Не потеряй меня

Рина Соул, 2020

Гордая красавица Хлоя, в одночасье ставшая круглой сиротой, к тому же на грани разорения, окунулась в водоворот опасных приключений и непредсказуемых событий. А таинственный родственник, который мог бы спасти положение и поддержать в трудную минуту, оказался вероломным обманщиком, способным разрушить все на ее пути. Сумеет ли она, рискуя собственной жизнью, обрести истинное человеческое счастье и любовь мужчины ее мечты?

Глава 3. Версаль

И вот настал долгожданный день, когда карета маркиза де Мореля двинулась в направлении Версаля — самого величественного и могущественного дворца Франции. Там, где аллея была ровной и спокойной, они преодолели ее без особого труда, и женщинам удалось даже немного вздремнуть. Когда же карета выехала на главную дорогу, кучеру пришлось обогнуть довольно крутой каменистый холм, с одной стороны поросший лесом, а с другой — заполненный у основания стоялой водой, поэтому оставшуюся часть пути их изрядно трясло. Но, к счастью, все обошлось благополучно, если не считать, что им дважды пришлось сменить у кареты поломанную ось, и они уже вскоре въехали к парадным воротам.

По обе стороны подъездной аллеи выстроилось длинными ровными рядами множество превосходных карет представителей знати, вокруг которых без устали суетилась прислуга и бесчисленное количество придворных. Казалось, что вновь пребывающим не будет конца. Только ближе к полудню им, наконец, выделили апартаменты, где можно было в полной мере насладиться прохладой и немного передохнуть перед началом бала.

Подготовка к балу была настолько значимой частью самого бала, что все так или иначе крутилось вокруг нее. Служанка Жозетт, которую мадам де Морель любезно предоставила Хлое, принесла платье, пошитое личной модисткой Николь специально к такому случаю, и аккуратно разложила его на кровати.

Это было нежно-голубое шелковое платье с гладкими, ниспадающими юбками, галантно приподнятыми на боках и отороченными в цвет нитью, а незначительный квадратный вырез позволял лишь едва заметно определить девичьи округлости. Хлоя примерила наряд и осталась вполне довольной, мысленно воздав хвалу маркизе де Ментенон за это скромное нововведение, так как ее приводили в смущение неприлично глубокие декольте. К низу корсажа с правой стороны Софи предусмотрительно прикрепила небольших размеров бархатную сумочку, в которую вложила небольшое ручное зеркальце, веер и флакончик с духами, что вызвало у Хлои невольную улыбку.

— Можешь, Софи, на всякий случай подвесить еще и нюхательную соль, как у тех пышных пожилых дам, которых я видела в гостевой зале. Я нисколько не обижусь, — и она залилась хрустальным, звонким смехом, явно сконфузив служанку.

— И не сомневайтесь даже! Я непременно сделаю это, несмотря на ваше недовольство! — воскликнула Софи, и ее брови, впрочем, как и всегда, когда она была возмущена, забавно поползли вверх.

— Ну хорошо, Софи, я сдаюсь, — и она шутливо подняла руки, едва сдерживая срывающийся с губ смешок.

Волосы Хлоя приказала уложить весьма скромно, о чем ей тут же не преминула сообщить Жозетт, считая себя по праву непревзойденным мастером всевозможных укладок. Но вверенная ее заботам мадемуазель оказалась непреклонной и настояла сделать прическу невысокой, состоящей только из локонов, поднятых вверх, сколотых на затылке и украшенных ниткой жемчуга. Затем последовало легкое припудривание, от которого Хлоя, поморщив нос, недовольно чихнула.

— Ох уж эта мода, Жозетт! Я ничегошеньки в ней не смыслю. Живя вдали от высшего света, перестаешь даже думать о ее существовании, — проговорила она, глядя на невозмутимое лицо служанки, старательно подкручивающей на железные стержни очередной выбившийся из прически локон.

Заключительным аккордом был овальной формы старинный медальон, декорированный драгоценными камнями, доставшийся в наследство от покойной матушки, и жемчужные серьги в виде небольших подвесок. Все эти украшения Софи собственноручно надела на Хлою, конечно, не забыв про бархатные перчатки с золотой вышивкой.

— Боже правый, да ты красавица! — оглядев ее со всех сторон, восхищенно воскликнула Софи, и щеки девушки мгновенно зарделись.

Хлоя легко скользнула в бальные туфельки из тонкой кожи, украшенные ленточкой в тон наряду, и взглянула в зеркало.

— Пожелай мне удачи! — кинув кокетливый взгляд своему отражению, сказала себе она и поспешила к двери.

Когда, наконец, объявили их выход, Хлоя в сопровождении мадам Шарлотты торжественно и элегантно прошла в Зеркальную галерею. И… ахнула!

Огромный вытянутый зал поражал своим неповторимым великолепием и богатством. Его арочные окна, обрамленные тяжелыми шторами из золотой парчи, и дверные проемы были заполнены множеством зеркал и еще больше визуально расширяли и так бесконечное пространство. Он был меблирован массивными столами и табуретами тонкой ручной работы, а статуи и даже кадки с апельсиновыми деревьями были отлиты из чистого серебра. Над высоким потолком, отделанным безупречно выполненной лепниной и покрытым легкой позолотой, волнительно мерцали играющие со светом восковых свечей хрустальные люстры, а в дополнение к освещению на столах возвышались тысячи канделябров и жирандолей. Восхитительная роспись Лебрена на сводах и множество скульптур известных мастеров искусно дополняли и без того блистательный интерьер.

