Наблюдатель. В погоне за прошлым

Ричард Ортис

Попав в психиатрическую больницу Шато Де Гарш, Ричард выдумывает изощрённую теорию заговора, согласно которой его обманом заманили в это место, чтобы побольше разузнать о таинственном прошлом его семьи. Пытаясь помочь пациенту, главный врач больницы Хью Теллман проводит собственное расследование.

«Поближе к небесам»

Часть 2

Доктор Хью Теллман.

Мой офис находился на 47-м этаже одного из высочайших и знаменитых зданий мира. Вероятно, вы наслышаны об Empire State Building. Ни одно другое сооружение в моих глазах не отражало столь страстного желания тянуться так высоко в небо. Вглядываясь в небоскрёб со стороны, я всегда представлял, будто передо мной стоял оживший и дышащий облик с его могучими строениями и пустыми окнами, наполненными чёрным светом и призрачными тенями людей, с немым укором следившими за прохожими, за каждым, кому довелось ощутить среди его стен отголоски прошлых жизней.

С раннего детства меня считали странным, но не избегали. Удивительное дело, но я никогда не впадал в уныние из-за этого и не понимал людей, страдающих от тоски. Быть наедине с собой, особенно наедине со своей фантазией — весьма рискованное, но, знаете ли, очень полезное занятие.

По прошествии стольких лет я вдруг осознал, что в пустой квартире всё же была своя эстетика: неуловимое ожидание новой жизни. Началось всё в корпорации Cheese Valley в городе Лион, где я проработал в финансовом отделе больше пяти лет, а после, реализовывая свою последнюю сделку в Нью-Йорке, продолжилось вступлением в акционерное общество Spring City.

Переломный этап наступил во время нашего первого визита в штаты, когда в моих руках буквально за несколько минут до начала переговоров оказался свежий выпуск корпоративного бизнес-журнала Inside и статья под названием «Dumb Shares» (немые акции), открывшая глаза не только на мое истинное отношение к деньгам, но и к жизни в целом.

Штат Вирджиния.

Кабинет доктора Хью Теллмана.

— Надеюсь, она вас не побеспокоит? — поинтересовался Хью и показал в угол комнаты, где стоял штатив с камерой. — Многие из моих клиентов довольно щепетильны в отношении конфиденциальности…

До этого момента я никогда не пересекался с доктором. Только деловые звонки по телефону. Это была наша первая встреча.

— А разве кому-то до меня есть дело? — с ухмылкой спросил я.

— Ну что ж, — доктор одобрительно покивал головой, — тогда я повторю свой вопрос. Всё это было далеко не из-за денег, верно?

— Возможно, ответ покажется глупым, но тогда я был уверен, что деньги приносят, знаете ли, любовь, уважение, что ещё… что они избавляют людей от предрассудков и делают их такими, какие они есть на самом деле. Оставалось только убедиться в этом лично.

— Ну-у, и как результаты?

Доктор едва сдержал улыбку.

— Не особо. А ещё в то время у меня была отличная возможность переехать в Берн, где меня никто не знал и что, в принципе, было бы намного проще.

— Ваше окружение, включая Фрэнки, возражало против этой идеи?

— Они были против любой идеи, — возмутился я. Камера в углу каждые двадцать секунд издавала звонкий щелчок. — Где и как мне жить, они знали лучше меня. Просто поразительно!

— Ещё один факт, мистер Ричард, о котором я не могу не спросить.

Доктор деловито перелистнул страницу в блокноте, в котором всё было написано крупным и в то же время неразборчивым почерком, словно ему приходилось делать вид, что он зачитывает вопросы.

— После самоубийства вашей жены Санди вы долгое время жили один.

— Всё верно.

— Целых двенадцать лет… Должно быть, это нелегко.

— Для кого как. Многие живут не одни и чувствуют себя ещё более одиноко. Если при виде друг друга у вас не возникает желание танцевать голышом под Джеймса Брауна, разве это счастье? А когда ты один, то можешь сорваться, например, в бар в два ночи, часами стоять в душе. Я не мог лишить себя этих удовольствий.

— Как по мне, главной причиной вашего одиночества, назовём это так, было стремление быть всегда на шаг впереди остальных.

— Одиночество преследует меня всю жизнь, док. Уверяю вас. Где бы я ни был, в пабах, на улицах, в магазинах… Повсюду. От него не убежать. Думаю, жизнь изначально создала меня таким.

— Я лишь хотел понять, что… — вдруг прервался Хью и, вздрогнув от очередного щелчка камеры, гневно крикнул, — Ларри-и!

В ту же секунду в кабинет ворвался молодой парень в мятой голубой рубашке. Ассистент доктора. Ларри смотрел на нас так, будто увидел призрака, после чего взял себя в руки:

— Что-то случилось?

— Пока нет, но если я услышу этот звук ещё раз…

— Вы не выключили таймер, — невинным голосом проговорил он и тут же направился в угол комнаты.

