Падаю в воду. Она не знала, чем обернется эта командировка

Рита Олеговна Гаева

Однажды молодой сотруднице полиции Кетеван выпадает возможность поехать в Москву для обмена опытом. Но она еще не знает, что простая командировка готовит для нее приключения, которые полностью перевернут ее жизнь навсегда.

4 глава

Стоило лишь войти новоиспеченной сотруднице, как на нее голодными волками набросились мертвое освещение, холодные пластиковые панели и серые бетонные стены. Навстречу вышла высокая женщина в черном строгом костюме. Жесткая, уверенная походка, колоссальная энергетика сильного человека, волевой взгляд. Создавалось впечатление, что она вся из металла. Женщина казалась сильной и уверенной в себе. Под стать этой обстановке. Эдакая ледяная королева. Но эти глаза, смотрящие исподлобья, выдавали ее мудрость, рассудительность и некую печаль. У Кете сразу появилась к ней какая-то симпатия. И как она поняла — это была начальница отдела.

— У нас новое дело! — четко и без прелюдий начала женщина. Но тут ей на глаза попалась Кетеван. И глянув на новенькую, сказала: — Здравствуйте! Добро пожаловать в коллектив. — пожала руку. Рукопожатие было твердое, уверенное. Ладонь сухая, жесткая. «Да, такая начальница всех оперов в узде удержит.» — промелькнула мимолетная мысль. Но Кетеван ответила лишь коротким «Здравствуйте».

— Так, что за дело? — Рената насупилась, скрестив руки на груди.

— Так, — показалось, что начальница замешкалась на секунду, смотря то на Ренату, то на Кетеван: — но давайте сначала познакомимся. Я полковник Уланова Виктория Георгиевна. — она мягко улыбнулась, и сталь в глазах исчезла, и показалось, что даже радужка заиграла новыми оттенками. Женщина продолжила, чуть приобняв Кете за плечо: — Прошу любить и жаловать! Наш новый сотрудник, приехала к нам по обмену опытом. — это было сказано будто в пустоту, которую заполняли люди.

— Горадзе Капитан… Кетеван. Капитан полиции. — Кете неловко зажмурилась, оговорившись.

— Капитан, капитан. — усмехнувшись, Жуковский похлопал девушку по плечу.

— Что ж, тогда пройдемте ко мне в кабинет, расскажу о новом деле. Оно весьма интересное. — при всем первом и достаточном сраяном освещении, немного футуристичном — жизнь в отделе била ключом. Здесь были люди, живые. Теперь Виктория Георгиевна представлялась, скорее, императрицей вулкана, не потухшего, а немного спящего. Но — поди тронь, и он же рванет.

Идя по длинному темному коридору, Кете чувствовала себя неуютно, тревожно. Как не в своей тарелке. «Еще и эта глупая оговорка!» Она даже не успела толком ни с кем познакомиться и ввестись подробнее в курс дел, как уже случилось что-то ужасное. Ведь по другим поводам их отдел не дергали…

В кабинете Улановой, за длинным столом уже сидело несколько человек. И завидев на пороге начальницу, они все, как один, повставали.

— Садитесь. — Виктория Георгиевна кивнула. Пройдя, она села в кожаное кресло: — На повестке дня у нас новое дело, как я уже говорила. И оно весьма странное. Так же к расследованию присоединится Следственный Комитет.

По ходу рассказа Улановой выяснилось: погибла сотрудница службы досмотра одного из столичных аэропортов. Как раз того, в котором пару часов назад приземлилась Кетеван. С виду это было обычное ДТП со смертельным исходом. Погибшая ехала домой после ночной смены, видимо, уснула за рулем. Но все оказалось не так просто. В ее крови был обнаружен яд. Цианистый калий. Именно поэтому дело передали им, и коллегам из Следственного Комитета. При упоминании о последнем большинство сидящих за столом сотрудников поморщили носы. Как подметила Кетеван, они были не в восторге от такого симбиоза.

Стоило Виктории Георгиевне сказать последнее слово и дать добро на работу, как все мигом повскакивали со своих мест. Кете охватила растерянность. Она озадаченно огляделась. Все куда-то спешили, перекидываясь парой слов с друг другом. До новенькой никому не было дела.

— Ну, — Кете вздохнула, беря себя в руки: — как и сказала Виктория Георгиевна, познакомимся по ходу дела.

