Найти своих людей. Создание глубокого сообщества в одиноком мире

Роберт Стен (2025)

В мире, который как никогда ранее связан и изолирован, мы часто поддаемся искушению жить в одиночестве, потому что очень заняты или потому что отношения кажутся рискованными и трудными. Но наука подтверждает, что постоянная, осмысленная связь с другими людьми оказывает мощное влияние на наше благополучие. Мы созданы для того, чтобы нас знали и любили. Но так много людей прячутся за эмоциональными стенами, что мы переживаем эпидемию одиночества. Из книги вы узнаете: — Преодолеть барьеры на пути к обретению новых друзей и научиться инициировать знакомство с помощью простых и понятных шагов — Найти простые способы преодолеть неловкость и перейти к подлинному разговору — Понять, как конфликты могут укреплять отношения, а не разрушать их — Определите тип друга, которым вы являетесь, и тип друзей, которые вам нужны — Узнайте пять практических ингредиентов, необходимых для того, чтобы иметь таких друзей, о которых вы всегда мечтали.

ВИДЕНИЕ ЧЕГО-ТО БОЛЬШЕГО

В 2017 году, прожив более десяти лет на одном месте, моя семья решила переехать в Даллас, штат Техас."После одиннадцати лет жизни в городе, который мы любим, — написала я в посте в Интернете, — мы переезжаем из Остина, штат Техас, в Даллас….. За последнюю неделю закрылись двери в школу для двух наших младших детей, у которых есть проблемы с обучением. Поэтому, столкнувшись с необходимостью распределить нашу семью по всему Остину в три разные школы, мы предпочли собрать всех вместе и переехать поближе к семье".

В сообщении была вся правда. Но оно было и неполным. Да, школьный вопрос стал настоящей дилеммой. Но нам также казалось, что разросшийся Остин нам больше не подходит. Мы не виделись с некоторыми из наших самых любимых друзей, а наша расширенная семья жила слишком далеко, чтобы мы могли регулярно собираться вместе. Даже несмотря на то, что в Остине живут замечательные люди, которых мы полюбили, мы все равно чувствовали себя одинокими. Поможет ли нам переезд?

Когда я рассказала о наших планах одной из членов семьи, она одновременно и порадовалась нашему решению, и предсказала гибель, которой я опасалась:"Я думаю, с твоими детьми все будет хорошо, Дженни. Я просто беспокоюсь о тебе. Я боюсь, что тебе будет одиноко начинать жизнь заново в таком большом городе".

Я тяжело сглотнул и подтвердил свою приверженность этому плану. Работа Зака и моя организация могли переехать. А даже если бы и не могли, мы жаждали нового образа жизни, выходящего за рамки нашей работы и размера дома. Мы были готовы проверить, сможем ли мы построить жизнь вокруг людей.

Позвольте мне успокоить ваши страхи: То, что мы собираемся здесь обсудить, не потребует от вас переезда. Так что не стоит пока листать Zillow. Но опыт нашей семьи, начавшей жизнь с нуля, прояснил для меня, что требуется для создания такого рода глубоко укоренившегося сообщества, где бы вы ни находились.

Когда мы с мужем и детьми переехали за двести миль на север, этот переезд стал первым семейным потрясением за последние десять лет. В течение многих лет мы шли своим чередом, проходя через детские возрасты, этапы и события жизни, которые все знают и любят. У нас был налажен ритм жизни: церковь, школа, спортивные занятия и все обычные аспекты содержания дома и семьи. У нас были свои места, где мы делали покупки и проводили время. Жизнь была немного изолированной, но предсказуемой.

А потом — переезд.

За исключением семьи Зака и нескольких друзей из предыдущих сезонов жизни, разбросанных по всему метрополису, мы вшестером начинали все сначала. С четырьмя беспокойными детьми и мрачными прогнозами членов моей семьи, отбивающими мой обычный оптимизм, ставки казались до смешного высокими.

В знаменательный день, невольно опередив грузчиков на четыре часа, Зак въехал на нашу новую подъездную дорожку и выдохнул. Что он чувствовал — облегчение или разочарование? Я не знала, да и не уверена, что меня это волновало. Меня больше беспокоил приступ паники, нарастающий внутри меня.

Я вошел в парадную дверь этого места, которое должно было стать домом. Как ни пусты были комнаты, город казался еще более пустым. Мы были потеряны здесь.

