Заряд 2098

Рита Маре, 2020

"Изменить нельзя выжить". 2098 – мир без измен. Уна живёт в совершенной системе: материальный достаток и безопасность, вечная молодость, роботы, обещающие тайные удовольствия. В браке ценится генетическая чистота, детей можно зачать после разрешения Комитета родительства. Молодая личность скучает с надоевшим безразличным мужем и жаждет настоящей большой любви. Проблема только в том, что она умрет, если изменит… После страшного открытия Уна, как герой "Дивного нового мира" Хаксли, пытается встроится в идеальное общество, но… Куда приведут ее поиски себя? Что она выберет: свободу в Низах или заточение в идеальном утопичном браке?

Глава 5. Мотоциклист

Я не нужна ему.

Я всё себе придумала.

Я почти себя уничтожила.

Уна сидела в каре, на окраине города. Что она делала? Похоже, что качалась из стороны в сторону, как маятник, зажав голову руками. Как здесь оказалась? Личность взглянула на аппарат, да, второпях она задала неверный адрес, и кар выполнил ее волю. Сколько прошло времени? Час, два, три? Уже глубокий вечер. Перед глазами все плыло, но слезы так и не появились. О чём здесь рыдать? Если только о собственной ничтожности.

Подъезжая к дому, Уна почувствовала, как саднят руки. Нервный зуд заставил её ободрать кожу, повсюду были раны от ногтей. Кровь мелкими каплями оросила все доступные поверхности: складки наряда, голые ноги, туфли, сумку, сиденье сбоку и даже переднюю панель кара. Она даже не замечала, насколько сильно покалечила себя.

На своей половине апартаментов Уна скинула одежду, оставшись только в нижнем белье, прихватила парящий мини-холодильник и спряталась в любимую виртуальную кабину. А, да, надо вызвать мобильную медицинскую капсулу для регенерации кожи рук. Ей нельзя появляться в Обществе с ранами, кричащими о том, что она несчастная, психически неуравновешенная Личность.

А Личность ли? Личность должна быть цельная, твёрдая и гибкая, разумная и волевая. А Уна даже любви не смогла противостоять. Не получилось разглядеть нелюбовь. Бесцельная, бессмысленная борьба. Зато Мен, со свойственной Индивидам обезоруживающей бесцеремонностью, избавил её от необходимости принимать решение. Какая нелепость! Они, люди, стали Высшими Личностями, образовали высокоморальное развитое Общество, а вопросы любви всё равно толкали в пропасть низменных физиологических желаний, глупых определений и навязанных смыслов.

«Знаешь, что, Личность, жаждущая любви, — сказала себе Уна, открывая бутылку зелёного рома, — сейчас мы договоримся. Я хочу утонуть в жалости к себе. Это слабость и безволие. Сегодня я пью, завтра я пью. Послезавтра собрание, и я беру себя в руки».

Она отпила прямо из горла затем взяла бокал со льдом и наполнила его до краёв. Что же включить? Игру или кино с погружением, может, сеанс релаксации? Вместо этого она запустила концерт любимой группы, выбрав место возле сцены. Музыканты вышли в зал, и Уна, вскочив на ноги, стала подпевать и двигаться в такт музыке, разбрызгивая ром на стоящих рядом ботов.

В таком виде её и застал Сет. Она не дала команду запереть дверь, и он неожиданно вошёл в кабину. Уна стояла — и сама прекрасно видела себя со стороны — в соблазнительном нижнем белье (которым и соблазнять-то некого было), со взъерошенными волосами, безумными глазами и бокалом в окровавленных руках. Хороша! Сет был взбешён, но в первую секунду он опешил от увиденного.

— Ты ненормальная! — закричал он, придвигаясь к Уне. — Квен! Тебя видела Квен!

Он на мгновение запнулся и вновь открыл рот:

— Ты понимаешь, что наделала? Понимаешь или нет?! Моя дочь! — он почти плевал ей в лицо. Уна ощутила смутное, далёкое желание, которое, однако, не продержалось и сотую долю секунды. Она замерла и покорно ждала, пока Брачный Индивид остановит поток гнева. Да и что она могла сказать в свою защиту? Иногда сухое «ничего» лучше, чем бессмысленные оправдания. — Ты притворялась, что любишь её, что она тебе интересна, что ты заботишься о ней. А потом она видит тебя на общественной третьесортной площадке с каким-то…! Как она после этого будет чувствовать себя в моем доме?