— Потерялась? — она уже хотела сделать шаг, как на ее плечо легла тяжелая ладонь. Кете чуть вздрогнула.

— Да ты не пугайся, это я. — майор добродушно улыбнулся, придерживая Кете за локоть. Она улыбнулась в ответ, осторожно заглянув в его глаза. Как будто хотела разгадать какую-то тайну. Саша замер. Молчание затянулось. И Кете понимала, что эта тайна ей абсолютно не нужна. Что ж, тайны в ее профессии встречаются на каждом шагу.

— Что-то не так? — Саша первым подал голос, внимательно смотря на Кете. Качнув головой, будто стряхивая с себя наваждение, она ответила: — Нет, нет.

— Тогда идем?

— Да. — она коротко кивнула, даже не спросив куда.

Кетеван молча шла за Жуковским, уставившись в его спину. Сейчас она заметила на его руке татуировку, часть которой выглядывала из-под футболки. Это был чешуйчатый то ли хвост, то ли щупальца, тонущая в черно-сером облаке. Татуировка была очень старой, мелкие детали выцвели в грязно-серый цвет, а где-то — поплыли.

Александр спиной почувствовал пристальный взгляд Кетеван, будто по коже проскакали крупные, едва ощутимые мурашки.

— Все хорошо? — он обернулся к девушке, глянув на нее через плечо.

— Да. — она оторвала взгляд от татуировки: — Что у тебя там набито?

— А, — майор отмахнулся, продолжая путь: — по молодости-дурости набил. — по его интонации можно было сказать, что Саша не желал об этом говорить.

— Понятно. — Кете улыбнулась, нагоняя Сашу: — Так, а что там, расскажешь?

— Тебе бы одеться потеплее, — Жуковский остановился около окна: — а то совсем замерзнешь тут у нас. — он топорно перевел тему разговора, заметно напрягаясь. Кете осеклась, спрятав глаза. И даже стало немного стыдно.

Между ними снова повисло неловкое молчание, и Кете вдруг ощутила сильное беспокойство. Она глухо откашлялась, словно хотела что-то сказать, но передумала.

За окном вальсировали редкие и мелкие снежинки, задеваемые ветром. По неровному асфальту текли ручьи, образовывая целую систему.

— Ладно, — внезапно отозвался Саша, повернувшись к Кетеван: — пошли. Рената, наверное, уже ждет нас на стоянке. — былой добрый задор исчез, а блеск в глазах померк.

— Хорошо. — сдавлено ответила девушка. Стыд будто схватил ее за горло, и мучительно душил. Кете не выдержала: — Ты меня извини. Я, наверное, не должна была спрашивать о татуировке.

— Проехали. — майор снова заулыбался, и сложилось впечатление, что он страшно нуждался в ее извинении.

Подходя к авто, Кетеван успела замерзнуть. А около машины их и правда ждала недовольная Рената, и судя по ее виду — сигарета в ее руках была далеко не первая. Заметив Кетеван, она замерла с сигаретой в зубах, и смотрела так, будто увидела нечто неизведанное и даже страшное.

— Рыбку с собой решил взять? — Рената усмехнулась, поджав губы. Кете и Саша переглянулись, не понимая, что имела в виду коллега.

— Что? — майор растерянно хлопнул глазами. Кете удивленно посмотрела на Сашу, будто просила некой поддержки, и капельку понимания.

— Хватай кету и поехали на место. — Рената выкинула сигарету, и села в машину, умостившись за руль.

Кетеван охватил всплеск негодования. Так нахально ее имя еще никто не коверкал, да еще и прямо при ней. Пережив в детстве волну насмешек и глупых прозвищ, сейчас она снова почувствовала себя тем самым ребенком. Кете уже была готова выплеснуть недовольство на Ренату, как ладонь Саши легла ей на плечо.

— Не надо, — его пальцы крепче сжались: — оставь ее.

— Но она… — возразила Кете, но майор ее перебил: — Рената хорошая, но иногда бывает такой, — он запнулся, обдумывая следующее слово.

— Ревнует, что ли? — Кете прищурилась, смотря на Александра.

— Ай! — он отмахнулся: — Скажешь тоже! Поехали.