Я не только не знала, где купить продукты или постричься, но у меня было четверо детей, которым нужны были друзья, врачи, воспитатели, наставники, люди, которых можно назвать своими. Я не знала, куда обратиться за помощью. Боль от того, что мне нужно все, а я почти никого не знаю, усилилась. Я был уверен, что мы сможем обустроить наш дом за несколько дней. Но успокоятся ли когда-нибудь наши души?

"Черт, я забыл купить коврики!"огрызнулась я на Зака.

"Что?" — спросил он, отвлекаясь на груз, который нужно было принести из машины.

"Коврики!"Я была на грани слез. Скоро приедут грузчики, готовые выгрузить наши вещи, и если бы я только смог сначала убрать эти дурацкие коврики, то мы могли бы начать строить нашу жизнь здесь. Но я забыла о них. Это было ничто, и это было все. Я кружился.

Зак увидел, как в моих глазах мелькнула паника."Я найду прокладки", — прошептал он, проскользнув мимо.

В дни, предшествовавшие переезду, мне хватило ума позвонить пастору колледжа в церкви, к которой мы вскоре присоединимся. Не знает ли он добрую, ответственную девушку, которая могла бы стать нашей няней? Куперу, нашему младшему, в то время было девять лет, и хотя многие девятилетние дети не требуют особого присмотра, обороты Купера всегда были высокими. Учитывая, как много дел у меня будет в связи с переездом, переездом IF:Gathering в новый город, общей нервотрепкой, связанной с созданием новой семьи из шести человек, и моими собственными эмоциональными перепадами, я решила, что уверенное, постоянное присутствие будет подарком для Купера и для меня.

Через два часа после поездки по шоссе I-35 мы разгрузили машину, и я сидел на полу столовой нашего пустого нового дома и плакал неловкими крокодильими слезами на глазах у молодой и прекрасной Кэролайн Паркер, которая, вероятно, недоумевала, во что она ввязалась.

"Мне нужна помощь", — призналась я, как будто это не было очевидно.

Кэролайн сидела совершенно без выражения, завоевывая мое доверие своим спокойным, неосуждающим присутствием."Меня нелегко вывести из себя", — сказала она мне.

Я сказал ей, что думаю, что мы прекрасно поладим.

В самый разгар моего отчаяния Бог привел в мою жизнь няню студенческого возраста, которая впоследствии полюбила моих детей, сложила для меня десятки слоев белья, работала в IF:Gathering, стала частью нашей семьи и по сей день является одним из самых надежных моих коллег и друзей в этом городе.

Кэролайн Паркер быстро научила меня, что моя маленькая деревня здесь (1) появится благодаря моей нужде и отчаянию, а не вопреки им, и (2) будет строиться неожиданными способами и с неожиданными людьми.

Больше, чем просто несколько хороших друзей

Почему самый частый вопрос, который мне задают в Интернете, — "Как завести друзей?". Учитывая все проблемы, с которыми мы сталкиваемся как общество, вы можете предположить, что я преувеличиваю, но спросите мою команду, и они подтвердят: это именно тот вопрос.

Это похоже на вопрос первоклассников, понимаете? Когда мои дети были в этом возрасте, они приходили в школу и должны были заводить новых друзей — навыка, которого у них явно еще не было. Но нет, об этом спрашивают шестидесятилетние, двадцатипятилетние, молодые мамы. И я понимаю, потому что искусство заводить и поддерживать друзей никогда не было по-настоящему прописано для большинства из нас.

Мы научились читать и писать, называть планеты, одеваться, устраиваться на работу и даже заниматься сексом, но никто никогда не садился и не учил нас, как завести друга или как быть другом.

Возможно ли, что мы (все мы, я имею в виду) задаем неправильный вопрос? Заводить друзей — да, это забота, как и сохранять их. Но что, если тот интимный круг, которого мы жаждем, на самом деле находится в более широкой сети деревни, которой нам не хватает?

Мы ждем, когда появятся те самые идеальные друзья, а потом ждем, что они сыграют так много ролей в нашей жизни. Мы ждем, что они станут для нас всем. А что, если сила небольшой команды друзей в том, что каждый из них привносит в вашу жизнь что-то свое?

У меня есть веселые друзья, которые всегда что-то планируют и всегда заставляют меня смеяться. У меня есть мудрые друзья, которые дают мне советы и подсказывают. У меня есть друзья-ободреватели, которые подбадривают меня и говорят, что я делаю хорошо. У меня есть друзья, которые бросают вызов, нарушают ход моих мыслей и опровергают предположения, которые я сделал, или побуждают меня идти на больший риск.

