Все сначала

Рина Аньярская, 2020

Парламент задумал вернуть салический закон. Наследником Тюдоров будет объявлен первый рождённый в семье мальчик, а для этого принцесс нужно выдать замуж. Королю не нравится предписание парламента, но варианты отменить его тают с каждым днём. Элисса Английская и леди Анжелина объединяют усилия, чтобы не стать пешками в игре заговорщиков. Тем временем младший кузен Чёрного Джона мечтает воскресить древнюю вражду кланов Кеннеди и Райтов. Проникнув во дворец и напомнив принцессе об изгнаннике, он посеял в её душе смятение. Наследница разрешает Чёрному Джону приехать в Англию, где их ждёт тайное рандеву…

Часть первая: Три рандеву

Время действия: октябрь-ноябрь 1624 года

Действующие лица, знакомые читателю по третьей книге:

Королевская семья и высшая знать:

Ирена — наследница английского трона, дочь Ричарда IV Благостного и Марии-Луизы Алансонской; титул — Её Высочество принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская; наименования в народе: Элисса Английская, Дочь Англии; прозвище среди стражей — Русалочка. Полное имя — Ирена Луиза Шарлотта София Тюдор.

Анжелина — первая леди, дочь Первого маркиза Линкольна и принцессы Марии Тюдор, племянница короля; титул — Вторая маркиза Линкольн в своём праве; наименование в народе — Маркиза Прилондонских краёв. Полное имя — Анжелина Геррит.

Ричард IV Благостный — король Англии, сын Элизабет I. Полное имя — Ричард Тюдор.

Дешторнак — первый министр Англии, правая рука, советник и друг короля, крёстный отец Ирены; титул — граф в своём праве. Полное имя — Вильям Клиффорд.

Констанция — француженка, протестантка, дочь «гугенотского короля» — герцога Наваррского и Маргариты де Валуа, единокровная сестра Первого маркиза Линкольна, троюродная сестра Людовика XIII, двоюродная сестра Ирены; титулы — графиня Перигора, Арманьяка и Дрё, маркиза Суасонская, герцогиня д’Альбре. Полное имя — Констанция-Жозефина-Виктория де Герриэт.

Эвелина — дочь короля Шотландии, двоюродная сестра Ирены по матери, четвероюродная племянница по отцу; титулы — леди, принцесса. Полное имя — Эвелина Мария Стюарт.

Джон Райт — командир лесного отряда Красных стражей, основатель Красного ордена, лейтенант специальной роты лейб-гвардейского полка Её Высочества Элизабет Английской; титулы — барон Эшер в своём праве, Четвёртый герцог Джинджеффер в своём праве (королевской крови); первый герцог Джинджеффер э Лот в своём праве (королевской крови); наименование в народе — Красный Джон. Полное имя — Джонатан Райт.

Ландешот — первый пэр, начальник виндзорской охраны, капитан-лейтенант лейб-гвардейского полка, троюродный племянник короля, четвероюродный брат Ирены и Анжелины; титул — Пятый герцог Ландешот в своём праве (королевской крови). Полное имя — Чарльз Кост.

Графиня Брендборд — высокородная дама, неофициальная кузина короля, хранительница тайн дома Тюдоров; аллегорическое наименование — Снежная Королева; титулы — дама Ордена Подвязки, графиня Родберри, Кент и Брендборд в своём праве. Полное имя — Виржиния Штарль, в девичестве Найт.

Придворные:

Роквелл — тайный советник Англии, крёстный отец леди Анжелины Линкольн; титул — Первый герцог Роквелл в своём праве (некоролевской крови). Полное имя — Самуэль Кестенфилд.

Говард — наречённый Анжелины, тайный шпион, сподвижник Роквелла, внук 20-го графа Арундела, осуждённого и канонизированного католика, правнук Четвёртого герцога Норфолка, казнённого Элизабет I, сын графа Фицалана; титул — виконт по учтивости. Полное имя — Филипп Говард.

Лорд Тей — новый конюший Анжелины; титул — виконт по учтивости, бывший жених леди Джулии Роквелл. Полное имя — Эрнест Тей.

Рассел — камергер, секретарь и поверенный Роквелла; титул — барон.

Барон и баронесса Лот — супружеская чета, родственники Джонатана Райта по материнской линии, придворные: распорядитель Большого двора и статс-дама Малого двора; титулы — барон в своём праве и баронесса по мужу. Полные имена: Юджин Олдерс и Шарлотта Олдерс, в девичестве Рид.

Капрал Блаунт — дворянин, гвардеец, сын Пенелопы Рич и барона Маунтжоя, дальний родственник Тюдоров по побочной ветке. Не титулован. Полное имя — Джордж Блаунт.

Ребекка Течер — племянница барона Фана, вдова баронета Мелвилла, камер-фрейлина принцессы, живущая под девичьей фамилией; титул — леди.

Леди Винтефриш — красавица, любимая придворная дама короля; титул — вдовствующая графиня. Полное имя — Алиса Фрост.

Леди Мелани — родная сестра Красного Джона; уменьшительное имя — Мэл. Титул — графиня Кендбер в своём праве. Полное имя — Мелани Райт.

Леди Вайолетт — родная сестра Красного Джона, невеста сэра Тоода Обермэйна; уменьшительное имя — Вэй. Титул — графиня Олдерс в своём праве. Полное имя — Вайолетт Райт.

Барон Роквелл и леди Джулия — придворные Малого двора, родные брат и сестра Лоренса Блека, двоюродные племянники советника; уменьшительные имена — Ло и Джилл. Титулы — барон в своём праве и леди. Полные имена — Лоуэн Роквелл и Джулия Роквелл.

Стив — дворянин, второй сын барона Северского, друг детства Ирены, бывший служащий канцелярии графа Дешторнака, вдовец; титул — достопочтенный. Полное имя — Стивенсон Рид.

Джаспер — младший брат Стивенсона Рида, гвардеец, капрал, разводящий караул на этаже Ирены; титул — достопочтенный. Полное имя — Джаспер Рид.

Мари Рид — младшая сестра Стива и Джаспера Рида и Шарлотты Олдерс, любимая фрейлина принцессы; титул — достопочтенная. Влюблена в Мейсона Кеша.

Мисс Томпсон — шпионка Тайного совета, фрейлина Малого двора; нетитулована. Полное имя — Виктория Томпсон.

Рыцари:

Робин — джентри, эсквайр, правая рука Джона Райта и его родственник; титул — достопочтенный. Полное имя — Роберт Винтер.

Джером — эсквайр, валлиец, поэт и музыкант, левая рука Джона Райта. Полное имя — Джером Остин Вендер.

Рей Шервуд — капитан второго звена Красных стражей, влюблённый в Мелани Райт. Они сговорены, но не помолвлены.

Рональд Рок — капитан третьего звена Красных стражей, самый сильный и могучий рыцарь.

Амори Фантье — капитан четвёртого звена Красных стражей, француз, гугенот.

Мейсон Кеш — командир пятого звена Красных стражей, влюблённый в Мари Рид.

Эрик Вайт — самый «блондинистый блондин» отряда Красных стражей, джентри, помолвленный с троюродной сестрой Деборой Вайт.

Питер Гаабс — рыцарь, жених Мери Бенсон.

Тед и Туд Обермэйны — братья-близнецы, возлюбленные Джулии Роквелл и Вайолетт Райт, соответственно. Туд и Вайолетт помолвлены официально.

Джеймс Томпсон — конюх.

Холл Сейлор — американец, научивший весь отряд рыцарей курить.

Дядюшка Бен — повар.

Рипли Моис — «шпион» Красных стражей, человек, который первым заметил Ирену в замке Линкольн.

Другие:

Джон Кеннеди — осуждённый на ссылку атаман разбойников; титул — виконт Грендбер в своём праве; наименование в народе — Чёрный Джон. Полное имя — Джон Самуэль Кеннеди.

Джим Токкинс — правая рука Чёрного Джона, заменивший его в шайке; испанский эмигрант, живущий под английским именем, биография покрыта тайной; прозвище, данное Красными стражами, — Преподобный.

Блек — пират, капитан судна «Маркиза», титул — граф Джингл. Полное имя — Лоренс Роквелл.

Дебора Вайт — невеста Эрика Вайта, хозяйка кофейни «Шоколад» и тайный агент Констанции д’Альбре.

Диана Шеллер — невеста Робина Винтера.

Мери Бенсон — камеристка Ирены по прозвищу Синеглазка.

Эйда Вильямс — камеристка Ирены, жена Брюса Вильямса. В девичестве Браун.

Сара — камеристка Анжелины, мулатка.

Брюс Вильямс — конюх Малого двора, приставленный к лошадям Ирены.

День первый, 26 октября

— Ты так и будешь здесь сидеть? — горящие глаза младшего кузена буквально сверлили хмурое лицо английского изгнанника.

Виконт Грендбер молчал.

— Я лично видел твой приговор! Ты можешь вернуться!

— Джейк, это не твоего ума дело, — нехотя ответил бывший атаман разбойников и увёл взгляд в сторону от родственника. — Я не хочу рассуждать на эту тему.

Оба Кеннеди в ожидании, когда хозяйка принесёт закуску, сидели за маленьким деревянным столиком в комнате, которую снимал виконт.

— И это говоришь ты? Чёрный Джон, которым я всегда восхищался?! — угольки в тёмных глазах Джейкоба Кеннеди, младшего сына графа Оствейского загорелись ещё сильнее.

Это был уже не азарт — так в юноше проявлялась ярость.

— Всё в прошлом, — отрезал Грендбер.

— И долго ты будешь сидеть в этой проклятой «Низкой земле»? — имея в виду Голландию, возмутился незваный гость. — Ты — виконт, который может заявить о своём праве пэра!

— Меня лишили этого права на суде, хоть и сохранили за мной дворянство. А отец, умирая, оставил мне одни долги.

— Ты ведёшь себя так же трусливо, как Энтони, сбежавший с передовой при первой же возможности, прикинувшись контуженным, — брезгливо бросил младший кузен.

Джон Кеннеди поднял на юношу колючий взгляд и холодно произнёс:

— Не смей так отзываться о старшем брате.

— Да что это изменит? Он и раньше был не с нами. Кричал, что лучше сгниёт в Европе без пропитания, чем проведёт хоть день под одной крышей с отцом! Но тебя-то выслали! — ожесточённо заорал Джейкоб. — Ты же не по доброй воле тут! Ты можешь вернуться в Англию.

— Зачем?

— Чтобы отомстить Райтам, конечно, — низким голосом добавил молодой человек. — Ведь ещё есть, за что. И есть кому.

Лорд Грендбер резко вскочил, почувствовав внезапно нахлынувшую волну ярости, которая помогала когда-то ему управлять бандой разбойников, схватил через стол младшего кузена за камзол и процедил сквозь зубы:

— Слушай внимательно… Да, меня выслали, и было за что — тебе лучше не знать даже половины всех моих прегрешений. И я не собираюсь возвращаться туда, где в помыслах своих едва не осквернил само божество — будущую королеву моей Родины, дочь Ричарда и Марии, внучку Тюдоров, Валуа и Медичи! Ту, что милостью своей сохранила мне жизнь и даже не отобрала титул!

— Да, я помню… — качая головой, ответил Джейкоб и обнажил ровные белые зубы. — Внучку Тюдоров — это ключевое слово. Это главное.

Джон разжал кулаки, выпустив одежду молодого человека. С внезапно нахлынувшим гневом нужно было бороться, пока эмоции не поглотили его существо. Зато Джейкоб светился счастьем, увидев, как в испанских глазах кузена снова отразились дьявольские пляски, так присущие атаману разбойников прежде.

— Забудь! Забудь об этом, — рыкнул Чёрный Джон, опускаясь на стул.

— Забыть о том, что Райты украли у нашего прадеда любимую женщину?

— Ты ничего не понимаешь… — не отрывая взгляда от глаз Джейкоба, ответил виконт. — Эта древняя распря между нашими кланами возникла из-за руки принцессы Тюдор. И только любовью к такой же, как она, принцессе, только мы — два Джона, два разных человека с одним именем — сможем искупить вину предков и положить конец этой бессмысленной войне.

Грендбер тяжело вздохнул и отошёл от брата. Отвернувшись, он стал искать глазами бутылку, силясь вспомнить, куда её засунул с утра.

— Любовь… Любовь — это главное в жизни… За неё не наказывают. И я уверен, что кольцо на твоём пальце появилось неспроста. А как знак…

— Замолчи! — резкий окрик виконта и молнии его взгляда заставили Джейкоба прикусить язык. — Я не буду обсуждать с тобой ни Её Высочество, ни её подарок!

Снова подойдя вплотную к родственнику, бывший атаман добавил:

— И заклинаю тебя, как самого молодого в нашей семье, никогда не рассказывать своим детям эту байку про якобы обещанную нашему предку руку принцессы Екатерины. Не травить их молодые души пустой ненавистью. Я решил покончить с этим раз и навсегда. Мы решили — я и Райт! И мы это сделаем. Потому что это в наших силах.

Разглядев за спиной брата валяющуюся под табуретом бутыль, Джон Кеннеди сделал решительный шаг, поднял её, поставил на стол, рядом с деревянными кружками и уже совсем другим тоном предложил:

— Давай лучше выпьем, и не порти мне более настроения пустыми разговорами!

— Давай, — сузив глаза, согласился младший кузен.

Он внимательно проследил, как, откупорив бутылку, тот, кого в Англии по сей день называли Чёрным Джоном, разлил по кружкам тёмно-бордовую жидкость и залпом выпил свою порцию. Печатка с красно-белой розой блеснула в свете восковых свечей. Джейкоб пригубил вино.

Прикрыв глаза, он видел сквозь полуопущенные ресницы, как его родственник снял перстень с мизинца и спрятал в цветочный горшок на окне.

— Вот это ливень! — заправляя выбившуюся прядь волос под капюшон, произнесла принцесса.

Копыта лошадей скользили по хлипкому берегу. Чёрный красавец Джерома и белоснежный Буран Ирены шли медленным шагом. Небеса извергали столько воды, сколько не видела Англия за всё минувшее лето.

Верный рыцарь, сопровождавший принцессу Уэльскую на её традиционной прогулке, уже пожалел, что поддался на уговоры и позволил ей выехать в дождь.

— Ты вся насквозь промокла, — оглядывая прилипшее к спине Бурана платье девушки, произнёс Джером. — Надо как можно быстрее добраться до Виндзора и высушить тебя!

— Я не вижу моста! — возразила Ирена. — Или мы заблудились, или его смыло!

— Я надеюсь, что всё-таки первое… — пробурчал себе под нос юноша.

Ещё около получаса, скользя подковами по лужам, продвигались их лошади к мосту через Темзу. Ирена уже мысленно ругала себя за то, что решила уехать на противоположный берег, как вдруг до её слуха донёсся странный жалобный писк.

— Ты слышишь, старший брат? — натянув повод и остановив Бурана, спросила наследница.

— Кроме того, как барабанит дождь по моей шляпе, я не слышу ничего, — прокричал Джером в ответ девушке, уже отъехавшей на несколько шагов вперёд.

