Вечные: Тени за спиной

Рина Кайн

Восемь Вечных — представителей Света и Тьмы. Их восстание закончилось тем, что Первозданная магия ушла в многовековой стазис и никто уже не надеялся узреть эту энергию вновь. Однако, спустя тысячелетия — сила нашла для себя новый сосуд. Дейлея — младшая дочь двух Вечных, магия которой не пробуждалась слишком долго. Что теперь будет ждать всю Скеллию и смирятся ли новые Вечные с пробуждением столь огромной силы? И справится ли с ней та, кого эта сила сделала своей избранницей?

Глава 4

Танату

Мне больше не было жарко и не хотелось пить, израненную мелкими ссадинами нежную кожу больше не щипало при каждом крошечном движении, а бесконечная россыпь острых драгоценностей не впивалась в рёбра. Всё казалось каким-то отдаленным и одновременно с этим чертовски реальным, пускай единственное, что меня окружало — темнота. Но она не казалась мне пугающей, скорее наоборот — меня окутывали лишь спокойствие и тишина, и именно тут я чувствовала себя в безопастности, словно ни одно зло в мире не сможет пробраться ко мне. Словно бы вся магия этой вселенной сейчас стояла на страже моего… Это был сон? Или тогда в пустыне я всё-таки умерла, а моим предсмертным видением была охлаждающая темнота и чьи-то прохладные, сильные руки.

Прохладные?

Как вообще кто-то или что-то мог оставаться прохладным при том палящем зное, какое накрывало Эримос уже через несколько часов после рассвета? Казалось, что песок способен накалиться настолько, что в любой момент он станет стеклом под твоими ногами, но нет, те руки, крепко прижимающие к себе, абсолютно точно не были горячими.

Это был не тот невыносимый жар, который обычно исходит от драконов, стоит им оказаться с тобой в одном помещении.

Те объятия были как прохладная ванна в летний зной.

А значит это точно был не дракон, на спасение которого я так надеялась.

Даже когда я окончательно прихожу в себя, страх вновь открыть глаза и понять, что я всё ещё в той самой пустыне, вынуждал меня лежать неподвижно как можно дольше, словно это смогло бы изменить реальность. Рядом лишь чье-то не громкое, спокойное дыхание и то невесомое чувство безопасности стало притупляться от осознания, что рядом точно был не Кадан. Будь это иначе, скорее всего я проснулась бы у него на спине или в крепкой когтистой хватке где-то в небе, на пути к дому, увидеть который я уже и не надеюсь.

Все те чувства и ощущения, которые так хотелось заглушить или хотя бы притупить — сейчас возвращались с новой силой. Те царапины на коже от песка и украшений с платья — щипались, пересохшие губы больно трескались даже при попытке вдохнуть, а боль в висках и вовсе вынудила меня уронить сдавленный стон.

Не помню когда я последний раз чувствовала вкус воды, поэтому стон невольно перешел в сухой кашель, напоминая о боли по всему телу, словно до этого меня сопровождала самая напряженная тренировка в мире.

С трудом перевернувшись со спины на бок я осознала, что подо мной был не тот теплый и шершавый песок, забивающийся в каждый укромный уголок одежды, а твердая поверхность и что-то шелковое разделяло меня от впивающихся в кожу камней. Нужно немного времени, чтобы сфокусировать взгляд, позволив рассмотреть черный кафтан, на котором я лежала — именно он и отделял меня от сухой каменистой земли. Моргаю несколько раз, неуверенно поднимая взгляд выше, чтобы осмотреться внимательнее в поисках владельца этой одежды, пускай я и прекрасно помнила, на ком видела её в последний раз.

Черные спутанные волосы и такие же тёмные глаза не заставили себя долго выискивать. Вместо той ухмылки, которую я ожидала увидеть на выразительных губах — единственное, что можно рассмотреть на его лице это глубокие тени усталости, будто он не отдыхал вот уже несколько дней. Вечные, сколько я была без сознания?!

Найт сидел прислонившись к бесконечной скале согнув ноги в коленях, одна рука покоилась на согнутой ноге, а второй он неуверенно упирался в землю рядом с ним, рассматривая меня с тем же интересом, с каким его изучала я сама.

Эта игра в гляделки длится непозволительно долго, но если честно, я просто не сумела бы выдавить из себя ни звука, даже когда он поднялся одним ловким движением, практически сразу же вставая на ноги и приближаясь за пару размашистых шагов. Сама того не ожидая испуганно пячусь назад, пока с силой не врезаюсь в такую же скалу, рядом с которой он сидел мгновение назад, опуская с губ предательский стон боли.

