Уосэ Камуи. Часть I

Рин Дилин, 2019

Люди, боги, домовые и ёкаи – всё смешалось в этой маленькой деревне, расположенной на краю заповедника. Знала ли Настя, что случайно разбив бамбуковый сосуд, станет связанной заклятием с древним злым божеством Уосэ Камуи и навлечёт беду на свою не совсем обычную семью? Пусть она и могла видеть потусторонних существ, но кроме этого никакими другими силами, в отличии от своей бабушки и младшей сестрёнки, не обладала. Как же Насте разорвать заклятие, наложенное взбалмошной богиней на древнем капище, и вернуть древнему богу память, который оказался не таким уж и злым?..

ГЛАВА 2

«Повторяется то, что однажды уже случилось в Японии… И в этом только моя вина. И зачем только я открыла эту чёртову посылку?!»

Настя беспокойно вглядывается в поднимающийся над горой дым. Теперь и она слышала разносящийся над горой волчий вой и крики соседей о пожаре.

«Моя вина, мне и исправлять!»

Девушка бросилась бегом по деревенским улочкам, решительно направляясь к лесу.

— Настя! Куда ты! — крикнула ей в спину бабушка, но куда там!, та уже скрылась за поворотом. — Кот! Следуй за ней!

Кот серой стрелой спрыгнул с забора и бросился вдогонку.

Настя выбежала за околицу. В душе у неё ворочалось неприятное чувство, что-то тут не так, что-то смущало во всей этой истории.

«Как же этот прадед смог заключить Древнего Бога в сосуд? Даже если он был сильным заклинателем, это просто невозможно! Тогда как же? Божество само позволило себя заточить? Но разве взбешённый дух способен пойти на такое добровольно? И почему бабушкина подруга прислала этот сосуд, если это семейная реликвия? Там, в скотнике… Его глаза были такие спокойные, словно он и не собирался ни на кого нападать, словно вся эта история вообще не про него. Нужно постараться найти его. Я чувствую, что должна поступить именно так. Чувствую, что так будет правильно.»

На одном дыхании она пересекла поле и пробежала по узкому мостку. Оказавшись в лесу, Настя оробела:

«Что дальше? Где теперь его искать?»

До её слуха донёсся далёкий трубный вой. Это мог быть только он, Уосэ Камуи, Воющий Бог.

— Настя! Стой! — попытался остановить догнавший её Кот, — Я не смогу противостоять Божеству. Давай вернёмся…

Но она, не слушая его, помчалась по лесу на звук грозного воя. Видимо, Божество долго кружило по лесу, потому что пламя и дым находились в одной стороне, его голос доносился с совершенно противоположной.

Вдалеке, между деревьев Настя видела, как её односельчане боролись с огнём: сбивали огонь со стволов, засыпали землёй горящие траву и прошлогоднюю листву, рубили пылающие ветки. Ей очень хотелось помочь, но сначала нужно найти первопричину, иначе борьба с пожаром будет бесполезна: разбушевавшийся дух в ярости спалит и лес, и деревню. Как тогда, в Японии.

«Но что же сейчас разозлило его?»

Девушка бежала на вой, и дым в той стороне становился плотнее, а значит, она двигалась в верном направлении. Дышать становилось всё труднее и труднее. Кот еле-еле поспевал за ней, ругаясь и бормоча себе под нос:

— И куда её несёт?.. Вся в мать!..

Наконец, Настя вышла к небольшой охваченной пожаром поляне. Она сразу увидела его. Волк очень изменился. Весь в багровом сиянии, с яркими алыми полосами по всему телу, казалось, он сам пылал огнём.

— НЕНАВИЖУ… НЕНАВИЖУ… НЕНАВИЖУ…

У Насти перехватило дыхание. И что теперь? Что делать? Как она могла только подумать, что сможет справиться с ним, сможет его успокоить? Коленки предательски задрожали.

— ОНИ УБИЛИ ЕЁ… НЕ ПРОЩУ… НЕНАВИЖУ…

«Убили её? Кого? Его волчицу? Нет, он же бог… Тогда кого? Нужно взять себя в руки и поговорить с ним. Ну же, смелее, Настя! В конце концов, ты же дочь своей матери! Должна же хоть капелька её талантов и тебе передаться! А для неё умиротворение разъярённых духов, демонов и животных было на раз-два, как орешек расколоть! Просто делай так, как делала она и всё получится… надеюсь, что получится… Ну же! Смелее!»

Настя сделала шаг на поляну. Уосэ Камуи уставился на неё налитыми кровью глазами.

— ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЛА, ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА? УХОДИ!

— Мне нужно поговорить с тобой… — сказала Настя и сделала несколько мягких шагов к нему.

Волк ощетинился:

— ЛЮДИ! НЕНАВИЖУ! УХОДИ!

— Пожалуйста, успокойся… — Настя сделала ещё несколько осторожных шагов.

Странно, но горящая трава её совсем не обжигала. Девушка даже не чувствовала жара пламени.

«Он может управлять огнём?»

— Люди этой деревни никого не убивали. Этот лес является заповедником, здесь нельзя охотиться… — ещё несколько шагов.

Она почти дошла до него, она почти рядом.

— НЕ ПРАВДА! ЛЮДИ УБИЛИ ЕЁ! ЛЮДИ ИСТРЕБИЛИ ВОЛКОВ! НЕНАВИЖУ!

Настя подошла вплотную к нему. Она почувствовала сильный жар, исходящий от его тела. Да он и правда горит! Ненависть сжигает его изнутри!