— А я слышу… Это собака.

— Какая ещё собака? — удивился юноша.

Прислушиваясь, Ирена внимательно оглядывала берег, но завеса дождя оказалась такой густой, что не было видно даже скал и леса. Понимая, что так она не различит животное, девушка спешилась. Изумлённый страж последовал её примеру и подошёл к названной сестре, ведя коня под уздцы.

— Что ты задумала?

— Не зря же мы с тобой здесь застряли… — произнесла наследница, медленно ступая на звук.

Буран послушно шёл следом, изредка потряхивая ушами. Мокрое платье принцессы волочилось за ней, оставляя след на песке. Джером покачал головой. Его плащ тоже отяжелел и неумолимо клонил к земле.

Наконец Ирена заметила шевеление возле воды. Несчастное создание непонятного цвета, всё мокрое от дождя, завывало, стоя на кромке песка и глядя на неспокойные волны Темзы.

— Бедняга, она потерялась в такой ливень, и теперь уже точно не найдёт дороги домой. Все мыслимые следы смыло дождём.

— Что ты собираешься делать? — нахмурился Остин Вендер.

— Забрать её, конечно.

— А если она не захочет, — только и успел возразить юноша, но Ирена уже присела на корточки, склонившись над собакой, и провела рукой по её мокрой спине.

Болонка приласкалась. Принцесса взяла её на руки и поднялась.

— Как ты её повезёшь? — поинтересовался рыцарь. — У меня нет походной сумки.

— Подержи, — передавая мокрый комочек на руки рыцарю Красного ордена, ответила наследница и подняла верхнюю юбку амазонки, связав её перед собой в узел.

С трудом справившись с мокрыми одеждами, Ирена села верхом на Бурана и протянула к стражу руки. Он отдал названной сестре псину, которая тут же уместилась в импровизированный карман на платье принцессы.

— Если тебя в таком виде кто-то узнает…

— Джером, я не перед алтарём, мою честь это никак не заденет.

Юноша вскарабкался на коня.

— Я и без того выгляжу, как мокрая кошка, — улыбнулась девушка и пришпорила жеребца.

Добравшись до Виндзора, принцесса и рыцарь оставили коней на попечение Брюса. Войдя во дворец, наследница откинула капюшон и буквально выжала волосы свободной рукой.

— Вот это ливень! Я давно под такой не попадала!

— У меня чувство, словно мы с тобой искупались в Темзе, — хмуро ответил лесной Трубадур, дико озираясь по сторонам и отжимая свою шляпу.

— Не переживай. Мы пойдём по чёрному ходу и никого не встретим.

— Хотелось бы…

Придерживая тёплый комочек в платье-робе и мерно отстукивая каблучками, девушка направилась к узкой винтовой лестнице, словно спрятанной за колоннами в стороне от основной, ведущей на её этажи с заднего подъезда.

Наследница и её фаворит преодолели три витка, когда Ирена указала рукой на плотно запертую дверь, вмонтированную в стену:

— Это чёрный ход прямиком в мою спальню. Очень удобно! Но сегодня нам придётся войти через приёмную с холла. Иначе Эйда просто в обморок упадёт, увидев тебя в опочивальне, — усмехнулась принцесса.

— Боюсь, строгой миссис Вильямс наш с тобой вид в любом случае не понравится.

Ступив на мраморный пол второго этажа, принцесса развязала робу и взяла собаку на руки. Тяжёлая ткань юбки прилипла к мокрому трико.

Ирена и Джером прошли до покоев, оставляя за собой долгий мокрый след. Караульные возле дверей принцессы Уэльской стояли руки по швам и никак не отреагировали на появление наследницы и её верного стража.

Толкнув дверь, дочь Тюдора вошла в приёмную. Рыцарь Красного ордена переступил порог следом за ней. В комнате было жарко натоплено. Эйда смахивала пыль с мебели. Увидев свою госпожу и её фаворита в таком удручающем виде, она выпустила из рук пуховку, которая бесшумно легла на ковёр.

— Господи, что с Вами, миледи!

— Ничего страшного, я просто мокрая-мокрая кошка!

Ирена с улыбкой подошла к камеристке и протянула ей болонку:

— Держи!

— Что это? — карие глаза миссис Вильямс расширились, когда в её руках оказалось маленькое мокрое существо.

— Собака, — ответила наследница. — Я пока переоденусь, а ты займись ею.

Опешившая молодая женщина держала болонку на вытянутых руках и наблюдала, как с неё стекают капли воды. На голоса из уборной выглянула Мери и тоже в изумлении открыла розовый ротик.

Ирена, приподняв подол длинной амазонки, насколько это было возможно, скинула сапоги и прошла в комнату, на ходу произнеся:

— Мери, помоги мне, я сама не справлюсь! И Эйда, да, позаботься о сэре Джероме Остине Вендере тоже!

Синеглазка бесшумно прошмыгнула в спальню за своей госпожой. Строгая брюнетка беспомощно посмотрела на молодого человека, который бросил шляпу и перчатки на маленький столик у софы и просто мечтал избавиться от тяжёлого намокшего плаща.

— Я пытался её отговорить, — разведя руками, обратился к камеристке принцессы рыцарь. — Ты же знаешь, что это невозможно. Решила — поехала кататься в дождь. Захотела — притащила во дворец псину.

— Что мне с нею делать, сэр Джером? — указывая глазами на болонку, спросила Эйда.

— Положи для начала куда-нибудь.

Жена Вильямса, осматривая собаку, задумчиво произнесла:

— Можно было бы отдать её на псарню… Но она такая маленькая. Там таких не принимают.

— Это комнатная моська, — ответил юноша, развязывая тесёмки орденского алого плаща. — Куда это?

— Сейчас заберу, — ответила Эйда, решив всё-таки опустить собаку на пол возле камина.

Надо отдать должное болонке — она не пыталась пачкать мокрыми лапами всё вокруг, а преспокойно улеглась на кусок овчины перед огнём.

Эйда забрала у юноши плащ и отнесла в уборную — отжать и развесить.

Джером, не рискуя никуда садиться, подошёл к огню, чтобы хоть немного обсохнуть. Вернулась камеристка принцессы с деревянным стулом, который пришёлся как нельзя кстати для промокшего и хмурого рыцаря. Остин Вендер скинул на его спинку камзол — под сидением мгновенно образовалась лужа.

Через пару минут из спальни уже вышла Ирена, облачённая в домашнее платье.

— Больше никогда не сяду на коня в длинной амазонке!

— Ты лучше больше никогда не выезжай на прогулку в такую погоду! — огрызнулся страж, держа руки над огнём.

— Ой, ну подумаешь, затяжной дождь перешёл в ливень! Кто же знал, что эта туча принесёт столько воды?

— Я предупреждал тебя.

Ирена подошла к камину, присела, опустившись на коленки, и, погладив собаку, ответила:

— Зато мы нашли Ариэль. Ничего не происходит просто так.

— Кто это — Ариэль?

— Моя собака, — как ни в чём не бывало ответила девушка.

— А почему она уже Ариэль? — с недоумением развёл руками юноша.

— Я так хочу, — продолжая гладить становящуюся пушистой шерсть болонки, ответила принцесса.

— Понятно, — пробурчал Джером и развязал ворот мокрой, прилипшей к телу рубашки. — А если эта собака чья-то? Может быть, она принадлежит маленькой девочке, которая сейчас оплакивает её утрату?

— Значит, эта девочка потеряла своё счастье, а я его нашла, — не отрываясь от созерцания болонки, ответила наследница.

Трубадур покачал головой, не в силах ничего возразить. Он не мог понять, почему его подруга внезапно так привязалась к незнакомой собаке. Эйда вернулась от кастеляна^[1] и подала молодому человеку чистую накрахмаленную рубашку.

— Возьмите хотя бы это, сэр.

— Благодарю тебя, дорогая, — ответил страж, переодел рубашку, не отходя от камина, и обернулся к названной сестре: — Согрелась?

Ирена перестала гладить собаку и повернула к названному брату лицо:

— Я уже в сухом, чего обо мне беспокоиться? А вот тебе не помешает снять ботфорты — держу пари, что они мокры насквозь.

Осматривая лужу под собой, Джером присвистнул и монотонно протянул:

— Похоже, сегодня я остаюсь здесь…

— Другого выхода нет, старший брат, — поднялась на ноги принцесса. — Обратно я тебя по такой погоде не отпущу. И пусть Джон тысячу раз на меня обижается.

Остин Вендер стянул обувь и положил возле камина. Вода всё ещё продолжала стекать с него ручьями.

— Так дело не пойдёт, — нахмурилась наследница. — Мери!

— Я здесь, миледи.

— Неси-ка тот персидский халат, который подарил посол. Эйда, что с ужином?

— Я уже распорядилась, — ответила предусмотрительная камеристка.

— Что такое халат? — недоверчиво осведомился Джером.

— Сейчас увидишь, — только и ответила принцесса, слегка улыбнувшись.

Через несколько минут Мери принесла толстый байковый халат. Юноша выпучил глаза, не понимая, как ЭТО можно носить.

— Не волнуйся. Это всего лишь на время, пока не высохнет твоя одежда, — угадав мысли друга, успокоила его Ирена. — Ты же всё равно остаёшься здесь. Тебя никто не увидит, кроме моих девочек.

— Это какая-то бусурманская одежда!

— Так и есть, он персидский.

Предусмотрительная Эйда увела Джерома в уборную, где помогла ему переодеться подальше от глаз двух девиц. Когда камеристка с охапкой мокрых вещей рыцаря снова вышла в приёмную, чтобы развесить их у камина, принцесса ожидала его в кабинете, куда шустрые лакеи принесли вкусный ужин из страуса. Уборка луж легла на хрупкие плечи Мери.

— Это что за птица? — открывая крышечку жаркого и удивляясь размерам куска мяса, осведомился страж.

— Это африканский страус. Его перья, кстати, на твоей шляпе.

— Это едят?! — изумился Остин Вендер, сильно округлив глаза.

— Вполне, — отправляя отрезанный кусочек в рот, ответила Ирена. — Попробуй. Как утка, только очень большая.

— Ну и денёк сегодня выдался, — пробурчал Джером. — Дороги скользкие, ливень отвратительнейший, одежда бусурманская, еда африканская! Экзотика сплошная!

— Зато соратница твоя сегодня — обыкновенная англичанка, — улыбнулась Ирена, оперев голову на руку и любуясь названным братом.

— Ахха, — отрезая от мяса большой кусок, протянул страж. — Сааааамая обыкновенная!

У двери раздались странные звуки, Ирена сразу поняла, что собака просится к ним. Эйда впустила Ариэль и снова заперла кабинет. Болонка важно протопала по паркету прямиком к принцессе и стала служить. Девушка рассмеялась, отрезала кусочек страусового мяса и дала собаке.

— Видишь, какая она умная!

— Чур меня, чур! — отмахнулся Джером.

Но уже в следующую же минуту, покончив с лакомым кусочком от Ирены, Ариэль обратила пушистую белую мордашку в его сторону и встала на задние лапки.

— Ой, только не прыгай на меня, животное! — махнул рукой страж.

— Угости её. Она голодна, — мягко попросила Ирена.

— Да ради Бога! Только пусть ко мне не лезет.

Остин Вендер поспешно отрезал кусок мяса и бросил на пол. Болонка с удовольствием его уплела. Ирену эта сцена откровенно веселила.

В конце концов, отогревшийся Джером пригубил вина и подумал, что не так уж всё плохо закончилось и зря он сердится на свою названную сестру.

Тонкие пальцы Филиппа пробежали по белой коже, едва касаясь женской спины фалангами. Анжелина издала полувздох, полустон, что означало полное умиротворение первой леди.

— Я закончил, — сказал Говард, выпрямившись и отняв ладони от её тела.

Маркиза приподнялась на локтях, прикрыв грудь покрывалом, на котором она лежала животом вниз, и через плечо лукаво посмотрела в сторону агента. Тяжёлое одеяло скрывало её прекрасную фигуру лишь по пояс.

— Спасибо, Филипп, массаж прекрасен.

— Я старался, моя госпожа, — ответил мужчина и прикрыл девушку одеялом до плеч.

Но вопреки полученной ранее инструкции не шевелиться, Анжелина перевернулась на бок и стрельнула глазками на виконта. Распущенные локоны живописно легли на белую шею, кокетливо обнажив плечо. Тонкие пальцы всё ещё придерживали шёлковое покрывало на соблазнительной округлой груди. Говард невольно залюбовался ею, подумав, что повезёт кому-то стать мужем этой удивительно красивой девушки.

— Никогда бы не подумала, что позволю касаться своей обнажённой спины мужчине, — усмехнулась первая леди, не спуская с Говарда двусмысленного взгляда.

В этот миг Филипп был готов поклясться, что она с ним заигрывает. Но ответ прозвучал более чем сдержанно:

— Я не мужчина, а отставной жених. Мне можно больше, чем другим.

— Да, Вы правы, — кивнула девушка. — Я Вас давно не стесняюсь.

Виконт наклонился к маркизе, положил руки на её спину, заставив девушку снова лечь на кровать, и проговорил:

— Не поднимайтесь. Нужно, чтобы тепло проникло в тело. Иначе процедура бессмысленна.

Грациозным движением Анжелина подложила ладони под подбородок. Филипп присел на корточки у изголовья и посмотрел в глаза красавицы.

— Пора уходить, но не хочется.

— Оставайтесь, как прежде, не в первый же раз, — пожала голыми плечами маркиза.

— Если отдадите мне Сару на ночь, останусь, — прошептал виконт.

— Забирайте, если она не против.

— Она никогда не против, — улыбнулся мужчина, вспомнив шоколадное тело мулатки.

— Вот и решили. Значит, до утра Вы останетесь здесь.

— Спокойной ночи, моя госпожа, — ответил Филипп и поцеловал девушку в оголённое плечо.

Анжелина только улыбнулась. Она проводила наречённого взглядом, а в голове пронеслась мысль: «Какой он обходительный… Приятно проводить с ним время. Ах, если бы ничего не менялось и не было необходимости становиться его женой… Играть в любовь с Филиппом приятнее».

Констанция д’Альбре сидела у камина в глубоком кресле. На её коленях покоилась рыжая кошка, а в руках герцогиня держала толстую папку чёрного цвета и медленно листала её страницы.

Изредка светлые брови де Нанон приподнимались, на лице отражалось лёгкое удивление. Шпионы Тайного совета очень хорошо следили за ней — в этом им нельзя было отказать. Но вот выводы, которые они делали, настолько разнились с реальностью, что молодой француженке казалось, что она читает сказку о ком-то другом, а не дело, заведённое агентами на неё саму.

«Да, лучшего начальника контрразведки, чем Фрэнсис Уолсингем^[2], Англия ещё не знала…» — подумала Констанция и вырвала листы из папки, после чего свернула их трубочкой и опустила в пламя камина.

Дверь скрипнула — на пороге появился Жак.

— Мадам желает чего-нибудь?

— Помогите мне, мой друг, — отозвалась девушка.