И это больно резануло. «Мой» дом, будто её уже здесь нет, хотя всё принадлежит обоим. Уна молчала. Если она сейчас откроет рот и начнет его обвинять в том, что он отдалился от собственной дочери, ничем хорошим это не закончится.

Нет, не в том она положении.

— Ты же знаешь, я очень люблю Квен. Я поговорю с ней.

Сет только недоверчиво взглянул на Личность:

— Посмотри на себя. Что с тобой происходит? Вроде от отношений на стороне Личности должны хорошеть, а ты всё дурнеешь. Или готовишься к Низам?

Он высказал всё самое обидное и перевёл дыхание. Уна ждала, когда к нему вернётся разум. Она даже в качестве примирения протянула ему бокал, но Брачный Индивид отмахнулся. Он внимательно осмотрел её волосы, тело, его взгляд сосредоточился на руках.

— Это не повторится, — тихо сказала Уна. — Сет, я согласна с тобой, я очень ошиблась. Оставим всё как есть.

Сет издевательски усмехнулся:

— Значит, он тебя бросил.

Уна кивнула. А Индивид продолжал:

— С тобой одни проблемы: дефектный Заряд, Брачный Союз, я. То-то его перекосило на Приёме.

Это было слишком. Но честно. Жестокая правда ранила Личность — Сет понимал ситуацию с самого начала, знал, что ей задурили голову, а она позволяет так с собой поступать. Возможно, про себя он насмехался над её глупостью и недальновидностью.

Нет, она ни за что не позволит себе заплакать при нем.

— Всё будет как раньше, — пообещала Уна и осушила бокал.

— Ещё подумаю, нужно ли мне это, — Сет кинул последний взгляд на её руки и вышел из кабины.

Уна, опустошённая, вымотанная, погрузила ладони в медицинскую капсулу и говорила сама себе:

— Нет, Личность, давай не так. Давай ты просто уберёшь куда подальше свои романтические представления о любви. И тогда не придётся испытывать такое унижение и боль.

Она осеклась и с грустью осознала, что ещё немного таких глупостей с ее стороны и ошибку было бы уже не исправить. Следующий монолог с собой она вела бы в Боттоне. И неожиданно в голову пришла мысль, что, возможно, Сет не так сильно уж её и ненавидит.

— — — —

Перед дверью в приёмный зал Управляющих Партнеров Уна сделала глубокий вдох и постучалась. Она всего два раза была в этом месте: один при назначении в Корпорацию, второй после нескольких повышений до статуса Руководящего Партнёра младшего уровня. В огромном полукруглом кабинете, со всех сторон оборудованном виртуальными панелями, восседали ОНИ. Десять кресел угадывались в тени, чрезмерно высокий, сужающийся кверху потолок визуально вытягивал фигуры (четыре кресла пустовали). Неизвестно, проецировались ли это голограммы или перед Уной предстали живые люди. Что уж говорить, Личность всегда впечатляла атмосфера таинственной важности и представительной строгости.

Для неё в центре комнаты было приготовлено кресло в форме капли, блестящей и идеально пропорциональной. Уна села на край. Она выпрямила спину, аккуратно убрала ноги вниз, уважительно подалась в сторону Партнеров. На удивление она была равнодушна к происходящему. От тщетных попыток принять решение за другого человека она устала сильнее, чем от страха за своё дальнейшее будущее.

— Уна, — голос, музыкальный, притягательно властный, прозвучал неожиданно громко. — Перед тобой Главные Управляющие Партнёры 1-6. Мы выразим общую волю.

— Рада вам! — казалось, ей удалось унять дрожь в коленках. Умирать — так с высоко поднятой головой.

— Рады вам! — пронёсся шелест голосов Управляющих Партнеров.

— Знаете, зачем мы вас позвали? — спросил Первый голос.

— Возможно, из-за показателей Пользы, — лучше говорить прямо и максимально открыто. — Я готова, если необходимо, их улучшить.

— Мы наблюдали за вашей работой после информирования от вышестоящего коллеги. Вы ведь знали об этом?

— Да.

— Вы прошли проверку и показали себя хорошим Руководящим Младшим Партнёром.

Уна еле слышно выдохнула и позволила себе чуть приподнять уголки губ в улыбке. В последние недели она работала плохо, но это компенсировали ее предыдущие заслуги, когда она перерабатывала в два раза больше положенного. Дома ведь никто не ждал.