— Пожалуйста, успокойся… — Настя осторожно подняла руки и обняла его за шею так, как это делала её мама с разъярёнными животными, когда успокаивала их.

В груди у неё зажгло — он потерял кого-то, кто был очень дорог ему. Она понимала его. Ей было жаль его, так жаль!

— Это всё было очень много лет назад… Всё прошло, ничего теперь не изменить… Успокойся, всё прошло… — Настя прижалась к широкой груди Божества.

«Свет…»

От девушки начал исходить золотистый свет и Акира замер, его багровое пламя начало гаснуть.

«Тепло… Я знаю, что это за свет… Не помню…»

Её сияние становилось всё ярче, стирая с его тела горящие алые полосы.

«Это… Это же…»

Оно всё больше окутывало его, проникая в самое сердце и рождая там невнятные, но очень знакомые чувства. Волк попытался отстраниться от девушки:

— Я же сказал, не подходи ко мне!.. — он угрожающе зарычал и оскалился.

«Я чувствую, что знаю, что это за свет…»

Но девушка продолжала обнимать его, излучая этот восхитительный тёплый свет. Тогда он осторожно взял девушку за плечо зубами и попытался отстранить её.

Неожиданно воспоминание молнией вспыхнуло в его мозгу:

«Этот свет! Это же!..» — от неожиданности он резко сжал челюсти, раздался звук рвущейся ткани и плоти.

Девушка громко вскрикнула от боли. Металлический вкус крови разлился во рту. Свет внезапно потух, как и не было его, а вместе с ним ускользнуло и воспоминание.

Акира удивлённо разжал челюсти, и Настя безвольной куклой упала на землю. Разорванный сарафан обнажил её израненное залитое кровью плечо. Кровь быстро растекалась, пропитывая одежду, капая на землю в обожжённую траву.

«Я убил её?! Но… я не хотел этого…»

Он поражённо смотрел на неё, и перед мысленным взором всплыло видение:

Юки лежит на земле и потухшими мёртвыми глазами смотрит в небо, синие одежды пропитались кровью, её живот распорот, а у него из пасти… капает кровь?! Так это он?! Он убил Юки?! Нет-нет-нет! Этого просто не может быть!

Образ растерзанного тела Юки стоял перед глазами.

Кто-то громко вскрикнул. Акира увидел пожилую женщину и желтоглазого демона, которые были в том сарае. Женщина с распахнутыми от ужаса глазами смотрела на тело своей внучки, из глаз её лились слёзы. Она зажала себе рот рукой, сдерживая рвущийся наружу крик.

— Кот… Нужно отнести её домой… — простонала она.

Акира отступил назад, позволяя демону забрать лежащую без движения девушку. Но только тот успел поднять её, как всё вокруг начал заволакивать непроглядный туман.

Это был не дым от пожара, нет. Тот потух, как только золотистый свет окружил собой Акиру. Это был именно густой туман, белый, словно парное молоко. В одно мгновение он заполонил собой всю поляну, да так густо, что не было ничего видно дальше собственного носа.

Акира с трудом дышал, воздух был таким густым, что казалось, будь он чуточку плотнее, и можно было бы утонуть. Что-то скрывалось в нём. Кроме тех троих, некто сильный и опасный таился под покровом этого тумана. Волк тревожно закрутился на месте, стараясь уловить сторону, откуда исходила опасность.

— Кто здесь? — Акира оскалился, — Выходи!

Тишина. Не поют птицы, не стрекочут насекомые. Оглушительная тишина. Лишь где-то рядом в этой белой пелене нарушают её тихие причитания пожилой женщины:

— Что же ты натворила, Настя… Что же натворила…

Горькое чувство разливается внутри — глупая девчонка…

«Прости…»

Шорох сзади. Акира резко оборачивается, но сквозь туман ничего не видно. Хотя он по-прежнему чувствует чьё-то присутствие. Кто-то есть в этом тумане. Незримый. Сильный.

Хруст сломанной ветки справа. Акира резко прыгает в ту сторону… никого. Сзади раздался смех, еле уловимый, как звук колокольчика на ветру.

— Выходи! Встреться со мной лицом к лицу! Хватит прятаться в тумане! — рыкнул он.

Уж лучше смотреть в глаза могучему противнику, чем метаться в тумане подобно слепому волчонку.

Совсем близко снова раздался издевательский смех, но туман вокруг него стал рассеиваться. Акира огляделся и обнаружил, что находится на другой поляне. Другие деревья окружали её, покрытые зелёным мхом, с неохватными стволами и совершенно не тронутые огнём.

Посередине поляны высились огромные деревянные истуканы с потемневшими и потрескавшимися от времени лицами, строгими взглядами из-под нахмуренных бровей и клиновидными бородами. Рунические символы опоясывали эти статуи, а перед ними находился огромный алтарь или жертвенный камень весь покрытый толстым слоем мха и седого лишайника. Уже много лет никто не приносил сюда свои жертвоприношения, не молился и не совершал ритуальных обрядов.

Пожилая женщина, лупоглазый демон и раненая Акирой девушка тоже находились в этом странном месте. Кровь пропитала ей почти всю одежду, кажется, она уже не дышит…

«Прости меня…»

Он убил её. Раскаяние пекло внутри. Ему было жаль, очень жаль…

«Что же ты натворила, глупая девчонка?!..»

Старуха пыталась остановить кровотечение, оторвав полоски ткани от фартука и перевязывая рану девушки, тихо причитала над ней. Она не обращала ни на что внимания: то, что оказалась в совершенно другом месте, и что все её попытки бесполезны — жизнь капля за каплей покидала тело её внучки.

