Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры

Ричард Нельсон Фрай

Американский иранист, почетный профессор Гарвардского университета, почетный доктор Таджикского университета Ричард Нельсон Фрай в настоящей книге постарался объяснить роль средневековой Бухары в восточно-исламском мире и тюркизации Средней Азии. Учитывая многочисленные пробелы исламской истории, автор реконструирует золотой век Бухары, ставшей в X веке столицей восточноиранского культурного пространства и символом нового порядка – персидского ренессанса.

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2016

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2016

* * *

Предисловие

Бухара в конце IX и на протяжении X в. превратилась в столицу восточноиранского культурного пространства и таким образом явилась наследницей многовековой, независимой от западноиранской традиции. В то же время Бухара стала символом нового порядка — исламского Ирана, который объединил прошлое с религией и цивилизацией, привнесенными пророком Мухаммедом. Это развитие, названное некоторыми учеными новоперсидским ренессансом, распространилось по всему Иранскому плато и за его пределами. Некоторые расценили это как противодействие иранского «национализма» арабскому исламу. Я же считаю, что это была попытка сохранить ислам, освободить его от арабского наследия и бедуинских традиций, сделав более богатой, более приспосабливаемой и универсальной культурой, чем он был до этого. Саманиды (династия из Балха, Афганистан, правившая в Средней Азии в 875–999 гг. н. э. — Пер.) показали путь примирения древних традиций с исламом, которому позднее последовали другие народы в самых отдаленных уголках исламского мира.

Бухара не потеряла своей значимости и после падения Саманидов в 999 г.; и в XVI в. снова стала столицей при узбекских правителях, оставаясь ею вплоть до русской революции. Однако золотой век Бухары пришелся на X столетие, когда во владениях Саманидов начала расцветать новоперсидская литература. После 999 г. Бухара повернула от Багдада в сторону Кашгара (столица Караханидского государства в Средней Азии тюркской династии Караханидов, царствовавших в 840–1212 гг.; в 960 г. Караханиды вместе со своими подданными приняли ислам, в 999 г. окончательно разгромили Саманидский эмират. — Пер.), а затем Каракорума (столица Монгольского государства; основан в 1200 г. как ставка Чингисхана; капитальную застройку в 1229 г. начал хан Угэдэй, третий сын Чингисхана. — Пер.). Она стала скорее частью южного аванпоста тюркской экспансии в Средней Азии, чем северным пограничьем ирано-исламского мира. Хотя кое-кто в Бухаре и по нынешний день продолжает говорить на персидском (или таджикском) языке (в настоящее время население Бухары состоит главным образом из узбеков, таджиков и персов-ирани. — Пер.), Саманиды оказались последней персидской династией в Средней Азии, и тюркизация земель между Оксом (нынешняя Амударья) и Яксартом (нынешняя Сырдарья), названных в этой книге Трансоксианой, после 999 г. стремительно продвинулась. Другим изменением стал поворот от централизованного чиновничьего государства Саманидов к раздробленным феодальным царствам Караханидов (или, как их еще называли, Илик-ханов или Али-Афрасиабов), основанным на среднеазиатском принципе двойного царствования. Однако в короткой книге о Бухаре мы не можем обсуждать проблемы среднеазиатских степей или обычаи кочевников, включая политическое устройство, тем более что значительная их часть освещена в других работах.

С моей точки зрения, исследователь исламской Трансоксианы сталкивается с другими проблемами и должен использовать другие методы для достижения своей цели, чем его коллеги, занимающиеся Древней Трансоксианой или историей Узбекистана начиная с Первой мировой войны. Историку Древней Трансоксианы следует использовать каждую крупицу имеющейся в его распоряжении информации, он должен выжать все возможное из надписей на глиняном черепке или на артефактах из археологических раскопок. Чтобы реконструировать прошлое, ему следует задействовать методы сравнительной лингвистики, антропологии, физической географии и множества других дисциплин. Историк Бухары Саманидов и ее окружения не должен пренебрегать информацией, предоставленной архитектурой, литературой и искусством, однако его основная задача состоит в сравнении различных версий событий, полученных из разных источников. Критический текстуальный анализ является его основным занятием. Исследователь Советской Бухары должен просеять массу информации и бесчисленных отчетов по экономической, политической и общественной жизни в городе. Его главная задача — подбирать и отсеивать информацию, а затем соединить отобранное в целостную картину ограниченного периода времени или ограниченной темы — такой, как землепользование и хлопок.

Не вызывает сомнения, что древнюю историю Бухары, принимая во внимание многочисленные пробелы в исламской истории, невозможно восстановить. Но тогда следует установить ограничения на изложение истории, определяемые целью или темой. В нашем случае это расцвет новоперсидского языка и литературы при дворе Саманидов и перемены в Трансоксиане под властью Караханидов. Если бы источники были более полными и предоставляли желаемую информацию, наша задача оказалась бы намного проще.

Одна из проблем наших источников — это отсутствие хронологической точности и использование предшествующих работ, ныне утерянных. Так, при изучении X столетия порой книга, написанная в XII или XIII в., будет содержать более давнюю и более достоверную информацию, чем схожая работа XI столетия. Большинство авторов брали свои данные из других книг, не упоминая их названия, и зачастую точные даты их не слишком заботили.

В работе над данной книгой я постарался интерпретировать данные из источников самого широкого спектра. Следуя принципу простоты и учитывая огромное количество данных, я искал способ объяснить роль средневековой Бухары в более широком контексте восточноисламского мира и тюркизации Средней Азии. Многое было опущено, но все же я надеюсь, что данное исследование окажется интересным и информативным.

Ричард Н. ФрайКембридж, Массачусетс