— Потрясающе! — с восхищением констатировала Хлоя, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца, на что вдова ответила лишь снисходительной улыбкой, которая едва коснулась ее губ. Ведь она, побывав здесь неоднократно, чувствовала себя во дворце довольно вольготно.

Когда церемониймейстер громко назвал их имена, мадам де Боннет, ничуть не смутившись, подхватила под руку Хлою и торжественно проследовала вдоль вытянутого зала, чтобы засвидетельствовать свое глубочайшее почтение их величеству королю Людовику и его супруге.

Свершив положенную церемонию, они едва успели отойти к мраморным колоннам, как вдруг музыканты заиграли веселый бранль и приглашенные дружно выстроились в пары.

— Боже мой, да ты сейчас лишишься чувств, ma chère! Не волнуйся так. Я уверена, что все пройдет замечательно, вот увидишь! — воскликнула Николь, заметив охватившее Хлою волнение.

И действительно, лицо ее сделалось бледным, словно полотно, пальцы рук похолодели и слегка подрагивали. То ли мягкий, успокаивающий голос Николь, то ли ее теплый, участливый взгляд возымели должное действие, но уже вскоре она почувствовала себя немного увереннее, а неожиданно заигравшая музыка позволила ей окончательно прийти в себя и, наконец, обратить взгляд на присутствующих в зале гостей. Мимо нее в сопровождении безукоризненно одетых мужчин проплывали знатные дамы в вечерних нарядах, на головах которых помпезно громоздились парики-корабли, парики-здания, парики-цветники и другие причудливые конструкции, обильно украшенные драгоценными камнями и припорошенные золотой пудрой. Но нашлись и такие, кто намеренно предпочел не афишировать столь демонстративно свое богатство, а, объединившись в небольшие группы, теснился у стен, окидывая оценивающим взглядом танцующие пары, шушукаясь и многозначительно переглядываясь меж собой.

Неугомонная прислуга безустанно обносила всех конфетами, прохладительным питьем и изысканными десертами. На столах, искусно оформленных пальмами и цветами, громоздились всевозможные лакомства, высились глыбы льда с кадушками самого лучшего французского шампанского.

Когда же музыканты, размещенные у передней стены на длинных, установленных амфитеатром скамейках заиграли изящный гавот, приглашенные стали плавно стекаться к центру. Все они норовили пройти вперед, так что свободное пространство постепенно начало сужаться, не оставляя места запоздалым желающим присоединиться

Под натиском танцующих пар, легко скользящих по золотистому мрамору, Хлоя поспешила укрыться в тени соседствующей с ней колонны. И, когда ее взгляд случайно упал на сгибы свода, она приметила на потолочных фресках богиню войны Беллону, окруженную воинственными персонажами, и та, словно в ободрение, взглянула на нее, как показалось, и послала доброжелательную улыбку. Улыбнувшись в ответ, Хлоя вслушалась в нежную мелодию, которая, разливаясь по залу сладкими тембрами, навеяла приятные воспоминания.

Вот ей исполняется пять лет, и мама берет в учителя танцев месье Ришара, который кропотливо и старательно обучает ее всем известным новомодным танцам. Бывало, показывая очередное па, он любил поговаривать:

— Величавоцть, грация и изящецтво, моя юная мадемуазель, — это незаменимые качецтва, которые приобретаются только цочетанием великолепной музыки и безупречного умения танцевать!

Его столь необычный акцент, вовсе не связанный с иными странами, как могло показаться на первый взгляд, а вызванный лишь отсутствием нескольких зубов, приводил Хлою в детский восторг, но она, каждый раз подавляя улыбку, послушно впитывала знания, постепенно научившись танцевать с легкой непринужденностью. Даже сейчас, несмотря на торжественность и волнительность момента, она отбивала туфельками такт очаровательной мелодии.

Однако ее приятные мысли скоро были прерваны появлением необычного незнакомца, уверенно прокладывающего себе дорогу сквозь бурно веселящуюся толпу. Его наряд не был стеснен дозволенными рамками, как у прочих мужчин, находившихся в этом зале, а на голове отсутствовал общепринятый парик, являя любопытным взорам светло-русую копну волос. И этот возмутительный факт, безусловно, вызвал живой интерес всей женской половины. Мнения по этому поводу среди приглашенных гостей явно разделились. Дамы более зрелого возраста недовольно морщились, выказывая таким образом свое презрение к непозволительному недостатку в одежде. Юные девы же восхищенно перешептывались меж собой, восторгаясь смелостью столь дерзкого поступка. Но мужчина, словно не замечая критических взглядов и недовольного шепота, решительным шагом направлялся к компании Хлои.

Наблюдая это действо, мадам Шарлотта по непонятной причине вдруг заметно занервничала, то и дело обмахивая себя цветастым веером, потому как хищный взгляд в сторону ее подопечной она ощутила сразу же, как только они вошли в зал, а многолетний опыт сопровождения молоденьких и неопытных девушек ее еще никогда не подводил.