— Древний Бог из далёких земель! Как ты посмел явиться в мой лес и творить здесь бесчинства?

Акира вздрогнул от неожиданности и посмотрел в направлении, откуда шёл голос.

На жертвенном камне сидела юная девушка и смотрела на него. Её удивительные жемчужного цвета волосы были заплетены в две длинные косы и украшены лесными цветами. Простое белое льняное платье, расшитое узорами из точно таких же цветов и трав, ниспадало до самых щиколоток босых ног. На вид эта девушка была примерно одного возраста с той, что умирала сейчас там, в изумрудной траве.

Но Акира чувствовал исходящую от этой девушки силу. Она совершенно не та, за кого себя выдавала. Это её он чувствовал в тумане. Акира ощерился и зарычал.

— Не хочешь говорить? — девушка спрыгнула с жертвенника на землю, но лишайник остался на камне совсем не тронутым. Да и шла она, казалось, почти не касаясь земли.

— Или ты настолько древний, что уже разучился говорить, а? — тон её был насмешливым.

«Древний бог? Кто? Он?»

— Кто ты? И что тебе нужно? — огрызнулся Акира.

— Нет, ну каков нахал! «Что тебе нужно», — передразнила его девушка, — Во-первых, я — богиня этого леса и хозяйка ближайших земель. Во-вторых, за то, что ты незваным явился и начал жечь мой лес, я покараю тебя!

Богиня сделала лёгкое движение рукой в воздухе, и в то же мгновение Акиру как верёвками обвили длинные зелёные побеги. Они стянули ему пасть, опутали лапы и тело, стали тянуть вниз, к земле. Он напряг все свои мышцы, сопротивляясь им, растения рвались и выдирались из земли с корнями.

— Я р-р-разор-р-рву тебя! — прорычал разозлившийся Акира, сдирая с себя последние путы.

— Да-а-а? Вот как? — она насмешливо фыркнула, щёлкнула пальцами, и новые побеги обвили его, — Ну-у-у, попробуй!

Акира снова рвал их зубами, напрягая тело, вырывая с корнями из земли, но на их месте тут же прорастали другие и цепко обвивались вокруг него.

«Странно, — подумала она, — но он совсем не использует свои божественные и магические силы… Почему он ведёт себя просто как древнее животное? Он что-то скрывает?»

— Ну что же ты? — снова поддразнила она его, чтобы окончательно разозлившись, тот явил свою силу, — Не можешь?

Акира продолжал бороться, но дыхание уже сбивалось, он запыхался, долго он так не продержится. Но зелёным путам конца и края не было.

— Хотя, должна признать, ты довольно силён… — задумчиво произнесла она, — Нет, ну какой всё-таки настырный наглец! Ни капли совести в нём нет, что за нравы такие пошли? Нет бы, извиниться, прощения попросить. Мог бы сказать: мол, так и так, не гневайся, государыня богиня, прости дурака такого, отпусти на волю, откуплюсь от тебя, чем только пожелаешь. Ну, или как там положено… А он вместо этого ещё и угрожает!

Акира на мгновение замер удивлённо — такая мысль даже не приходила ему в голову. Но этого замешательства вполне хватило, чтобы побеги плотно стянули его и так крепко прижали его к земле, что он дышать мог с трудом, не то чтобы пошевелиться.

Богиня чуть рот не открыла от удивления:

«Да ладно! Он что, издевается надо мной?! За дуру держит?! — раздраженно думала она, — Даже меня этими росточками было бы не удержать, а такое старое божество и подавно! Почему он не атакует?»

Богиня подошла к нему поближе, пристально разглядывая его. Но как-то уж очень он убедительно «симулировал»… Зелёные путы прижали его к земле столь сильно, что тот еле дышал, сипя и хрипя. От недостатка воздуха его глаза покраснели.

«Нет, что-то с ним не так… С ним действительно что-то не то…»

— Госпожа… — прервал кто-то её размышления.

— Богиня. — механически поправила она, и обернулась на говорившего.

Перед ней, уважительно склонив голову, стоял тёмный медведеобразный дух с большими глазами блюдцами. Он был смутно знаком ей, но вспомнить к какому классов духов лупоглазый относится, никак не могла.

Приподняв одну бровь, она молча разглядывала его. Заметив пристальный взгляд, дух негромко охнул:

— Ох, простите мою бестактность, богиня! — и начал трансформироваться, уменьшаться в размере, пока не принял форму невысокого бородатого мужичка в штанах с заплатами, простой длинной рубахе, подпоясанной обыкновенной верёвкой, и красных лаптях. Ростом он был не выше метра.

«Гном? Ах, нет же! Это же домовой! Как я сразу не узнала его в демонической форме? Давненько я не встречала домовых…»

— Постой-ка… Ты же домовой? — мужичок в ответ поклонился. — А что ты тогда делаешь в лесу? Как ты смог покинуть пределы своего хозяйства?

Богиня огляделась, ни шуни, ни канема, которых обычно использовали домовые для передвижения вне своих домов и дворов, ни рядом с ним, ни в его тени не было.

— Я — ардас, богиня. — ответил он.

Богиня удивлённо вскинула брови: ардасы и раньше были большой редкостью, а сейчас-то и подавно. Тем более, домовой-ардас. Теперь понятно, почему на нём были одеты красные лапти, среди домовых он имел такой же высокий статус, как граф у людей.

— Богиня, — снова произнёс домовой, — не вели казнить, вели слово молвить.