— В Корпорации запускается особый проект, и мы ищем куратора группы.

У неё всё поплыло в глазах от неожиданности. Повышение сразу на две ступени!

— Однако претендент на это место должен быть чистейшей Личностью с устойчивым положением в Обществе.

Уна кивнула. Конечно. Значит ли это, что в ней сомневаются?

— В ближайшие два месяца мы оценим вашу лояльность, стабильность, ряд других показателей и примем окончательное решение.

— Спасибо. А на моё место?

— На вашу позицию уже подобран специалист, он проходит обучение.

— В чём суть проекта?

Фигуры в тени зашевелились, Первый голос произнёс:

— Если коротко, то мы снова собираемся внедрять Искусственный Интеллект в рекламные технологии. В особой форме, конечно. Этим и предстоит заняться команде разработчиков.

«Но…но я не участвую сейчас в исследованиях, у меня нет соответствующего образования», — хотела сказать Уна, но промолчала.

— У вас есть стратегическое видение и хорошо развитое мышление, — будто прочитав её мысли, в разговор вступил Второй, женский, голос, — Образование вы получите. Или, может быть, вы сомневаетесь в собственных возможностях? Мы предварительно выделили вас, не думаю, что здесь уместна неуверенность.

Уне показалось, что голос слегка изменился, в нем почувствовалась холодность. Действительно, анализ труда сейчас был предельно точен, эффективность определялась по цифровым показателям.

Разговор был окончен.

— Мы проинформируем вас о решении, — заключил Первый голос. — Высокой Пользы!

— Высокой Пользы, — Уна громко отчеканила слоган Системы. Когда она выходила, кресла уже опустели.

Кабинка туалета. И снова Личность сидит с закрытым ладонями лицом. Невероятно. Не может быть! Она, Уна, Младший Руководящий Партнёр и такое повышение! Раньше Уна бы прыгала от радости, но сейчас она чувствовала, что назначение невозможно. Новое образование, интеллектуальные разработки, она во главе, собственная команда Исследователей. Это значит…значит, что она будет на Высшем уровне Общества? И сможет через пару ступеней выйти в Элиту? Но довольно. Её не выберут. Она ненадёжная Личность: непонятные отношения с Сетом, отсутствие ребёнка и моральной стойкости, как показали последние месяцы. Нет, она не подойдёт, даже если кинет все силы на то, чтобы наладить отношения в Брачном Союзе.

После работы — и шокирующей новости — Уна решила не заезжать на флайдром, а сразу отправиться домой. В воркбасе она увидела Мена. Он стоял впереди, такой милый, притягательный, и пристально смотрел на неё. Сердце ухнуло вниз. Уна заставила себя отвернуться. Придётся привыкнуть, работают они по-прежнему в одной Корпорации.

Дома Личность вдоволь накупалась (два курса в массажной водной капсуле), сбрызнула тело распылёнными аромамаслами и почувствовала, что оживает. А когда вышла из ванной, распаренная, в мягком белом халате до пола, потягивая кофейный напиток с парящего подноса, подумала, что есть ещё надежда на счастье. Она и не поняла, как, гуляя по квартире, оказалась на половине Сета. Из кабинета отчётливо слышались голоса. Любопытство толкнуло её подойти поближе.

— И почему ты всё не закончил? — мелодичный женский голос. Это Чёлка. Чёлка в её доме, через стенку, в комнате Сета общается с её Брачным Индивидом! Вот так они, Уна и Сет, разговаривали каждый со своим возлюбленным — с её стороны, бывшим — в их общем доме, каждый на своей половине, совершенно не таясь.

— Я тебе уже объяснял, — вздох, — пока не время. Не хочу поднимать эту тему в ближайшие месяцы, — еще вздох. — Нам ещё ждать полгода, почему она тебя сейчас волнует?

Чёлка, похоже, скривила губы, потому что голос прозвучал ниже, чем раньше:

— Я люблю тебя, не могу представить, что ты живёшь с ней в одном доме. С этой…

Уна опрометью бросилась в свою комнату и не услышала, с какой «этой». Хватит с неё, хватит! Она не питала иллюзий и могла только догадываться, что Чёлке рассказывал обозлённый Брачный Индивид. Вполне возможно, что Развод не так уж и отдалён по времени. Полгода, проронил он. Почему полгода?