Телохранитель подошёл к креслу и опустился на колени. Д’Альбре вырвала ещё листы из папки и стала отдавать их мужчине, который охотно отправлял документы в объятия пламени.

— Они много чего узнали о нас, — произнесла девушка. — Но не поняли главного — кто я.

— Этот человек, этот католик, он может догадаться?

— Если бы он догадался, то, думается, это случилось бы ещё во Франции.

— Но он читал дело, когда я пришёл! Уже на последних страницах, — яростно кидая листы в огонь, прошипел француз.

Констанция посмотрела в лицо своего верного слуги и спокойно произнесла:

— Если сын Фицалана встанет у нас поперёк дороги, мы найдём способ заставить его молчать. А пока важно, чтобы шпионы Роквелла ничего не пронюхали. Сделайте всё, чтобы ни одна живая душа не подходила к моим покоям ближе, чем на расстояние пушечного выстрела.

— Да, мадам, — склонил голову Жак, отправляя в камин последние бумаги и папку — следом за ними.

День второй, 27 октября

В Эшере уже привыкли к долгим отлучкам своего Трубадура: он то пропадал по несколько дней в Кенте, то оставался на ночь в Виндзоре. Появление красивого юноши на полянке нарушило воскресную трапезу стражей на летней кухне. Его взволнованное побледневшее лицо и вспененный конь говорили о том, что весть, которую принёс фаворит наследницы Красному Джону, не терпит отлагательства.

Райт мгновенно встал из-за стола и прошёл в ДЛД за Джеромом, не говоря ни слова. Дядюшка только руками развёл, понимая, что ворчать сейчас на командира бессмысленно.

— Что произошло?

— Кончились свободные дни. У меня к тебе письмо от графа Дешторнака, — опуская руку за отворот сапога, ответил Остин Вендер.

— От самого премьера?! — изумился Дважды герцог.

Джером хмуро протянул другу документ, скреплённый Большой королевской печатью:

— Похоже, завтра тебе придётся ехать в Вестминстер^[3]…

Джон поднял на юношу взволнованный взгляд, чувствуя, как кровь отливает от лица и холодеют руки:

— Только этого мне не хватало… — прошептал мужчина и вскрыл документ.

В письме он прочёл следующие строки:

«Дорогой друг!

Я вынужден обратить Ваше внимание на необходимость присутствовать 28 октября 1624 года на заседании Палаты лордов в Вестминстерском дворце Его Величества. Вы, как герцог и один из первых пэров королевства Англия, не можете игнорировать это заседание. От него зависит будущее нашей с Вами страны и не только.

Заседание назначено на полдень.

Всегда к Вашим услугам, В. Клиффорд.

27 октября 1624 года».

Райт поднял глаза на друга.

— Что у них там происходит?

— Я не знаю, — развёл руками фаворит наследницы. — Ирена тоже не знает. Дешторнак вызвал меня лично и велел передать тебе письмо тайно, ничего не говоря ей.

— Не хочет беспокоить её, как принцессу, надо полагать… — гробовым голосом произнёс Красный Джон.

— Я тоже так подумал…

— Ох, чует моё сердце, что-то недоброе несёт нам это заседание.

Остин Вендер резко отвернулся, упёр руки в стену и повесил голову. Алый плащ полностью закрыл его стройную фигуру, а на виске так привычно забилась жилка.

— К гадалке ходить не надо… — хмуро произнёс юноша. — Ничего хорошего точно не сулит.

Граф Дешторнак поднял взгляд на проём скрипнувших дверей. Племянник явился по его просьбе, как только получил записку.

— Вы желали меня видеть, милорд?

— Да, Чарльз, у меня есть разговор.

Ландешот прошёл до письменного стола и опустился на резной стул напротив родственника.

— Это по делу или личное?

— И да, и нет.

Светлые брови герцога описали дугу.

— Завтра состоится такое заседание, на котором ты должен быть.

Молодой мужчина несколько секунд молча смотрел в глаза седовласому, а затем тихо спросил:

— Вы мне это как дядя говорите или как первый министр?

Дешторнак тяжело вздохнул. Он знал, что племянник не любил вмешиваться в политические игры, довольствуясь своим званием в гвардии.

— И так и так, Чарльз… Моя роль при дворе такова, что иногда приходится совмещать обе стороны своей жизни.

— Какое решение я должен поддержать завтра? — без тени интереса спросил герцог, отведя взгляд.

— А вот этого я тебе подсказать не могу…

Ландешот поднял взгляд на графа. В голубых глазах премьера читалось тоскливо-безысходное выражение. Мужчина всё понял.

— Уже? — почувствовав, как дрогнуло сердце, спросил герцог.

— Увы, мой друг… — кивнул седой головой крёстный отец принцессы Уэльской.

Сердце первого пэра сжалось.

День третий, 28 октября

Тед Обермэйн спешился и торопливо зашагал по направлению к знакомой фигурке в синем трико. Услышав шаги, сестра барона обернулась. Она обрезала сухие и повреждённые ветки вереска — после недавнего ливня много их поломалось.

— Здравствуй, милая, — поцеловал её в губы рыцарь Красного ордена, нежно коснувшись плеч.

— Здравствуй, — мягко улыбнулась в ответ девушка и повела головой, её роскошные волосы, распущенные по плечам, обвили его ладони.

Тед оставил возлюбленную всего лишь на полтора дня, а ему казалось, что прошла вечность.

— Я вчера дежурил во дворце, — словно оправдываясь, заговорил юноша. — А сегодня, как только выспался, сразу приехал.

— Напрасно, — ответила Джулия и, указав глазами на окна замка, добавила: — Тебе не надо показываться ему на глаза. Брат готов вызвать тебя на дуэль.

— Значит, я приму вызов, — без тени улыбки ответил Обермэйн, отпустив плечи девушки, — и докажу, что я не мальчик. Я его не боюсь, будь он трижды гвардеец.

Фрейлина строго покачала головой:

— Я уже сказала ему и повторю для тебя: даже не помышляйте о таком! Я не хочу, чтобы два дорогих моему сердцу мужчины скрестили клинки. А если вы ослушаетесь, то будете после иметь дело со мной. Оба. А я не поддаюсь даже наследнице и на турнире обошла многих, ты это знаешь.

Тед улыбнулся.

Любимая смотрела на него, ожидая реакции. Но страж вместо слов просто наклонился к её губам и поцеловал девушку.

— Как же мне просить у него твоей руки, — снова выпрямившись, спросил Теодор, — если он злится?

Джулия пожала плечами:

— Не знаю, как и не знаю, когда. Но точно не сегодня. Он не в духе.

— А может быть, сразу к Ирене обратиться? Ты же под её опекой, как фрейлина.

Сестра барона повела острыми бровями, изумившись новой мысли, которая доселе не приходила ей в голову.

— А ты прав, милый. Наверное, действительно, это будет более правильно. Ты же тоже её рыцарь.

Гул нарастал.

— Парламент категорически против того, чтобы оттягивать решение о браке наследницы английского престола! — громогласно заявил Вильям Сесил, Второй граф Солсбери^[4], сторонник консервативной политики королевства.

Шум в зале напоминал прибой. Пэры и духовенство неистово спорили уже больше часа, стоит ли сейчас, в столь нестабильное время, вести брачные переговоры с германскими княжествами.

Часть парламента ратовала за идею намекнуть Священной Римской империи о возможном браке между принцессой Уэльской и малолетним эрцгерцогом Леопольдом Вильгельмом Австрийским, младшим сыном императора Фердинанда II Габсбурга и Марии-Анны Баварской. Лорды видели в этом браке выход из церковного кризиса, в который постепенно втягивалась вся Европа, оттого их не смущала 9-летняя разница в возрасте между предполагаемым женихом и Дочерью Англии, причём в пользу отнюдь не мальчика.

Другая часть лордов была настроена категорически против католиков вообще и Габсбургов в частности. Поэтому они направляли свой взор к Гессен-Кассельскому немецкому дому, отмечая возможность брака английской принцессы с Филиппом, сыном ландграфа Морица. Семья придерживалась протестантской веры и уже по этой причине импонировала англиканской части парламента. Надо ли говорить, что против этого «неравного» брака^[5] выступали ярые сторонники английской монархии, ратовавшие за чистоту королевской крови?

Именно эта часть парламента посматривала в сторону герцога Брауншвейг-Люнебургского, князя Брауншвейг-Вольфенбюттеля Фридриха-Ульриха, который в настоящее время отчаянно добивался развода со своей супругой Анной Софией Бранденбургской, к слову сказать, уличённой в измене мужу. Недавний визит немца в Англию вызвал к его персоне расположение среди многих дворян, готовых отвоевать при необходимости княжество у католиков через брак его правителя с протестантской принцессой.

Райт вертел головой, внимая речам лордов по апелляции, пэров и представителей духовенства. Его место было справа от ложи Ландешота, непосредственно напротив премьер-министра, рядом с которым, развалившись в кресле, восседал молчаливый Бекингемский^[6] — надежда и опора внешней политики королевства.

Заседание парламента сегодня вёл лорд-канцлер — Эдвард Сэквилл, Четвёртый граф Дорсет и Четвёртый барон Бакхёрст^[7]. Споры о трёх кандидатурах велись так ожесточённо, словно каждый из оппонентов имел личную выгоду от планируемого брака.

Дешторнак хмурился. Сторонников политики невмешательства было не так уж и много. Здравомыслящих англичан, которые не хотели во время разгоревшихся на континенте Священных войн принимать чью-либо сторону, оказалось значительно меньше, чем ярых приверженцев старой политики.

— Принцесса не может долго оставаться в девичестве! — настаивал на своём Солсбери. — Англии нужен наследник мужского пола, и чем скорее он появится, тем лучше будет для страны!

— Я категорически не согласен с тем, что в ситуации сегодняшнего дня нам нужно искать мужа для наследницы в Европе! — выпрямился во весь рост архиепископ Кентерберийский. — Континент погряз в раздорах, и нам негоже сейчас вступать в брачные переговоры с кем бы то ни было! Наши братья по вере легко отрекаются от своих истоков под действием меча католиков. Англии нужно думать о том, как сохранить свой суверенитет, а не заключать союзы с лютеранскими или кальвинистскими домами.

Часть парламента, настроенная за воссоединение с Римской католической церковью и мечтающая о браке принцессы с эрцгерцогом Леопольдом Вильгельмом из дома Габсбургов, зарычала. Бекингемский бросил в сторону католиков пренебрежительный взгляд, словно прикидывая, сколько времени их ещё будут терпеть в Палате лордов.

Архиепископ Йоркский поддержал своего духовного соратника, мягко отметив:

— Я полностью согласен с Его Высокопреосвященством. Сейчас не время сватать Элизабет Английскую за немецких герцогов. Их государства разорены войнами.

— Ваши Высокопреосвященства, конечно, правы! — поднялся Томас Говард, 21-й граф Арундел^[8]. — Но разве сидеть сложа руки и ждать того дня, когда наша принцесса войдёт в недетородный возраст, лучше? Эта война идёт почти пять лет и ещё неизвестно, сколько она продлится! Мы можем вообще лишиться каких-либо женихов с континента, если сейчас они изрубят друг друга на кусочки в этой вашей Священной войне!

Арундел стукнул кулаком по перилам.

— Милорд, Вы, безусловно, правы, — обратился к нему Генри Сомерсет, Пятый граф Вустер^[9], сторонник брака принцессы с Филиппом Гессен-Кассельским. — Поэтому мы и предлагаем выбрать одного из немецких ландграфов. Нам нужен мужчина для продолжения рода Тюдоров и не более того! Нам не нужен новый король!

— Нет! Это совсем против правил! — закричали наперебой консерваторы, видящие рядом с Иреной лишь ровню. — Достаточно опыта предыдущей королевы! Больше такое не должно повториться!

Герцог Джинджеффер э Лот, как и герцог Ландешот, чувствовал себя неуютно. Джон аккуратно посматривал по сторонам и регулярно направлял взгляды на ложу премьер-министра, пытаясь угадать, как надо реагировать на разговоры лордов. Но Дешторнак был непроницаем и хмур. Тогда Дважды герцог украдкой посмотрел на своего родственника и соперника одновременно. Ландешот, казалось, вообще медитирует и не слушает, что происходит в Вестминстере. Райт понимал, что коснись эти напыщенные господа темы побочных веток дома Тюдоров, они со вторым герцогом окажутся в незавидном положении, как самые родовитые претенденты на трон после Стюартов.

— Отчего же? — подал голос герцог Роквелл и поднялся на ноги, заставив парламент умолкнуть. — Я не вижу ничего дурного в том, чтобы сегодня выбирать кандидата для брачных переговоров из малых немецких домов. Они сговорчивее, а на трон садить всяких маркграфов и эрцгерцогов вовсе не обязательно. Они будут счастливы уже тем, что их увезли из разорённого княжества. А нам, действительно, нужен просто муж для нашей принцессы. Муж, способный сделать наследника. И в этом отношении я за равный по возрасту брак! Никаких стариков и малолеток быть не может. Правда, кандидатура герцога Брауншвейг-Люнебургского, при всей моей симпатии к нему, меня смущает в силу отсутствия у оного детей в первом браке.

Парламент снова зашумел. Возмущению многих не было предела. Консерваторы видели выход лишь в равном браке с принцем королевского или императорского дома. Духовенство настаивало на военной поддержке протестантских княжеств без брачных союзов. А упёртые лорды-фанатики, желающие поскорей получить гарант безопасности дома Тюдоров от посягательств на престол со стороны побочных его веток, с пеной у рта доказывали необходимость выдать Элиссу Английскую замуж как можно скорее и за молодого мужа.

Дешторнак поднял глаза на Роквелла. Графа удивило, что герцог очутился на стороне последних… Первый министр, который отказался вести это заседание по причине личной заинтересованности в его исходе, шепнул Бекингемскому:

— Джордж, скажите им пару слов. Меня они слушать не станут.

Мужчина кивнул.

Тем временем граф Солсбери продолжал кричать:

— Я полностью поддерживаю мнение нашего святейшего духовенства, что нельзя вступать сейчас в бессмысленные брачные связи с ненадёжными союзниками. Чем закончится война в Европе, одному Богу известно. Мы поддерживаем Голландию и этого достаточно, на мой взгляд!

— Это тема не сегодняшнего заседания, — хмуро отметил Роквелл.

— Простите, Ваша Светлость, — извинился Солсбери. — Но я настаиваю, что принцесса Уэльская должна в ближайший год заключить брачный договор! И от лица светских лордов заявляю, что брак Элизабет Английской нам сейчас необходим, как воздух. И не важно, с кем! Думаю, что большинство пэров меня поддержат. Англии нужен наследник мужского пола!

— Правильно! — закричала добрая половина палаты.

Едва крики утихли, лорд Вустер снова поднялся и громогласно заявил:

— Кстати, о наследниках. Мы всегда забываем о том, что у нас сейчас две внучки королевы Элизабет, и обе они равноценно могут принести Англии сына. Старший правнук королевы и может стать новым королём. Прошу отметить, господа, что вопросу о браке маркизы Линкольн нужно также уделить внимание. Мы не можем быть уверенными в том, что Элисса Английская в первом же браке быстро родит сына. Нам нужны гаранты того, что престол будет кому передать по прямой линии наследия. Нам нужны законные браки, законные сыновья и законные мужья, не претендующие на корону. Слишком много бастардов столпилось сейчас у трона, и они в любую минуту могут попытаться отнять у принцесс их священное право наследия короны Тюдоров!