По дороге до места происшествия все молчали. Рената томно вздыхала, то и дело смотря в зеркала заднего вида. Жуковский уткнулся в телефон, и будто вовсе отключился от внешнего мира. А Кетеван смотрела в окно, любуясь Москвой. Вдоль дороги тянулись разнообразные здания, витрины магазинов и кафе, которые уже вовсю готовились к Новому году. Несмотря на плохую погоду, улица кипела толпами прохожих. Все вокруг казалось очень дорогим и нарядным. Чего стоил хотя бы ресторан, который мелькнул посреди улицы. А по шоссе неслось великое множество разнообразных автомобилей, среди который затесались синие автобусы. И смотря на автомобили становилось понятно, что в этом городе есть место для всех.

Когда они вышли из машины, погода немного наладилась. Тяжелые облака расступились, давая лучам упасть на землю. Стало теплее, и даже как-то веселее на душе. А прохладный ветер доносил запах зимы, и чего-то начинающегося.

Выйдя из авто последней, Кетеван довольно поморщилась, как кошка в летний день.

Искореженный черный автомобиль одиноко стоял на обочине, как страшное назидание нерадивым водителям. Разбитые вдребезги фары зияли пустыми глазницами, а искалеченный дверной проем напоминал жуткую рану. И даже по прошествии нескольких часов, в сыром воздухе витал тошнотворный, приторный запах крови, бензина и моторного масла.

Барсова и Жуковский, не сговариваясь, сразу же приступили к делу, похватав хромированные чемоданчики. Кете, растерявшись, снова почувствовала себя не в своей тарелке. Рената, надев перчатки, полезла в недра разбитого авто: — Следы крови, на руле красная помада и прочая косметика. — задумчиво протянула: — Пострадавшая ударилась головой об руль, что очевидно. Могла скончаться от удара.

— Но нам сказали, что в ее крови нашли цианистый калий. — возразил майор, осматривая машину снаружи: — М-да, судя по повреждениям, это она въехала в другого водителя. — раздался щелчок затвора фотоаппарата. Кетеван молча последовала на Сашей, внимательно осматриваясь.

— А тот водитель жив то? — спросила Рената, беря пробы. Саша уже хотел ответить, как Кете сказала: — Может она умерла от яда, и потом уже врезалась?

Жуковский и Барсова разом глянули на нее. И если майор смотрел на Кете заинтересованно и с уважением, то капитан одарила ее подозрительным, и даже недобрым взглядом.

— Не успела прийти и уже умничаешь? — усмехнулась Барсова.

— Что вы, капитан… Марсова? — Кете вскинула брови. Рената, услышав новую фамилию, раздула ноздри и шумно выдохнула, глаза налились злобой. И она жестко отчеканила: — Я капитан Барсова. Бар-со-ва. — и на выдохе добавила: — Будь добра, запомни! Моя фамилия не настолько сложная. Наверное, для тебя.

— Прошу прощения, — процедила Кетеван, поджав губы: — капитан Барсова.

— Угу. — все, что ответила Рената, продолжая работу.

— Девочки, ну не начинайте, — протянул Жуковский: — давайте делом заниматься, а то Виктория нам потом всем мозги выкрутит. — это было сказано так обыденно и мягко, что никак не вписывалось в образ сурового брутального майора полиции. И если Барсова заставила чуть дрогнуть поджилки, то слова майора успокоили и вселили немного уверенности.

— Полностью согласна. — сделав шаг к Саше, сказала Кете.

— А твоя мысль, кстати, хорошая, — приложив палец к губам, сказал Саша: — Но это мы будем уточнять у судмедэксперта. — он снова принялся осматривать авто, оставив Кете саму с собой.

Осмотревшись, Кетеван обошла машину и заглянула в салон, где была Рената.

— Тебе может помочь? И как, вообще, яд попал в организм погибшей? — спросила Кете. Рената замерла, подняв глаза на нее. Барсова выглядела удивленной. И чуть промедлив, ответила: — Я уже почти закончила. — и поджав губу, нехотя добавила: — Но спасибо.

— Как могла отравиться погибшая? — снова спросила Кете.

— Пока не знаю. — Рената вышла из авто: — Сань, нарыл чего?

— Сдается мне, что это наша погибшая стала виновницей ДТП. — он оценивающие осмотрел автомобиль еще раз, а затем нервно огляделся по сторонам: — Видишь, какой тут поворот? Вторая машина выехала отсюда, и угодила прямиков под нашу Титову, отдавшую душу.

