Я в курсе, — сказал Хеллмен, — но иначе никак. Это единственно верный путь.

— Понятно. Ну а пока сюда не наведается химик, чем мы займемся?

— Надеюсь, она нам поможет, — поднял книгу Хеллмен. — Знаешь, что это?

— Нет, — процедил Каскер, боясь выйти из себя.

— Карманный словарь и самоучитель хельгского языка.

— Хельгского?

— Планета называется Хельг. Буквы совпадают с теми, что на здешней таре.

Каскер недоуменно поднял бровь:

— Хельг? Отродясь не слышал.

— Вряд ли у этой планеты были какие-нибудь контакты с Землей, — предположил Хеллмен. — Это не хельгско-английский словарь, а хельгско-алумбриджийский.

Каскер вспомнил, что планета Алумбриджия — родина мелких предприимчивых рептилоидов и что находится она где-то в центре Галактики.

— Откуда ты знаешь алумбриджийский? — спросил он.

— Видишь ли, библиотекарь не совсем бесполезная профессия, — скромно произнес Хеллмен. — В свободное время…

— Понятно. Так как насчет?..

— Вероятно, алумбриджийцы помогли хельгианам перебраться с этой планеты на более удобную. Они оказывают подобные услуги за деньги. А если я прав, это здание может быть и продовольственным складом.

— Тогда читай надписи, — вяло предложил Каскер. — Может, и найдется что-нибудь питательное.

Они вскрывали ящики, пока не обнаружили довольно аппетитное на вид вещество. Хеллмен с трудом перевел: «Пользуйтесь сниффнерами — самым лучшим абразивом».

— Вряд ли так назвали бы еду, — вздохнул Каскер.

— Боюсь, что ты прав.

Надпись на другом ящике гласила: «Вигрум! Наполни им все свои желудки! И наполни их правильно!»

— Эти хельгиане что, животные? — спросил Каскер. — Интересно, как они выглядели.

Хеллмен лишь плечами пожал.

На перевод следующей надписи он потратил четверть часа. «Аргосел сделает тиззи всю вашу тудру. Содержит тридцать арпов рамстатного пульза, для смазки раковины».

— Должна же тут быть хоть какая-то еда, — с ноткой отчаяния проговорил Каскер.

— Надеюсь, — буркнул Хеллмен.

Двухчасовые поиски ничего не дали, хотя были переведены десятки надписей, а веществ перенюхано столько, что органы обоняния с отвращением отказались работать дальше.

— Давай порассуждаем, — предложил Хеллмен, усаживаясь на ящик с маркировкой «Червитиш — так же прелестен, как и звучание этого слова».

— Давай. — Каскер устало вытянулся на полу. — Рассуждай.

— Если поймем, что собой представляли жители этой планеты, то узнаем, чем они питались и годится ли их еда для нас.

— А как поймем? Все, что мы о них знаем, — это что они оставили после себя гору дрянной рекламы.

Хеллмен будто не услышал:

— Планета — сплошные горы. Какое разумное существо могло появиться на подобном ландшафте?

— Дурное, — хмыкнул Каскер.

Хеллмену он этим нисколько не помог. И тот обнаружил, что горы не дают никакой подсказки. Поди угадай, силикатами питались поздние хельгиане или белками. А может, чем-то йодсодержащим?

— Давай-ка применим голую логику… Эй, ты слушаешь?

— Конечно, — ответил Каскер.

— К нашей ситуации идеально подходит пословица: что для одного мясо, то для другого яд.

— Точно, — сказал Каскер, уверенный в том, что его желудок скукожился в горошину.

— Можно допустить: что для них мясо, то и для нас мясо.

Тотчас у Каскера перед мысленным взором соблазнительно заплясал пяток сочных жареных бифштексов, и он с неимоверным трудом избавился от этой картинки.

— А ежели их мясо — отрава для нас? Что тогда?

— Тогда второе допущение, — ответил Хеллмен. — Что для них яд, то для нас мясо.

— Ну а если их мясо и их яд и для нас яд?

— Тогда мы умрем от голода.

— Ладно, — сказал, вставая, Каскер. — С какого допущения начнем?

— Нет смысла искать неприятностей. Мы на кислородной планете, а это кое-что да значит. Давай предположим, что здешние основные продукты питания годятся и для нас. Вот когда убедимся, что это не так, — примемся за яды.

— Если доживем, — буркнул Каскер.