«Так-так, хорошо начал. Прямо по всем правилам, — снова удивилась она, — как положено перед прошением. И тут нужно либо отказать сразу, либо, возможно, придётся выполнить просьбу…»

— Говори что надо, не тяни. — хорошее расположение духа снова вернулось к ней, поэтому она решила сначала узнать, что же ардасу от неё нужно.

Краем глаза она следила за Древним Богом. Тот пока лежал неподвижно и не пытался применить свою силу.

— Богиня, не гневайся, прошу тебя ниспослать свою благодать на это человеческое дитя и спасти её от приближающейся смерти. — он указал в сторону, и богиня увидела лежащую в траве девушку и причитающую над ней заклинания пожилую женщину.

«Здесь ещё и смертные! Я так была поглощена этим Древним Богом, что совсем не заметила их присутствия!»

Она подошла ближе и рассмотрела их. Женщина была ей хорошо знакома.

Частенько от скуки в Божественных Чертогах, богиня катала яблочко по тарелочке и наблюдала за происходящим в её землях. И эту знахарку она хорошо знала. Хорошая женщина, всем помогает, зла не творит. Дочка у неё была, да трагически погибла, оставив после себя девочку, маленькую талантливую ведунью. А вот умирающую девушку она видела в первый раз. Приезжая, что ли?

Богиня осмотрела её. Рваные глубокие раны от больших зубов, сильная кровопотеря. Хоть знахарка и применила кровоостанавливающие заклинания, и перевязала раны лоскутами ткани, этого было не достаточно. Душа уже покинула это тело, и без неё жизнь уже угасала, как догорающая свеча.

— Это он натворил? — спросила богиня женщину.

Та подняла на неё заплаканное лицо и удивлённо уставилась, будто только заметила. Потом быстро огляделась, снова посмотрела на богиню и, сообразив, что та может помочь, спешно ответила:

— Он это, он, аспид проклятый! Она, моя внуч… — запнулась было бабка, но тут же продолжила, — моя внучатая племянница, случайно выпустила его из сосуда, в который он был заключён. Да по наивности и глупости своей попыталась его успокоить, когда тот взбесился и стал лес жечь, хотя нет у неё никаких способностей к ведовству. И он её загрыз, зверь окаянный!

«Так вот что с ним не так! — богиня снова пристально посмотрела на связанного волка, — Перед тем как его заключить, на него наложили сильные сковывающие божественную силу заклятие и заклятие беспамятства, иначе его было бы не удержать в сосуде. Поэтому он сейчас и такой, словно стреноженный конь: и быстр, и силён, да скакать не может, пока путы не снимут. Что, несомненно, к лучшему. Иначе бы я с ним точно не справилась.» — подумала богиня, а знахарке сказала:

— Душа уже покинула тело и далеко ушла. Очень сложно вернуть её обратно. Почти невозможно. Соболезную.

— Почти? Значит, есть способ? — спросила женщина с надеждой в голосе.

— Я — богиня, к которой сейчас очень редко обращаются за помощью. Силы уже не те. Вряд ли смогу помочь, но…

— Но? Но что? — с нетерпением спросила бабушка.

— Но может и смогу. После жертвоприношения.

— Жертвоприношения? — знахарка посмотрела на древних истуканов и каменный алтарь.

Затем она поднялась и быстрым шагом направилась к нему. Достав из кармана платья осколок бамбукового сосуда, женщина острым краем полоснула себя по ладони до крови.

— О, Древняя Богиня! Прошу, прими в жертву мою кровь и спаси Настю от смерти, верни её душу обратно в тело. — сказала она и полила своей кровью жертвенник.

«Ага. Решительная бабуля. Без лишних разговоров сразу к делу приступила».

Богиню как жаром обдало. Она почувствовала уже забытый прилив сил и мощи. Её божественный огонь вспыхнул с необычайной силой.

— Можно было обойтись хлебом с солью или, на худой конец, цветами льна с пшеничной кашей. — пробурчала она, ощущая себя необычайно хорошо, просто восхитительно, — Но и так тоже очень даже не плохо.

Богиня встала рядом с Настей, подняла над ней руки, закрыла глаза и сказала:

— Ну что ж, идём за душой. — и, направив на тело девушки свой божественный свет, приказала:

— Настя, внемли мне! Вернись в тело своё, и прими Божественную Милость Мою!

* * *

Настю окружал свет. Белый, тёплый, любящий. Боль ушла, и она ощущала невероятную лёгкость. Её куда-то стремительно влекло, она не сопротивлялась и летела. Ей было очень хорошо.

— Настя… — позвал её голос, и она узнала его, это был он, такой родной и тёплый голос её мамы.

Настя увидела её. Она сидела на завалинке возле коровника их с папой фермы. Настя и забыла, что у её семьи было целое фермерское хозяйство.

— Мама! — девушка бросилась к ней и уткнулась лицом ей в колени, чувствуя себя маленькой девочкой.

— Мама… Я так скучала… — ласковая рука мамы погладила её по голове.

— Я знаю, дорогая. Я тоже очень скучаю по вам… — Настя подняла голову и посмотрела ей в лицо. Она совсем не изменилась, всё такая же красивая белокурая женщина с искрящимися голубыми глазами. Васёна будет очень похожа на маму, когда вырастет.

— Я умерла, да?

— Почти. Ты почти умерла.

— Я просто хотела успокоить его, как это делала ты. — Настя вспомнила всё: и сосуд, и пожар в лесу, и Уосэ Камуи, — Если бы у меня только были способности к ведовству, как у тебя или Васёны, я бы смогла. У меня бы всё получилось. Почему у меня их нет?