Джон вздрогнул. В словах пэра он услышал прямую угрозу, направленную против Джерома.

— Милорд, а Вы правы, — согласился Арундел, словно забыв о том, что его племянник сговорен с леди Линкольн. — Если нам рассматривать сразу два брачных союза, то мы сэкономим время и силы. Тот жених, кто не подойдёт для первой наследницы престола, вполне сгодится для второй. Пожалуй, я отдам свой голос за двойной брак!

— Я согласен, это разумное решение, — подхватил Солсбери.

— Духовенство вообще против бракосочетаний на сегодняшний день, — напомнил архиепископ Йоркский, — но если такая необходимость назреет, с точки зрения политики, мы примем ваш выбор с условием: женихи должны придерживаться протестантской веры.

— Согласны! Согласны! — закричали добрые англикане.

И тут поднял руку герцог Бекингемский:

— Господа, я прошу слова.

Парламент утих. Министр славился своими делами во внешней политике и налаженным миром с Испанией, поэтому к его мнению прислушивались.

— Да, согласен: разбрасываться принцессами сейчас не время. Более того, я считаю, что нельзя торопить с выбором мужа ни Элиссу Английскую, ни леди Анжелину Линкольн. И слепо доверять какому-либо немецкому дому, проповедующему протестантизм, тоже не стоит. Вспомните историю Зимнего короля и Зимней королевы^[10]. Вам бы хотелось такой участи для наших принцесс?

Лорды зашушукались, что было хорошим знаком — мужчины задумались о возможных минусах таких браков для своей страны.

— Да, у нас две принцессы крови, — продолжал свою размеренную речь герцог. — Но ни одной, ни второй я бы не желал такой участи. Равно как не желал бы и вплетения их в придворные интриги побочных веток дома Тюдоров. Вспомним леди Арабеллу^[11] опять же, которую упорно не выдавали замуж лишь по одной причине: её дети могли наследовать сразу двум королевским домам. Объединения с Шотландией большинству из вас так же не по нраву и сегодня. Да и горцы вовсе не жаждут присоединиться к нам. Но если мы хотим получить наследников мужского пола в законных браках ещё при жизни правящего государя, что немаловажно, то нам придётся обратить свой взор или на сопредельное королевство, или на собственных первых пэров.

По рядам парламента снова прокатилась волна шума.

Джон побледнел и почувствовал, как остановилось сердце. Захватив воздух ртом, он аккуратно перевёл взгляд на Ландешота. Второй герцог при словах Бекингемского поднял опущенные до того ресницы и тоже перевёл взгляд на ложу Райта. Их взоры встретились. Каждый понимал, что сейчас они находятся на волоске от неизвестности, которая, возможно, станет последней каплей в чаше их жизненных горечей.

— Действительно, отчего мы не поставили и этот вопрос на повестку? — словно у самого себя спросил лорд-канцлер и громче добавил, обращаясь уже к собравшимся: — Мне нравится ход Ваших мыслей, герцог, но подозреваю, что большинство голосов парламента склонится к тому, что в ситуации этого выбора нам ближе наши первые пэры, нежели шотландские принцы.

— Полагаю, Вы правы, милорд, — отозвался Бекингемский. — Но решение принимать всё равно королю.

— Хорошо, со своей стороны мы предложим Его Величеству кандидатуры, — кивнул Сэквилл и, обратив взор на ложи двух молодых герцогов, произнёс чётко и громко: — В настоящее время у нас есть только два холостых, несговоренных первых пэра королевства, способных составить партию принцессам крови.

У Райта похолодело в жилах, а волосы, казалось, зашевелились на голове.

Ландешот поднял взгляд на лорда-канцлера, словно пытаясь удостовериться, что он не спит и в реальности слышит роковые слова.

— Герцог Ландешот и герцог Джинджеффер э Лот, господа, я прошу вас подняться, — прозвучал голос Сэквилла.

Джон почувствовал, как онемели ноги, но сделал над собой усилие, чтобы встать. Взгляд его скользнул в сторону соперника. Второй герцог поднялся медленно, глядя прямо в глаза лорда-канцлера, словно не замечая ничего вокруг. «Мне бы твою выдержку, приятель», — подумал Райт, чувствуя, что дышать становится трудно и кровь приливает к вискам.

Конечно, он не мог знать, что в глазах Чарльза Коста в этот момент всё помутилось. Мужчина механически встал, не чувствуя тела, и невидящим взором уставился в белёсое пятно, ещё мгновение назад бывшее лицом канцлера. Сердце, казалось, остановилось, Ландешот был на грани обморока.

— Иных вариантов я не вижу, во всяком случае, на острове, — прозвучал голос председателя, донёсшийся до двух герцогов, словно из колодца. — Есть ли возражения?

Пэры негромко пошушукались, но ни одна рука не поднялась.

— В таком случае я возьму на себя смелость распределить роли, — произнёс Бекингемский в гробовой тишине, — исходя из того опыта, что получил во внешнеполитической сфере. Согласитесь, замужество принцесс — это дело не внутреннего свойства.

— Согласен, — кивнул лорд-канцлер.

— Согласен, — одобрил советник.

— Исходя из знатности родов, два пэра равноценны. Но герцогство Ландешота на два поколения старше, чем герцогство Джинджеффера. Если вспомнить родство с Генри VIII, то принц Эдмунд, герцог Сомерсет, был старше принцессы Екатерины на четыре года… Единственная дочь принца — леди Арабелла, основательница дома Костов — побочной ветви Тюдоров, родилась, как всем известно, вне брака с леди Анной Кост, но была удочерена родственниками матери^[12], в то время как принцесса Екатерина состояла в законном браке с лордом Джонатаном Райтом, сыном Первого герцога Джинджеффера. Однако, несмотря на это, руку принцессы Уэльской мы должны отдать именно Ландешоту. Его герцогство в глазах мира старше. Соответственно, супругом леди Анжелины Линкольн станет Джинджеффер э Лот. Таким образом, мы составим обе партии принцесс внутри государства, не нарушив законов и не допустив интриганов к трону.

Два герцога синхронно перевели взгляды друг на друга.

«Это конец…» — пронеслось в голове Райта.

«Она меня теперь окончательно возненавидит», — подумал его соперник.

В глазах обоих стояла пелена. Красный Джон ожидал увидеть во взгляде Чарльза радость победы, но этого не случилось. Скорее наоборот, тяжесть внезапно возникшей ноши заставила первого пэра королевства даже немного согнуться. Несчастный герцог искал в лице Райта ненависть, но ничего похожего также не нашёл…

— Есть ли возражения? — осведомился лорд-канцлер.

Парламент молчал.

— У меня лишь одно замечание, — отозвался Бекингемский со своего места. — Мы не должны заставлять принцесс подписывать брачные договоры уже сегодня, лучше ограничиться помолвкой. Принцессы ещё юны, а наш король полон сил. С учётом ситуации в Европе, я не стал бы спешить с венчанием. У нас с вами ещё есть время, господа. Время, в течение которого Англия поймёт, какой курс внешней политики выбрать. А внутренние предварительные сговоры с благородными лордами всегда можно аннулировать без скандалов, чего невозможно сделать с иностранными принцами.

Райту казалось, что земля уходит из-под ног. Он на миг зажмурился, мечтая, открыв глаза, понять, что находится в ДЛД, в своей постели, а всё происходящее — лишь дурной сон. Но, разомкнув ресницы, Дважды герцог увидел перед собой всё тех же пэров Англии, первого министра и герцога Бекингемского. Чуда не случилось: заседание парламента по вопросу бракосочетания наследницы престола не испарилось.

— В таком случае я предлагаю следующее: милорды должны дать нам слово, что не вступят в брачные переговоры с кем бы то ни было до тех пор, пока парламент и король не решат, как должно поступить наследной принцессе и первой леди, — лорд-канцлер перевёл взгляд на двух герцогов поочерёдно. — Надеюсь, господа, вы понимаете всю ответственность, возложенную на вас сегодня?

Мужчины в унисон кивнули.

— Это первое. И второе: решение, принятое Палатой лордов, не должно выйти за пределы этих стен до тех пор, пока не будет утверждено или отменено Его Величеством Ричардом IV, — продолжал вести заседание Сэквилл. — Но слово не вступать в брачные отношения я с милордов герцогов взять обязан прилюдно. Поступиться несколькими месяцами или даже годами жизни ради будущего Англии — не столь великая цена, не так ли, господа?

— Я всё сделаю, как велит парламент, — отозвался Ландешот гробовым голосом. — И готов хоть всю жизнь отдать на ожидание.

— Я подчиняюсь решению Палаты лордов, — произнёс Райт.

— Спасибо, господа! Присаживайтесь.

— Остаётся один лишь вопрос, — молвил Бекингемский, внимательно наблюдая за лицами новоиспечённых «женихов» принцесс крови. — Как отреагирует Его Величество на наше с вами предложение. До монарха нужно правильно донести его и не вызвать гнев, а следом за ним и роспуск парламента с обвинением в государственной измене всех присутствующих.

— Король зря не явился на заседание сегодня, — крякнул лорд-канцлер.

— Король имеет на это полное право, — криво усмехнулся советник и посмотрел на Дешторнака.

Граф поднялся, давая тем самым понять, что в заседании пора ставить точку:

— Я не хотел высказываться сегодня по понятным всем вам, господа, причинам. Но что касается Его Величества, то я непременно доложу королю о решении Палаты лордов и порекомендую вынести его на обсуждение Палаты общин. Мы с вами можем лишь выдвинуть кандидатуры, но не имеем права их утвердить, — добрые глаза крёстного отца принцессы Уэльской направились в сторону лож, где сидели, словно каменные изваяния, два пэра. — Милорды герцоги дали слово по первому требованию своего королевства вступить в брак с августейшими особами и в ожидании этого требования не вступать в брачные переговоры и сговоры с другими девицами. Но мы не имеем права сбрасывать со счетов наследников из дома Стюартов, которых может задеть подобный выбор для бракосочетаний принцесс. Отношения с Шотландией портить никак нельзя, это вам подтвердит и герцог Бекингемский.

Пэр молча кивнул.

— А с Его Величеством я поговорю сам, — собирая бумаги со стола, произнёс Дешторнак и опустил взгляд.

— Можно считать заседание закрытым? — осведомился лорд-канцлер.

Граф только качнул седой головой, не поднимая глаз. Бекингемский встал и помог стареющему премьер-министру спуститься со ступенек.

Пэры королевства Англия стали покидать Вестминстер.

Едва закончилось заседание парламента, лорд Тей направился в Виндзор с большинством кавалеров Ордена Подвязки — вереницей.

Мужчины ехали молча и насупившись. Каждый обдумывал услышанное. Все понимали, что Англия стоит на пороге войны, и никому не хотелось собираться в поход, срываясь с насиженных мест, покидая привычный уклад жизни и покладистых любовниц. Выход пэры Англии видели в браке принцессы Уэльской с каким-нибудь европейским принцем или герцогом, после чего можно было бы обойтись денежными вложениями в Священную войну.

И этот выход был так близок… Но сегодняшнее заседание расставило точки над «i» неожиданным образом. Многие крепко задумались, что делать дальше. Большинство понимало, войны при таком раскладе точно не избежать — особенно если вспомнить настрой духовенства.

Два герцога, считавшиеся первыми пэрами Англии, подчёркнуто вежливо раскланявшись, разъехались в разные стороны. Без сопровождения.

Пожалуй, кроме этих двоих такого себе не позволял никто из представителей высшей знати. Роквелл уехал в тяжёлой громоздкой карете с тремя лакеями, окружённый эскортом из своих приближённых; Бекингемский сел в седло, но рядом были двадцать воинов; а герцог Аленбургский и вовсе спустился на воду и уплыл в ялике, сопровождаемом двумя лодками, полными вооружёнными до зубов телохранителями.

И только Джинджеффер э Лот и Ландешот ускакали галопом в одиночку… Один — по левому берегу Темзы, другой — по правому.

«А ведь в ситуации сегодняшнего дня им обоим грозит смертельная опасность. Если кто-то захочет пойти против двух наследниц, то лишить их женихов не составит труда», — подумал виконт Тей и тут же мотнул головой, отгоняя дурные мысли. Сегодня ему предстояло разобраться со своим браком и задетой мужской честью, поэтому думать о чужой жизни совсем не хотелось.

Когда рыжая лошадь виконта вошла в Верхний парк, Тею особенно взгрустнулось. Сейчас нужно тащиться во фрейлинский корпус и объявлять о расторжении помолвки с леди Джулией.

Ирене доложили о приходе лорда. Пришлось идти в фиолетовую гостиную, предварительно согнав туда фрейлин. Девушка почувствовала, как заныло под ложечкой. У неё весь день не было настроения, принцесса буквально не знала, куда себя деть, и никакие занятия её не увлекали. Визит Тея говорил о том, что сейчас решается судьба леди Джулии, которая, кстати сказать, не вернулась до сих пор ко двору.

— Ваше Высочество, — опускаясь на одно колено и целуя руку наследницы, произнёс Тей как можно более сдержанным тоном.

Ирене не понравилось начало, но она и бровью не повела.

— Я не отниму много Вашего времени и сразу скажу то, с чем прибыл.

— Я слушаю Вас, милорд.

— Сегодня я вынужден объявить во всеуслышание, что расторгаю помолвку с леди Джулией Роквелл по причинам, которые не могу озвучить здесь — это семейное дело.

Фрейлины за спиной Ирены зашушукались, Тей видел, что на хорошеньких лицах многих появились злорадные улыбки. Его ладони непроизвольно сжались в кулаки.

— Я поняла Вас, милорд, — холодно ответила Ирена.

— Леди Джулия просила меня передать Вам просьбу ещё на несколько дней позволить ей остаться в замке брата.

— Мне будет не хватать моей любимой фрейлины, — картинно вздохнула наследница и уже развернула корпус в тяжёлом бархатном платье, чтобы удалиться, но, изящно повернув голову к виконту, добавила: — Зато у меня будет время подумать, какого жениха ей подобрать вместо Вас.

Принцесса Уэльская уплыла из гостиной. Фрейлины, сделав книксены, отправились за ней. Виконт некоторое время постоял, сминая в руке шляпу с перьями страуса, а затем вышел вон. «Ты ещё не знаешь, что тебя саму ждёт…» — подумал Тей, покидая фрейлинский корпус.

Он ополоснул лицо холодной водой и поднял взгляд на зеркало. Спутавшиеся от ветра и быстрой езды светлые волосы, немного влажные. Губы белее снега. В холодных серых глазах застыл страх. Не за себя, а за неё — любимую, драгоценную, единственно желанную девушку на свете.

Ландешот схватился за голову.

Иной человек на его месте ликовал бы, что появилась призрачная надежда стать мужем возлюбленной, пусть даже против её на то воли. Герцог же готов был сквозь землю провалиться от стыда.