Вдова слегка прищурилась, подергивая края оборок своего наряда, затем демонстративно отвернулась, делая вид, что не заметила нежеланного приближения, но молодой человек, проигнорировав неподобающий выпад пожилой дамы, все же подошел, чтобы поздороваться.

— Добрый вечер, дамы, позвольте представиться — герцог Адриан де Гордон, к вашим услугам, — поклонившись, вежливо проговорил он, окидывая Хлою каким-то особенно пронизывающим взглядом, от которого ее внезапно охватила непонятная тревога.

«Какая недопустимая бестактность! И чего он на меня так неприлично пялится, словно я какая-нибудь рабыня на невольничьем рынке?!» — подумала Хлоя и судорожно ухватилась за веер, словно за спасательный круг.

Но тут вмешалась Шарлотта, которая поспешно, но от этого не менее грациозно присела в отточенном глубоком реверансе, отчего ее наряд раздулся вокруг нее, словно большой воздушный шар, готовый вот-вот взмыть ввысь вместе с его хозяйкой.

— Доброго вам вечера, милорд, — и протянула руку для поцелуя, едва ли обратив внимание на ответный кивок. — Я, ныне вдовствующая графиня Шарлотта де Боннет, а это, — и она слегка подтолкнула девушку немного вперед, — графиня мадемуазель де Монти.

— Позвольте иметь удовольствие пригласить на танец вашу юную спутницу, — предельно вежливо обратился герцог к вдове, но по губам его скользнула заметная ухмылка.

Хлоя судорожно сглотнула, изо всех сил пытаясь найти хоть малейший повод уклониться, но на помощь пришла мадам де Боннет.

— Увы, ваша светлость, ее бальная карточка уже расписана, — не моргнув глазом, соврала вдова и гордо тряхнула своей трехэтажной прической так, что третий этаж сомнительно зашатался.

— О! В таком случае я искренне желаю вам от души повеселиться и найти достойную партию в этом весьма пышном и праздном скоплении покупателей невинных девичьих душ. Смею откланяться, — саркастически заметил герцог де Гордон, не отрывая вызывающего взгляда от девушки, которая пребывала в явном смущении от столь неприкрытой лжи компаньонки, а затем вдруг резко развернулся на каблуках и быстрым шагом поспешил удалиться.

— О, он не обременяет себя учтивостью! — выдохнула пожилая графиня, повторив недавние мысли Хлои, а ее ранее едва заметный румянец на пухлых щеках в эту минуту разливался от негодования багровыми пятнами по лицу и шее.

— Начало весьма многообещающее! — и Хлоя, с тоской глядя на танцующих гостей, искренне позавидовала их беззаботности и беспечности.

— Ma chère, позволь представить тебе маркиза и друга нашей семьи Андре де Голля, — вернула ее в реальность Николь, едва приблизившись к женщинам.

— Графиня, — поздоровался маркиз, глядя на Шарлотту, и поспешно поднес ее руку к своим губам.

Между тем Николь подошла ближе к Хлое и тихо прошептала на ухо:

— Андре, на мой взгляд, перспективный молодой человек, превосходно разбирающийся в музыке и искусстве. Хоть природа и не наделила его в полной мере внешней привлекательностью, но все же не лишила притягательного обаяния. К тому же маркиз довольно состоятелен и в меру умен.

Хлоя осторожно бросила взгляд из-под веера. Перед ней стоял средних лет мужчина на целых два дюйма ниже ее, в броском рыжем парике, напоминающем голову старого льва с густой гривой. Он был одет в узкий кафтан из узорчатой парчи с широкими цветными манжетами, излишне плотно обхватывающий его слегка раздавшуюся фигуру, и не менее тесные, до колен кюлоты из кремового бархата. В довершение наряда одна нога была обута в красный башмак с железной шпорой в форме небольшой звездочки, на другой красовался мягкий кожаный сапог с пышным бантом в цвет кафтану.

«Да он франт! Но какой забавный. В такой обуви он напоминает мне комедианта, сбежавшего с венецианского карнавала», — хихикнула про себя Хлоя и поприветствовала маркиза изящным реверансом.

— Надеюсь, вы не слишком напуганы грандиозным размахом этого мероприятия? — живо поинтересовался де Голль, незаметно обнимая взглядом столь приятное создание, представшее перед ним.

— Не стану скрывать, милорд, что чувствую себя в равной степени смущенной и растерянной под столь откровенно оценивающими взглядами, коими здесь так щедро одаривают, — честно призналась Хлоя и невольно обернулась в сторону, где, небрежно облокотившись на одну из мраморных колонн зала, бесцеремонно глазел на нее герцог де Гордон.

— Вы позволите мне иметь удовольствие пригласить юную мадемуазель на следующий танец? — сделав любезный поклон, обратился к Шарлотте де Голль, явно рассчитывая на ее согласие.

— О, боже правый, менуэт! — воскликнула вдова и восторженно всплеснула руками. — Вы должны немедленно поспешить, Андре, поскольку сильно рискуете остаться без пары.

Де Голль галантно подал Хлое руку и, одарив победоносной улыбкой таинственного обожателя, пристально смотревшего им вслед, уверенно повел ее к центру зала.