И Уна задумчиво улыбнулась: есть надежда договориться мирно. Вот бы наладить с Брачным Индивидом контакт, запросить положительный отзыв для работы и после повышения отпустить друг друга на свободу.

Надо найти Чёлку, только вот как?

— — — —

Она постепенно возвращалась к привычным делам: флайдрому и работе. Много времени проводила наедине с собой, смотрела в окно на пролетающие мимо патрульные камеры, расфокусировав взгляд. Уна тосковала по встряхнувшему ее жизнь Мену или себе в начале их отношений с Сетом. И ей казалось, что только это сейчас наполняло ее жизнь.

Когда Риот вызвала её на голосвязь, Личность не заметила, как нажала на кнопку.

— Уна!

Голоизображение Риот светилось. Подруга не знала, что у Уны уже нет никакой дилеммы и она опять вернулась к своей скучной во всех смыслах жизни. Личность пока избегала момента, когда расскажет Риот и Зен о то, чем закончились е любовные приключения. Молчаливое осуждение близких друзей пережить тяжелее, чем их открытую критику. Когда Уна поняла, что хочет поехать в большое путешествие, свободно на флайборде пролететь над океаном, залезть в древние пещеры, проложить путь в густом лесу, она написала Абелю. «Значит, разговор с Меном состоялся,» — сочувственно констатировал друг. Уна сказала пару фраз о том, что ничего не было, она сама всё придумала и «давай не будем поднимать больше эту тему». Она боялась опять начать себя жалеть, зацикливаясь на том, что никого, кроме друзей, у неё нет. Радовало, что Абель обещал предложить программу путешествия при ближайшей встрече на флайдроме.

Риот что-то прокричала, но Уна ушла в свои мысли и пришлось переспросить:

— Ещё раз, что?

— Мы едем в Боттон. К Низам. И это не обсуждается.

Ну вовремя! Уна простонала, закатив глаза:

— И что же в этом хорошего?

— Как! Ты не понимаешь?! Посмотришь, как живут другие люди, возможно, узнаешь что-то у «шаманов» про Заряд. Это поможет тебе принять решение.

— Риот…

— Ты же знаешь, я там была как представитель благотворительной организации. А сейчас подтвердили мой личный проект. Личный! На территории Боттона!

Риот распирало от радости, она хотела разделить ее со своей подругой. Уна засмотрелась на квадратный носочек домашних туфель.

— Ты поговорила с Меном? — насторожённо предположила Риот.

— Да, — вздохнула Уна, на душе стало тяжело от нахлынувших чувств.

Но Риот отреагировала не словами «яжеговорила», а предложила помощь:

— Мне приехать? Или встретимся в ресторане?

— Спасибо, но сегодня чётный день и ужин с Сетом. Мне надо попытаться наладить с ним отношения.

— Ладно. Тогда тем более нужно отвлечься. И не думай, что сможешь отвертеться от поездки, откажешься — возникнут вопросы, а они нам ни к чему, — хитро блеснули глаза подруги.

— Хорошо, — согласилась Уна. — Когда летим?

— Через две недели. Я ещё позвоню и дам инструкции! И…Уна… расскажешь всё при встрече.

Риот отключилась, так и не придумав, как утешить подругу, не причинив ей боли.

— — — —

Квен обычно приезжала в районе обеда, но в этот раз объявилась только к вечеру. Поцеловала отца и предпочла не заметить Уну, которая ждала девочку, не находя себе места от переживаний. Совместного ужина так и не случилось: Квен опоздала, Сет не вышел из кабинета, и Уна ела одна. Начинающуюся нервную чесотку она останавливала кремом, иначе все руки опять были бы в крови. Квен прошла в свою комнату, а Сет красноречиво глянул на Уну — «вот до чего довела». Личность устало прикрыла глаза. На веки навалился груз сожалений. Разочарование Квен — вот что самое тяжёлое в сложившейся ситуации.

Девочка осознанно избегала её. Она уходила рано, а возвращалась в общую столовую только во время чётного ужина или тогда, когда Уна была с Сетом. У Личности даже промелькнула трусливая мысль оставить девочку в покое. Она осознала, что в глубине души радовалась избавлению от малоприятного разговора. И именно поэтому решила обязательно поговорить с ней.

Через несколько дней Уна поймала Квен вечером, после флайдрома. Девочка выбирала начинку для сэндвичей, на парящем подносе уже стоял облепиховый чай и сладкий пирог.