Вечный опускается на одной колено, оставаясь напротив, и мягким движением пальцев убирает спутавшиеся пряди серебряных волос от лица, после протягивая небольшую флягу с водой.

— Пей. — Он выжидающе смотрит, а я же не спешу принимать металлическую бутыль с неизвестной жидкостью из его рук. — У тебя обезвоживание. Пей.

Это не звучит как приказ или мольба — его голос абсолютно ровный и безразличный, как и взгляд, который он по прежнему не отводил от моего лица.

В горле предательски саднило, напоминая о том, что одна из тех вещей, о которых я мечтала — это обычная вода и сейчас мне её предлагало существо, с доверием к которому определенно возникают проблемы. Найт, словно читая мои мысли, усмехается.

— Если бы я планировал отравить тебя водой, то это пустая трата жидкости — ты бы умерла сама несколько часов назад.

Шумно выдыхаю от его слов, теперь хотя бы имея представление о том, что пролежала здесь не несколько дней. Неуверенно, но я всё же принимаю флягу с водой, прижимаясь к ней губами практически сразу и стоило первым каплям жидкости коснуться губ, как я начинаю жадно делать глоток за глотком, не в силах утолить эту жажду. Словно я никогда до этого не пила воды и сейчас впервые вкусила тот самый запретный плод. Вечные, это ведь просто вода.

Казалось, я выпила практически всё, что было в этой фляге, но Найт ни разу не остановил меня и не попытался забрать воду в порыве жадности, чтобы у него самого оставался мало мальски, но всё же источник жидкости, пока мы находимся в Эримосе. Он лишь наблюдал, словно бы наоборот будучи абсолютно удовлетворенным тем, что я напилась вдоволь, и когда фляга вернулась в его руки, он так же молча закрыл её, затем возвращая на свой набедренный пояс.

— Как… — Голос всё ещё предательски хрипел от долгого молчания и сухости. — Как ты нашёл меня?

— Твоё блестящее платье привлечет кого угодно. — Уголок его рта дергается вверх, но это настолько незначительно, что будь он немного дальше от моего лица и я бы не смогла заметить эту попытку съязвить. — Говоря про платье.

Он остается в этом же положении, наклоняя голову немного в бок, а после кивая куда-то рядом со мной, безмолвно прося меня перевести взгляд вслед за его и на что-то посмотреть. Не сразу повинуясь этому жесту — замечаю лишь сверток белой ткани, всё это время смиренно дожидавшийся когда его заметят. В гуще всех происходящих событий моя наблюдательность очень сильно пошатнулась.

— Что это?

— Одежда.

— Я ведь не голая. — Прищурившись, возвращаю взгляд на него, отмечая блеснувший в глазах огонек.

— Едва ли. — В ответ на его слова я лишь могу закатить глаза, отодвигаясь немного дальше, насколько позволяет та скала, что больно врезается в спину. Но после короткой усмешки Найт и сам отодвигается, выпрямляясь в полный рост и теперь наблюдая за мной сверху. — Передвигаться в твоем платье — это убийство для пустыни, оно не защищает кожу от солнца и эти камни только ранят.

Спорить с этим было бесполезно, потому что он был прав абсолютно полностью, к тому же ткань была практически прозрачной и я чувствовала прикосновения солнца, как легкие ожоги по всему телу. Теперь я поняла его ответ на фразу о том, что я не голая — этот шелк был слишком деликатным и тонким, чтобы называться полноценным платьем и при огромном желании, любое существо могло без проблем рассмотреть мое тело не ограничиваясь только силуэтом или нарочито подчеркнутой грудью.

Рука легла на ткань, которую он оставил рядом со мной, отмечая её мягкость. Лёгкий лен был на удивление мудрым выбором для подобных погодных условий — он не позволял телу перегреваться, сохраняя естественную вентиляцию, но при этом абсолютно полностью защищал кожу от буйного песчаного ветра.

— Где ты это взял?

— Там же, где и воду.

Отвлекаясь от изучения льняной ткани, я поднимаю взгляд обратно к Найту, но вместо его ухмылки встречаюсь лишь с широкой спиной, когда он снимает свою черную тунику, заменяя её на такую же льняную. Не смотря на то, что лучи солнца едва ли могли пробиться за высокие скалы — рассмотреть рельефность его мышц на спине не составило никакого труда, и даже едва зрячее создание не смогло бы пропустить это из виду. Несколько бледных серебряных полос извилисто ползли вдоль его позвоночника — отметки магии, такие же были у всех Вечных, но чаще всего я видела их у мамы — её отметки были на изящных пальцах её рук.