Меньше всего влюблённому пэру хотелось быть слепым орудием в чьих-то руках. Меньше всего хотелось заставлять Ирену страдать. Он явственно понимал, что за требованием парламента рожать наследника мужского пола стоит искусный заговор, красиво преподнесённый этим напыщенным индюкам: заговор, цель которого — удалить от трона женщин из рода Тюдоров, вернув салический закон^[13].

Ландешот заметался по уборной, словно дикое животное, загнанное в угол. В том, что принцессе скоро станет известно о решении парламента, он не сомневался. Понравится ли это решение первой леди? Ответить на вопрос герцог бы не решился. Как будет вести себя его соперник? Соперник, которому готовится незавидная участь. От одной мысли, что Райт попадёт под жёсткое влияние маркизы Линкольн, у Ландешота выступил холодный пот на лбу.

Мальчики… У Тюдоров редко рождались мальчики! И это прекрасно известно всем лордам королевства.

Кост снова подошёл к умывальне и ополоснул лицо водой. Горящие с поверхности зеркала бешеным огнём глаза сверлили его душу насквозь. «Успокойся, Чарльз, успокойся… — сам себя уговаривал мужчина, пытаясь дышать как можно глубже. — Нужно попытаться увидеть её до того, как ей станет известно о планах парламента… Хотя она не примет меня… Я так напугал её в прошлый раз, остолоп, что сам всё испортил! Значит… Значит, остаётся поговорить с королём…»

Герцог повернул голову вправо, рассматривая ванную утварь, но взгляд его скользил дальше, в будущее…

Времени на изучение предписания парламента Ричарду IV было дано всего три дня. В пятницу утром на очередном заседании король должен был огласить свой ответ…

Мелани буквально кожей почувствовала на себе мужской взгляд. Обернувшись, она нашла подтверждение своей догадке: барон Роквелл неумолимо следовал за ней по пятам всю последнюю неделю, едва у него появлялась такая возможность.

Девушка резко развернулась в сторону Лоуэна, разгоняя воздух и пыль коридора юбками.

— Что Вам опять нужно, сударь?

— Леди Мелани… — едва слышно произнёс юноша и сделал шаг навстречу фрейлине. — Я только что закончил развод караула у восточного корпуса и не мог не осчастливить себя возможностью хоть ненадолго увидеть Вас…

— Достаточно, барон! — сдвинула брови Старшая Младшая Сестра Райта. — Вы уже несколько дней подряд этим себя осчастливливаете! Вас назначили ответственным за караул во фрейлинской половине, но не за самих фрейлин!

Леди наступала, и лорду пришлось пятиться. Лоуэну показалось, что серые глаза девицы мечут молнии.

— Вы понимаете, что компрометируете меня?!

Барон не знал, что ответить. Вопреки его ожиданиям, камер-фрейлина внезапно остановилась, быстро отворила дверь, возле которой они разговаривали, и кивнула головой, призывая войти внутрь. Молодой человек робко перешагнул через порог. Помещение оказалось небольшой диванной с камином — местечком, где юные прелестницы иногда коротали скучные вечера. Едва створка со скрипом закрылась, Роквелл решился обратить взор на графиню Кендбер.

— Миледи, я, кажется, нелепо выгляжу, словно мальчишка.

— Так Вы, собственно, не старик, барон, — повела светлыми бровями девица и ушла вглубь гостиной, опустившись на сиденье голубой тахты.

— Приятно, что Вы шутите, графиня, — через силу улыбнулся молодой человек и сделал несколько шагов к ней.

— Давайте без этикета, — сверкнула глазами Мелани. — Говорите прямо, чего Вы от меня хотите?

Лоуэн опешил. Перед ним была холодная, как каменное изваяние девушка, о которой он мечтал едва ли не с момента своего появления во дворце. О ней или её сестре — впрочем, важно ли?.. Обе леди так запали в душу юного барона, что по ночам он не мог никак выкинуть из головы мысли о них.

Сердце участило ход. Неужели она готова принять его предложение?

— По правде сказать, я не знаю, с чего начать, — промолвил юноша и, приблизившись к графине, опустился перед ней на одно колено.

— Что за… — насторожилась Мелани и вмиг превратилась в пружину, отсев дальше. — Встаньте немедленно! И говорите нормально!

— Право, я не смел и надеяться на то, что Вы соблаговолите уделить мне время и выслушать. Я, к моему величайшему сожалению, не настолько знатен и богат, чтобы кинуть мир к Вашим ногам, миледи, но я намерен сделать военную карьеру. И моя жена не будет ни в чём нуждаться!

— Же-на?! — протянула Мелани, и глаза её округлились от удивления.

— Так не делаются предложения, я знаю, — смутился Лоуэн, попытавшись поймать её руку, но девушка отпрянула, не позволив ему этого. — Я не знал, с чего начать… К кому идти, к Её Высочеству или Вашему брату… А пока раздумывал, неаккуратно выдал Вам себя…

— Да Вы же ещё месяц назад за моей сестрой по пятам ходили, пока она не стала невестой сэра Тоода! — напомнила Мелани.

Лоуэн смутился.

— Месяц назад меня при дворе ещё не было…

— Я отлично помню тот день, когда Вы появились при дворе, барон, — жёстко отрезала графиня.

Юноша поднялся с колена и посмотрел в её глаза:

— Так что мне делать?

— Делайте, что хотите, только не надо строить планы на мою скромную персону, — очаровательно пожав хрупкими плечами, ответила Мелани не без яда в голосе.

Лоуэн прикрыл глаза и криво усмехнулся:

— Я неприятен Вам.

— Сударь, дело вовсе не в Вас. Дело в том, что я помолвлена.

Гвардеец резко вскинул голову, словно не веря своим ушам.

— Да, помолвлена, — повторила фрейлина. — Это ещё не объявлялось при дворе, но мой брат уже дал согласие на брак графини Кендбер и сэра Раймонда Шервуда. Как видите, я не гонюсь за титулами. Но и обманывать Вас я не желаю.

Кулаки Лоуэна непроизвольно сжались. «Опять стражи! Чёрт бы их подрал!!» — пронеслось в его голове.

— Что ж, тогда прошу простить мне мою смелость и бестактность, миледи. Разрешите удалиться.

— Идите, — ответила блондинка, не моргнув глазом.

Барон вышел из диванной, тихо прикрыв за собой дверь. В тот же миг скрипнула другая дверца, ведущая в смежную комнату, и на пороге появился слегка растрёпанный и помятый гвардеец в незастёгнутом мундире капрала. По его виду несложно было догадаться, что он недавно занимался любовными утехами с одной из местных прелестниц.

Мелани повернула голову на звук шагов.

— Джордж, хорошо, что Вы были здесь, — промолвила Мелани. — Он напугал меня.

— Вы же знаете, что я всегда здесь, — ответил Блаунт, — если мисс Файер не против.

— Да, я знаю, — прикрыла веки камер-фрейлина. — Поэтому сюда его и позвала.

— Этот юнец быстро продвигается по службе, — застёгивая манжеты, промолвил мужчина. — Вас не очень смущает мой внешний вид, графиня?

— Да Бог с Вами, — махнула рукой камер-фрейлина и села на тахту. — Не Вы ли всегда мне говорили, что я не женщина, а фурия, которой законы не писаны.

Капрал приблизился к Кендбер, любуясь хорошеньким личиком девицы, и низким голосом произнёс:

— А я об этом до сих пор жалею…

— Я плачу Вам золотом, Джордж, — напомнила графиня, — а не ласками. И не забывайте этого!

Подобрав юбки, камер-фрейлина не спеша покинула диванную, оставив Блаунта наедине с его любовницей, ожидавшей в соседней комнате возвращения мужчины.

Джон добрался до лагеря по наитию, совсем не разбирая дороги. Точно так же он скакал в Эшер полгода назад, в апреле, когда чувства одолевали его, заполняя сердце. Сегодня было то же самое. Только история, в которую он попал благодаря своему рождению, оказалась куда более печальной, чем та незаконная любовь, от которой страдало сердце ещё недавно.

«Любить её — это счастье, ни с чем не сравнимое, Робин прав… — размышлял Райт. — Она — солнце в моей серой жизни. Несмотря ни на что — самая лучшая из женщин… И я смирился с тем, что должен быть всегда рядом, но бесправно. Это больно, но поправимо. А вот что теперь… Теперь я должен быть рядом с ней, замужней? Скрепя сердце и скрипя зубами? Смогу ли?.. Это убийственно, это невыносимо…»

В груди ныло. Бесконечно, неумолимо. Голова отказывалась думать, руки, сжавшие повод, онемели.

Спешившись на полянке, Красный Джон отдал коня на попечение весело болтающего Джеймса Томпсона и отправился в комнату первого звена, не говоря никому ни слова. Робин и Джером переглянулись. Оба понимали, что сегодня трогать командира не стоит.

Райт завалился на свою кровать, как был, упав ничком.

Вытолкав из комнаты Холла и близнецов, Остин Вендер запер дверь снаружи и приказал не входить туда никому.

Дважды герцог был благодарен друзьям за это, но силы оставили его. Мысли в голове смешались. Хотелось просто провалиться в сон, но Морфей никак не шёл к мужчине. Время потянулось медленно и противно, словно кисель.

Анжелина удивилась вечернему визиту крёстного отца, но приняла его с радостью. Немного подвигав шахматы с первой леди, советник добрался до её ферзя и, повертев его в руке, отрешённым голосом произнёс:

— Как беззащитны иногда бывают высшие фигуры, дитя моё… Вот сейчас Вы так неудачно потеряли коня, и я забираю Вашего ферзя… Без надёжной защиты не может существовать никто из королевских особ. И как наши доблестные герцоги этого не понимают, особенно теперь?

— О ком Вы изволите говорить, крёстный? — спросила красавица, следя взглядом за тем, как толстые пальцы Роквелла убирают фигурку из слоновой кости прочь. В сердце закралось нехорошее предчувствие, и оно девушку не обмануло.

— Я говорю о наших драгоценных Джинджеффере э Лот и Ландешоте, первых пэрах королевства, которым, если парламент настоит, придётся в скором времени забыть о своей личной жизни.

— К чему же такому обязал этих лордов парламент? — повела бровями маркиза.

Роквелл поднял глаза на крестницу и произнёс новость так, словно она его ничуть не касалась:

— Одного — стать Вашим мужем, а второго — жениться на наследнице.

Анжелина так резко вскочила на ноги, что перевернула игральную доску.

— Что? Да как они смеют решать за нас?!

— Если бы выбирали среди европейских принцев, я бы промолчал, — молвил Роквелл, поднимаясь. — Мне тоже вовсе не по нраву, что женихов вам с принцессой искали среди наших лордов.

Сколько процентов искренности было в словах тайного советника в этот момент, не взялся бы сосчитать даже он сам.

— Это немыслимо! — выкрикнула первая леди, чувствуя, как гнев разливается по её телу горячими потоками. — Король, я надеюсь, против?!

— Я этого не знаю. Кост — племянник Клиффорда^[14] по жене. Бекингемский настаивал, чтобы именно Ландешот стал мужем наследницы.

— А мне, стало быть, достаётся Красный Джон? — ехидно заметила Анжелина. — Уж не сговорились ли вы все?!

— Дитя моё, я помню, что Вы не горите желанием стать герцогиней Джинджеффер э Лот. Но, если король примет предписание парламента, спорить с ним будет невозможно.

Девушка стала нервно расхаживать по комнате вперёд-назад. Роквелл следил за ней глазами, не прекращая разговора:

— Я понимаю Ваше негодование, миледи, но, увы, бессилен в этом случае. Всё, что я могу сделать — это убить Ваших женихов до брака.

— И тогда меня бросят в Тауэр в первую очередь! — гневно сверкнула глазами маркиза, оглянувшись на крёстного. — Насколько это опасная игра, Бог мой! Одно неверное движение и — эшафот! Зачем, чёрт возьми, им понадобились эти браки?!

— А Вы не догадываетесь?

— Дети? — остановилась Анжелина, осенённая мыслью. — Парламент хочет вернуть Англии салический закон?

— Похоже на то, моя дорогая.

— Этого не будет никогда, — грозно прошипела первая красавица, всё ещё помня о возможности надеть корону на свою очаровательную голову, и прищурилась.

— Есть вариант спасти лично Вас, обнародовав помолвку с Говардом.

— Нет! — резко выпалила маркиза. — Он ещё не герцог, я не могу позволить себе такой роскоши. К тому же не хочу давать парламенту лишний повод задуматься, кто из претендентов на руку принцессы подходит ей больше. Ландешота она терпеть не может, и значит, будет играть на моей стороне.

— Что Вы задумали, дитя моё? — насторожился Роквелл.

— Ни при каких обстоятельствах не подчиниться парламенту! — злобно сверкнула глазами маркиза.

— А давайте будем мыслить по-государственному и извлекать максимум выгоды из того, что может случиться, — снова садясь на стул, спокойно проговорил советник.

— Это как так? — присела со своей стороны Анжелина.

— Предположим, Вам придётся стать женой Райта. Я скажу, это не самый плохой вариант. В отличие от строптивого Ландешота, наш национальный герой — человек чести. Он и в мыслях не допустит, что может где-то Вам перечить, — это раз. И уж точно не станет уклоняться от предписания парламента — это два. Значит, свои брачные обязанности будет исполнять исправно.

Племянница короля сложила руки на груди, по привычке — ладонями вверх, и с вызовом посмотрела на герцога. Старый политик, всматриваясь в её разгневанное лицо, спросил как ни в чём не бывало:

— Вы что-то хотите сказать?

— Я, разумеется, воспитывалась в лучших королевских традициях и мне совершенно всё равно, с кем ложиться на брачное ложе, выполняя свой долг. Но Вы же понимаете, крёстный, что рождение мальчика означает отстранение меня от трона как можно дальше!

— То же самое произойдёт и с нашей Элиссой, — хитро усмехнулся Роквелл. — С той лишь разницей, что от родов женщины иногда умирают…

Анжелина прищурилась, глядя в морщинистое лицо крёстного отца.

— И я Вас уверяю: Вы должны родить первой. Принцесса неженка, и папенька будет долго откладывать её брак. А Вам я решительно рекомендую не тянуть и вступить в права невесты сразу после объявления помолвки. Чем быстрее Вы родите наследника, тем лучше.

— Милорд, Вы забываете, что на всё воля Божья. И у меня может быть дочь.

— Это поправимо, дитя моё.

Кровь в жилах девушки похолодела:

— Что?

— Подгадать к родам и найти младенца нужного пола не составит большого труда, — пояснил свои слова герцог, но первая леди уже и без них догадалась, о чём изволит говорить её крёстный отец. — Неужели у Вас не могли бы родиться близнецы?

— И сделать наследником подкидыша?

— Зато в то время, пока герцог Ландешот будет играть в благородство с принцессой — а он против её воли и шага не сделает — вы с Райтом уже заручитесь поддержкой парламента. Несмотря на то, что вас поддерживают разные фракции. Ребёнок вас объединит. И объединит ваших сторонников.