— Вам по душе менуэт? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Андре, едва касаясь кончиков ее пальцев, туго затянутых в ажурные перчатки.

— Говоря откровенно, милорд, считаю его скорее невероятно скучной и вычурной церемонией, нежели вдохновенным танцем, — констатировала Хлоя, краешком глаза поглядывая в сторону колонны, но место, где еще совсем недавно стоял герцог, опустело, и она позволила себе с облегчением выдохнуть.

— Позвольте с вами не согласиться, — огорченный столь категоричными, на его взгляд, умозаключениями, возразил де Голль, но предпочел не спорить.

Тем временем мадам Шарлотта, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте, решительно направилась на поиски Николь, чтобы непременно поделиться своими опасениями насчет герцога. С осторожностью огибая множество танцующих пар, стремительно кружащихся в танце, она, наконец-то, заметила племянницу в компании ее старой знакомой и, удовлетворенно выдохнув, поспешила в их общество.

— О моя дорогая, что за очаровательный наряд и как дивно гармонирует с прической! — отвесила комплимент Шарлотта, протягивая в сторону мадам де Роше унизанные кольцами руки.

— Герцогиня де Каро предложила мне этот цвет. А у нее, без сомнения, восхитительный вкус. Могу при случае замолвить за тебя словечко, если пожелаешь, — сообщила она, выказывая тем самым собственное превосходство, отчего вдова недовольно поморщилась.

Мелодия доигрывала последние аккорды, и довольные танцем пары постепенно расходились, рассаживаясь на стулья и кресла. Невдалеке показалась фигура Хлои в сопровождении де Голля, и лицо Шарлотты просияло улыбкой.

— Признаюсь, милочка, вы весьма недурно смотритесь! Но хочу напомнить, что второй танец мог бы стать намеком на неравнодушие, — предупредительно сообщила она, когда та присела рядом, чтобы немного отдышаться.

— Вы и правда считаете, что это возможно? Могу лишь отметить, что он довольно уверенно ведет в танце. Что же касается симпатий, то признаюсь, он не привлекает меня настолько, чтобы я смогла представить его в качестве супруга, если, конечно, вы это имеете в виду, — возразила Хлоя, с тенью грусти наблюдая за вполне счастливой парочкой, мило воркующей неподалеку.

— Ой, ну ты только взгляни на мадам де Вилар, — удивленно воскликнула вдова, намеренно переводя тему разговора. — Вид у нее такой замученный, словно с нее только что слетел петух, а в потускневших, невыразительных глазах такая глубокая скука, что так и подбивает поинтересоваться, не ошиблась ли она адресом, по неосторожности прибыв ко двору, — и, прихватив Хлою под руку, бесцеремонно прошла к устроенному неподалеку гигантскому буфету.

В зале было довольно душно и шумно, а воздух настолько пронизан ароматическими благовониями, что рука Хлои невольно потянулась за бокалом шампанского.

— Прошу вас, мадам, разрешите мне выйти на воздух! Кажется, еще немного — и меня стошнит, — взмолилась Хлоя, делая небольшой глоток.

— Разумеется, дорогая, немного свежего воздуха тебе не повредит. Только не задерживайся надолго, ведь погода в это время года весьма переменчива, — заботливо проговорила вдова, в то время как ее пытливый взгляд уже скользил по залу в поисках знакомых ей лиц.

И вдруг, случайно обернувшись, Шарлотта, к своему крайнему неудовольствию, заметила неподалеку фигуру де Гордона в обществе двух прелестных особ, которые, презрев всяческие приличия, вполне открыто кокетничали в попытке вскружить ему голову. Но герцог, словно не замечая миловидного окружения, устремил неподвижный, пристальный взор в толпу собравшихся у балкона гостей. И каково же было удивление вдовы, когда, проследив за его взглядом, она с ужасом поняла, что причиной столь неестественной отстраненности явилась покидающая танцевальный зал Хлоя.

— Да ведь этот севильский распутник намеренно ставит под удар репутацию бедной девочки! Что же это, Шарлотта? Неужели твой острый ум и чутье преждевременно отправились на покой?! — вспыхнула вдова и, чтобы хоть как-то успокоить свои подорванные нервы, демонстративно взяла бокал с шампанским и, сделав небольшой глоток, торжественно поместила в рот сочную виноградину.

Тем временем, утомившись от продолжительного веселья, Хлоя направлялась в сторону открытой террасы, где после энергичной гальярды скопилось множество утомленных гостей. Она прислонилась к прохладным кованым перилам, которые изящно огибали балкон, прикрыла глаза и жадно втянула в легкие свежий аромат ночной Франции. Ласковый ветерок незатейливо перемешал аромат цветов, деревьев и осени и сейчас нежно касался разгоряченной танцем кожи, приятно охлаждая ее. Как вдруг у себя за спиной она услышала низкий мужской голос.

— Вам нехорошо, мадемуазель? Немудрено, ведь это второй бокал, если я не ошибаюсь. В Англии, например, употребление алкоголя в столь юном возрасте можно счесть за дурной тон, — не удержался от сарказма Адриан, приятно наблюдая на лице девушки плоды собственной колкости.