— Она просто не увидела ее? — Кете поежилась от порыва ветра: — Мне кажется, тут оба виноваты.

— Да черт ее знает! — майор отмахнулся: — У нее уже не спросишь. Пусть с этим компьютерные гении разбираются. Эх, камеры нам еще бы… — Саша поморщился.

Они уже собирались закончить досмотр, как врожденное любопытство, приправленное профессиональной деятельностью, заставило ее сунуться в салон разбитой машины. Пятна запекшейся крови, размазанная от удара косметика, и щекочущий запах разлитого топлива и масла. Осмотревшись, она подметила, что все было так, как сказала Барсова. Кете уже хотела выходить, как краем глаза что-то заметила. Что-то белесое мелькнуло в темном салоне.

— О! — Кете радостно вскликнула, заставив коллег заинтересованно оглянуться: — Я тут стакан из-под кофе нашла. На полу, около заднего сидения. — она уже потянулась за ним, едва не схвативши, как вовремя себя остановила. На ней не было перчаток.

— Ну-ка, дай! — Рената жестко оттолкнула ее, протягиваясь за возможной уликой. Кете растерялась от такой наглости. И ничего не ответив, только захлопала ртом, как рыба на суше, и уступила Барсовой. Недовольно глянув на Жуковского, Кетеван будто бы безмолвно спросила: «Это что такое, вообще?».

Александр только развел руками, слабо улыбнувшись. Кете сделала к нему пару шагов, и все же, озвучила свой вопрос.

— Привыкнешь, — кивнул майор: — не обижайся на нее. Рената хорошая, но бывает грубоватой.

— М-да, — протянула Кете, почесав затылок: — человек ко всему привыкает. Да и что она хорошая, ты уже говорил.

— Ну я решил еще раз напомнить. — он усмехнулся, захлопнув чемоданчик.

Отдел встретил Кетеван мрачной и строгой искусственностью. И жизнь него вдыхали люди, занятые, снующие сотрудники. Стоило Кете, Жуковскому и Ренате переступить порог, как перед ними мигом материализовалась Уланова, сходу спросив: — Ну что у вас? Что-нибудь нашли?

— Да, — начала Рената, выйдя чуть вперед: — нашли личные вещи погибшей, биологические следы. И стакан из-под кофе, — Барсова мимолетно глянула на Кете, и добавила: — но не думаю, что он чем-то поможет в расследовании.

Кетеван поджала губы, опустив глаза. И словила себя на мысли, что сейчас ответила бы этой заносчивой мадам, но внушительный авторитет полковника Улановой, чуть остудил ее пыл.

— А у вас есть продвижение? — в разговор топорно вклинился майор, даже не заметив «холодной» перепалки между девушками.

— Отравление цианистым калием подтвердилось. — смотря на девушек, ответила Виктория Георгиевна.

— Извините, а не выяснили, жертва умерла от яда или аварии? — набравши побольше воздуха, спросила Кете.

— Точно сказать не могу. Мы не научились определять время смерти до секунды. — полковник мягко улыбнулась: — Но я предполагаю, что Титова умерла от отравления во время движения, а потом уже врезалась. Водительский стаж у нее довольно большой, и за все время не было ни одного нарушения. Образцовый водитель.

— Теперь осталось выяснить, кому могла помешать простая сотрудница досмотра. — задумчиво пробурчал Жуковский, потирая подбородок.

— Вот и езжайте в аэропорт, допросите ее коллег, посмотрите там все. Может найдем зацепку. И наведайтесь к ее мужу в гости.

— А может это вообще никак не связанно с ее работой? — предположила Рената.

— Возможно все. А наше дело разобраться. — отрезала Виктория Георгиевна, завершая разговор.

Сотрудники проводили полковника взглядами. И когда ее фигура скрылась за дверью кабинета, Кете сказала: — Может сначала стоит съездить домой к погибшей, а уже потом в аэропорт?

— Ага! — всплеснула руками Барсова: — Чтобы все сотрудники разбежались, пока ты в ее грязном белье рыться будешь?

— Ренат, там сейчас не ее смена. — прервал ее Жуковский.