— Рада тебе, — еле слышно сказала Уна, чтобы привлечь внимание.

Квен обернулась, аппарат выпал у неё из рук. Она быстро его подобрала и кинулась в сторону своей комнаты. Что за…? Уна побежала следом за девочкой и увидела задвигающуюся дверь. Не успеет! Выручил термоподнос, который не смог пролететь в маленькую щёлку, Квен пришлось нажать на кнопку и поднять двери выше. Этого хватило, чтобы Уна заскочила в комнату. Перемена быта прежней аккуратистки Квен была разительная — она перестала убирать вещи, захламила кровать и все доступные поверхности. Неужели она не пускает в комнату робота-помощника?

Она хотела выйти, но Уна закрыла собой проход.

— Квен, — неожиданно твёрдо сказала она, — давай поговорим один раз, как взрослые Личности.

— Говори, раз зашла, — резко ответила девочка.

— Дорогая, — осторожно приступила Уна, присаживаясь на кровать, — для начала скажу, что очень тебя люблю! Ты — самое лучшее, что дал мне Союз с Сетом.

— Любишь-любишь, — передразнила Квен. — А сама! ЕМУ постоянно это говорила?

— Нет, — Уна не соврала, она признавалась только во влюблённости.

Квен сощурилась (она двигала туда-сюда лежащий на столе аппарат) и впервые обратилась к Уне:

— Где вы познакомились?

— На работе. Я сначала не реагировала на его знаки внимания, но потом… пойми, это всё одиночество. Я чувствовала себя ненужной, скучной, серой, несчастной.

— Он необычный. Не такой красивый, как отец, но интересный молодой Индивид, — продолжала издеваться Квен. Уна замерла, меньше всего она хотела обсуждать Мена.

— Извини, давно надо было рассказать, что у нас с Сетом всё плохо. Мы стали чужими, не проводим вместе время, кроме этих ужинов, не интересуемся планами, целями и желаниями друг друга. И у нас нет Актов. А я хотела ребёнка.

Если быть честной — то до конца. Девочка видела руки чужого Индивида под юбкой Уны, какие уж здесь стеснения.

— Не пытайся вызвать жалость. Срок не так важен, у вас вначале были хорошие отношения. Папа тебя так любил, я думала, всё наладится, — почти сочувственно произнесла Квен.

Оказывается, она ощущала холодность в их Союзе.

— К сожалению, не всем удаётся сохранить любовь и теплые отношения, — уныло ответила Уна.

Верно. Прожитые годы в Брачном Союзе, которыми любили хвастаться её знакомые, ни о чём не говорили. Пять лет их с Сетом Союза не сделали их ближе. Они были словно люди, ненароком оказавшиеся рядом, живущие на одной территории в ожидании кого-то более подходящего и всё не появляющегося. Нет, дело не во времени. В некоторых Союзах и пятнадцать, двадцать лет не навевают скуку, они наполнены уважением, страстями, ежедневными открытиями.

Лицо Квен поменялось, ожесточилось, губы сжались и побелели. Она встала напротив Уны и тщательно чеканя каждое слово, выговорила:

— Конечно, с таким поведением. Я ошибалась в тебе. Ты не подходишь моему отцу. Он ещё очень молод, стоит на высшей ступеньке Общества, приближаясь к Элите. Ему нужна другая Брачная Личность, с которой будет и любовь, и ребёнок.

— Ты не можешь решать за него, — проговорила Уна, внезапно обретая внутреннюю твёрдость. Одно дело желать Развода и собственного счастья, а другое, когда тебе навязывают решение, расковыривая больную мозоль. — Мы взрослые люди. И это моё дело, с кем объединяться в Союз, а с кем идти на Развод. Я говорю лишь о том, что хочу дружить с тобой и дальше.

— Ты мне больше не нужна!

Уна горько вздохнула и вскинула на неё глаза:

— Это в тебе говорит злость. Но когда в будущем…

— Да я уже выросла, как ты не понимаешь! — закричала Квен, топая ногой и размахивая руками, — я также встречаюсь с Индивидами в закоулках, как и ты! Но вот отличие: ты в Союзе с моим отцом. Что ты хочешь? Чтобы я с тобой как низовка на гулянки ходила? Или к похождениям спокойно относилась?

— Ты встречаешься с кем-то? — опешила Уна, на секунду забыв о теме ссоры.