— Могу я поинтересоваться, милорд? — вспыхнув от оскорбительного и жестокого намека, произнесла Хлоя. — Почему вы меня преследуете? И какое лично вам дело до того, сколько бокалов я сегодня… э-э-э… — и, не найдя подходящих этому случаю слов, она сконфуженно заломила руки.

— А вам идет этот великолепный румянец. Быть может, причиной тому явилось недавнее знакомство с царем всех зверей? Признаюсь, я ожидал от вас большей проницательности, — с легкой ухмылкой продолжил он, несомненно, намекая на маркиза де Голля.

— Вы же не думаете всерьез, что я потерплю такое непозволительное поведение по отношению к себе?! И потом, чем вам досадил месье де Голль и с какой, собственно говоря, стати он стал предметом ваших бесцеремонных намеков? — заметила Хлоя, делая отчаянную попытку сохранить присутствие духа, но бившая ее дрожь, вызванная возмутительным поведением герцога, контролю не поддавалась.

— Простите меня, ради бога, если я невольно обидел вас. Это вовсе не нарочно. Просто вы наверняка сами не сознаете, насколько восхитительны, когда выходите из себя! — и его откровенный взгляд скользнул по ее лицу, огибая бездонные озера глаз, пропутешествовал по округлым плечам и, наконец, задержался на ее вздымающейся от волнения груди.

Смутившись от столь неприкрытого интереса к ее внешности, точнее к той ее части, которой герцог уделил особое внимание, Хлоя предприняла попытку избавиться от нежелательного общества, но, заметив стремительно приближающуюся к ним мадам де Боннет, шумно выдохнула и застыла в немом ожидании.

— Прошу прощения, ваша светлость, но нам пора, — с напускной учтивостью присела в реверансе Шарлотта, затем развернулась и, взяв под руку Хлою, демонстративно направилась к выходу.

— Он глупец, каких свет не видывал, если пытается таким образом завоевать твое сердце! — раздраженно произнесла вдова, не находя слов в полной мере выразить все свое возмущение, а про себя подумала, что не все так дурно, ведь маркиз де Голль завтра пообещал нанести утренний визит, а это уже кое-что.

Хлоя кинула сочувствующий взгляд на Шарлотту, пребывающую в явном расстройстве, и не нашлась, что возразить. Вечер был безнадежно испорчен, в довершение ко всему до того разболелась голова, что она едва ли была готова продолжить веселье. Все, чего ей действительно хотелось, так это поскорее укрыться в своей комнате, там, по крайней мере, есть возможность молча проглотить досаду, которая затаилась в глубине души, и, когда вдова предложила покинуть дворец, она лишь благодарно улыбнулась в ответ.

Спустя время Хлоя уже лежала в постели, мысленно погрузившись в омут безрадостных размышлений. Тусклый свет одиноко мерцающей свечи, едва дотягиваясь до полутемных уголков комнаты, не способствовал успокоению, а напротив, невольно навевал серым полумраком еще более тревожные мысли. Кроме того, она ощущала такое отчаянное душевное одиночество, несмотря на теплый прием друзей, что хотелось разреветься. Это чувство стало знакомо со смерти родителей и с тех самых пор являлось неотъемлемой частью нынешнего существования. Душа Хлои голодала, мучаясь в тоске, и ее нечем было насытить. Наконец, устав от тяжких раздумий, она решила, что будет правильнее немного поспать, и, завернувшись плотнее в одеяло, сомкнула веки, отчаянно призывая сон.

Едва Хлоя погрузилась в долгожданную дремоту, как снится ей, что она стоит у закрытых ворот величественного замка, увенчанного многочисленными шпилями и башенками. Одежда на ней местами выцвела и потерлась, позволяя ледяному ветру свободно гулять по истощенному телу. Босые ноги, едва прикрытые нижней юбкой, замерзли и почернели от дорожной пыли.

— Впустите, прошу вас, сжальтесь надо мной! — неистово умоляла она сквозь слезы, судорожно облизывая потрескавшиеся губы.

— Проснись, да проснись же! — трясла ее за плечи Николь, пытаясь вырвать из цепких лап ночного кошмара.

— Что стряслось? — пробормотала Хлоя, с трудом приоткрывая затуманенные сном глаза.

— Дурной сон, ma chère, — она обняла ее, заботливо привлекая к себе. — Сегодня утром лакей доставил на твое имя корзину с белыми лилиями. Думаю, тебе, безусловно, известно, что это означает.

Хлоя недоуменно посмотрела на Николь и пожала плечами:

— Честно говоря, нет.

— Цветок лилии считается выражением высшей степени расположения. Тома присылал их мне каждое утро вплоть до самого дня свадьбы, — лукаво подмигнула она, заметив приятный румянец на щеках подруги.

— Как думаешь, это де Голль? — вопросительно вскинула бровь Хлоя, окончательно проснувшись.

— Не исключено, поскольку его взгляд, которым он всякий раз провожал тебя на балу, был гораздо красноречивее, нежели те слова, которыми он за весь вечер едва обмолвился. А не заглянуть ли тебе в букет? Возможно, там ты и найдешь ответ.

После совершения утреннего туалета Хлоя действительно обнаружила вложенную между свежесрезанными стебельками цветов открытку и, замирая от волнения, развернула ее. Когда же она пробежала глазами по содержимому послания, то рухнула от неожиданности на диван и, не веря собственным глазам, решила перечитать его вслух:

Милейшая мадемуазель де Монти!