Когда он молча принялся опускать свои штаны, я машинально отвернулась радуясь тому, что он стоял ко мне спиной и не мог заметить пунцовые щеки на лице, иначе его самомнение раздулось бы ещё сильнее, если такое вообще возможно.

— И это по твоему ответ?

— Да.

Шумно выдыхаю, а после неуверенно поднимаюсь на ноги, чтобы так же как и он отвернуться лицом к скалам. Если мне нужно переодеться, а мне это и вправду необходимо, он не должен увидеть ни дюйма моего тела, поэтому я надеялась на то, что тени от невысокой скалы в этом мне помогут. Видимо, реагируя на шорох с моей стороны, он замер и обернулся, убеждаясь в том, что я не повалюсь обратно на землю, а убедившись в этом — продолжил свои движения.

— Ты вообще умеешь поддерживать диалоги? — Фыркаю, при этом первым делом натягивая свободные льняные штаны по ногам, подтаскивая их к бедрам и аккуратно завязывая широкий пояс, оставляя их чуть свободными, чем было бы нужно. — Или в твоем мире на первом месте стоят попытки убить принцессу, а уже потом все эти мелочи повседневного существования, вроде разговоров? Кстати, если ты и вправду планировал меня таким образом убить, то не стоило возвращаться, нужно было просто подождать немного дольше.

Стоит ли говорить о том, насколько жалкими были мои попытки расстегнуть это платье, учитывая, что надевать мне его помогали два человека? Не смотря на всю его легкость и полу-прозрачность, как ни крути, но многочисленные маленькие застежки располагались вдоль позвоночника, и если несколько верхних мне удалось расстегнуть проявив немного гибкости, то всё, что шло ниже — требовало помощи. Отодвигая мои руки в сторону, прохладные и грубые пальцы Найта коснулись моей спины, заставляя отшатнуться, но он не проронил ни звука. Как и в случае с водой — он беспрекословно знал момент, когда я нуждалась в его помощи, пускай сама об этом и не говорила, и мне ничего не оставалось, кроме как выдохнув приблизиться обратно, при этом убирая волосы со своей спины, перекинув их через плечо. Когда прохлада прикосновений вновь ощущается на коже, я неосознанно задерживаю дыхание на несколько тягучих мгновений, пока он расстегивает застежку за застежкой, освобождая мою грудь от тугого обхвата шелка и драгоценностей.

— Если бы я планировал тебя убить, то ты была бы мертва ещё в своей ванной, принцесса. — Ахаю, осознавая его слова, пускай и не сразу. Хочу обернуться, чтобы влепить пощечину, но он не позволяет мне этого сделать, продолжая держать тонкую ткань платья и если я сделаю хоть одно резкое движение — она этого не переживет. Так это был он? В моей ванной тогда. Не его отец, а он? — Я перемещался в попытках понять как далеко ближайшее поселение, откуда тебя могут вернуть домой, но моя сила стабильна только в ночное время, когда можно использовать естественную темноту для того, чтобы перемещаться по ней, как только солнце поднимается — мне нужно создавать тени самому, а это… Сложно.

Его пальцы стали пробираться выше по позвоночнику, перескакивая от одной крошечной застежки к другой, едва ощутимо касаясь самой кожи.

— Я планировал управиться до наступления рассвета, чтобы не тратить много сил на эти скачки, однако поиски тебя среди песков изменили мои планы. Как и тот факт, что эти скалы, до которых ты пыталась добраться, оказались куда дальше, чем казалось.

Я чувствовала его дыхание на своем плече — Найт был очень близко, учитывая нашу сильно ощутимую разницу в росте и если его дыхание касалось плеча, то он, очевидно, наклонился ко мне. Моя голова едва доходила ему до груди и вздрогнув от этого осознания я вновь невольно напрягаюсь всем телом. Его прикосновения оставили кожу, когда он закончил с застежками, а моей сообразительности не хватило на то, чтобы придерживать платье на груди, поэтому оно торопливо соскользнуло вниз, оставляя обнаженную спину на его обозрение, но я слышала за спиной шорох и искренне надеялась на то, что он додумался отвернуться. Стараясь не думать об этом ещё больше, быстрыми движениями натягиваю на верх легкую тунику и выдыхаю, когда всё тело оказывается скрыто от чужих глаз. С обувью же никакая помощь не требуется и лишь сейчас я чувствовала себя более уверенно, чем когда-либо. По сравнению даже с самыми дорогими тканями и удивительными кроями платьев — мужские штаны оказались верхом комфорта и удобства.