— Это не твоё дело! — выпалила Квен. — Я уже через полгода стану Личностью.

— Поэтому я и говорю с тобой, как с Личностью. — изо всех сил сдерживалась Уна. — Если бы ты постаралась войти в моё положение…

— Всё, мы поговорили, — прервала её Квен. — Я не буду тебе грубить ради отца, просто представлю, что тебя нет. Но больше ко мне не лезь.

Квен сделала выпроваживающий жест рукой, указывая на дверь. Уна молча вышла. Судя по всему, разговор не задался. Мало того, появился ещё один человек в этом доме, который ей не рад, Уна с ужасом поняла, что Квен презирает её.

Спасительная виртуальная кабина. Личность села в угол, перенеслась в оперный зал, и в ушах зазвучала любимая ария. Но это не помогало. Уна сидела с закрытыми глазами, согнувшись под тяжестью мыслей. Она старела с каждой минутой такого пребывания: вот ей не было тридцати, а она ощущает себя на пятьдесят, а то и на восемьдесят.

Личность вывела голозеркало на аппарате. Посмотрела в тревожные, покрасневшие, чьи-то глаза. И это она? За годы Брачного Союза она заплыла не физическим, а бытовым жиром стабильности. Влюбилась в первого, кто снова дал почувствовать вкус страсти. Но всего-то хотелось не быть одной, хотелось человеческого тепла, объятий и нежности. Хотелось, чтобы кто-нибудь настоящий разделил с ней жизнь. А теперь её душевное равновесие качает как на волнах. Что делать? Потерпеть еще немного и сбежать? Найти пару для Брачного Союза и родить ребёнка? Жить в одиночестве? Уйти в Боттон?

Уна попробовала улыбнуться этой Личности напротив, но получилась гримаса боли.

Унизительно, но сладко было вспоминать недавние горячие прикосновения симпатизирующего ей человека мужского пола. Тяжело собирать душу по кусочкам. Хотя если быть честной с собой, то не особо было к чему возвращаться. Она по всей видимости выбрала не того Индивида, когда пришло время определиться с парой (но глупости это, она могла спокойно жить одна). Она так и не получила счастье стать матерью (а кто сказал, что это принесло бы ей счастье?). Она нигде не была, кроме столицы Система 1 (зато скоро побывает в Боттоне, а потом поедет в путешествие с Абелем). Она не имеет наград и достижений, она не Космонавт, не Учёный, не Светила, не Элита. Да кто она вообще такая?

— И это я? Я? — спросила Уна вслух.

Усталая Личность с разбитым сердцем молчала.

— — — —

Перезарядку проходили все Индивиды и Личности в Союзе, раз в два или три года (как назначит Комитет Верности). Для обычного системного человека ничего страшного не было — сняли Заряд, ввели в сон, провели проверку, обновили все настройки и поставили новый Заряд. Человек просыпался через 10 минут отдохнувший и посвежевший. Кнопка активации — на секунду тело пронизывал минимальный Разряд — фиксировала правильность работы системы. Его силы хватало, чтобы отбить желание изменять.

Для Уны с её дефектом всё было гораздо страшнее. Ей было очень больно, потому как объяснили Светилы, её тело усиливало мощность Заряда в десятки раз. Почему они не могли сделать эту мучительную активацию во сне? Не затем ли, чтобы доказать людям Общества, что Заряд не фиктивный? Всё дело в реальной необходимости перезарядки, или в правилах и профилактическом действии, которое она оказывает? В прошлый раз она упала в обморок — ток прошёл по клеткам, принося невыносимую боль. Для последующих процедур Светилы согласились сделать проверку во сне, и разбудить Уну после всех необходимых процедур. Но прилипчивый страх сковал разум.

В день Перезарядки давали принудительный выходной и Уна, пока шла к кару, успокаивала себя, что надо немного потерпеть, помучится, а затем получить целый день на флайдроме и в виртуальной кабине. Из головы не выходили слова Квен. Личность прокручивала их раз за разом, пытаясь найти лазейку и оправдаться.

Голова гудела в районе затылка, в области глаз боль переходила в колко-режущую пульсацию, к горлу подкатывала тошнота, похолодели кончики пальцев на руках и ногах. Когда она стояла перед Комитетом Верности, то еле сдерживала рвотные позывы. Десять секунд на виртуальную подпись на документах, и Личность уже в кабинете для снятия Заряда.

