Будь моей жизнью

Рина Лесникова, 2016

Что может испортить вечер накануне вашей собственной свадьбы? Вас могут похитить. И заставить учиться.Милена хотела просто овладеть своим даром и вернуться к жениху. Но количество желающих жениться на ней растёт неимоверно быстро. Что нужно им? Наследство родителей девушки? Её сила? Или загадочный артефакт, признавший её своей? Кому же нужна она сама?

ПРОЛОГ

Милена витала в облаках. Она была счастлива. Завтра, в первый день весны, состоится её свадьба с Тереном. Завтра все будут счастливы. Милена, Терен, её родители. Родители Терена тоже порадуются за них, но на небесах. Сегодня Милена любила всех. Терена, конечно же, больше чем всех, но это же её Терен! С ним они проживут долгую счастливую жизнь. Они и так с детства жили вместе, её папа был опекуном мальчика почти с самого его рождения. Но с завтрашнего дня, а, вернее, с ночи, они будут вместе по-настоящему! Девушка и ждала, и страшилась немного этой ночи. Ну что же, если любимый ради неё готов отказаться от надежд на родовую магию, то и она смело примет то неизвестное, что ждет её после свадьбы.

Её жених был единственным представителем древнего магического рода Дархем. Его предкам были подвластны стихии. А вот у Терена родовой дар в его семнадцать ещё не проснулся. Маги, которых приглашал её отец для юноши, всё чаще стыдливо опускали глаза и повторяли, что надежда всегда остаётся. Но Терен уверял девушку, что её он любит больше, чем магию, и что именно она, Милена, и есть его главная в жизни магия. Да и, как говорили родители Милены, бывали случаи, когда магия просыпалась после свадьбы, или через поколение.

Стоит сказать, что для пробуждения способностей к магии стихий необходимым условием является соблюдение целибата до открытия этих самых способностей. Говорят, иногда они открывались и во время лишения невинности, но тогда должен присутствовать ряд сложных и запутанных условий, и то, по большей части, это было всего лишь овеянными легендами слухами.

Отец Терена, лерд Роден Дархем пропал в одном из рейдов, а его мать лерида Лилианна, узнав об этом, угасла за неполный месяц, продержавшись и этот срок только для того, чтобы родить его, Терена. Наверное, это и лишило мальчика магии. Тем не менее, он не остался одиноким сиротой. Папа Милены — лер Ликуэн Дерик был сводным братом по матери лериде Лилианне, и родители девушки сразу же взяли новорожденного под своё крыло, любили его так же, как и свою родную дочь, а иногда ему доставалось и большая часть их любви, но Милена понимала, что её родители — вот они, а он своих никогда не увидит. Папа и мама Милены не были магами, но они делали всё, чтобы пробудить дар Терена — возили его к магическим источникам, приобретали дорогущие амулеты пробуждения, от которых шёл непонятный жар, приглашали магов учителей на дом, но ничего, до сих пор ничего…

Родители и Терен бережно опекали хрупкую девушку, очень беспокоясь о её здоровье. Жили они вдали от столичной суеты в горном поместье Дархемов, которое Милена не покидала с самого рождения. Мама уверяла, что горный воздух благотворно действует на девочку. Конечно, папа и Терен выезжали в столицу, но Милена была слаба для таких поездок. И правда, иногда её охватывал необъяснимый жар, который ничем нельзя было унять, её тянуло куда-то бежать, что-то искать, жар нужно было отдать. Голова гудела, разум затуманивался, и она бежала. Бежала по гулким коридорам замка Дархем.

Как-то Терен застал её во время такого приступа, попытался прижать к себе, успокоить. Он нежно коснулся её лица, но тут же отдёрнул руку — тело девушки пылало нестерпимым жаром. Жених побежал к небольшому пруду, зовя за собой Милену. Последовав совету, она опустила руки в пруд, несколько раз плеснула воду на разгоряченное лицо и облегченно вздохнула. Было до слёз стыдно, что любимый застал её в таком состоянии. А ещё до безумия страшно, что он, наследник рода, откажется от неё, скажет, что она ему не пара, он знатнее, намного богаче Ликуэна Дерика, отца Милены, а теперь ещё и эта болезнь. Ему нужны здоровые дети.

А недавно ночью во время такого безумного тайного забега ноги сами вынесли её в необитаемую подвальную часть замка, и перед затуманенными глазами девушки показалась ничем не примечательная дверь, дверь, каких много в подземелье замка, но именно она тянула к себе, обещала облегчение. Милена тяжело прислонилась к ней всем телом. Под напором дверь, тихонько скрипнув, отворилась, Милена осторожно зашла в помещение и увидела {её}.

Это была колонна из неизвестного девушке материала, и она звала. Звала именно её, обещая исцеление. Ничего не замечая вокруг, Милена шла к ней, протянув обе пышущие жаром руки, Подойдя, тихонько прикоснулась к холодному камню пальцем, и, о чудо! жар стал уходить из измученного тела. Неизвестно, сколько простояла Милена, отдавая жар камню, но, полностью очнувшись, она поняла, что спасена — эта колонна заберет её болезнь, а родителям и любимому не нужно об этом знать, почему-то она считала, что так будет правильно, не нужно их расстраивать неизвестным, главное — результат.

С тех пор Милена частенько тайком прибегала к своей колонне и обнимала её, прижималась к ней обнажёнными руками и лицом. И та помогала ей. Иногда забирала тот непонятный болезненный жар, а иногда, словно чувствуя, что девушке нужна поддержка, сама щедро делились теплом. Колонна стала её спасительницей. Болезнь отступила.