Хеллмен снова взялся переводить обозначения на таре. Партнеров не привлекли такие заманчивые слоганы, как «Андрогинит! Не пройди мимо!» и «Вербелл — для роста, закручивания и чувствительности усиков». Но вот подвернулась серая коробка, примерно шесть на три на три дюйма, а называлось ее содержимое «Валкорин — абсолютно на любой вкус и на любую пищеварительную систему».

— На вид вроде не хуже, чем все прочее, — заключил Хеллмен и вскрыл коробку.

Каскер наклонился и понюхал:

— Не пахнет.

В коробке лежал эластичный красный кирпич. И подрагивал на манер студня.

— Кусни-ка, — сказал Каскер.

— Я? — спросил Хеллмен. — А почему не ты?

— Твой же выбор.

— Предпочел бы посмотреть со стороны, — с достоинством возразил Хеллмен. — Я не слишком проголодался.

— Я тоже.

Они сидели на полу и разглядывали студнеподобную массу. Через десять минут Хеллмен зевнул, поудобнее прислонился к ящику и закрыл глаза.

— Ладно, трусливая твоя душа, — с горечью произнес Каскер, — я попробую. Но только учти: если отравлюсь, тебе с этой планеты не выбраться. Ты-то на пилота не учился.

— Съешь совсем чуть-чуть, — посоветовал Хеллмен.

Каскер наклонился и вперился взглядом в кирпич. Потыкал большим пальцем.

Упругий красный параллелепипед хихикнул.

Каскер взвизгнул и отпрянул.

— Ты слышал?

— Ничего я не слышал. — У Хеллмена затряслись руки. — Пробуй.

Каскер снова ткнул пальцем в кирпич. Тот хихикнул громче, на сей раз с неприятным жеманством.

— Понятно, — сказал Каскер. — Что дальше?

— В каком смысле — что дальше? А с этим что не так?

— Я не ем того, что хихикает, — решительно заявил Каскер.

— Послушай-ка меня, — сказал Хеллмен. — Возможно, существам, которые это произвели, хотелось эстетичного звучания, а не только приятных формы и цвета. Почему бы не допустить, что хихиканье предназначено для развлечения едока?

— Вот сам и отведай, — предложил Каскер.

Хеллмен недобро посмотрел на партнера, а к желейному кирпичу не прикоснулся. После долгой паузы он сказал:

— Ладно, ну его к черту.

Они запихнули кирпич в угол. Там он и лежал, тихо посмеиваясь.

— Что дальше? — спросил Каскер.

Хеллмен прошелся взглядом по штабелям и грудам таинственных неземных припасов. И заметил двери в обеих длинных стенах.

— Давай посмотрим, что в других секциях, — предложил он.

Каскер апатично пожал плечами.

Они поплелись к левой стене. Дверь оказалась заперта, но эту задачку Хеллмен решил с помощью корабельного прожигателя.

Соседнее помещение также имело клиновидную форму, и в ней тоже хранилась местная продукция.

Путешествие к двери в правой стене показалось длиной в милю, но партнеры лишь слегка запыхались. Хеллмен выжег замок, и они заглянули внутрь.

— То же самое, — с горечью заключил Каскер и затворил дверь.

— Здание круглое — наверное, состоит из таких секций, — предположил Хеллмен. — И вряд ли нам хватит сил проверить их все.

Каскер прикинул диаметр здания, отнял от него пройденный путь и тяжело опустился на длинный серый предмет.

— Стоит ли пытаться? — спросил он.

Хеллмен попробовал собраться с мыслями. Необходимо найти какую-нибудь подсказку, ключ к решению проблемы. Но где он может прятаться, этот ключ?

Он взглянул на предмет, выбранный Каскером на роль скамьи. По форме и размерам ни дать ни взять большой гроб, с незначительным углублением наверху. Материал, из которого он сделан, тверд, но тронут коррозией.

— Как думаешь, что это за штука? — спросил Хеллмен.

— Да какая разница?

Хеллмен запомнил знаки на боку «гроба», потом заглянул в словарь.

— Любопытно, — пробормотал он минуту спустя.

— Что-то съедобное? — У Каскера в душе забрезжила надежда.

— Нет. То, на чем ты сидишь, называется морогским суперподъемником, изготовленным на заказ для некоего разборчивого хельгианина, пожелавшего иметь лучшее транспортное средство для вертикальных перемещений. Это машина!

— А-а… — уныло протянул Каскер.