Хочу принести свои глубочайшие извинения за непростительную настойчивость, допущенную в отношении вас на балу. Я испугал и оттолкнул, не побоюсь этих слов, самую прекрасную и необычную девушки Франции!

Видит бог, я не хотел допустить ничего предосудительного. Обещаю, что впредь буду более учтив в отношении вас, хотя, по правде говоря, подавить естественное желание обладать вами безраздельно стоило мне в последнюю нашу встречу больших трудов.

Искренне надеюсь на ваше скорое прощение,

герцог Адриан де Гордон

Извинения от де Гордона… Это невероятно! Но почему даже сейчас ее не покидает мысль, что, извиняясь, он продолжает смеяться над ней?

— Несносный! Он, видите ли, постарается впредь вести себя более достойно! Да с чего он вообще взял, что это время для него когда-нибудь настанет! — и она инстинктивно сжала кулачки.

Через время в комнату вошла Николь, которая известила о приезде гостей, а затем любезно проводила Хлою в обеденный зал. Едва ступив на порог, она без особого удовольствия обнаружила там маркиза де Голля в сопровождении двух мужчин, которые, как только она вошла, окинули ее любопытными, оценивающими взглядами. Тот, что постарше, оказался отцом Андре де Голля, довольно тучным, радушного вида вдовцом с маленькими, вдавленными глубоко вовнутрь глазами и широкой, на все лицо улыбкой. Другой — его дядюшкой по матери, который являл собой полную противоположность родственнику и был худощавым, как трость.

Хлоя поприветствовала всех скромным реверансом, после чего присоединилась к столу, который буквально ломился от обилия выставленных на нем блюд. Из-под листьев зеленого салата, словно стесняясь, выглядывал запеченный в пармезане с прованскими травами поросенок, а рядом с ним, готовый вот-вот взлететь, расположился на блюде фазан в ароматном шафране. Отдельное место занимали всевозможные рыбные блюда, нежнейшие паштеты и вино.

— Вам понравился вчерашний бал? Ведь это ваш первый бал, не так ли? — поинтересовался де Голль и с аппетитом взялся за очередной кусочек изумительно приготовленной свинины, отчего в уголках рта заметно образовались жирные потеки, но, поймав на себе неодобрительный взгляд отца, маркиз несколько смутился и поспешил взять с колен салфетку.

— Не стану скрывать, милорд, что мне не представилось случая бывать на столь блестящем празднестве, как, впрочем, и на многих других, — откровенно призналась Хлоя, старательно делая вид, что не заметила конфуза.

— Признаться, на балу я был совершенно очарован вашей непосредственностью и открытостью души. Вы, несомненно, редкий образчик искренности посреди мирской фальши, как глоток живительного воздуха в легкие, как спасательный круг, оставляющий надежду на счастливое будущее, — вполне серьезным тоном сообщил маркиз, и Хлоя, оторопев от неожиданности, вдруг почувствовала, как предательски зарделись румянцем ее щеки, выдавая волнение.

«Сейчас, вероятно, он сделает мне предложение!» — от таких будоражащих мыслей ее кинуло в жар, и она стеснительно опустила взгляд на сверкающие бронзой канделябры, старательно начищенные с вечера слугами.

Как оказалось, его слова впечатлили не только Хлою. Тома и Николь были приятно удивлены той пылкой страстью, с которой они были сказаны, и, переглянувшись, они приготовились дослушать маркиза до конца.

— Милая Хлоя, пусть не смутят вас мои слова, но я с первых минут пленен вашей не только внешней, но и утонченной внутренней красотой, — от накатившей волны смущения ему вдруг стало жарко дышать, но, решив довести разговор до логического завершения, он продолжил: — Ко всему, вы обладаете, на мой взгляд, всеми нужными достоинствами и качествами, чтобы носить мое имя, стать доброй женой и матерью нашим будущим детям. Поэтому позвольте в присутствии этих замечательных людей предложить вам свою руку и сердце!

Произнося эти фразы, он действительно пребывал в совершеннейшей уверенности, что создание столь дивной красоты могло быть послано ему самими небесами. Хлоя была, несомненно, милая девушка. Ее невинность, молодость и красота обезоруживали маркиза, лишая его всяческого разума. Но была и другая сторона медали, ведь ее графский титул пусть и незначительно, но уступал его и их брак в свете ненароком могли принять за мезальянс, что наделало бы много ненужного шуму. Не менее смущало и ее плачевное материальное положение, о чем он не поленился осведомиться, ведь такого рода слухи, словно навозные мухи, стремительно множились. Но даже такие веские доводы не могли заставить его передумать, уж слишком соблазнительна была перспектива.

— Ваше предложение безусловно лестно, милорд, но должна признаться, в мои ближайшие планы не входил столь скоропалительный и необдуманный брак, — опустив ресницы, произнесла Хлоя, а сердце внутри так больно билось о ребра, что она невольно всхлипнула.

— Она излишне чувствительна, месье, — поспешила вмешаться недовольная поворотом событий Шарлотта, строго взглянув на подопечную. — Но мы искренне надеемся, что Хлоя не имеет серьезных причин для отказа и эта помолвка станет началом прочного и стабильного союза.