Терен никогда не вспоминал о том приступе, он стал ещё внимательнее относиться к ней, редко оставляя её одну. Как-то отец сообщил ей, что они с Тереном едут в столицу, и загадочно добавил, что после этой поездки многое может измениться. Мужчины уехали. Лания Ликуэн заботливо следила за состоянием здоровья дочери, часто спрашивала, не возвращалось ли то ужасное состояние, на что Милена отрицательно качала головой. Лишний раз родных расстраивать не хотелось, колонна прекрасно снимала не успевшие начаться приступы неизвестной болезни.

И вот папа и Терен вернулись из столицы, оба улыбались и загадочно смотрели на девушку. А вечером после ужина Терен достал коробочку, обитую тёмным бархатом, достал оттуда кольцо, подошёл к Милене, встал на одно колено и попросил её руки. Сердце радостно забилось, грозя выскочить из груди и упасть к ногам любимого. Но Милена осознавала: ранний брак означает, что Терену, скорее всего, навсегда придётся распроститься с надеждой пробудить магию. На что он ей ответил, что он не хочет больше ждать дракона в небе, а его любовь, его Милена уже с ним.

Терен попросил опекуна устроить свадьбу как можно быстрее, пусть она будет скромной, только самые близкие. Он объяснил, что не хочет видеть жалостливых, а зачастую и злорадных взглядов гостей на того, в ком не проснулась родовая магия. А после брачной ночи уже и не проснётся. Они с невестой счастливы и так, друг с другом, а магия обязательно проснётся в их детях, в их общих детях. При упоминании о детях Милена смущённо краснела, и любимый крепче прижимал её к себе.

***

И вот настал день перед свадьбой. К вечеру стали съезжаться приглашённые. Милена очень волновалась, но это было приятное волнение. Долго не могла заснуть."Завтра, завтра, — повторяла она. — Уже сегодня".

Долго проворочавшись в постели, поняла, что уснуть не удастся, а напряжение нарастает. Да что же это с ней! Шум. Шум в голове… Или за окном? Бежать, срочно бежать! Куда? Круги перед глазами. Бежать, пока помнит дорогу к колонне. Она спасёт. Кого же там ещё принесло? Все приглашенные уже приехали.

Милена старалась тихо красться по направлению к подвалу, когда услышала шаги двоих мужчин. Они направлялись в её сторону. Пришлось скользнуть за первую же дверь. Кабинет. Ох! Только не сюда! На всякий случай забилась за диван и затихла. Дверь раскрылась, и в комнату зашли отец Милены и незнакомец. Шаги незнакомца на мгновение затихли около дивана, за которым она пряталась. Мужчина, казалось, удивлённо хмыкнул, но потом прошёл к креслам у камина, в одном из которых разместился её отец.

— Я слушаю вас, архимагистр, — сухо произнёс отец.

— Я здесь по просьбе Р{о}дена Дархема, моего друга, — сказал незнакомец.

— Родена Дархема давно нет с нами.

— Да, это так, — печально ответил собеседник отца. — Но остаётся в силе моя клятва позаботиться о нерождённом ребёнке моего друга. И я вижу, что время для её исполнения настало.

— Почему именно сейчас? — спросил отец.

— Я должен остановить эту свадьбу. У ребёнка Родена Дархема другая судьба, ему подвластна магия, и, смею заметить, сильнейшая магия. Ранний брак не для него. Или вы нашли его ниаше*?

— Он сам нашёл свою любовь, может и ниаше, не нам и не сейчас об этом судить.

— Его любовь — это ваша дочь? — с сарказмом произнёс гость.

— Не смейте оскорблять мою дочь! — с пафосом воскликнул папа.

— Ради исполнения клятвы моему другу я и не такое смею, — жёстко сказал незнакомец. — Пусть единственный наследник Дархемов сначала найдет своё призвание, а потом делает, что хочет: женится, бегает по борделям или гоняет русалок по Ледяному морю.

— В Ледяном море нет русалок, — машинально ответил отец.

— Это не значит, что из-за первой попавшейся смазливой юбки наследник должен лишиться магии.

— У него нет магии, — горько сказал отец Милены, — для её пробуждения мы перепробовали всё. Может, брак поможет. Или его дети наследуют дар крови. Это наша последняя надежда.

— А вы искренне переживаете за мальчика.

— Да, это так. Терен с рождения с нами, он нам как сын. Скоро станет им.

— Я должен увидеть наследника. Я сам позову его кровь. Смею утверждать, что на данный момент я один из сильнейших магов современности. И если кровная магия проснётся, свадьба отменяется, а наследник едет учиться, его место в магической школе ждёт его.

***

Свадьба отменяется… едет учиться, отменяется… уезжает. А как же она, Милена? Почему же так жарко. Шум. Везде шум. Никто уже не поможет. Милена крепко, до крови прикусила горячие костяшки пальцев одной руки, а другой вцепилась в перекладину дивана. Тело горело. Горело внутри и снаружи, горело всё: кожа, глаза, волосы, грудь. Страшный нечеловеческий крик боли и горя рвался из обожжённого горла. Она ещё успела увидеть ошеломлённые лица отца и незнакомого мага, посмевшего покуситься на её счастье, почувствовать, как незнакомец, молниеносно оказавшись рядом, берёт её на руки, прижимает её руки и лицо к своей почему-то голой груди, и со словами:"Как вы посмели?"шагает в темноту.

Вместе со спасительной прохладой от груди незнакомца нахлынуло долгожданное забвение.