— А если сын родится у неё? — возразила Анжелина.

Хищная улыбка Роквелла стала для девушки ответом.

— Понимаю, — кивнула первая красавица.

— И так мы избавимся сразу от двух претендентов: и Элиссы, и её ребёнка.

— А потом, надо полагать, нужно будет выводить на сцену Говарда?

— Конечно. Мужа Вашего отправим в Нидерланды командовать армией, там его ранят хорошенько, и он больше не вернётся, — холодно продолжал вещать политик. — Вы, как регентша, выйдете замуж за герцога Норфолка, коим Говард рано или поздно всё равно станет. Надеюсь, Фицалан не обидится, что Вы достанетесь ему после Райта? А когда у Вас с новым мужем родится мальчик, подкидыша попросту уберём с дороги, чтобы не отдавать корону кому попало.

— Это жестоко и бесчеловечно, крёстный.

— Это разумно, Анжелина. Если бы Ваши предки, моя дорогая, поступали так же, то не было бы в королевстве смутного времени после смерти Генри VIII.

Леди Линкольн не верила своим ушам, глядя на советника, и понимала, что ловушка, в которую её загоняет парламент, — это лишь половина всех тех бед, что принесёт близость к трону. «Хочу ли я этого теперь? Теперь, когда нет больше Лоренса, и терпеть такое обращение не только с собой, но и с детьми — нужно ли? Что помешает Роквеллу убить и мою дочь? Чтобы было меньше претендентов в дальнейшем, чтобы не было смутного времени?..»

— Подумайте об этом, дорогая, — целуя руку крестницы, буднично произнёс советник, словно не подробности жуткого заговора против короны сейчас раскладывал перед ней. — Спокойной ночи!

Едва герцог Роквелл покинул покои красавицы, она наскоро написала записку Говарду с просьбой прийти, и отправила к нему Сару. Не прошло и получаса, как виконт явился в опочивальню первой леди. Он учтиво поклонился и, как обычно, поцеловал её руку.

— Вы желали меня видеть, моя госпожа?

— Филипп, мне нужен Ваш совет, — не церемонясь, сразу перешла к делу девушка и коротко рассказала о том, что узнала.

На красивом лице Говарда, как показалось Анжелине, отразились по очереди удивление, озадаченность и неприкрытое волнение. На деле же мужчина выдал заранее подготовленную гамму эмоций.

— Я так понимаю, Вы не рады играть в эту игру.

— Как я могу быть рада, если на кону моя жизнь?

— В борьбе за трон всегда приходится рисковать жизнью, — усмехнулся мужчина.

— Я не хочу умереть так глупо! Если кто-то из фанатиков решит приблизить день икс, то головы полетят со всех плеч сразу! Пока король жив, думать о такой вещи, как брак с английским герцогом и рождение наследника — это уже само по себе преступление.

— Вот и посмотрим, что скажет Его Величество в ответ на предписание парламента. Может, разгонит его к чертям?

— Он никогда такого не сделает, — гробовым голосом возразила маркиза.

— А вот это уже правильно, — кивнул сын Фицалана.

Агент понял, что его заговору дан полный ход, и мало заботился о том, заметит ли его довольную улыбку Анжелина, все мысли которой занимала её собственная безопасность.

— Мне-то что делать? — всплеснула руками красавица и села возле трюмо.

— Пожалуй, только объединить усилия с принцессой.

— Я тоже об этом думала. Она не жалует Ландешота. Замуж за него не захочет. Но как отказаться?

— Можно не отказываться, — мягким баритоном произнёс Филипп, приблизившись к девушке. Он положил руку на спинку её резного стула и добавил: — Можно просто проигнорировать брачные обязанности и не рожать никого.

— Вы гений, Филипп… — переведя взгляд на отражение мужчины, прошептала Анжелина. — А потом просто аннулировать брак.

Сын Фицалана довольно улыбнулся.

Бывший атаман бандитов обыскал всю свою комнату. К ночи он понял, что поиски бесполезны и придётся смириться с потерей. Его любовница уверяла, что не видела кольца. Да и действительно, вряд ли бы она стала рыться в цветочном горшке…

Куда оно могло запропаститься? Джон Кеннеди не мог дать ответа на этот вопрос.

«Как пришло из ниоткуда, так и ушло в никуда, — сам себя успокоил изгнанник. — Очень хорошо… Пора забыть обо всём, что связывало тебя с Англией, старый дурак! Принцесса уже и думать о тебе забыла. Наверное, она уже и не помнит ни суда, ни встречи в замке. Живёт себе припеваючи, скачет на лошадке. А может, и замуж уже собралась… Забыть, всё забыть!»

Отдать самому себе приказ было нетрудно. Сложно оказалось его выполнить.

Джон Кеннеди сел за стол возле единственной горящей свечи, вынул листок, чернила и перо. Отхлебнув эля из бутылки, он коряво начертал несколько строк: «Кузен, я знаю, что ты в госпитале недалеко от Амстердама. Твой младший брат недавно был у меня. Подстрекал на гадости, получил по шее и потому отправлен назад, на остров. Я давно не играю в эти игры и хочу забыть всё, что было связано с нашими тёмными делами и Райтами. Если ты веришь мне, приезжай, буду рад тебя видеть».

Далее следовали адрес, подпись и дата — 28 октября 1624 года.

День четвёртый, 29 октября

— Миледи, Вас желает видеть маркиза Линкольн, — доложила Эйда, входя в спальню едва проснувшейся Ирены.

— Анжелина? Сама? — приподнялась на кровати принцесса. — Наверное, что-то случилось… Хорошо, передай, что я жду её в 9 утра.

Через четверть часа в приёмной наследницы уже была первая леди: как всегда прекрасная, утянутая в чёрный бархат и увешанная чёрным жемчугом. Эйда унесла собаку с собой, оставив принцесс наедине.

— Кузина, тебе уже известно, что придумал для нас с тобой парламент? — повела бровями красавица, стараясь придать голосу как можно более безразличный тон.

— Ты же знаешь, я не интересуюсь тем, что делает парламент, — ответила Ирена.

Анжелина картинно вздохнула:

— Я тоже, как женщина, хоть и леди по праву, никогда этим не интересовалась, но вот вчера крёстный поведал мне, что наши лорды взбунтовались, — маркиза Линкольн сделала несколько шагов по приёмной принцессы Уэльской, прикасаясь к белой спинке софы тонкими пальчиками. — Они взяли на себя смелость решать, что делать нам с тобой, — обернувшись, выпалила красавица. — Какое будущее нам выбирать.

Её чёрные глаза буквально сверлили лицо наследницы. Ирена не могла понять, насколько дурными должны быть вести, если кузина прибежала к ней, едва узнав о них. Анжелина не унималась:

— За кого выходить замуж, например.

— Замуж? — изумилась дочь Тюдора.

— Да-да, именно так, — кивнула первая леди.

— Но с каких это пор парламент решает, за кого выходить замуж принцессам? Разве это не право короля?

— Мне тоже это очень интересно, — ехидно заметила красавица, продолжая ходить кругами по комнате, всем своим видом выражая недовольство. — И то, что они нам предлагают, меня лично совершенно не устраивает. Я думаю, что тебе это не понравится так же, как и мне.

— Анж, говори толком, что тебе стало известно, — сдвинув брови, отозвалась Ирена.

Но вместо ответа первая леди продолжала кружить по комнате, касаясь предметов мебели и продолжая язвительную тираду:

— Нет, я всё понимаю: титул женщины в нашем обществе определяется положением её отца… Или имеющимся титулом по праву. Но не могу понять, отчего Палата лордов вообразила, что я — дочь принцессы Марии Тюдор — должна выйти замуж по их первому требованию. Конечно, мой отец был всего лишь маркизом по праву. Но он родился сыном герцога королевской крови и унаследовал бы корону Наварры, если бы не умер раньше своего отца! А что теперь? Теперь они предлагают мне стать совсем другой герцогиней, — с этими словами Анжелина остановилась и обратила взор чёрных агатов глаз в бирюзовую радужку наследницы. — Ты знаешь, нам велено выйти замуж за первых пэров королевства.

Ирена почувствовала, что внутри всё похолодело.

— Как «за первых пэров»?.. Разве…

— Вот именно, — понимая ход мыслей принцессы, кивнула маркиза. — Никаких эрцгерцогов, никаких принцев парламент как кандидатуры не рассматривает. Война в Европе им мешает! — Анжелина картинно закатила глазки к небу и продолжила возмущённые речи: — Я всё понимаю, но — Джинджеффер э Лот!..

При этих словах сердце наследницы дрогнуло, от лица отхлынула кровь. Она мысленно поблагодарила Бога, что играющая свою роль кузина не видела её в этот момент.

— Всё-таки это… Это совершенно не та партия, с которой я могу смириться!

— Говори ты толком, при чём тут Джинджеффер э Лот?

Леди Линкольн снова обратила взор на сестру.

— Он, конечно, герцог, конечно, королевской крови. Но слишком свободолюбив. К тому же у меня нет ни малейшего желания выходить замуж за твоего фаворита.

— То есть тебе назначают в мужья…

— Да, Райта! Это просто великолепно! — ехидно ответила маркиза. — Я, во-первых, вообще не собираюсь в ближайшее время выходить замуж. И уж тем более за герцога Джинджеффера э Лот. Его поместье на севере Нортумберленда меня совершенно не устраивает! Или он, быть может, предпочтёт, чтобы его супруга жила в Эшерском лесу?

Анжелина картинно изогнула брови и рассмеялась, продолжая спектакль. Ирена уже не смотрела на неё, занятая своими мыслями.

— И, во-вторых, я не собираюсь без ума рожать мальчиков только ради того, чтобы вернуть стране салический закон!

Наследница встрепенулась, вновь обратив взор на сестру. Всё встало на свои места, и решение парламента показалось ей более чем прозрачным. Оставалось уточнить, кого же предлагали в мужья ей самой…

— Это какой-то бред! — фыркнула леди Линкольн.

Принцесса сделала шаг к кузине и осторожно промолвила:

— Но парламент не может заставить ни тебя, ни Райта вступать в этот брак. Вероятно, это всего лишь предположение…

Девушка растерянно развела руками. Маркиза криво усмехнулась, повернувшись к проёму окна:

— Да, такое же, как твой брак с Ландешотом.

— Что?! — вскрикнула наследница, уже не в силах сдерживать эмоций.

Сердце забилось с утроенной скоростью, лицо запылало. Первая леди обернулась на тревожный голос сестры и совсем другим, почти извиняющимся тоном произнесла:

— Ах, да, я забыла сказать сразу, кузина, извини. Тебе предписано стать женой нашего первого пэра в пятом поколении. И парламент признал его право по рождению выше, чем право второго холостого на сегодняшний день герцога королевской крови.

Ирена отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова. После глубокого вздоха Анжелина продолжила свою цветастую речь:

— Конечно, они правы. Его герцогство старше ровно на два колена. К тому же принц Эдмунд был старше принцессы Екатерины. И хотя их дети не вписаны в «Акт о престолонаследии», по всем признакам, как представители младших веток дома Тюдоров, герцоги могут составить нам партии. И Ландешот в таком случае является пэром, достойным руки прямой наследницы. Поэтому именно его Палата лордов назначает в мужья тебе.

Стараясь взять себя в руки, Ирена отвернулась и отошла к зеркалу.

— Я надеюсь, это не окончательное решение. И последнее слово всё-таки будет за королём. Но что вообще происходит сейчас в парламенте? — девушка обернулась, пронзив кузину взглядом.

— Не знаю, — покачала головой первая леди. — Это лишь то, что передал мне крёстный. Ему новость так же, как и нам, совершенно не понравилась.

— А отец? — с надеждой в голосе спросила принцесса.

— Что «отец»? — пожала плечами красавица. — Его Величество вчера не соизволил явиться на заседание. Кстати, он зря так поступил. Дешторнак, вероятно, один не смог с ними справиться, даже несмотря на то, что на его сторону встал сам Бекингемский.

— Бекингемский… — повторила принцесса. — Бекингемский с нами?.. Это значит…

— Да, это значит, что дело принимает уже нешуточный оборот и речь идёт не только о внутренней, но и о внешней политике нашего королевства.

— Тогда я решительно не понимаю, почему они выбирают нам в мужья пэров Англии.

— Англия не хочет вступать в войну. А на континенте война идёт полным ходом. Им, понимаете ли, не хочется видеть на английском троне какого-то европейского монарха. А мы, понимаешь ли, должны разделить их мнение.

— Но что-то же можно сделать? — нервно спросила Ирена, чувствуя, что вот-вот задохнётся. — Ведь это не окончательное решение? Никаких бумаг никто не подписывал.

Анжелина медленно подошла к сестре, не сводя с неё глаз, и прошептала:

— А вот за тем я к тебе и пришла, кузина. Давай объединим усилия. У меня есть 11 кавалеров Ордена Подвязки. У тебя есть 40 рыцарей. Сколько из них имеют право пэрства?

— Немного, — отведя в сторону взгляд, гробовым голосом ответила принцесса, понимая, что в этой игре ей действительно нужна поддержка лордов по праву…

— У меня четыре пэра, — сверкнула глазами Анжелина, чуть наклонившись к её лицу. — У тебя, я так полагаю, только герцог?

— Да, пэром является только Джон Райт…

Наследница обратила взгляд на маркизу, та выпрямилась и прокомментировала ответ:

— Нужно чаще раздавать привилегии, дорогая кузина, чтобы обезопасить себя. Я знаю, на твоей стороне ещё много лордов. Так вот: обязательно настрой их против этого решения.

Видя, как горят глаза первой леди, Ирена понимала, что Анжелина искренна в своих словах. А красавица продолжала шипеть:

— Я жизнь положу, но при окончательном голосовании большинство лордов будет за мою позицию, даже если мне придётся разориться ради этого. Я совершенно не желаю становиться герцогиней Джинджеффер э Лот. И думаю, что тебя так же не радует перспектива стать женой Ландешота.

При упоминании кузиной титула несчастного герцога Ирена спрятала взгляд и задумчиво отошла в сторону. Первая леди видела, как сдвинулись брови принцессы, и поняла, что дело сделано: она заставила наследницу впрячься в одну с собой упряжку.

Глаза его были воспалены.

Ландешот не спал всю ночь и не пытался даже раздеваться. Он так и просидел в соломенном кресле в своей каморке, смежной с личным кабинетом, не отпуская мысли о предписании парламента ни на секунду.

В дверь слегка постучали. Тревожить герцога в его личных покоях осмеливались немногие. На пороге появился Джаспер Рид.

— Командир, как Вы?

Капрал, недавно возведённый в чин лейтенанта, оставаясь наедине с Ландешотом, позволял себе более дружественный тон, чем при других гвардейцах. Несмотря на юный возраст, он был правой рукой герцога и дорожил доверием своего начальника.

— Входи и запри дверь, Джас, — прозвучал ответ капитана-лейтенанта. — О чём судачат во дворце?

— Фрейлины болтают, что обе принцессы скоро выйдут замуж.

— А за кого, не говорят?

— Нет, — мотнул головой гвардеец.