— А, помню вас, Уна! — приветствовал пожилой (по голосу и манерам) доктор, Светила науки. Он работал на её первой Перезарядке. Уна улыбнулась, но получилось очень криво. Мало приятного, когда тебя помнят лишь потому, что твой Заряд имеет дефект, опасный для жизни.

— Да, рад вам, молодая и прекрасная Личность! — фамильярно отозвался второй, красивый врач с неприятными рыжими усиками, который предлагал Уне принять участие в эксперименте над собственным телом и Зарядом. Разумеется, чтобы совместно прославиться, что буквально означало: «вы будете не вылезать из лаборатории, а я в комфорте писать научные статьи».

Ооо, голова закружилась и перед глазами поплыло.

— Давайте быстрее закончим, — Уна легла в кресло и смотрела в потолок, пока медсестра — человек, ни одного робота на Зарядах — проворно подключала электроды. Две секунды и это закончится. Всё, его сняли. Нужно встать и перейти в камеру сна. Сможет ли она не упасть при этом? Пока Уну занимали типизные телесные вопросы — удержаться бы на ногах и при этом не выкинуть содержимое желудка — заговорил молодой доктор:

— Уна, дорогая, подождите в кресле, нам нужно кое-что проверить.

Он и Светила куда-то отлучились. Голоса стихли.

Что-то не то. Или они замышляют заманить её для опытов. Легче её убить, как мышь, которая ни на что не способна, кроме жизни в треклятой ненавистной клетке по правилам Светил. О мыши никто не думает, потому что несчастное существо само не дошло до уровня сознания, когда сможет разглядеть эту клетку. Бессвязные мысли, похожие на бред, будоражили мозг Личности.

«Но я так не могу, с меня хватит. Хватит!» — пронеслось в её голове. Уна наклонилась и незаметно от медсестры и камеры засунула пальцы в рот, вызывая рвоту. Она лишь немного помогла извергнуться тому, что подкатывало весь день. Когда медсестра обернулась проверить пациентку, то увидела, как та скорчилась в очередном спазме. Убедившись, что камера засняла, как ей плохо, Уна схватила аппарат, вызывая свой кар до системной Клиники.

— Но вы не можете уйти! — воскликнула медсестра, оглядываясь в поисках помощника. — У вас Перезарядка!

Уна ответила ей очередным приступом рвоты прямо на пол. Медсестра скривилась и сказала:

— Мы проверим посещение системной Клиники, после вы будете проходить полную проверку и чистку, как перед вступлением в Союз. Мне жаль, но таковы правила. Возьмите.

Она засунула Уне в рот сладковатую таблетку, чтобы приостановить рвотные позывы, и показала на дверь. Как бы ни хотела медсестра задержать пациентку, она не могла идти вразрез системным правилам, по которым любой человек мгновенно должен отправиться в Клинику. Если Уна подаст жалобу, медсестру осудят за тяжкое преступление — игры с человеческой жизнью.

Личность выскочила и, перебирая заплетающимися ногами, побежала к лифту. Споткнулась и почти упала, залетая в раскрывшуюся кабину. Локоть, принявший удар, онемел, рука повисла. Она опиралась спиной о правую стенку, удерживая тело в вертикальном положении, пока устройство стремительно несло её вниз. А вот и выход из здания.

Воздух… Дышать, дышать…

Жить, жить!

Отрешённую, опьянённую Уну шатало, она метнулась сначала в одну, потом в другую сторону. Что теперь делать? Она хотела жить, а не существовать, найти себя, получить то счастье, какое заслужила — да, уже полностью и бесповоротно — преданностью Обществу. Она хотела совсем немного, а, выходит, и это недостижимо… Жгучее желание пойти наперекор Системе, устроить бунт пожирало её изнутри. Вот бы вырвать, вырезать, выкромсать эти мысли из головы, сердца. Вот бы отбросить все правила, ломающие Личность. Пусть ценой собственной жизни. Двойственные, полярные мысли тянули Уну в разные стороны. Разрушали прежнюю мягкую оболочку (она ещё никому не добавляла шарма и харизмы).

Чувствовать! Вырваться на свободу!

Она обнаружила, что уже долгое время стоит на тротуаре рядом с дорогой. Прохожие не оборачивались на странную Личность, это дело роботов-полицейских, а они как раз могли заинтересоваться.

Действовать!