— Это важно! Взгляни на нее! Интересно, как она работает?

Каскер неохотно слез с морогского суперподъемника и подверг его тщательному осмотру. И с трудом обнаружил на углах четыре отделяющиеся части.

— Похоже на убирающееся шасси, но непонятно, как…

— Тут написано: заправьте его тремя амфусами высокопродуктивного ингеторского топлива, добавьте один ван тондерской смазки масла и первые пятьдесят мунгусов не гоняйте на скоростях свыше тысячи рулов.

— Давай еды поищем, а? — взмолился Каскер.

— Ну как же ты не понимаешь, что это крайне важно! — вспылил Хеллмен. — Возможно, решит нашу проблему. Если сумеем понять, на какой логике основана конструкция этого устройства, то поймем и образ мышления хельгиан. Что, в свою очередь, позволит разгадать их нервную систему, откуда только шаг до биохимической организации.

Каскер замер и прислушался к ощущениям: хватит ли у него сил, чтобы прикончить Хеллмена?

— Вот скажи, — продолжал тот, — какого рода транспортное средство применимо в здешних краях? Колесное? Нет, колесам нужны горизонтальные поверхности. Антигравитация? Возможно, но какого именно типа? И почему эта штука имеет форму ящика, ведь куда удобнее было бы…

Каскер с тоской понял, что сил у него слишком мало. А жаль — с каким удовольствием он бы сейчас придушил этого болтуна!

— Сделай милость, — проговорил он со всем спокойствием, на какое был способен, — прекрати корчить из себя ученого. Давай просто поищем то, что можно закинуть в брюхо.

— Как скажешь, — мрачно отозвался Хеллмен.

Каскер смотрел, как его партнер бродит среди банок, бутылок и ящиков. И вяло гадал, откуда у Хеллмена столько энергии. В конце концов решил: он же вечно мудрствует — когда ему прислушиваться к жалобам желудка?

— А вот это уже интересно, — заявил вдруг Хеллмен, стоя перед большой желтой бочкой.

— Что там написано? — спросил Каскер.

— Перевести трудновато, но если приблизительно… «Моришиллево вузи с добавлением лакто-экто для новых вкусовых ощущений. Все пьют вузи! И до еды, и после — одинаково вкусно и полезно! Никаких неприятных последствий. Годится и для детей! Лучший напиток во Вселенной!»

— Заманчиво звучит, — признал Каскер, допуская, что Хеллмен не такой уж и безнадежный дурак.

— Это позволит нам раз и навсегда выяснить, является ли их мясо и нашим мясом, — сказал партнер. — Похоже, вузи — самый универсальный напиток из всех, о которых я читал или слышал.

— А может, — с надеждой проговорил Каскер, — это просто вода?

— Посмотрим. — И Хеллмен сорвал крышку, вместо рычага использовав прожигатель.

В бочке оказалась хрустальной чистоты жидкость.

— Ни малейшего запаха? — сделал вывод склонившийся над ней Каскер.

Хрустальной чистоты жидкость вздыбилась.

Каскер отступил так поспешно, что запнулся о ящик и упал. Хеллмен помог ему встать, и они снова приблизились к бочке. Тотчас жидкость поднялась на три фута и двинулась навстречу.

— Что теперь делать? — спросил, осторожно пятясь, Каскер.

Жидкость медленно перелилась через край бочки и потекла к нему.

— Хеллмен! — взвизгнул Каскер.

Партнер стоял возле бочки, вперившись в словарь. По хмурому сосредоточенному лицу сбегали струйки пота.

— Кажется, я неправильно перевел, — сообщил он.

— Сделай же что-нибудь! — заорал Каскер, которого жидкость пыталась загнать в угол.

— Что я могу? — буркнул Хеллмен, не отрываясь от чтения. — Ага, вот она, ошибка! Я принял объект за субъект. Не «Все пьют Вузи!», а «Вузи пьет всех». И это уже кое-что! Вероятно, хельгиане впитывали жидкость через поры. Если так, то вполне естественно, что они предпочитали не пить, а быть выпитыми.

Каскер уворачивался от жидкости, но та, весело журча, отрезала ему все пути. В отчаянии он схватил небольшой ящик и швырнул в вузи. Вузи поймал ящик и «выпил». Но уже в следующий миг исторг его и снова устремился к Каскеру.

Хеллмен тоже бросил ящик. Вузи попробовал и его, и третий, и четвертый, которые метал Каскер. Но наконец, явно выдохшись, потек обратно в свою бочку.