Мама взяла ладонями лицо дочери, сказала:

— Потому что ты — моё сокровище. Моё самое драгоценное сокровище! У тебя всё получилось, доченька. У тебя получилось даже больше, чем можно себе представить! — и поцеловала её в лоб.

Настя облегчённо вздохнула:

— Правда? Как хорошо… Тогда я спокойна. Можно я останусь с тобой?

— Нет, дочка. Тебе ещё рано быть здесь.

Откуда-то издалека кто-то позвал:

— Настя-я-я…

— Всё, дорогая. Тебе пора уходить.

— Но я не хочу! — запротестовала Настя.

Мама встала с завалинки и погладила её по голове:

— Иди. Пора. Он очень нуждается в твоей помощи. Спаси его. — она повернулась и пошла в коровник.

— Кого — его? — непонимающе спросила Настя.

Мама обернулась и, улыбнувшись, сказала:

— Ты сама знаешь. Спаси его.

Неожиданно на девушку нахлынула сильная тревога: маме нельзя туда заходить! Там опасно!

— Мама! Не ходи туда! Пожалуйста, вернись!

Женщина улыбнулась дочери и открыла дверь.

— Вернись! Пожалуйста, не ходи туда! Вернись!

Но та как будто не слышала дочь.

— Спаси его. — повторила она и сделала шаг внутрь.

— Мама! Ма-ама-а-а! — Настя заплакала от безысходности.

Женщина скрылась внутри, дверь за ней медленно затворилась.

— Ма-ама-а-а-а! — плачущая Настя бросилась вслед за ней, но неожиданно кто-то крепко обнял сзади, не пуская её, и закрыл ей ладонью глаза.

— Тебе туда ещё рано. — сказал женский голос.

* * *

Настя открыла глаза, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Бабушка бросилась к внучке и обняла её. Раны на теле девушке исчезли. О произошедшем напоминал только порванный сарафан, пропитанный кровью.

— Мама… Бабушка, я видела маму… — еле слышно произнесла Настя.

Знахарка крепко прижала к себе девушку и зашептала на ухо:

— Тихо. Ничего не говори, всё потом. — и громче добавила — Теперь всё будет хорошо. Всё прошло. Пойдём домой?

Настя перестала плакать, удивлённо отстранилась от бабушки и огляделась.

Они находились на неизвестной поляне с древним капищем. Не далеко от неё стояла светловолосая девушка в белом платье. Её волосы, заплетённые в косы, переливались жемчужным перламутром. А тело окружало голубоватое сияние. Она улыбнулась Насте и сказала:

— В самый последний момент удалось тебя вернуть. Ещё чуть-чуть и всё, назад дороги для твоей души не было бы. — Настя узнала её голос, это он звал её там, по ту сторону. — Можешь не благодарить, оплачено. Теперь ступайте. А мне ещё с ним нужно закончить. — и кивнула в сторону.

Настя посмотрела в том направлении и увидела лежащего на земле и всего обвитого зелёными побегами Уосэ Камуи.

«Спаси его.» — всплыли в памяти слова матери.

Это его она должна спасти?

— А что вы хотите с ним сделать? — спросила Настя.

— Покарать. — ответила богиня тоном, будто это само собой разумеющееся.

— А как именно? — не унималась Настя.

«Вот же муха надоедливая!» — подумала богиня и ответила:

— Я убью его. — увидев ошарашенное лицо девушки, пояснила — К сожалению, он очень сильный и древний бог, на которого наложены запечатывающие заклятия. Поэтому лучше убить его сейчас, когда он слаб, чем биться с ним, когда он обретёт всю свою полную мощь. А это случится, рано или поздно. Видела, что он натворил?

Настя неуверенно кивнула.

— Вот то-то и оно. А ведь сейчас он почти не использовал свою Божественную силу. Только представь, что будет, когда он будет использовать её намеренно: Бац! — богиня щёлкнула пальцами, — и вместо леса здесь будет бушевать огненный ад от горизонта до горизонта.

— Но это же убийство! Убивать его, когда он слаб, разве нет? — воскликнула Настя.

— Ты вообще слышала, что я сказала? Он опасен! Деточка, этот пёсик не поддаётся дрессировке. Его нужно усыпить для безопасности окружающих!

Настырная девчонка начинала раздражать богиню. По правде сказать, ей и самой претила мысль, что придётся убить бога и замараться в его крови. К тому же, она прекрасно помнила про судьбы богоубийц: даже если это было совершено для всеобщего блага, все они кончили плохо, от возмездия никто не скрылся. Но другого выхода она сейчас не видела.

— Настя! Хватит, идём домой! — вмешалась бабушка. — Простите нас, мы уже уходим.

— Нет! — настаивала на своём Настя, — Можно же как-то решить это по-другому, не убивая его!

— Девочка, тебе жаль его? Поверь, мне тоже очень-очень жаль его. Но такую опасную собачку нельзя держать у себя в доме: рано или поздно он перегрызёт тебе горло! — зло съехидничала богиня, — Всё, уходите, пока моё терпение не лопнуло. Забирайте свою внучатую племянницу, идите домой, купите ей щеночка, пусть с ним играется. Всё спокойнее будет. — добавила она, обращаясь к знахарке.

— Пойдём, Настя! Хватит уже! — бабушка схватила внучку за руку и с силой потянула за собой.

— Нет! Ты не понимаешь! — девушка упёрлась и вырвалась от неё, — Там, за гранью, я видела маму. Она просила его спасти. Понимаешь? Это её просьба, чтобы он жил!

— Ну-ка, постойте. Не уходите. — богиня окликнула их, — Говоришь, дух за гранью попросил тебя спасти его?