Больше он не пытался заговорить, устало опускаясь обратно на песок и прижимаясь спиной к массивной скале, а когда наши глаза вновь встретились — никто из нас не поспешил их отвести. Сейчас я могла рассмотреть густые тени на его лице ещё лучше, пускай и была уверена в том, что он и мысли не держал о том, чтобы показывать мне какую-то усталость.

— Сколько времени до захода солнца? — Пытаюсь осмотреться по сторонам, но Найт умело расположил нас как можно глубже среди скал, не позволяя проворному солнцу стать нашим компаньоном на этот день, и даже не смотря на этот факт, сам воздух оставался раскаленным настолько, что делать глубокие вдохи раз за разом становилось сложнее. По ощущениям была середина дня, но я не могла быть в этом уверена окончательно.

— Не больше трех часов. — Его веки опущены и затылок прижат к твёрдому камню.

— И как далеко до города?

— Если идти только пешком и ночами, то ночей пять.

— Пять? — В ответ на мой звонкий вопрос Найт лишь тихо хмыкнул, приподнимая веки на считанные мгновения, очевидно желая запечатлеть удивленное выражение на моем лице. — У нас нет еды, а воды на двоих не хватит даже чтобы пережить эту ночь, мы не знаем где нас снова могут ждать зыбучие пески, и вообще в какую сторону идти.

Словно бы в отчаянии — опускаюсь обратно на землю и закрываю лицо ладонями, прикладывая усилия чтобы не позволить себе заплакать прямо здесь и сейчас. Пять ночей пешком без каких либо шансов на то, что в итоге это приведет нас к успеху и мы сможем оказаться хотя бы среди других живых существ, не говоря уже о том, чтобы я быстро смогла вернуться к своей семье.

— Я сказал, что это займёт так много времени, если идти только пешком и ночью.

Найт же оставался спокойным.

— Я слышала, что ты сказал! По Эримосу невозможно передвигаться днём и попытка доказать обратное чуть не стоила мне жизни! А драконов я тут не вижу, чтобы ускорить наше передвижение!

Он лениво поднимает веки и немного подается вперед корпусом, отрывая свой затылок от скалы за спиной, и шумно выдыхая при этом.

— Во-первых, если мне ещё раз придется доставать тебя откуда-нибудь, то знай — я тебя оставлю там, где найду. — Уголок его губ дернулся, словно он старался удержаться от усмешки, придавая серьезность своим словам. — А во-вторых, ты очень не внимательно случаешь, иначе ты бы услышала, что моя магия стабильна ночью и я могу перемещаться по теням без особых усилий, чего я не могу делать днём.

— Почему нельзя говорить прямо и без загадок? — Теперь уже я сама подаюсь немного вперед всем телом, желая просто посмотреть в его глазах в попытке не дать ускользнуть от ответа, но вместо этого мы оба затихаем на несколько долгих мгновений.

Наши взгляды взаимно блуждают по лицам друг друга даже не скрывая этого, словно бы так и должно быть, словно до этого самого момента мы никогда не встречались глазами.

Сейчас, когда нас не разделял полумрак храмового зала и несколько Вечных — я могла рассмотреть каждую морщинку на его лице, в то время как его черные, словно ночь, глаза неторопливо скользили от моих светлых глаз к губам и обратно.

Короткие волосы Вечного растрепались от ветров и песка, по которым ему пришлось пройти и мне стоило огромных усилий одернуть себя, не позволяя поправить те непослушные пряди, что сваливались ему на лоб, едва ли касаясь ресниц. Под глазами Найта всё те же непроглядные тени усталости, словно бы он пренебрегал сном несколько суток, но скорее всего это связано с тем, как много сил ему пришлось использовать за короткий отрезок времени. Чтобы найти место, откуда я могу попробовать вернуться домой, а после этого, чтобы найти и меня саму, утаскивая в эти скалы… Сколько сил ему пришлось потратить и как далеко скакнуть по теням вместе со мной, чтобы в итоге мы оба оказались здесь? За те короткие и жалкие диалоги, что успели состояться между нами я поняла лишь то, что он не самый большой поклонник слов, поэтому вряд ли он станет жаловаться на то, как много сил у него забрали подобные путешествия.