Каскер захлопнул крышку и уселся сверху. Его била неистовая дрожь.

— Это плохая новость, — заключил Хеллмен. — Мы считали само собой разумеющимся, что пищевые предпочтения у хельгиан близки к нашим. Но, естественно, у нас не было никаких оснований…

— Не было оснований! Верно, сэр, их не было, никаких! Я полагаю, мы теперь убедились, что их не было! Да и с чего бы нам считать иначе, сэр?..

— Прекрати! — жестко приказал Хеллмен. — Сейчас не до истерик.

— Ну, извини. — Каскер медленно отошел от бочки с вузи.

— Похоже, мы убедились, что их мясо — яд для нас, — задумчиво проговорил Хеллмен. — Теперь надо выяснить, является ли их яд мясом для нас.

Каскер промолчал. Он пытался представить, что случилось бы с ним, если бы его выпил вузи.

А в уголке по-прежнему хихикал эластичный кирпич.

— Вот это на вид сущая отрава, — спустя полчаса произнес Хеллмен.

Каскер успел прийти в себя, разве что губы еще судорожно подергивались.

— А что там написано?

Хеллмен покатал на ладони крошечный флакон.

— Называется «пвасткинская шпаклевка». Есть предупреждение: «Внимание! Будьте предельно осторожны! Пвасткинская шпаклевка предназначена для заполнения круглых и продолговатых отверстий объемом не более двух кубических вимов. Категорически нельзя употреблять в пищу! Действующее вещество рамотол, благодаря которому шпаклевка обладает такими замечательными свойствами, чрезвычайно опасно при попадании внутрь организма».

— Ну до чего же заманчиво, — хмыкнул Каскер. — Съедим — и раздуемся до небес, да?

— Может, у тебя имеются другие предложения? — спросил Хеллмен.

Каскер задумался. Теперь уже нет сомнений, что съедобное для хельгиан несъедобно для людей. Что же до несъедобного… И разве не стоит рискнуть, если альтернатива — голодная смерть?

Он посоветовался с желудком и решил: стоит.

— Валяй, — сказал Каскер.

Хеллмен взял прожигатель под мышку и свинтил с пузырька пробку. Перевернул. Потряс.

Ничего не произошло.

— Предохранительная пленка, — указал Каскер.

Хеллмен проколол пленку ногтем и поставил флакон на пол. Из горлышка полезла зловонная зеленая пена.

Хеллмен смотрел на нее с сомнением. Она образовала над горлышком шар и свалилась на пол.

— Дрожжи, что ли? — Он взял на изготовку прожигатель.

— Ну давай же, смелее, — сказал Каскер. — Робкое сердце — не друг пустому желудку.

— Может, сам попробуешь? Я удерживать не стану.

Шар все разбухал, он уже был величиной с человеческую голову.

— И сколько еще это будет продолжаться? — спросил Каскер.

— Реклама утверждает, что это заполнитель, — ответил Хеллмен. — Очевидно, он занят своим делом — заполняет объем.

— Это понятно. Но какой объем?

— К сожалению, я не могу пересчитать два кубических вима на нашу меру. Но вряд ли его хватит надолго…

Тут они спохватились, что шпаклевка заняла уже почти четверть помещения и останавливаться явно не собирается.

— Надо было сразу поверить надписи! — прокричал Хеллмену партнер с той стороны распухающей глыбы. — Сказано же: опасно!

Шпаклевка, почувствовав свободу, ускорила свой рост. Вот она коснулась липким краем Хеллмена, и тот отскочил.

— Берегись!

Хеллмен уже не видел Каскера за гигантским комом пены. Попытался обежать, но шпаклевка опередила, разделив помещение надвое. Обнаружив, что масса уже движется к стенам, Хеллмен повернулся и кинулся к двери.

— Убегай! — прокричал он партнеру.

Хеллмен распахнул дверь, опередив шпаклевку на считаные дюймы.

Он услышал, как лязгнула дверь в противоположной стене. Больше не ждал — юркнул в соседнее помещение и запер дверь за собой.

Постоял несколько секунд, переводя дух. Прожигатель в руках казался неимоверно тяжелым — Хеллмен был на грани обморока, побег отнял последние крохи сил. Хорошо хоть, что Каскер тоже успел выскочить…

Но угроза еще не миновала.