Настя кивнула. Богиня задумалась. Духи и души за гранью находятся вне времени и пространства. И порой они знают то, что даже богам не ведомо.

К тому же, её и саму корёжило от мысли об убийстве. Она, в конце концов, богиня леса, хорошего урожая льна и зерновых, покровительница девушек на выданье. И её работа — следить, чтобы хлеб колосился, лён уродился, да чтоб какую-нибудь Глашку не выдали замуж против её воли за старикашку, а непременно, чтобы её полюбил принц на белом коне. Ну, на крайний случай герцог, или Васька-тракторист, тоже как вариант сойдёт. Но никак уж не махать оружием возмездия и рубить головы с плеч.

Богиня снова посмотрела на обездвиженного волка и подмигнула ему:

— Видал, какая у тебя защитница выискалась?

Тот ей в ответ глухо зарычал. Вот ведь не воспитанная скотина!

«Что же делать, что делать…»

Она перебирала в голове все возможные обряды, какие только знала, но это всё было не то: либо совсем из другой оперы, либо слишком слабы для Древнего Бога. В конце концов, не всегда же он будет скован заклятьями, рано или поздно его сила к нему вернётся.

В задумчивости богиня скользила взглядом по поляне, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь идею, пока её взор не упал на домового-ардаса.

«Домовой-ардас… Ардас… — и тут её осенила совершенно безумная по своей гениальности идея, — Точно! Ардас!»

Богиня мысленно хлопнула себя ладонью по лбу — и как она сразу не подумала об этом? Решение же вот, всегда было перед глазами! К тому же её сила сейчас подпиталась жертвенной кровью, а значит, осуществить задуманное для неё будет проще пареной репы.

Ардасы относились к шестому классу помощников для чародеев и прочих людей с магическими способностями. В зависимости насколько большой силой обладал маг, от его целей и желаний, тот контракт он и заключал.

Всего существовало девять видов контракта. Иерархия начиналась с самого простого контракта анак и заканчивалась девятым, самым сложным — омуй. Каждый класс давал свои определённые преимущества и имел свои недостатки. Но чародеи в основном предпочитали четвёртый класс, контракт фамильяра. Он был не очень сложный, но достаточно сильный, при этом его легко можно было расторгнуть или заключить с другими духами ещё. Чего некоторые, более высшие классы, не позволяли. Как ардас к примеру.

При заключении шестого класса контракта ардас, маг, а в данном случае бабка-знахарка, приобретали духа-хранителя, сила которого возрастала десятикратно. Но ни одна из сторон не могла его разорвать, контракт можно было только исполнить. А таковым он считался только после смерти хозяина-чародея. Но после наступления оной, сила духа хранителя оставалась увеличенной. То есть, чем больше хозяев ардас переживёт, тем сильнее он станет.

Да только духи обычно крайне не терпеливые создания и вполне могут убить своего хозяина, тем более, условиями контракта это не запрещено. Поэтому ардас — это символ исключительного доверия чародея к духу, в обмен на приобретение невероятно сильного помощника, особенно если это какой-нибудь демон. Или бог, к примеру.

Но все средние и высшие контракты заключаются на добровольной основе. А вот для первых двух низших классов, анак и даор, этого не требуется. Такими контрактами маги обычно связывали призванных духов и демонов насильно, против их воли, ввергая в рабство, чему те были не особо рады. Но у анак и даор имелся крайне существенный изъян — не долгосрочность контракта. Поэтому их использование было крайне опасно. Выполнивший волю временного хозяина разъярённый дух обычно возвращался и отрывал тому его бестолковую голову.

В целом, контракты всех классов сами по себе совершенно не подходили для плана богини. Но вот, если смешать пару-тройку, да приправить всё смертной, не имевшей сверхъестественных способностей, то получалось очень даже симпатичное возмездие с тонкими нотками коварства и гениальности. Так что заточение в сосуд или обращение в камень даже и рядом не валялись. Довольная своей задумкой богиня мысленно потёрла руки от предвкушения и, скрывая радостный смех, прокашлялась:

— Кхе-кхе, и так. Я, богиня здешних мест, хозяйка бескрайних лесов и полей, решила проявить свою Божественную Милость и оставить этому Древнему Богу его жалкую жизнь…

Настя, выдохнула было с облегчением, но богиня продолжила, и девушка снова напряглась, предчувствуя скрытый подвох.

— Но! Но, так как моему лесу был нанесён существенный урон и этот бог не проявил ко мне должного почёта и уважения как к хозяйке здешних мест, а даже наоборот, вёл себя как последний не воспитанный хам и наглец, я не могу отпустить его без наказания. А по сему, вот Воля Моя: пусть этот бог идёт в услужение к этой смертной девушке. — богиня посмотрела на открывшую было рот Настю, и уточнила для неё, — Да-да. Коли уж ты за него так радела. В общем, идёт в услужение к этой девушке, служит верой и правдой до конца дней её, а затем, после завершения её земной жизни, следует за душой хозяйки за грань миров, где и остаётся навечно, без возможности перерождения. Такова есть Воля Моя. Быть по сему.

Договорив, богиня принялась чертить в воздухе светящиеся символы, выстраивая их в одну цепочку, удаляя на её взгляд не нужные и соединяя эти отрезки между собой.

— Но почему именно ко мне?! — воскликнула поражённая Настя, — у меня-то и способностей никаких нет!

— А оно и к лучшему, — ответила богиня, не отрываясь от своего занятия, — и ты даже не представляешь, насколько.