Я первой отвожу от него взгляд, когда в очередной раз не получаю ответ, а после шумно выдыхаю, боясь снова на него посмотреть и удостовериться в том, что ощущение его взгляда на мне — это не только ощущение.

— Тебе нужно отдохнуть. — И снова мой голос надломленно хриплый, но на этот раз по другой причине.

Найт молчит ещё несколько секунд, а после возвращается обратно к скале, прижимаясь к ней спиной.

— Этим я и пытался заняться, пока у тебя не случилась истерика.

— Это не было истерикой. — Резко выпаливаю, вновь взглянув на него. Сейчас мне кажется, что силы оставляют его при каждом новом слове или даже вдохе, поэтому затевать новый спор, каким бы коротким он ни был, не хотелось.

Даже сейчас этот мужчина передо мной абсолютно точно был похож на сына Вечного, знающего, что такое власть, он оставался статным и уверенным в себе даже будучи на грани истощения, голодным и уставшим и это придавало мне сил каким-то странным образом. Хотелось хотя бы казаться такой же выносливой и сильной, каким мог быть он не смотря на то, что раз за разом я и вправду была близка к слезливой истерике о том, как сильно хотелось простого — вернуться во дворец и окунуться с головой в ванну. Я думала о банальных вещах, когда Найт умудрился достать одежду и воду просто для того, чтобы мы не умерли тут в первые же несколько часов. Он подумал обо мне, вернувшись сюда и вытащив из под палящего солнца, а сейчас пытался заснуть сидя, прижавшись спиной к огромному куску камня.

Сама не отдавая себе отчета в движениях, я подхватываю его шелковый кафтан, на котором проснулась немного ранее, и неловко расстилаю его в тени камней, прямо рядом с Найтом, который лениво приподнял одно веко, наблюдая за тем, как я сажусь рядом с камнями, повторяя его позу.

— Мы кого-то ждем? — Он вот-вот провалится в сон, пускай и пытается говорить бодро.

— Несправедливо, что я приходила в себя на твоем кафтане, а ты хочешь спать сидя.

Ничего не отвечает несколько мгновений, а после, без споров и лишних слов, послушно перебирается на расстеленный рядом клочок шелковой ткани, оставляя на нем немного места перед собой.

— Тебе тоже нужен отдых, неизвестно, что нас будет ждать ночью.

— Я уже достаточно отдохнула.

— Не будь капризной принцессой.

Вновь шумно выдыхаю, сдерживая себя от того, чтобы ответить ему колкостью, потому что на самом деле мне мало чего хотелось сильнее, чем просто иметь возможность полежать хотя бы несколько часов. Пускай это была не мягкая постель, но каждая мышца на моем теле сказала бы мне неуверенное спасибо даже за такой вид отдыха. Молча я перебираюсь на клок ткани, опускаясь перед его грудью и на несколько мгновений задерживая дыхание в жалкой попытке скрыть свое напряжение. Найт не прикасается ко мне, не считая того, что спиной я чувствовала насколько затвердела его грудь и рваное дыхание, которое продолжалось ещё несколько ударов сердца, а после постепенно начинало выравниваться, становясь тихим и глубоким — он засыпал чертовски быстро и его дыхание действовало как эльфийская настойка, убаюкивая и расслабляя. Стараясь при этом не делать лишних движений, я расслабилась, под тихие звуки сопения за своей спиной и мне не потребовалось не так уж и много времени для того, чтобы следом провалиться в сон, будто бы до этого я отказывала себе в отдыхе по меньшей мере вечность.

***

Серебряные волосы густыми локонами ниспадали до ягодиц, развиваясь от легкого прикосновения стальных ветров. Стройный женский силуэт красиво подчеркнут черным платьем из плотного хлопка, а золотая вышивка на нём указывала на подписи северных портних, которые трудились над созданием этого одеяния. Бесконечный балкон утопал в густой тени ночи, но даже это не мешало ей рассматривать массивные стволы пушистых лесов, располагающихся аккурат перед дворцом северных Вечных.

Она делает глубокий вдох полной грудью, когда низа её спины мягким и аккуратным движением касается прохладная ладонь, заставляя отвлекаться от редких огней факелов, находящихся вдоль лесного массива, и поднять свои глаза выше.

Его глаза теперь полностью утратили цвет, становясь продолжением ночи и отметки магии со спины перебрались к шее, выдавая силу на всеобщее обозрение.

Найт улыбается, когда она смотрит на него и, без раздумий, хрупкий женский силуэт позволяет ему поглотить её в объятиях.

