Бывшие. Папа для пуговки

Рина Фиори (2024)

— Оливия, — мама неожиданно называет меня полным именем, — ты только не волнуйся… — явно собирается сказать что-то ещё, но не успевает. — Здравствуй! — густой мужской бас заполняет пространство вокруг. Этот голос я ни с каким другим не перепутаю. И, вскинув голову, понимаю, что не ошиблась. Тимур. Он только что вышел из кухни и теперь стоит напротив меня, сложив руки в карманы стильных дорогих брюк. Его плечи стали ещё шире. Лицо — мужественнее, а взгляд — острее. Мы развелись, когда я уже ждала ребёнка, но муж так и не узнал об этом. А теперь стоит напротив и сверлит меня чернотой своих глаз. Я замираю, не зная, что и сказать. Зато Тимур, судя по всему, настроен серьёзно. И на этот раз сбежать от него будет гораздо сложнее… Ну, спасибо тебе, мамочка!

Глава 6

Спустя час мне всё же удаётся уложить Еву спать. Объяснять проблемы взрослого мира трёхлетнему ребёнку — то ещё удовольствие. Особенно, когда вопросов больше, чем ответов, и льются они, как из рога изобилия.

— Спит? — спрашивает мама, когда я, войдя в кухню, присаживаюсь на край старого деревянного стула.

Устало киваю в ответ и обнимаю себя руками покрепче. Думаю, как начать разговор с матерью, чтобы не показаться грубой и неуважительной.

У нас с мамулей всегда были хорошие отношения, и портить их из-за одного проступка глупо и бессмысленно.

— Мам, скажи честно, ты Тимуру позвонила? — спрашиваю без лишних предисловий, но морально готовлюсь к тому, что родительница станет всё отрицать.

— Да, я, — отвечает вопреки моим мыслям.

От удивления мои глаза округляются и буквально грозят выпрыгнуть из орбит.

Вот так поворот!

А я ведь не поверила Тимуру, думала, себя выгораживает. И слежку посчитала его рук делом, а что, если это не Макаров приказал за нами следить?

И если это не он, то кто тогда?

— Оль, я подумала, что так будет лучше, — отвлекает от мыслей мама. — Жить в таких условиях, — взмахом руки обводит окружающую нас обстановку, — неправильно это. Меня к себе позвала соседка бывшая, Мария Степановна, помнишь? Мы вместе работали с ней когда-то на «скорой». Она обещала мне комнату выделить, у неё дом большой, — грустно улыбается.

— Мама, даже не думай, — хмурю брови. — Мы будем жить вместе, и к Тимуру я не собираюсь возвращаться, ещё чего, — фыркаю. — Маменькин сынок.

— А ведь когда-то ты полюбила этого маменькиного сынка, — присаживается на стул напротив и накрывает мою ладонь своей тёплой рукой. — Помнишь? — бередит душу воспоминаниями.

Мама права. Когда мы с Тимуром познакомились, для меня было совершенно неважно, сколько у него денег и комнат в квартире. Я любила, хоть и не слишком демонстрировала свои чувства, и со стороны могло казаться, что я только позволяю тогда ещё молодому парню, любить себя.

Но мама — тот человек, который всегда видел меня насквозь, и уж она-то знала, что я по уши влюблена.

— Помню, — отвожу взгляд. — Но прошло немало времени, море ошибок сделано, которые прощать нельзя.

— Или не хочется прощать? — спрашивает мама вкрадчиво.

— Да дело ведь не в хочется — не хочется, мам. Ну, глупо наступать на те же грабли, а потом снова пожинать плоды собственной наивности.

— Теперь у тебя ребёнок, и ты должна о дочери думать, — голос мамы становится строже.

— Ладно, завтра рано вставать и этому, — небрежно взмахиваю рукой, — телефон отвозить. — Спокойной ночи, — ухожу, давая понять, что продолжать разговор не намерена.

Утром поднимаюсь пораньше, готовлю для дочери завтрак и бегу скорее собираться, пока Ева не проснулась. Тащиться с ребёнком в город — так себе идея. Да и Тимуру может показаться, что я навязываюсь с дочерью, уж лучше поеду одна.