— Смилуйся, богиня!.. — начала было причитать бабушка, стараясь разжалобить божество, но та резко оборвала её:

— Сегодня я тебе уже одну милость оказала. И не малую. Девушка жива, здорова. Что тебе ещё надо, старая? Более двух благодетельств в день я не совершаю. — богиня закончила с письменами и в руки ей упал длинный зелёного цвета светящийся витой шнур.

— Не губи-и-и… — продолжила знахарка, подвывая, и бухнулась перед богиней на колени.

— Встань! Можешь не пытаться! На меня подобные штучки лет триста уже не действуют. Встань и иди! Отсюда и, желательно, подальше! Пока я окончательно не разозлилась!

— Но ведь так нельзя! — снова запротестовала Настя.

— Что именно нельзя? Посылать куда подальше? По-моему, это-то как раз сейчас среди людей очень распространено. В тренде, я бы даже сказала.

— Нет, я не про это… — не решительно произнесла девушка.

— А про что? — раздражённо спросила богиня.

— Ну… — девушка замялась, — А может быть этот Древний Бог не хочет мне служить…

Богиня сначала замерла с широко распахнутыми глазами стараясь переварить услышанное, а потом громко расхохоталась.

— О-о-ох… Ну и рассмешила. — простонала она, вытирая выступившие от смеха на глазах слёзы. — А давай-ка, спросим у него самого! Эй, Древний Бог! Ты не против того наказания, которым я собираюсь покарать тебя?

Акира зарычал, злобно зыркая на богиню, и задёргался, стараясь освободиться.

— Во-о-от, спросили. Он против. — указав на него рукой, сказала богиня Насте, — Но, понимаешь ли, в этом-то и вся соль наказания. Оно не должно доставлять удовольствия, а должно учить, что так поступать не хорошо и больше так делать не надо, иначе получишь по попе та-та. Ясно?

— Но вы же сказали, что после моей смерти он тоже должен покинуть этот мир…

— Естественно! Я же не мамка ему, чтобы каждую сотню лет за ним бегать! Не так ли? Сразу решим всё на месте и покончим с этим. — и нетерпеливо добавила, — Так, у меня всё готово. В принципе, можем начинать. Вы готовы? Нет? Ну и ладушки, тогда приступим.

С этими словами богиня подбросила один конец светящегося шнура в воздух, и повелительным жестом руки направила к волку. Шнур обвился вокруг его шеи. Акира забился как остервенелый, и взвыл, словно от сильной боли. Второй конец богиня бросила в сторону Насти. Тот зелёной змеёй обвился вокруг запястья девушки и сжался, причиняя нестерпимую жгучую боль.

— А-а-а-а-! — закричала Настя и от боли упала на колени.

Инстинктивно она попыталась второй рукой сорвать с себя его, но тот мёртвой хваткой впился и не отпускал.

Богиня, прикрыв глаза, снова начертила в воздухе какие-то невидимые символы, а затем громко произнесла:

— Да будет Воля Моя!

В тот же момент шнур натянулся, зашипел и растаял в воздухе, оставив на руке Насти чёрный витой след, похожий на татуировку. Боль тут же утихла.

— Ну вот, почти всё. Одели на пёсика строгий ошейник. И стоило так орать? — успокаивающе сказала Насте богиня, — Осталось только придать ему человеческую форму. Не станешь же ты по улицам с волком размером с корову ходить, правда, же? Оно тебе надо? Вот и я думаю, что нет.

— Может, лучше было бы его просто уменьшить?

— Нет, не лучше. В нём сидит большая сила. И если его уменьшить, то он… как бы это лучше выразиться… может взорваться. Бах! Как надутый бычий пузырь.

— Как воздушный шарик. — подсказала сидевшая на земле Настя.

— Точно! Вот видишь, всё-то ты понимаешь. К тому же, у любого бога кроме первозданного облика имеется ещё и человекоподобная форма. Так что, я сейчас его как бы просто вытряхну из домашней пижамки с тапочками в парадно-выходной костюм. Ему будет удобно, не переживай ты так.

Богиня снова начертила в воздухе знаки, резко взмахнула рукой и Акиру окружила плотная пелена тумана, напоминавшая кокон гусеницы. Затем он медленно поднялся в воздух и встал вертикально. Волка под ним в траве не было.

Через несколько мгновений он опустился обратно на землю и стал таять, открывая пристальным взорам симпатичного беловолосого юношу. На шее у него темнел точно такой же обхватывающий след-татуировка, как и у Насти на запястье.

Девушка густо покраснела и отвернулась: парень был абсолютно нагой. Заметив это, богиня, еле сдерживая смех, громко сказала кому-то:

— Эй, вы! Бестолочи! Одеть забыли! Ну-ка, быстро накиньте на него что-нибудь, пока у меня тут кое-кто в обморок со стыда не свалился!

Туман мигом сгустился, снова скрывая его, а когда вновь растаял, на юноше были одеты простые льняные штаны и длинная рубаха. Такие, наверное, носили лет триста назад.

— Вот лентяи! А про обувь всё равно забыли! — пробурчала богиня. — Ну и ладно, и так сойдёт. Чай не зима. В целом, неплохо получилось. Ты как считаешь, волк? Или как там тебя?

Юноша открыл глаза и злобно зыркнул на неё своими глубокими синими глазами. Зелёные путы его больше не сдерживали. Он только сделал один шаг в её направлении, как богиня его тут же предупредила:

— Даже и не думай ничего такого! Я тебе голову оторву раньше, чем ты до меня дойти успеешь!

Акира нахмурился, но сделал второй шаг. Богиня подняла вверх руку, и в ней вспыхнул голубым огнём энергетический шар.