В самых надежных и крепких.

В этом омуте безопасности, из которого она не готова будет когда-либо выбраться.

Её глаза утратили блеск голубизны, когда сияние золота полностью окутывало их при этом не лишая Вечную зрения, а напротив — делая лучше во всех аспектах. На её нежном округлом лице больше не было той девичьей наивности, которая свойственна ранимой принцессе, теперь на её щеках переливались такие же золотые изящные линии, какие она когда-то видела на руках своей матери — те самые отметки магии, которые она никогда не надеялась получить — они плавно переходили на шею, опускаясь к плечам и рукам и только одно создание во всей вселенной видело, как эти же отметки уходили к груди, окутывая её едва заметным мерцанием. Только ему было позволено касаться этих линий, лаская рёбра и опускаясь ниже, к животу и бедрам. Он знал каждый завиток золота, который магия отпечатала на этом хрупком теле, и он никогда не позволит кому-либо ещё узнать это.

***

Поднимаю веки, делая жадный глоток уже остывшего воздуха и невольно сжимаясь, понимая, что та успокаивающая и кажущаяся привычной теплота — больше не окутывала тело. Мне нужно несколько мгновений, чтобы окончательно прийти в себя и понять, что я лежала одна, при этом постаравшись не выдать чувства разочарования и страха одновременно. Найт снова оставил меня, но на этот раз хотя бы позаботившись о том, чтобы я оставалась в тени, а не на солнце? Тогда, для пущей уверенности, ему стоило найти способ связать меня здесь, чтобы я не подумала воспользоваться ногами снова, уходя в неизвестном направлении.

— Найт? — Моя надежда на то, что он не оставил меня снова, была сильнее любого другого чувства и именно поэтому не успев отойти ото сна — первым делом зову его.

Да, определенно потому что мне было страшно от осознания, что я могу быть одна здесь и сейчас, но ещё потому что мне хотелось, чтобы он оказался сейчас рядом.

— Вставай, нам нужно уходить. — В его же голосе промелькнула какая-то тревога, заставляющая меня беспрекословно повиноваться словам, поднимаясь с земли быстрым, но не самым ловким движением.

Несколько мгновений я просто пытаюсь понять в какой именно стороне он стоит, но мне не удается этого сделать пока он сам не показывается из тени. Немного помятая одежда говорила о том, что он сам едва ли успел проснуться, и если этот статный мужчина мог выглядеть лишь слегка помятым после того, что мы успели пережить, то мне даже подумать страшно о том как же плохо выглядела в итоге я, стоя перед одним из самых сильных в будущем Вечных.

Найт ещё не унаследовал всю магию отца и когда это случится — он будет… И я стояла перед ним, как младшая дочь двух Вечных, которая даже не смогла получить жалкий огрызок магии, потрепанная, заспанная и явно с каким-то чертовым гнездом на голове.

— Который час?

— Рассвет через несколько часов. — Он напряжен и делает ещё один шаг ко мне, стараясь не пропустить тот момент, когда осознание ужаса настигнет меня, отображаясь на лице.

— Черт, мы проспали почти всю ночь. — Мой же голос сдавило от тоски.

Если мы спали так долго — это значит лишь то, что мы оттянули наше путешествие на неизвестный промежуток времени, поскольку передвигаться днем нам будет тяжело и физически, и истощит магию Найта ещё сильнее, хоть я и не понимала, насколько сон помог ему восстановиться. — Как далеко мы сможем переместиться?

— Надеюсь, что достаточно далеко, чтобы не отбиться от плана.

— Это не опасно для тебя?

Он кидает на меня вопросительный взгляд и эти черные глаза, изучающие меня сверху вниз, на удивление больше не отражают какого-то веселья или чего-то похожего на эту эмоцию, пускай уголки его губ и дергаются в едва заметной усмешке.

— Беспокоишься обо мне, маленькая принцесса? — Он делает шаг навстречу и я машинально отступаю назад, когда он протягивает свою ладонь к моей талии.

— Что ты делаешь?

И плевать, что в этот момент моё сердце предательски пропустило удар — он об этом никогда не узнает, а я же лишь знаю, что напугана и это не больше, чем попытка этого самого страха выбить меня из колеи. На его вопрос я демонстративно не отвечаю, даже когда он не отодвигается в ответ на действия, словно бы его совсем не волновала вереница моих эмоций, которые я не пыталась скрывать.