— Уже хорошо, — вздохнул Ландешот, понимая, что утаить шила в мешке долго всё равно не получится. Он приподнялся, упёр локти в колени и, навалившись корпусом на сплетённые в кулак ладони, спросил: — Как думаешь, она меня примет сегодня?

— У неё утром была леди Линкольн.

Герцог поднял взгляд проницательных серых глаз на друга и покачал головой:

— Плохо… Очень плохо… Значит, она уже всё знает…

— Командир, я не имею права спрашивать, но неужели те сплетни, что поползли вчера по Виндзору, не безосновательны?

Джаспер внимательно смотрел в лицо первого пэра королевства. Его воспалённые глаза лучше всего говорили о том, какие муки переживал мужчина минувшей ночью. Ландешот встал и, отойдя к окошку, произнёс, не глядя на Рида:

— Парламент хочет, чтобы я женился на наследнице. А мужем маркизы Линкольн должен стать герцог Джинджеффер э Лот.

Лейтенант на миг потерял дар речи.

— Но, командир…

— Вот и ты это понимаешь… А почему лорды не понимают или делают вид, что не понимают, я не знаю.

Герцог обернулся.

— Вам нужно организовать охрану! — горячо сказал Джаспер.

— Меньше всего я сейчас думаю о себе, Джас… Меня волнует безопасность принцесс. Прикажи утроить караулы на их этажах.

— Непременно. Но я думаю, едва новость станет известна более широкому кругу лиц, недоброжелатели сразу зашевелятся. И Ваши, и второго герцога. Я, правда, плохо представляю, как отреагирует Англия на сообщение о свадьбе Маркизы Прилондонских краёв и Красного Джона… Это просто немыслимо!

— Согласен, такой брак мало кому понравится: против него будут и Палата лордов, и Палата общин по известным причинам.

— В случае с Вами, надеюсь, противников будет меньше. Объективных причин запрещать брак герцога королевской крови и наследной принцессы нет.

Ландешот грустно улыбнулся, прошёлся по каморке вперёд-назад, остановился перед юным другом и покачал головой:

— Только она ни за что на такое не согласится. Даже если ей король прикажет…

— Почему же?

Снова отвернувшись, Чарльз Кост подошёл к окошку и, облокотившись на него, ответил:

— Потому что она любит Райта. И это взаимно. А меня она и раньше избегала, теперь же ещё больше возненавидит… А я не знаю, как с ней поговорить, объяснить, что я не враг, что ни при чём, что идея не моя!

Рид отпрянул. Тень догадки об истинных чувствах Ландешота к наследнице мелькнула на его лице, но спросить он ничего не успел. Герцог снова вернулся в кресло и, тяжело опустившись в него, произнёс роковые слова сам:

— Да, я люблю её больше жизни. Ту, что избегает меня все годы моей службы при Малом дворе. Ту, что не приняла моих чувств, сказав, что ей нечем мне ответить. Ту, на которой, возможно, меня заставят жениться против её воли. И от этой мысли хочется умереть, Джас…

Выслушав рассказ названной сестры, юноша побледнел, как полотно.

— Что мне делать? — глядя в глаза Джерома, по-детски беспомощно спросила принцесса.

Они сидели на софе, как обычно при их душевных разговорах. Он держал её за руку. Ариэль, чувствуя настроение хозяйки, забилась под кресло и, если бы кто вздумал под него заглянуть, то увидел бы лишь горящие жёлтые глаза.

— В первую очередь идти к королю и выяснить, правда ли то, что сообщил леди Линкольн советник. Не исключено, что она просто играет с тобой.

— На игры не похоже, — покачала головой Ирена. — Мои фрейлины уже болтают о вчерашнем заседании парламента, которое привнесёт большие изменения в мою жизнь!

Остин Вендер встал и нервно зашагал по комнате. Наследница и её собака следили за ним глазами.

— Если это правда, то я хочу слышать мнение отца.

— Если это правда, и король согласится по каким-то нам непонятным причинам на предписание парламента, то какие последствия для вас четверых несут браки?

— Самые пакостные, — опустила голову Ирена. — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Ландешоту. Сейчас я не буду говорить о том, что как мужчина он мне неприятен. Это даже не главное…

Голос дрогнул, выдавая неискренность слов принцессы. Джером остановился и взглянул на хрупкую фигурку названной сестры. Он понимал: она могла положить свою свободу на алтарь английского трона и пойти под венец с любым заморским женихом, если так диктовала бы необходимость политического курса. Но к браку с английским пэром её душа готова не была…

— Важнее то, что исходя из «Акта Ассоциации» 1585 года, любого из нас легко можно втянуть в заговор и отправить на эшафот.

— Подробнее расскажи, я не знаю этих тонкостей.

Ирена подняла взор на названного брата.

— При живом короле, моём отце, прямых претендентов на трон двое: я и Анж. Все остальные — косвенные и побочные. Но если, например, какой-нибудь яростный фанатик Анжелины пожелает посадить после отца на трон её как регентшу при сыне, ему не составит труда придумать какой-нибудь плохонький заговор. Неуклюжая попытка убийства монарха приведёт к тому, что обвинёнными в государственной измене будут претенденты на трон. Самое страшное, что в положении «Акта» говорится: особа королевской крови, даже не участвовавшая в заговоре, который был организован третьими лицами в её пользу, подлежит физическому уничтожению. И этот «Акт» никто не отменял.

— А претендентов на наследство много… — подытожил Джером. — И сторонников у них хватает, а вот сколько у этих сторонников ума…

Девушка прикрыла глаза и утвердительно качнула головой:

— Да, даже друзья и сторонники неосторожными движениями могут подставить наши головы под топор…

Остин Вендер взъерошил волосы и почувствовал, как на лбу выступили капельки холодного пота.

— И человек-тень упорно втягивает меня в игры вокруг престола… Я подозреваю, что он таким образом хочет расчистить дорогу к трону вовсе не бастарду Брендборда, каковым меня считает… А леди Анжелине.

— Я почему-то думала так же до сегодняшнего утра… Но когда кузина пришла ко мне с искренней просьбой объединиться, чтобы не допустить браков… Я ей поверила.

— Как всё запутанно, чёрт возьми, — прошептал Джером, приблизился к названной сестре и, опустившись на колено перед софой, взял руки Ирены в свои ладони. — Петля затягивается… Нужно что-то делать.

— Нужно встретиться где-то подальше от глаз придворных и обсудить всё. Мы не можем взять и собраться в моих гостиных. Все пэры осведомлены о предписании. Не удивлюсь, если их жёны уже тоже в курсе дела. Любой наш сбор может показаться странным. Надо быть предельно осторожными.

— Давай устроим встречу в «Шоколаде», — предложил Джером. — Идеальнее места не найти. Не будут же следить за тобой и леди Линкольн ежесекундно сотни глаз английских лордов, ей-Богу. А Тайный совет, если и доложит Роквеллу, тот, думается, прекрасно поймёт, зачем мы встречаемся, если ему самому не по нраву это предложение.

— Пожалуй, ты прав. Мне надо посоветоваться с кузиной…

— Только для начала сходи к отцу, родная.

Монарх методично постукивал пером по бумаге, глядя в одну точку перед собой. Дешторнак сидел, подперев голову, и покачивал правой ногой, закинутой на левую.

— Странно, что принцесса ещё не была у нас, — молвил премьер.

— Значит, герцог не посчитал нужным осведомлять её раньше времени.

Граф перевёл взгляд на кипу неразобранных бумаг, понимая, что все эти дела подождут до тех пор, пока Его Величество не найдёт, что ответить парламенту.

Методичный стук пера начинал надоедать.

Молчание длилось ещё полчаса, прежде чем было прервано камердинером. Форс доложил о приходе Элиссы Английской. Король резко поднялся на ноги. Дешторнак обернулся к двери и тоже встал.

Наследная принцесса вошла бесшумно и сделала реверанс. Едва за ней закрылись двери, Ирена подняла глаза на обоих отцов и всё поняла.

— Идите сюда, дитя моё, — указывая на место рядом с собой, произнёс премьер. — Вероятно, Вам уже всё стало известно, и Вы решили узнать, что думает Ваш отец.

Не произнося ни слова, наследница проследовала к указанному ей стулу и обратила взор на короля. Ричард IV опустился в своё кресло со вздохом.

— Я уже отправил голубиную почту брату. Беда в том, что герцог Ротсей и герцог Кинтайр^[15] уже сговорены. Но есть дети от Анжелики Валуа. Сколько у тебя младших кузенов^[16], Ирена?

— Осталось двое, — гробовым голосом ответила девушка. — Джеймс умер три года назад.

— Джону и Вальтеру сейчас лет около 12?

— Да, Джону 13, Вальтеру 11, — подтвердила принцесса.

Король снова постучал пером по бумаге:

— Нехорошо… Они малолетние и тебе двоюродные по матери. Слишком близкое родство, слишком юный возраст… Парламент на это не согласится… Вот если бы нам удалось добиться согласия Его Величества на брак со вторым сыном…

— Роберту сейчас 22, — ответила побледневшая Ирена. — Но он не может жениться раньше старшего брата.

— Никто не может жениться раньше старшего принца! — откинув перо, раздражённо ответил король. — Потому я и попросил брата ускорить свадьбу Чарльза с Генриеттой Марией^[17]!

Ирена вскинула ресницы — о том, что шотландцы подписывают брачный контракт с Францией, она не знала.

— Да, скоро будет заключён союз между Бурбонами и Стюартами, но пока это не то, о чём брат хотел бы распространяться, — угадав вопрос в глазах дочери, пояснил Ричард Тюдор. — Как ты помнишь, леди Элизабет отдали за Пфальцского курфюрста^[18], и даже война в Европе не заставила Стюартов отказаться от заключения ещё одного брачного договора с немцами. Роберту прочат невесту из дома Гессенских. И вот это уже плохо…

Невольно девушка сравнила кандидатуры двух герцогов, с которыми ей, возможно, пришлось бы примириться. Старший кузен, Роберт, всегда был приветлив с ней, но сёстры часто жаловались на его вспыльчивость. Они не виделись уже несколько лет. Как изменился герцог Кинтайр, принцесса не знала. Но при всём этом он казался ей намного желаннее, чем Ландешот… «Быть может, просто потому, что я привыкла думать: мужем станет кто угодно, только не англичанин?» — пронеслось в голове Ирены.

— Но ведь вы с дядей не хотели династических браков между нашими королевствами, — напомнила наследница.

— Не хотели, — кивнул Ричард IV. — Но иногда внешняя политика вынуждает пересматривать внутреннюю. Стюарты — вторые претенденты на английский трон после Анжелины, и мне не хотелось бы перемешивать кровно наши ветви, не хотелось бы вносить смуту. Представь на миг, что ты выходишь замуж за второго шотландского принца. Таким образом он, перепрыгивая через голову старшего брата, становится претендентом на английский трон. В случае чего, Чарльз и Роберт превращаются в конкурентов.

— Дядя воспитал их достойными людьми, брат на брата не пойдёт, даже если не останется в Англии ни меня, ни Анж, — твёрдо произнесла Ирена. — Достаточно того, что голова его матери, их бабушки рассталась с телом на нашей земле^[19].

Король вышел из-за стола, принцесса поднялась. Подойдя к дочери, Ричард IV взял её за плечи и сказал:

— Дай Бог, чтобы было так, как говоришь ты. Но я уже ни за что не поручусь, дорогая.

— Папа… ты не можешь согласиться с предписанием парламента, — едва слышно прошептала наследница.

— Не могу, — отрицательно покачал головой монарх. — Это ещё опаснее, чем выдать тебя за Стюартов. И тебе не нужно объяснять, почему?

Девушка отрицательно качнула головой.

— Но и отвергнуть его без весомых причин я не в силах.

— Что же делать?

— Я жду ответа от брата. Всё будет зависеть от того, есть ли у нас шансы заговорить о помолвке с Робертом.

— А если остановить переговоры с Гессенскими уже невозможно?

— Тогда я попытаюсь убедить парламент в том, что брак с Шотландией нам выгоднее. Надеюсь, одного из своих младших сыновей Джеймс нам отдаст на правах герцога Корнуолла, но не короля.

— Но папа, Джону — 13! Вальтеру и того меньше. А парламенту нужны дети от меня и Анж, и как можно скорее.

— Боюсь, что на брак с шотландцами они не будут согласны, — подал голос Дешторнак. — Именно по тем причинам, о которых вы оба уже сказали. Стюарты — вторые претенденты на престол после леди Линкольн. Слишком остро стоит вопрос о престолонаследии.

— Только если принять документ равноценный тому, который принимала королева-мать, — отозвался Ричард IV, отпустил дочь и вернулся в своё кресло. — Документ, который лишил бы младших Стюартов этого права, пока живы прямые потомки Тюдоров.

Ирена криво усмехнулась:

— Это развяжет лишь очередной заговор против нашего дома… Да и салический закон не вернёт, как хотят лорды.

Король снова вышел из-за стола и стал ходить по комнате вперёд-назад. Граф перевёл усталый взгляд с него на принцессу и проговорил:

— И более того, если мы получим Роберта Стюарта в мужья Ирене, то их потомки будут претендовать на оба трона. Джеймсу это не понравится. Ему тоже не нужны лишние претенденты на престол.

Принцесса покачала головой.

— Это какая-то ловушка…

Ричард Тюдор остановился и, повернувшись к дочери, горячо прошептал:

— Дорогая, я из кожи вон вылезу, но сделаю всё, чтобы не допустить ни того, ни другого брака. А если у меня это не получится, то есть лишь один путь: договориться с братом о фиктивном браке, в котором не родится наследников. Это не самое хорошее решение, но пока я не вижу иного выхода для тебя. Не в ситуации сегодняшнего дня.

Ирена кивнула: фикция с кузеном на общеполитическом уровне её устроила бы больше всего.

— Но если я не сумею убедить лордов, — в глазах короля что-то дрогнуло, и в груди его дочери от этого только похолодело. — Тебе придётся смириться с партией Ландешота. Я протяну время до совершеннолетия Анжелины, и она сама сможет отказаться от брака с Джинджеффером. Тогда мы вдвое снизим вероятность опасности вокруг вас. Если вывести из игры за престол сразу двух претендентов, то можно будет передохнуть.

— То есть шансы не заключать помолвку между Анж и герцогом Джинджеффером э Лот всё-таки есть? — язык едва подчинялся, но девушка задала этот вопрос вслух.

— В этом я практически убеждён. Их от ловушки мы убережём в первую очередь. Дальше останется дело за сторонниками маркизы. Если они не наделают глупостей и позволят ей выйти замуж спокойно за того, кого она выберет сама, исключая английских и шотландских претендентов на наш трон, то это спасёт её в дальнейшем.

— А Райт?

— Он не считается прямым претендентом, хотя является потомком Тюдоров по женской линии. Если отвести от него опасность брака с первой леди, то ему ничего не будет угрожать, не переживай. Не думаю, что кто-то устроит заговор в пользу герцога. Он воин, а не политик.

— Но Чарльз Кост тоже воин, а не политик! — возразила Ирена, чувствуя, как начинает заходиться сердце.