Шпаклевка весело лилась из отверстия в двери, где прежде был замок. Хеллмен выстрелил на пробу, а зеленоватой массе хоть бы что… Впрочем, разве не таким должен быть качественный заполнитель?

И совсем не похоже, что он скоро выдохнется.

Хеллмен поспешил к противоположной стене. Дверь, как и все предыдущие, оказалась на запоре; пришлось и в ней сжечь замок.

Долго ли еще будет расширяться шпаклевка? Эх, знать бы, сколько это — два кубических вима. Что, если две кубические мили? Он где-то читал, что такими заполнителями лечат трещины в планетной коре.

В следующем помещении Хеллмен позволил себе передышку. Он помнил, что здание имеет форму диска. Значит, можно прожечь себе путь через оставшиеся двери и встретиться с Каскером. Вместе они пробьются наружу и…

Но у Каскера нет прожигателя!

От этой мысли Хеллмен побледнел. Каскеру удалось проскочить в помещение справа, потому что партнеры побывали там раньше. И конечно же, пена просачивается туда через проделанное человеком отверстие. Каскеру не выбраться! Слева — заполнитель, справа — запертая дверь!

Собравшись с последними крохами сил, Хеллмен побежал. Ящики будто нарочно загораживали ему дорогу, попадались под ноги, замедляли движение. Он продырявил дверь и устремился к следующей. Справился с ней — и побежал дальше… Масса не успеет целиком заполнить помещение, в котором находится Каскер!

Или успеет?

Казалось, не будет им конца, этим секциям с запертыми дверями, с горами неземной продукции… Хеллмен налетел на ящик, свалился, поднялся и снова упал. Он истратил последние силы, но не сдался. Ведь Каскер — его друг.

К тому же без пилота отсюда не выбраться.

На дрожащих от слабости ногах Хеллмен пробрался еще через два помещения. И рухнул перед дверью в третье.

— Хеллмен, это ты? — проник через дверь голос Каскера.

— Ты как, жив? — с трудом прохрипел Хеллмен.

— Тут стало тесновато, — сообщил Каскер, — но шпаклевка больше не растет. Хеллмен, вытащи меня!

Хеллмен лежал на полу и судорожно хватал ртом воздух.

— Минуточку, — прохрипел он.

— Минуточку?! — завопил Каскер. — Какого черта! Выручай! Я нашел воду!

— Воду? Как? Где?

— Вытащи меня отсюда!

Хеллмен попытался встать — и обнаружил, что ноги категорически против.

— Что случилось? — спросил он.

— Когда я понял, что пена скоро заполнит все помещение, мне пришло в голову забраться в супертранспорт. Может, получится вышибить им дверь. И я заправил его до отказа высокоэффективным топливом «Интегор».

— И что дальше? — спросил Хеллмен, силясь вернуть контроль над ногами.

— Хеллмен, этот супертранспорт — животное! А топливо «Интегор» — вода! Да выпусти же меня наконец!

Со вздохом несказанного облегчения Хеллмен привалился спиной к стене. Если бы хватило времени, он бы и сам разобрался с помощью голой логики. Но теперь все стало предельно ясно. Попробовал бы он вообразить самое эффективное средство для перемещения по этим вертикальным и острым как иглы горам, и что первым делом пришло бы в голову? Конечно, животное, очень цепкое, возможно, с убираемыми присосками. Это существо держат в анабиозе, а когда нужно путешествовать, ему дают воды. Что до корма, то и он должен годиться для человека. И пусть Хеллмену с Каскером почти ничего не известно о жителях планеты, уже нет никаких сомнений в том…

— Прожги дверь! — сорвался на визг Каскер.

А Хеллмен размышлял над иронией ситуации. Что делать, если чье-то мясо и яд — для тебя только яд? Конечно, искать мясо и яд кого-нибудь другого…

Вот как просто, оказывается.

— А с чего ты взял, что это животное вроде наших, земных? — спросил он.

— Оно дышит, болван ты этакий! И воняет так, будто луку нажралось!

За стеной загремели падающие банки, зазвенели разбивающиеся бутыли.

— Да скорей же!

— Что там у тебя? — Хеллмену удалось наконец встать, и он направил прожигатель на дверь.

— Супертранспорт! Загнал меня в щель между штабелями. Хеллмен, похоже, он решил, что я для него мясо!

Но спасибо прожигателю — мясом стал супертранспорт. Хорошей прожарки — для Хеллмена, с кровью — для Каскера. И его как раз хватило на обратную дорогу до Калао.