— Ты должна быть очень близко, чтобы я мог захватить тебя в тени и перенести, иначе ничего не получится. — Мы молча смотрим друг на друга два глухих удара сердца, а после я молча делаю шаг вперед, позволяя крепким рукам обвить талию, притягивая ближе к его груди.

Эта разница в росте заставляет меня чувствовать себя такой же ничтожно крошечной рядом с Найтом, какой я чувствовала себя в детстве, каждый раз когда сестра Кадана — Цирцея, превращалась в молодого дракона, ведь даже будучи совсем детенышем она была одного роста с Риа, а это было около двадцати лет назад, и обычно, когда кто-то был выше меня — я находила в себе силы просто смириться с тем, что я хрупкая и маленькая принцесса, но сейчас всё чувствовалось иначе. Словно впервые в жизни никто не пытался быть выше меня во всех отношениях, при этом демонстрируя свою важность, он просто оставался рядом и укрывал меня собой от всего.

— Это не будет похоже на то перемещение из-за которого мы оказались здесь. — Его голос тихий, но уверенный, словно он старался передать мне своё спокойствие. — Это не будет быстрой вспышкой света, а скорее наоборот — будет ощущение словно ты очень быстро бежишь с закрытыми глазами.

Найт отодвигается от моего тела на несколько сантиметров, заглядывая в глаза и утвердительно кивая, скорее самому себе.

— Лучше и вправду закрой глаза и постарайся дышать спокойно.

Вновь поднимает взгляд поверх моей головы и я послушно опускаю веки, прижавшись щекой к мужской груди, слушая быстрое уханье его сердца.

— Дыши ровно, не сбиваясь с ритма, иначе тебя начнет тошнить. Но если не справишься, то попридержи это пока не почувствуешь под ногами землю, я не самый большой поклонник скачков в чьей-то тошноте.

Усмехаюсь, но мне искренне не хватает сил что-то ему ответить, потому что я никогда не пользовалась перемещениями до встречи с ним.

Я никогда не покидала Идос, не путешествовала по другим королевствам на континенте, не общалась с Вечными так долго. Я никогда не засыпала с мужчиной, прижатым к моей спине, пускай это была вся наша близость, и единственные существа, которые когда либо обнимали меня — были Кадан и Риа, но они обнимали совсем не так, хоть я и не могла понять в чём было это разительное отличие.

Мягкие прикосновения теней скользили по моей одежде так же аккуратно, как и каждый раз до этого, он был словно нарочно щепетилен, а магия неторопливо поднималась выше, укутывая наши тела в кокон непроглядной ночи и заставляя моё дыхание запираться внутри. Удар сердца и я перестаю осознавать что происходит вокруг, понимая лишь то, что мы не стоим на месте, а его хватка на талии не ослабевала ни на мгновение, словно он чувствовал мой страх от происходящего на каком-то незнакомом уровне. Лишь сильнее зажмурившись, я припала щекой к его груди как можно ближе, когда услышала над ухом взволнованный шепот и простое «Дыши, Лея».

Но стоило только сделать вдох, как необъяснимый клубок тревоги закрутился где-то внутри живота, пробуждая знакомое чувство невесомости и подступающей к горлу тошноты.

Найт был прав, когда говорил о том, что это похоже на быстрый бег вслепую, как и о том, что скорее всего меня будет тошнить, если я собьюсь с ритма размеренного дыхания и сейчас я прилагала все усилия к тому, чтобы меня просто не вырвало, пускай и за последние двое суток в моем желудке не побывало ничего кроме пирожного и того жалкого количества воды, которым Вечный поделился со мной.

Хватка Найта ослабевает и единственное о чём я способна думать, так это о его просьбе сдержать свой порыв тошноты до момента нашей остановки в перемещениях, и я ждала, чертовски ждала этого момент, чтобы не украсить его одежду скудным содержимым своего желудка.

Вдох. Выдох.

И вместо мягкого приземления, на которое я очень сильно рассчитывала будучи уверенной в том, что Найт умеет распоряжаться собственной магией — я оказываюсь откинута куда-то в пески, покатившись кубарем вниз с бархана и едва ли не захлебываясь тем песком, который успевал попасть мне в рот и глаза, пока я не сумела сгруппировать тело в попытках затормозить его стремительное скольжение в неизвестность. Особенно если внизу меня вновь поджидали зыбучие пески. Когда я останавливаюсь, то стараюсь как можно быстрее распутаться из гнезда собственных волос, успевших спрятать лицо и сбиться в неизвестном переплетении локонов. Шорох и тяжелое дыхание рядом дают понять, что мой спутник оставался справа, а это может означать лишь одно из двух, либо он действительно отвратительно орудует собственной магией, либо что-то нам помешало продолжить движение.