— Вы хотите поспорить с распоряжением Виктории Георгиевны? — злобно и вкрадчиво прошипела Барсова. Внутри что-то дрогнуло. И не могло не дрогнуть это таинственное что-то, хоть и казалось, что оно давно сдохло. Заметив реакцию Кете, Рената чуть отступила. Саша молча наблюдал за девушками. Между ними повисла напряженная тишина, которую так и хотелось разбить, дабы та не щекотала нервы. Сглотнув тревогу, Кетеван произнесла: — Тогда за дело?

— Ну еще и спрашиваешь? — Рената посеменила к выходу.

Кете открыла окно и высунулась, поведя носом. Пахло выхлопами и… снегом, приближающейся зимой. Аэропорт снова встретил ее кипящей жизнью на привокзальной площади. Время уже близилось к вечеру, и небо приобретало темные оттенки. Тучи растекались по далеким далям, уступая вечернему красноватому солнцу. Закат горел кровавым красками, словно напоминал о чем-то. Машины, столпившиеся у аэропорта, неистово сигналили, доносилась неразборчивая брань таксистов, шумели пассажиры. Где-то завизжал двигателем самолет, а в следующую секунду, он уже взмывал в многокрасочное небо, рассыпая объемный грохот по округе.

— Какая же мощь, все-таки! — восхищенно протянула Кете, провожая железную птицу взглядом.

— Нравится? — улыбнулся Саша: — Что за самолет?

— Боинг 777. — четко, ни на долю не задумавшись, ответила Кете.

— Надеюсь, что ты в следствии так же хорошо разбираешься, как и в самолетах. Да и окно закрой, холодно! Или из машины выйди! — заворчала Рената. Кете ничего не ответила, лишь скривив губы, закрыла окно. Всеобъемлющий рокот стих и будто растворился в небе, а самолет стал маленькой, едва различимой точкой на небосводе. Еще миг — и эта точка исчезла.

Машина глухо зарычала двигателем и тронулась. Путь оперативников пролегал в грузовой терминал.

Допросы сотрудников толком ничего им не дали. Заступила другая смена, как и говорила капитан Горадзе, где знали погибшую Аиду Титову только на словах. Но и доброго о ней никто ничего не сказал. Лишь нехотя рассказали, что девушка была весьма склочная, имела конфликты с начальством, постоянно грызлась с сотрудниками сторонних служб.

Выходя на улицу, Кетеван жалобно протянула, пытаясь взглянуть Саше в глаза: — Да уж, ничего существенного.

— Значит завтра вызовем всю ее смену в отдел и допросим. — пожал плечами Жуковский, уводя от нее глаза.

— А сейчас поедем к ней домой, и будем до утра рыться в ее белье. — саркастично хохотнула Рената, первой подойдя к авто.

— А муж-то, как обрадуется нашему визиту под вечер. — подхватила Кете, пытаясь уловить ее волну.

— Ну кстати, — почесав затылок, отозвался Жуковский: — если коллеги отзываются о ней недобро, то возможно, у кого-то из ее смены мог быть мотив.

— Я бы сначала допросила ее смену, а потом уже делала выводы. А верить сплетням — неблагодарное дело. — скептично заметила Барсова.

— И то правда. — Саша сел в машину: — Поехали. Тут недалеко. — хоть что-то хорошее за этот вечер.

Стандартная процедура обыска, казалось бы. Они опытные оперативники, делали это много раз. Но каждый обыск отзывался в груди противным комком желчи. И каждый из них, что Рената, что Саша, (да и другие) думали, что привыкнут. Так же привыкнут к слезам родных, что склонили головы над телом в МОРГе, или что увидели близкого человека убитым, пусть и на фото, привыкнут к человеческой жестокости, глупости, черствости и гадкой холодной расчетливости. Привыкнут каждый раз сталкиваться со смертью. Пусть трупы и не вызывают и у них рвотных позывов, пусть даже и самые изувеченные — приятного в этом мало. К такому привыкнуть невозможно — пришел к выводу буквально каждый сотрудник. Вот был человек, пускай и полный урод, но он жил, дышал, возможно любил, о чем-то мечтал. А тут его жизненная линия оборвалась вмиг. И что дальше — никто не знает.

Но такова была цена правосудия и мирного сна людей. Высока. Но все имеет свою цену. Каждый из них сам выбрал этот путь.