Пожилой маркиз был склонен согласиться с ней и тут же энергично закивал головой, считая ее мнение абсолютно обоснованным.

— Конечно, я все понимаю, моя откровенность явилась полной неожиданностью, а возможно, и потрясла вас. Поэтому решение за вами, мадемуазель. Я готов ждать вашего ответа, сколь вам будет угодно! — от произнесенной фразы де Голлю стало даже самому не по себе, и он нервно заерзал на стуле, то и дело рассматривая свои аристократичные длинные пальцы с аккуратно постриженными ногтями.

Позже, после отъезда гостей, девушки прихватили зонтики и вышли прогуляться по живописным террасам Версаля. Изумительный парк дворца с его искрящимися фонтанами, идеальными газонами и радужными клумбами неизменно приводил в безудержный восторг всех тех, кому когда-либо доводилось там бывать. Но Николь, сгорая от желания узнать всю правду о таинственном поклоннике, не оставила Хлое ни единого шанса наслаждаться видами.

— Я знаю, ma chère, — это может прозвучать довольно не тактично с моей стороны, поэтому заранее приношу извинения за допущенную мной непростительную назойливость, но надо сказать этот утренний букет в значительной степени задел мое природное любопытство. Прошу тебя, расскажи же, наконец, кто владелец таинственного послания? — очаровательно надув губки, улыбнулась Николь, неспешно плывя по бесконечным дорожкам.

— Было бы крайне жестоко и неосмотрительно с моей стороны уготовить тебе страдания в безызвестности, моя дорогая. Поэтому не стану скрывать, что хозяин букета — его светлость Адриан де Гордон, — вернув улыбку, просто сказала она, наблюдая за реакцией подруги, которая не замедлила себя ждать.

— Вот это да! Ты прочла записку? Что он в ней написал? — засыпала ее вопросами Николь, не желая ничего упустить. Ведь все, что ей удалось узнать об этом человеке, так это то, что он по каким-то неизвестным ей причинам оскандалился ранее, и боязнь того, что он мог навредить ее подруге, в то время когда у нее появилась весьма достойная партия, заставляла сжиматься сердце.

— Да, я ее прочла. Ты не поверишь, но этот человек извинялся за свое неподобающее поведение на балу и обещал, что постарается впредь вести себя более достойно, — процитировала Хлоя слова герцога, намеренно упустив, на ее взгляд, непристойную форму выражения чувств.

Николь пожала плечами, не имея ни малейшего представления о том, как прокомментировать поступок де Гордона, ведь она была почти уверена в том, что тем вечером Адриан был явно увлечен ее давней знакомой, с которой он впоследствии и покинул бал.

— Бог с ним. Ты только посмотри, какая прелесть! — шествуя вдоль каменистой дорожки, восторженно воскликнула Николь, засмотревшись на великолепную скульптуру фонтана. — Как жаль, что воду в фонтаны подают лишь тогда, когда в парке соизволят присутствовать король и его свита.

Ее сюжетом стал древнеримский миф о трагической любви бога Юпитера к прекрасной богине Латоне, но пасти огромных лягушек и черепах, довершающих шедевральную композицию, к невероятному огорчению, в это момент были пусты.

Неспешно прогуливаясь по аллеям парка, Хлоя наслаждалась его великолепием, ведь все, что не представилось рассмотреть ранее, сейчас бросилось в глаза, словно яркая фантастическая вспышка. Множество посаженных цветов были оформлены в затейливые композиции и источали легкий, безупречный аромат. Беззаботно порхали разноцветные бабочки, и перекликались между собой неугомонные птицы, прячущиеся от людских глаз в живых изгородях, которые выгодно подчеркивали изящные изгибы садовых дорожек и создавали эффектный фон для клумб и роскошного цветника.

— Что думаешь по поводу предложения де Голля? Неужели он тебе не понравился хотя бы самую малость? Он молод и не лишен обаяния, его род имеет старинные нормандские корни, а финансовое состояние, по твердому убеждению Тома, более чем устойчиво. Это, дорогая моя, самый верный путь к сердцу любой девушки. Более того, хочу заметить, что дополнительные вложения весьма благотворно скажутся на обеспечении твоего поместья и слуг, а также значительно поправят дела в мануфактурах. Согласись, это для тебя блестящая партия, ma chère! — буквально выдернув ее из нирваны, воодушевленно воскликнула Николь.

— Что же касается меня, то я, увы, не разделяю твоего восторга в отношении де Голля, поскольку не вижу в этом человеке искренности в чувствах ко мне. Ты права лишь в том, что он состоятелен и сумеет обеспечить безбедное будущее. Боюсь, что у меня нет другого выбора, как принять его предложение. Хотя признаюсь, всегда мечтала выйти замуж по взаимной любви, — и Хлоя бросила полный печали взгляд на подругу, поскольку слова о выгодности ее брака из уст Николь, у которой все сложилось совершенно иначе, задели ее гораздо глубже, чем она могла себе представить.

В этот же вечер по приказу короля в мраморном дворике Версаля устраивалось представление театральной труппы Мольера. Ее популярность в свете была столь высока и нерушима, что тех, которые посмели бы не восторгаться непревзойденным искусством, едва ли набралось с десяток, да и те наверняка доживали бы свои годы в мрачных, сырых темницах Тауэра. Хлоя же была от природы человеком тонкой душевной организации, и как раз потому она сейчас находилась, как и подавляющее большинство приглашенных гостей, в совершенно естественном предвкушении предстоящего действа.