— Твою мать! — Его злой рык вырывает меня из любых раздумий и, убирая все волосы назад, я нахожу его взглядом.

— Какого черта…?

Найт не дает закончить фразу, прижимая прохладную ладонь к моим губам, тем самым заставляя замолчать, но при этом до сих пор не удосужившись даже опустить на меня взгляд. Свободной рукой Вечный касается своей штанины и приподнимая её — достает из обуви небольшой кинжал, чем-то напоминавший мне оружие сестры: такая же прозрачная сталь, закалённая драконьим пламенем, но рукоять была выполнена в более грубом стиле. Без каких-либо слов он вкладывает это оружие в мою ладонь и только сейчас опускает темные глаза на моё лицо.

— Умеешь этим пользоваться? — Так тихо, что даже мне было сложно расслышать слова. Киваю и он повторяет мой жест так же молчаливо.

Только сейчас набираюсь смелости проследить за его взглядом, стараясь двигаться как можно медленнее и не создавать лишнего шума, боясь привлечь к нам какое-либо внимание, если оно ещё не было к нам приковано.

За моей спиной всё это время происходило нечто, описание чему было дать чертовски сложно — мелкие крупицы песка бесконечно стягивались к одному месту, образуя подобия скелетов один за другим, оставляя некоторых гвардейцев с песчаными мечами в руках, а некоторых подсаживая на таких же скелетоподобных лошадей.

Они казались давно умершими и забытыми всеми под толщей песков и словно бы потревоженные, они готовились поквитаться с теми, кто нарушил их покой.

— Кто это?

— Те, кого будет сложно победить.

Кидаю на него встревоженный взгляд, но Найт не отвлекается от меня.

— Они, как и я, слабеют с появлением света, но им нужна буквально одна наша ошибка, чтобы мы не дожили до этого восхода солнца. — Теперь он, наконец-то, смотрит на меня и я отмечаю как тени на его лице углубляются — он старается призвать как можно больше своей магии, потому что оружие отдал мне. — Не дай им схватить тебя, иначе они поглотят как зыбучие пески, сражайся так, будто это живые противники, целься туда, где должно быть сердце и бей только если уверена в цели, не зли их ещё сильнее.

— Как можно разозлить кусок песка? — Выпаливаю я и даже не успеваю моргнуть, как один из пехотинцев пробуждает пески подо мной, резким движением вынуждая отлететь в сторону от Найта. — Можешь не отвечать.

Всё что происходило дальше казалось мне не больше, чем очень плохим сном, но, к сожалению, реальность ощущений не давала провалиться в небытие и уповать на то, что я скоро проснусь в своей мягкой постели. Вихри песка окружали нас с Найтом, разделяя друг от друга и не давая приближаться, словно бы вместе мы представляли для противника большую угрозу, хотя я в целом не могу сказать, что для кого-то могу считаться угрозой. Не смотря на то, что годами я тренировалась во дворце с Каданом, Риа и иногда даже с Танталом, я никогда не думала, что те тренировки и вправду пригодятся мне в жизни, всегда надеясь на то, что поблизости окажутся гвардейцы или драконы. Однако сейчас я далека и от тех, и от других, но угроза для меня абсолютно реальна и существенна, поэтому я могу лишь крепко обхватить рукоять кинжала, отмечая, что он ложится в ладонь на удивление легко и правильно, и всё что мне остается — это только постараться пережить это нападение.

Где-то справа шорох песка вихрем оказывается смертельно близко ко мне в попытках крепко схватить за руку, но вспоминая слова Найта я делаю резкий поворот и подсекаю песчаного гвардейца по ногам, надеясь на то, что смогла сбить его с толкну и выиграть себе жалкое мгновение чтобы ударить его ещё раз, но он рассыпается и через глухой удар сердца вновь оказывается за спиной, а мне приходится действовать основываясь исключительно на рефлексах, отточенных в тренировочном зале дворца.

В глаза бьет очередной порыв ветра с песком и, невольно зажмурившись, я теряю из виду своего противника — это то самое мгновение, которым он успевает воспользоваться, чтобы обхватит шершавой рукой мою шею. Резкая боль от силы этого существа отвлекает от неприятного жжения в глазах и только сейчас я понимаю, что ему хватает силы одной руки, чтобы оторвать меня от земли при этом лишая попыток сделать глоток воздуха.

Конец ознакомительного фрагмента.