— Мамочка, доблое утло, — маленький ураган в виде ребёнка врывается в тесную кухню, едва не сбивая стоящий на своём пути стул.

Ева усаживает за стол, пытаясь откинуть с лица завитки каштановых волос, но те упрямо лезут обратно.

— А я хочу кушать, — весело болтает ножками и улыбается.

— Так-так, малыш, пойдём-ка умоемся и расчешем волосы, — беру дочку за руку и вывожу из кухни.

Мысленно вздыхаю: ну как так? Думала, успею выйти из дома до пробуждения дочки, даже с утра маму предупредила, чтобы присмотрела за Евой, а теперь как мне уехать, не объясняясь с ребёнком?

Приведя в порядок дочурку, возвращаюсь вместе с ней на кухню, усаживаю за стол и принимаюсь накладывать в тарелку кашу.

— Мам, а мы когда поедем к папе? — спрашивает, усердно пережёвывая свой завтрак.

Обычно ковыряется, а сейчас, воодушевлённая предстоящей поездкой даже готова съесть свою нелюбимую кашу.

Может, взять её с собой?

Отворачиваюсь к окну, оставив вопрос ребёнка без ответа, потому что мне вдруг кажется, будто что-то темное промелькнуло.

Боже, неужели опять? Если за нами и дальше продолжат следить, я так с ума сойду. Надо сообщить в полицию, терпеть такое нельзя.

— Ма-ам? — говорю погромче, чтобы мама из спальни услышала. — Пригляди за Евой, я сейчас, — прошу, едва мамуля переступает порог кухни.

Вооружаюсь скалкой и выхожу из дома.

Крадусь, словно преступница с «оружием» наперевес.

Ну, вот опять!

За углом промелькнула чья-то тень.

Хочется захныкать в голос, но я прикусываю ладонь с тыльной стороны, чтобы не издать лишнего звука.

Замахиваюсь и…

— Д-доброе утро! — незнакомый мужик в классическом костюме примирительно поднимает руки вверх.

— Ты кто такой? — тычу в его сторону скалкой.

Боюсь до жути, но виду стараюсь не подавать.

— Я Сергей, я от Тимура Александровича, — тут же сдаёт все явки и пароли, — вы не волнуйтесь так, Оливия Станиславовна, — гад, ещё и имя моё, и отчество знает.

— Это ты за нами следил вчера? — воинственно взмахиваю скалкой. — Отвечай! — прикрикиваю, но тут же прикусываю губу.

Сама с ним разберусь, не хватало ещё, чтобы мама с Евой перебудоражились.

— Нет-нет, я здесь как раз для того, чтобы выяснить, кто следил за вами. Тимур Александрович поручил организовать охрану, а я…

— Что?

Вот нахал!

Командует тут, ты смотри!

— Докажи, что ты от него! — приказываю, тут же надумав передать через этого Сергея телефон.

И ехать никуда не придётся, и с Евой спорить тоже.

— А как? — выпучивает на меня глаза мужчина.

И как назло, именно в этот момент открывается входная дверь.

— Мама! — доносится голос дочки.

Ева находит меня без проблем.

Ну, мама, ну почему она всё время упускает её из виду, и малышка появляется в самый неподходящий момент?

Впрочем, обвинять мать не имею право, это моя обязанность — следить за дочкой.

— Мама, мы когда поедем? — протягивает мне телефон Тимура, к счастью, не обращая внимания на скалку в моих руках.

Тут же прячу оружие за спину.

— Оливия Александровна, я набрал рабочий номер Тимура Александровича, вы можете с ним поговорить и убедиться в том, что я работаю на него, — Сергей отвлекает меня от дочери и протягивает свой мобильный.

— Алло, — беру трубку, не до конца соображая.

В мыслях из-за всего происходящего какой-то сумбур. С одной стороны Ева, с другой этот незнакомец, представившийся Сергеем, в трубке — голос бывшего мужа, настойчиво приглашающего меня приехать в офис.

Конец ознакомительного фрагмента.