Если бы я ожидал, что один или два человека будут выполнять все эти роли, никто бы никогда не справился. И еще: если бы я не ценил уникальные роли, которые играют мои друзья в моей жизни, я мог бы злиться, что мой"соперник"не подбадривает меня больше, или что мой"мудрый"друг не весел все время.

Если я начну понимать, что Бог ввел в мою жизнь разных людей, чтобы благословить меня по-разному, то смогу принять их и успокоиться в том, что я привношу в эти отношения. Эти слова К. С. Льюиса, написанные после потери близкого друга, которого он делил с Дж. Р. Р. (Рональдом) Толкиеном, помогли мне понять, что мои разные друзья и их уникальная ценность в моей жизни незаменимы.

В каждом из моих друзей есть что-то, что может полностью раскрыть только другой друг. Один я недостаточно велик, чтобы вызвать активность всего человека; мне нужны другие огни, кроме моего собственного, чтобы показать все его грани. Теперь, когда Чарльз мертв, я больше никогда не увижу реакцию Рональда на шутку [Чарльза]. Отнюдь не потому, что теперь, когда Чарльза нет, у меня больше Рональда, когда он"сам по себе", у меня его меньше.

Рональд.

Возможно, за вопросом"Как завести друзей?"скрывается следующий вопрос:"Как я могу принадлежать к интимному сообществу людей?"

Необходимость друг в друге — это не слабость, а сила

Когда я сидела на полу в столовой в нашем новом доме в Далласе, где, как вы помните, еще не было мебели, и плакала перед своей новой няней Кэролайн, чувствуя себя одинокой и испуганной, в голове всплыло четкое воспоминание.

Я представила себя в Руанде, куда мы с Заком отправились, чтобы познакомиться с нашим новым сыном Купером. Была поздняя весна 2011 года, и я сидела на пассажирском сиденье крошечного ветхого фургона, глядя в окно, пока водитель медленно вел нас по изрытой колеями дороге. Через каждые несколько футов я видел очередную толпу женщин разного возраста, которые шли вместе, держа на голове кувшины с водой, и возвращались к своим домам. Я не мог понять, что они говорят, но их лица не поддавались языку. Они говорили. Смеялись. Заполняли друг за друга пробелы. Любили друг друга. Им было тесно. Они все были сплоченными. Это был не ряд клиник; это было сообщество. Деревня. Целый город, который знал все обо всех и, несомненно, был лучше от этого.

"Вы даете своему сыну такую лучшую жизнь", — говорили люди в этой стране, когда я возвращалась домой с рукой Купера в своей. Но я знала правду. Да, у него будет семья, и его потребности будут удовлетворены, но мы также лишили его яркой, взаимозависимой культуры, чтобы привезти его в гипериндивидуализированные США. Я пересаживала Купера в страну быстрого одиночества, молилась, чтобы четыре года, проведенные им в Руанде, сохранили его привязанность к более разумному с точки зрения отношений образу жизни Африки, и обязалась привозить его обратно так часто, как мы сможем себе позволить.

"В Америке вы все делаете в одиночку", — всегда напоминает мне наш добрый друг из Руанды, пастор Чарльз Мугиша."Мы [руандийцы] все делаем вместе".

Хорошо это или плохо, но в традиционной деревенской структуре все люди знают ваше имя.

Еще более отрезвляюще: все они знают вашу боль.

Но раз за разом они бросаются в бой, чтобы помочь вам выжить, чтобы помочь вам пройти через эту штуку под названием жизнь.

Где-то на этапе перехода от совместной охоты, собирательства и приготовления пищи к доставке продуктов к порогу или на заднее сиденье автомобиля мы перестали нуждаться друг в друге. Мы больше не нуждаемся друг в друге, чтобы выжить. Нам даже не нужно одалживать яйцо.

Или нет?

Профессор и писательница Брене Браун знаменито рассказала историю о группе женщин в отдаленной африканской деревне, которые проводили поздние вечера на берегу реки, вручную стирая одежду своих семей. Там, под солнечными лучами, они обменивались историями. Они задавали вопросы. Они проверяли друг друга. В большинстве случаев они смеялись так сильно, что плакали.

Эти женщины прозябали в нищете, но об этом нельзя было догадаться, если не считать рваной одежды и очевидной детали, что их заставляли стирать одежду в грязной воде.