Когда кто-то начинает проводить при мне воспитательные беседы, мой мозг отключается, словно неисправный радиоприёмник. Это нервирует. Наблюдая за Ларри, у меня создавалось впечатление, будто я был знаком с этим пареньком много лет, будто у нас была, как минимум, одна совместная фотография.

— Какого чёрта? — взмахнув руками, Хью замер и, дождавшись, когда он настроит камеру и отойдет к двери, продолжил: — Я не злюсь, но разве ты не видишь, с кем я беседую?

— Док, может, поговорим о Фрэнки?

— Продолжайте.

Доктор Хью был отличным слушателем, он ловил каждое слово и мысль, вникал в каждую ситуацию и задавал наводящие вопросы. Поэтому я продолжил свою историю, которая началась ещё задолго до моего появления во Франции…

***

После окончания Bellerbys College, когда мне только исполнился двадцать один год, я отправился на стажировку в торговую организацию Cheese Valley. Мне было известно всё, включая то, кем были наши инвесторы и в чьи карманы уходили деньги, а карманы у этих людей были всегда глубокими. На тот момент я даже и не догадывался, насколько компания близка к ритуалам банкротства: очередной кредит от банка, большая часть которого уходила на покупку элитной недвижимости, походы в рестораны или, что было не редкостью, на аренду частных самолетов. Чем ближе организация была к краху, тем больше верхушку заботил собственный престиж и толщина кошелька, и, в принципе, это никого уже не смущало. Всем было глубоко плевать на то, что происходило у них под носом.

На этот счёт я частенько вспоминаю наш разговор с Бутчем. Я был уверен, что мои идеи помогут вырвать компанию из ямы кризиса. Однако Бутч, очередной директор нашей фирмы, которого прислали из штатов, обрубил их на корню:

— Послушай, — тяжело выдохнув, как-то раз сказал Бутч, — ты всё правильно делаешь, и твое упорство мне нравится, но компанию рано или поздно придётся продать. Так он отвечал на все мои предложения: «Ты, конечно, молодец, но делать по-твоему мы не будем. Сожру-ка я пойду лучше парочку тако!».

Я не понимал его, пока сам не приехал на «Уолл-Стрит» спустя девять лет и не взглянул на всё это своими глазами. Мы держались на плаву лишь благодаря чьему-то желанию безнаказанно поиметь с этого неплохие дивиденды, а остальные, такие, как я, продолжали вкалывать и наполнять чужие карманы. Избавиться от «заплесневелых сливок» было первым и, пожалуй, самым важным шагом.

Франсуа Вейер или Фрэнки (родом из Нью-Мексико), как его прозвали в нашем окружении был моим другом и одной из самых влиятельных фигур в бизнесе. На вид он был довольно серьёзным мужчиной, но стоило ему остаться со мной наедине, как мы вдруг оба превращались в идиотов. Подурачиться, натворить веселых дел, уйти от проблем и всё в этом духе. Я считаю, нас связывают наши же пороки, а всё остальное не назовёшь дружбой, это так, «я тебе, а ты мне». Просто бизнес на выгодных условиях…

— Однако, мистер Ричард, — вдруг прозвучал настороженный голос доктора Хью, — вы планировали уехать в Берн ещё до появления Фрэнки в компании?

— Можно всегда начать с чистого листа, это не проблема. Хуже всего налоги, а в Швейцарии с этим очень туго. Фрэнки здесь не причем. К тому же люди меня начали замечать, слушать, у меня была Санди, в конце концов. Вы не представляете, насколько это было важно для меня. Если бы я тогда знал, кто он такой, то исчез из города в тот же день! — раздраженно произнес я и, едва не уронив стакан с водой на пол, вскрикнул: — Ну-у конечно, Ричард! Ты хотел сдержать своё слово!… Твою же мать!

— Из всех решений вы выбрали единственно верное, — спокойным голосом ответил доктор и, дождавшись, когда я сделаю глоток воды, добавил, — и всё же, как вам удалось провернуть сделку?

— Вести переговоры с американцами проще простого, знаете ли. Главное, чтобы ты им нравился…

Мы сотрудничали с George’s Milk и парочкой не менее известных организаций из Швейцарии, но этого было не достаточно, чтобы выйти из кризиса. Одна из предложенных мной идей, о которой я говорил ещё Бутчу, — это добраться до соседнего побережья Атлантики и попытаться уже самостоятельно заключить сделку со штатами. Буквально через неделю после совещания в Париже, прихватив с собой тройку харизматичных спикеров и напялив дорогие костюмы, наша делегация направилась на встречу в Нью-Йорк. На самом деле я никогда не ношу дорогие костюмы. На мне они выглядят дешево, а явиться в дирекцию одной из крупнейших компаний мира в фланелевой рубашке было бы еще абсурднее.

Тридцать минут об американском футболе, в котором мы ни черта не понимали, и пять минут о деле — вот и весь рецепт успешных переговоров.