— Стой! Не надо! — крикнула Настя и тот замер с удивлённым выражением лица.

Довольная богиня ухмыльнулась, её план действовал как нельзя лучше.

— Неужели никак нельзя освободить Настю от этого зверя… — тихо сказала бабушка с такими обречёнными нотками в голосе, что богиня не удержалась и ответила:

— Конечно можно. На этом все магические договоры строятся. Только я не скажу как именно. Зачем мне это? Всегда читайте мелкий текст со звездочкой! — съёрничала она и, взмахнув рукой, добавила, — Всё, устала я от вас! Дорогие гости! А не загостились ли вы? Не пора бы вам домой?

И прежде, чем кто-либо из них успел ответить, всех окутал густой туман, а когда он рассеялся, их с поляны как корова языком слизала.

Из тени истуканов вышел темноволосый юноша с медово-жёлтыми глазами. Его левую бровь пересекал старый узкий шрам. Несмотря на лето, на его плечи был накинут плащ из чёрного волчьего меха.

Он подошёл сзади, обнял богиню и поцеловал её в шею. Она зажмурилась от удовольствия и замурчала, почти как кошка:

— М-м-м-м…

— Не пойму только, кого именно из них ты решила наказать? — развернув её лицом к себе, сказал он. — По-моему, девушке с ним придётся совсем туго.

— Пф-ф-ф! — весело фыркнула богиня, — Ты совершенно не разбираешься в женщинах! Вот посмотришь ещё, девчонка научит этого зверя хорошим манерам!

— А-а, — наигранно понимающим тоном протянул он, — ну, тогда мне жаль бедолагу. А не слишком ли жестоко? Всё-таки, это мой брат, как-никак!

Она легонько хлопнула его по руке и игриво надула губки:

— Ничего личного! Работа есть работа! Я же богиня, как-никак! — передразнила его интонацию.

— Хорошо, что я тоже бог, а то чувствую, пришлось бы и мне не сладко! — он крепче обнял её, прижимая к себе, — Ну, раз работа закончена, может быть, вернёмся назад в Божественные Чертоги?

— Ну, уж нет! — недовольно сказала богиня и оттолкнула его, — Там ужасно скучно! Я устала выслушивать вечное нытье и стоны старых богов о том, как раньше было здорово, не то, что теперь. Их вечный скулёж о том, что про них забыли, а ведь раньше как почитали, как почитали! Даже в жертву людей, бывало, приносили, и бла-бла-бла… Не хочу! Устала! К тому же, здесь, на земле намного интереснее. Сам успел убедиться.

— Ну… Львиная доля истины в их, как ты назвала, «скулеже» есть. Ведь и правда, что забыли и не почитают… — бог с печалью посмотрел на поросший мхом алтарь и заброшенное капище. Но увидев её упрямое выражение лица, и смирившись, вздохнул:

— Ох, ну что с тобой поделаешь! Хорошо, останемся здесь пока, на земле. Но! — тут же поставил он ей условие, — И здесь, в лесу, мы не останемся. Знаю я тебя, тут же начнёшь вмешиваться в жизнь смертных. А у нас на это мораторий введён, если ты не забыла.

— У-у-у… — разочарованно протянула богиня и расстроенно надулась, как раз именно этим она и планировала заняться, — И куда же мы отправимся?

Бог на мгновение задумался.

— Может, поехали в Вегас? Я слышал, там Тессерис новое казино открыла, говорят, просто бомба… — предложил он.

Глаза богини загорелись, и она радостно запрыгала на месте, хлопая в ладоши:

— Да, да! Поехали!

— Только условие, без фанатизма, — предупредил её бог, — Не как в прошлый раз, почти половину горных залежей золота спустила на ветер.

— Подумаешь, у нас ещё полные горы драгоценных камней есть. И ты так говоришь — спустила! — как будто я там одна была!

— Каюсь, моя богиня, слаб. — примирительно сказал бог.

— Только условие! Сначала по магазинам! — поддразнила она его, — Не босой же мне по Вегасу ходить.

Он страдальчески закатил глаза, да у неё уже половина Чертогов завалена туфлями и нарядами! Но всё же нехотя кивнул. Богиня взвизгнув, подпрыгнула на месте от радости как девчонка, захлопала в ладоши, и счастливая бросилась в тень истуканов. Бог улыбнулся:

«Как же всё-таки ей мало нужно для счастья.»

И, последовал было за ней, но неожиданно остановился, словно вспомнив что-то.

«Вот беспамятная! С Древним Богом-то она проблему решила, и рада. А лес? Кто тушить будет?»

Бог глянул в тень истуканов. Нет, не догнать. Она уже по Теневому коридору добралась до Божественных Чертогов.

«Ну что ж, придётся самому. В конце концов, частично это и моя вотчина тоже».

Вздохнув, бог достал из-за пазухи маленькую простую дудочку и, поднеся её к губам, наиграл короткую мелодию.

В тот же миг перед ним появились маленькие туманные духи-поку, его посланники и слуги. Блестя маленькими чёрными глазками — пуговками они внимательно смотрели на своего хозяина:

— Какие приказания будут, господин?

— Приберитесь в лесу за Древним Богом. Да смотрите, хорошенько всё сделайте, чтобы даже следов не осталось! — сказал он и направился в тень истуканов, тихо бурча себе под нос:

— Чтобы у неё даже малейшего предлога не было улизнуть сюда из Вегаса. А то знаю я её… — и скрылся в Теневом портале.

Поку переглянулись, туманными облачками взмыли вверх и стремительно скрылись в лесу.