Через некоторое время во всей деревне произошел огромный скачок в развитии изобретательности, когда жители научились сажать и собирать урожай. Они смогли продавать фрукты и овощи в большом городе неподалеку. С новыми доходами они могли позволить себе купить форму и отправить детей в школу. Они смогли перестроить свои скромные хижины в основательные, постоянные строения. Они могли бы провести электричество. Они могли бы вырыть колодцы и наконец-то получить чистую воду. Они даже смогли купить несколько современных удобств, таких как сотовые телефоны, тостеры и стиральные машины.

Интересно, что как только почти в каждом доме в деревне появилась стиральная машина, распространенность депрессии среди мам в этом регионе резко возросла. Что же здесь происходило? Ведь деревня процветала, верно? Посмотрите, сколько всего у них было!

Возможно, для нас с вами это объяснение не очевидно, но для таких людей, как пастор Мугиша, выросший в семье беженцев после геноцида в Руанде в 1994 году, оно очевидно. Впервые приехав в Штаты, он сказал мне следующее:

"Чем больше ресурсов у человека, тем больше стен он возводит. И тем более одинокими они становятся".

Начало и конец

Давайте отступим на минуту, чтобы оценить ситуацию. Я люблю начинать с конца. Если я знаю цель, то могу выстроить эффективную стратегию для ее достижения.

Так давайте же дойдем до самого конца, до небес, где нас будут окружать люди, любящие Бога, люди из каждого народа, каждого племени. Мы будем вместе всегда, без смерти, разделения, сравнения, борьбы — без греха. Не просто петь в каком-то небесном хоре, а жить, работать, общаться, есть, любить, поклоняться, наслаждаться Богом вечно с разнообразной группой людей, которых мы узнаем и которые узнают нас, — вечно.

Это будущее, к которому мы движемся.

Давайте вернемся к началу и посмотрим, как мы оказались там, где находимся сейчас.

Мы не можем начинать дальше, чем Бытие 1:1:"В начале Бог".

Как я уже говорил, Бог существовал в обществе и создал нас из Своей любви. В Бытие 2:18 говорится, что после того, как Бог создал одного человека на земле, Адама, Он сказал:"Не хорошо быть человеку одному"(NIV).

Бог создал Еву и дал Адаму и Еве все необходимое для процветания, роста и совместной жизни на земле. Первые два человека жили вместе с Богом в саду. Они были нагими и бесстыдными. Ни стыда друг перед другом, ни стыда перед Богом. Только свободная, прекрасная любовь и безопасность подлинных отношений. У них была общая цель — заботиться о творении. Им были даны границы (только одна). И у них было все время в мире, чтобы наслаждаться Богом, Его творением и друг другом.

Когда я задерживаюсь и задумываюсь о том, как выглядела жизнь в Эдемском саду, я вижу пять реальностей:

Близость. Они наслаждались физической близостью друг к другу и к Богу.

Прозрачность. Они были обнажены и бесстыдны, полностью известны и полностью любимы.

Подотчетность. Они жили в подчинении у Бога и друг у друга.

Общая цель. Им было дано четкое призвание заботиться о творении.

Последовательность. Они не могли бросить друг друга. Они нуждались друг в друге и делили все вместе.

Эти пять"вкусов рая"служат основой для того, как мы строим здоровое сообщество в нашей собственной жизни сегодня.

Бог создал совершенное сообщество, которое мы можем восстановить здесь и сейчас.

Последствия независимости

Я говорю"работать, чтобы вернуть", потому что это почти все, на что мы можем надеяться в нашей нынешней реальности. Поскольку Адам и Ева хотели независимости больше, чем связи, и противились Божьей власти, в их отношения вошел стыд, они лишились близости со своим Творцом, испортили свое Богом данное предназначение, и время начало отсчитываться до могилы. Грех вошел в мир.

С начала времен мы упорно боремся за независимость, которую, как нам кажется, мы хотим — не только Адам и Ева, или мы с вами, или те три из пяти человек, которые признаются, что одиноки практически все время, — а скорее каждый человек, который когда-либо жил.

Нет ни одного праведного, ни одного; нет ни одного понимающего; нет ни одного ищущего Бога.

Все отвернулись.

Это история человечества. Последствия этой независимости мы видим повсюду. Но нигде это не проявляется так ярко, как в наших человеческих отношениях.

Мы все причиняем боль другим. Мы все грешим. Мы все отталкиваем людей. Мы все виновны.

Ничто в моих отношениях не помогло мне так, как осознание этих простых истин:

Ты разочаруешь меня. Я разочарую вас. Бог никогда не разочарует нас.

Принятие этого факта переносит наши ожидания с людей на Бога. А Он может справиться с нашими ожиданиями.