На светофоре затормозил мотоцикл, которым управлял человек в слитом костюме (невозможно было определить пол и возраст). Уна в беспамятстве запрыгнула на заднее сидение. Неизвестно почему, но мотоциклист не попытался высадить неожиданную нахалку, а просто повернул голову в её сторону, ожидая объяснений. Она интуитивно поняла, что это Индивид. Надо что-то сказать, иначе он выкинет её или отправит в Полицию.

— Помоги. Пожалуйста, увези меня, а то я умру, — тихо, растерянно попросила Уна, на всякий случай вцепившись в костюм (гладкий и холодный, но руки не соскальзывали) с твёрдым каркасом внутри. Индивид кивнул, и мотоцикл рванул вперёд.

Неизвестный и Личность, сбежавшая с Перезарядки, стремительно двигались к окраинам. «Куда он меня везёт?» — проносились мысли в голове Уны. Она немигающим взором провожала современные, светлые, сверкающие стёклами дома, стерильные улицы, разветвлённые магистрали. Ветер встречался с потоками солёной воды на щеках, без сожаления высушивая их. Уне в ее состоянии не было дела до времени, до места в пространстве, но они ехали долго. Очень долго.

Когда мотоцикл остановился, Личность не сразу вышла из оцепенения. Они находились на одной из прогулочных аллей на окраине города. В это время дня можно было встретить только Робонянь с подопечными, но сейчас и их не было. Уна мельком оглянулась.

— Здесь слепая зона, камеры нас не фиксируют, — отметил мотоциклист.

— Спасибо, — выдохнула Уна и пальцами нащупала аппарат, но доставать его не стала — не хотела думать о возвращении в привычный мир. Она сделала несколько шагов, чтобы дотронуться до листьев ближайшего дерева — их восхитительная настоящесть бодрила её.

— Кто ты? — резко спросил Индивид, нажимая на кнопку. Шлем сложился, опустился внутрь костюма, и Уна смогла рассмотреть лицо спасителя. Она опешила и быстро, неловко отвела взгляд. Редко встретишь такого красивого представителя мужского пола: чёрные блестящие волосы, зализанные назад специальным средством и беспечно перехваченные резинкой, аккуратная борода, нос с еле заметной горбинкой, умные глаза и пухлые, слишком розовые губы. Где-то она его видела. Рекл или актёр?

Мотоциклист считал её реакцию и ухмыльнулся. Уне стало не по себе. На секунду она задумалась, как выглядит, но чуть не рассмеялась — какая разница в её-то положении.

— Никто. Я просто устала от всего, перенервничала. Спасибо, что прокатил.

— Где живёшь? — мотоциклист подошёл к ней очень близко. Он не хмурился, не злился и с любопытством смотрел на загадочную спутницу.

— Я сама доберусь, сейчас хочу побыть одна — прогуляюсь.

Индивид не двигался. Уна почувствовала: что-то не так. Озноб поднимался из нижней части живота наверх, охватывая все части тела. И она уже не различала, озноб ли, а может жар. Нет, лёгкое прикосновение к её подбородку. Поспешила напомнить себе, что не знает этого Индивида. Ни имени, ни его род занятий. Ещё прикосновение. Ничего, кроме изящества, с которым мотоциклист рассекает на своём бойком транспорте. Ей вообще сейчас нужно быть одной и печально думать о дальнейшей жизни.

Но Уна не помнила себя.

Странный незнакомец отпустил руку и отошёл к мотоциклу. Секунда, и она сделала к нему шаг, второй. Он ждал — подхватил ее и поцеловал в раскрытые губы. Чувство было новым. Оно жгло её, подталкивало, бесновалось внутри в ожидании полного проникновения. Это было страшно. Это было хорошо.

Личность с остервенением целовала высокого, прекрасно слепленного Индивида, наслаждаясь его вкусом, запахом. Вбирая его энергию и отдавая свою. Он расстегнул мотоциклетный непроницаемый костюм, тот сполз вниз, и можно было прильнуть к нему, сблизить ненагие тела. И пусть весь мир идет в Боттон! Он подхватил её на руки и посадил на мотоцикл, гибкие пальцы Индивида продвигались от шеи вниз и замерли на животе.

— Ты же свободна?

Она со страхом осознала: притяжение (или желание?) такое сильное, что она не смогла бы остановиться. И на всякий случай пальцем прижала рукава длинного наряда, закрывающего метку Союза.

— Да, — соврала Уна.

Это была самая оргазмическая ложь в её жизни.