В сопровождении вдовы и четы де Морель она поспешила вдоль расставленных рядами скамеек и, присев на одну из них, вслушалась в чарующее пение скрипки, уносившее ее в сказочную страну прекрасных звуков. Дополняла музыку мастерская игра актеров, которые тронули сердца и души всей аудитории, вливая в их взбудораженное сознание трогательные строки стихов. Но кульминация, к всеобщему огорчению, была настолько драматичной, что зрители невольно зашуршали носовыми платками. Музыканты же, довольные благодарной публикой, сделали, как должно, небольшую паузу, дабы пожать плоды своих талантов, а затем заиграли мелодию, которая в одночасье заставила всех забыть горькие ноты предыдущего выступления. Носовые платки исчезли, а еле слышное постукивание мужских и женских каблучков вмиг разнеслось по зале, отталкиваясь от стен и возвращаясь ответным эхом.

— Какая на редкость удивительная способность так живо передавать одновременно ощущение радости и горечь переживаний! — хлопая в ладоши, с восхищением констатировала Хлоя, и, как будто в продолжение ее ликования, все встали со своих мест и двор наполнился бурными нескончаемыми овациями.

Вдруг сквозь грохот аплодисментов Хлоя неожиданно услышала за спиной чей-то приглушенный мужской голос:

— Мадемуазель, мне велено уведомить вас о грозящей опасности! То, что я хотел бы сообщить, касается ваших владений. Посему, как стемнеет, надеюсь увидеться с вами в саду.

Она резко обернулась, но тот, кто говорил с ней еще минуту назад, исчез, растворяясь в толпе.

— Какая досада! — внезапно бледнея, пробормотала Хлоя, ошеломленная словами незнакомца и, стремительно взбежав по лестнице, машинально направилась в свои покои, совершенно позабыв про Шарлотту.

Едва задвинув тяжелый засов, она бессильно прислонилась спиной к прохладной стене и закрыла глаза. Ее сердце леденело от страха только при мысли о том, что придется встретиться с глазу на глаз с таинственным незнакомцем. Кроме того, ей предстояло каким-то непостижимым образом незаметно попасть в сад, который в это время суток уже крепко спал, укрытый пугающей тенью. Поразмыслив, она подошла к окну и отворила его. Холодный ветер вихрем ворвался в комнату, негостеприимно наполнив ее тоскливой осенней зябкостью. Слегка поежившись, она с опаской огляделась по сторонам, но было тихо и безлюдно, лишь деревья таинственно перешептывались, шелестя едва облетевшими кронами.

«Высота незначительна, поэтому хочу надеяться, что не сверну себе шею, если решусь на столь опрометчивый шаг», — и, собравшись с духом, Хлоя подхватила ажурные бока наряда, глубоко вздохнула и прыгнула в цепкие объятия темноты.

От прыжка нижние юбки ее платья предательски взлетели вверх, оголяя стройные, красивые ноги, казалось надежно укрытые под слоем кринолина. Очутившись на земле, она оправила наряд и поспешила к одной из множества живых изгородей, как вдруг уже знакомый голос окликнул ее по имени. Она затаила дыхание и резко обернулась…

…Хлоя приоткрыла глаза и тут же сощурилась от дикой боли в затылке. В голове били звон, наверное, все колокола мира, а тело безвольно болталось на взмыленной от галопа спине жеребца, уносящего ее в неизвестность.

«Боже милостивый! Да ведь меня украли из дворца!» — промелькнула у нее в голове ужасающая мысль, от которой сделалось дурно.

Она лихорадочно попыталась припомнить, что же на самом деле произошло, но, как ни старалась, все оказалось тщетно.

«О пресвятая дева Мария! Что же со мной будет?» — взмолилась Хлоя, пытливо вглядываясь в темноту ночи, а похититель тем временем, не замечая дороги, вел коня галопом, поднимая за собой густую серую пыль.

Ее руки у запястий и лодыжки были крепко связаны грубой шероховатой веревкой, только явно в спешке затянутый вокруг талии длинный кожаный ремень, угрожая с минуты на минуту отвязаться, удерживал Хлою от неминуемого падения. От бешеной скачки боль в груди становилась невыносимой, и, не сдержавшись, она невольно всхлипнула. Осторожно, чтобы не привлечь внимание всадника, она вгляделась в незнакомую ей местность, тая последнюю надежду на спасение, но мимо проносились чередой лишь смутные очертания одиноко стоящих деревьев.

«Ты оказалась в хорошо спланированной ловушке, и у тебя нет ни единого шанса! Или есть?» — спросила себя Хлоя, невзначай обнаружив, что сковывающий движение ремень уже свободно болтается на поясе всадника.

Это был единственно возможный путь. Но какой ценой? Свернуть себе шею или же быть пойманной при попытке к бегству — весьма неутешительный выбор. Но разве что-то более разумное могло сейчас прийти ей на ум? Не раздумывая более, она резким движением увернулась в сторону и выпала с лошади в осеннюю влажную от росы листву.