— Да, — кивнул король, не отрывая глаз от радужки дочери. — И я сделаю всё, чтобы он не стал королём в случае заключения между вами брачного союза. Я придумаю, как это сделать. Если герцог останется лишь герцогом и мужем королевы, то вам ничего не будет угрожать при условии, что Анжелина не родит законных наследников, претендующих на наш трон.

— Слишком много «но», — грустно ответила Ирена, едва сдерживая слёзы обиды.

Отец не исключал вероятности её брака с Ландешотом, и это ранило больше всего. Сердце ныло. Одна слеза всё-таки предательски скатилась по щеке. Король стёр каплю большим пальцем левой руки и мягко промолвил:

— Родная моя, но ведь всё равно рано или поздно пришлось бы расстаться с девичеством. Мне кажется, что Чарльз — не самый плохой вариант в таком случае… Хотя, конечно, у меня были на него другие планы… Если парламент настаивает на рождении сына, моего внука, то лучше дружить с союзниками, чем с неизвестно кем.

— Да, папа… — ответила принцесса и спрятала взгляд под опущенными ресницами.

Слова эти отозвались глухой болью в сердце.

Когда принцесса покинула кабинет короля, премьер задумчиво проговорил:

— Чарльзу тридцать… У них слишком большая разница в возрасте и опять же — родство… Если племянник поклянётся, что у него нет даже бастардов, это может остановить парламент от принятия решения в его пользу. Им же нужен сын, а у Тюдоров с этим всегда было плохо. Вон даже у Джинджефферов всего по одному мальчику в колене рождалось.

— В случае с королями это был бы идеальный вариант, — задумчиво проговорил Ричард IV, почёсывая коротенькую бородку. — Для престолонаследия одного выжившего мальчика более чем достаточно. А ведь ты прав, Вильям… Надо подумать о возрасте… Второй раз байка о престарелом муже не пройдёт: Ирене придётся рожать от того, за кого её выдадут замуж… Ландешот ещё в соку, но надо подумать о более молодом претенденте на её руку.

— Где же взять такого претендента, чтобы был молод, родовит, не являлся прямым наследником какого-либо трона и был на нашей стороне?

— Есть у меня одна мысль, — глядя сквозь цветной витраж окна, ответил Ричард IV. — Я обдумаю её, если получится убедить парламент дать мне отсрочку или заключить фикцию со Стюартами.

— Не нравится мне эта идея с фикцией, — крякнул Дешторнак. — В два счёта раскроется…

Король вопросительно посмотрел на друга.

— Девственность, — пояснил свои слова граф. — Это легко определит любой медик.

Монарх сокрушённо покачал головой и глубоко вздохнул.

День пятый, 30 октября

— Эйда, какое мне платье выбрать, чтобы не обращать на себя внимания? — держа два мещанских наряда наготове и глядя поочерёдно на оба, спросила Ирена, едва её камеристка вошла в спальню.

Строгая брюнетка повела бровями, подошла к своей непоседливой госпоже, забрала платья, скинула их на кровать и спросила:

— Вы собираетесь ехать в «Шоколад»?

— Да, у меня там встреча с герцогом и ещё кое с кем.

— И Вас будут сопровождать рыцари?

— Да, — кивнула принцесса. — Но я не хочу быть узнанной.

— Сложно принцессе оставаться неузнанной рядом с рыцарями Красного ордена в алых плащах.

Эйда кивнула на окно. Ирена задумалась:

— Ты права, плащи выдают их сразу…

— Вы не можете ездить с ними в мещанском платье, — проговорила камеристка. — И тем более — верхом.

— Что же делать? Мне нужно оказаться в Лондоне со своими рыцарями. Но зеваки не должны понять, кто я. И местные жители не должны во мне признать ту, которую знали ранее.

— Не пора ли отказаться от этого маскарада? — указывая на платья, спросила брюнетка. — И воспользоваться просто каретой без гербов, как это делает леди Нанон? Тогда Вы легко сможете надеть любой из Ваших повседневных туалетов.

— Но тогда каждый прохожий в столице сможет догадаться, кого сопровождают рыцари.

— У Красных стражей куча невест. У герцога две сестры. Мало ли кого им понадобилось эскортировать? — пожала плечами Эйда.

Принцесса прошлась по спальне в задумчивости.

— Пожалуй, я соглашусь с тобой… Давай тогда голубое!

Тяжёлая карета с грохотом ехала по мостовой. Холборн был на удивление пуст. Четыре всадника медленным шагом следовали за экипажем, который вёз Ирену к Деборе.

До нужного поворота оставалось ещё два квартала, когда резкий стук прервал мысли наследной принцессы. Карета качнулась и, подгоняемая криками кучера, вмиг прибавила ходу.

«Что за шутки?» — пронеслось в голове девушки, когда от резкого ускорения и подскока на неровной дороге она едва не ударилась, подавшись вперёд.

Экипаж набирал ход. Сзади раздался цокот копыт и крики рыцарей. Кучер орал не своим голосом. Всё это показалось принцессе странным, и она, перебравшись на переднее сиденье, выглянула в смотровое окно: вместо знакомой фигуры на козлах сидел чужак и неистово стегал королевских лошадей.

В подпрыгивающем на бешеной скорости экипаже Ирена с трудом приблизилась к окошку и попыталась глянуть, что происходит на улице.

Рыцарей рядом не было. Холборн заканчивался.

Едва оправившиеся от резких ударов близнецы снова оказались в сёдлах, они очень пожалели, что луки и стрелы остались в Эшере.

Холл, как только снова сел на коня, сразу стал вытягивать из сумки верёвку — чутьё подсказывало бывшему моряку, что кое-какие навыки, приобретённые в Америке, ему сейчас пригодятся.

Глаза Джерома сверкали злостью: он впился взглядом в тощую фигуру незнакомца, подскочившего на запятки кареты, в которой была его названная сестра, пытаясь понять, что это за тип. Но сознание подсказывало, что он никогда ранее не встречал этого человека. Горячий конь набирал ход, и Остин Вендер уже освободил одну руку, чтобы вцепиться в негодяя при приближении к карете.

В этот миг мужчина обернулся и вынул пистолет. Конечно, он собирался палить по стражам, догоняющим тяжёлый экипаж без опознавательных знаков.

Раздался выстрел.

Фаворит наследницы пригнулся, отведя коня в сторону. Его взгляд скользнул по крышам — смотрящий на чердаке гостиницы Деборы уже должен был их заметить! И страж, конечно, оказался прав: Рип, едва увидевший, что экипаж, который ожидал его командир, внезапно изменил скорость, а рыцари по непонятным причинам попадали с лошадей, в тот же миг сообщил об этом вниз.

Рей, Робин, Джон и Эрик молниеносно оказались на улице и уже через несколько секунд неслись навстречу угоняемой карете.

Раздался второй выстрел.

Холл закинул лассо и довольно улыбнулся: тяжёлый пистолет был вырван из рук врага. Теперь дело оставалось только за Джеромом, который нагонял карету быстрее всех.

Мужчина на запятках злобно усмехнулся и полез на крышу экипажа.

Дорога вильнула. Впереди показались четыре всадника. Эрик натянул тетиву и выпустил стрелу в кучера. Тот мгновенно свалился с козел. Неуправляемая карета неслась дальше.

Остин Вендер плюнул на незнакомца и, обгоняя экипаж, схватился за козлы. В это же время такое же действие с другой стороны проделал и Рей, но вцепившись в упряжь.

Ирена через стёкла кареты увидела лишь мелькающие над мостовой красные плащи.

Джон проскакал мимо останавливающегося экипажа и, быстро спешившись, сдёрнул с запяток незнакомца.

— Джейк?! — сорвалось с губ герцога Джинджеффера э Лот.

Лошади перестали бить копытами. Джером прильнул спиной к дверце кареты, приложив палец к губам. Ирена, понимая его движение, осталась внутри экипажа. Рей кивнул остальным стражам, и они окружили недруга кольцом.

Незнакомец на полусогнутых отступил и оскалился.

— Кого я вижу! Райт…

Но, не желая вести светские беседы, Красный Джон с размаху ударил молодого мужчину в челюсть кулаком, после чего вынул клинок из ножен и, рассекая им воздух, шагнул к неприятелю.

— Как мне надоели Кеннеди на моей дороге! — прорычал Лесной страж.

Несостоявшийся угонщик кареты попятился. В глазах его сверкнул недобрый огонёк. Он отгородился от Райта руками с растопыренными пальцами, словно позабыв, что на его бедре висит фамильная шпага.

На удивление стражей, их командир не опустил оружие, а сделал предупреждающий выпад. Избежать укола Джейкобу Кеннеди — а угнать карету пытался, конечно же, младший отпрыск Оствейского — помогла только проворность, с которой он изогнул своё долговязое тело.

Раймонд, словно говоря «остановите его», кивнул Холлу и близнецам, находившимся ближе всех к запяткам и недружелюбно настроенной паре. Робин, не сговариваясь с друзьями, бросился к Джону.

От второго удара Райта Джейкоба спасли уже сами стражи, буквально повисшие на руках своего командира.

— Джон, не здесь! — крикнул Винтер. — Мы не в Эшере. Ты не можешь убить его тут.

— А хотелось бы… — процедил герцог и, бросив взгляд на карету, тихо добавил так, чтобы слышал его только Робин: — Важно, чтобы она не вышла.

— Джей этим уже занялся, — так же тихо ответил блондин.

Стряхнув с плеч руки рыцарей, Дважды герцог медленно вложил клинок в ножны и спросил, пристально глядя на недруга:

— Зачем пожаловал?

— Тебя не спросил, — чуть осмелев, усмехнулся Джейкоб.

Даже те стражи, кто не был с ним лично знаком, почувствовали, как холодок пробежал по коже — оскал незнакомца уж очень сильно напоминал улыбку Чёрного Джона, и в интонациях угадывалось сходство.

— Со мной теперь придётся считаться, — холодно ответил Райт. — Если посмел встать поперёк дороги той кареты, которую сопровождают рыцари Красного ордена.

— А я думал — сказки… — прошипел отпрыск Оствейского. — Значит, правда в фаворе…

— Арестуем его, и дело с концом, — произнёс Робин. — Что ты с ним возишься?

— Нет, ни один из Кеннеди больше не пойдёт под суд, — ответил Райт и обратился к долговязому: — Ещё раз я встречу тебя, Джейкоб, в подобной ситуации, разговора не будет: отправишься к праотцам. И даже они, — кивнув на стражей, повысил голос Красный Джон, — меня не остановят! Даю слово дворянина, не будь я Райт.

Младший сын графа Оствейского попятился. Рей хотел остановить его, но герцог качнул отрицательно головой:

— И не вздумай больше повторять эти глупости. Даже не пытайся уверить меня, что ты не знал, кто внутри кареты. Полномочия убить тебя при задержании у меня, как у лейтенанта лейб-гвардии Её Высочества, имеются. И я сделаю это, клянусь честью.

— Ну что ж… Раз это всё правда, то встретимся в Виндзоре. И поговорим уже на другом языке.

— Убирайся! — процедил Райт.

Джейкоб проскользнул между Реем Шервудом и Эриком Вайтом, хмуро оглядевшим его с головы до пят. Робин наклонился к самому уху Джона:

— Так нельзя. Да, он — это он… Но ты слишком…

Райт не ответил ничего, только что-то прорычал себе под нос и направился к Остину Вендеру.

— Кто это был? — спросил Холл.

— Кузен Чёрного Джона, — ответил Робин.

— Ммм… — американец присвистнул и тут же задал очередной вопрос: — А почему его нельзя было просто убить?

Следя глазами за тем, как Джером и Джон залезли в карету к Ирене, Винтер ответил:

— Не будь его отец графом, было бы можно.

Шервуд, уже обошедший мостовую, где недавно происходила борьба за карету принцессы Уэльской, обратился к стражам своего звена, кивая на труп сообщника Джейкоба Кеннеди:

— Приберитесь, сэры. Этого Вайт с козел снял насмерть. Только полиции нам тут не хватало. И кучера Ирены найдите, валяется где-нибудь перепуганный.

Принцесса оглядела хмурые лица своих рыцарей и спросила как можно более ровным голосом:

— И кто это был?

— Младший сын старшей ветки Кеннеди, — отозвался Красный Джон.

Опустив голову и исподлобья глядя на Райта, девушка уточнила:

— «Тех самых» Кеннеди?

— Да, — нехотя ответил мужчина. — Прямой потомок того, кто не простил Райтам брака с принцессой Екатериной.

— Кто знает, простил он или нет… — философски заметила дочь Тюдора, отвернувшись к окну. Карета тронулась. — Может, это и сказки всё… Может, его и не обманывал никто.

— Узнать это нам уже не дано, — ответил Райт.

Ирена обратила на любимого взор, и Джон тяжело вздохнул. Не стесняясь безмолвного присутствия Джерома, он протянул к девушке руку и осторожно взял её пальчики в свои ладони:

— Я ему тебя не отдам. Не бойся.

Остин Вендер едва заметно улыбнулся этой сцене.

Ирена и Джон вошли в «Шоколад» через гостиницу и поспешно поднялись на второй этаж. Стражи отогнали карету во дворы. Джером остался возле входа ожидать первую леди. По договорённости, она должна была явиться инкогнито и верхом.

Едва на другом конце Серебряной улицы показался всадник на вороном коне, юноша сразу узнал в нём маркизу.

Помогая девушке спешиться, он не произнёс ни слова. Она лишь мельком взглянула на его лицо и кивнула, благодаря за помощь. Остин Вендер подал руку красавице и отвёл её в кофейню. Внутри они не задержались. Кэт сразу проводила маркизу в подсобное помещение, а Джером остался сидеть в зале, ожидая команды подогнать карету к гостинице.

Первая леди вошла в номер, где её ожидали принцесса и герцог. Ставни были плотно закрыты, комнату освещали несколько свечей в большом канделябре. На круглом деревянном столике стояла ваза с фруктами, в тонких бокалах ожидало налитое янтарное вино. Но Анжелина поняла, что кузина и Красный Джон ни к чему не притрагивались. Лица их были белы, словно меловые скалы Дувра.

Ирена сидела в кресле, за спинкой которого стоял Райт. Второе такое же было приготовлено для первой леди. Девушка бросила перчатки и шляпу на столик, развязала плащ, скинула его на стул. Райт машинально отметил, как хорошо сидит на ней чёрная амазонка мужского покроя, не скрывающая прелестей точёной женской фигуры. Опустившись на сиденье, красавица нарушила тишину:

— Итак, какие у нас есть новости?

— Отец ищет возможность заключить брачный договор со Стюартами для меня, — ответила Ирена. — И обещал приложить все усилия, чтобы избавить от брака вас двоих.

— Это уже радует, — улыбнулась первая красавица королевства и стрельнула глазами на Райта. — Герцог, надеюсь, Ваше самолюбие не очень пострадает, если Вы услышите, что я не жажду становиться Вашей супругой?

— Маркиза, я могу ответить Вам тем же, — поклонился Красный Джон. — Мой образ жизни мало соотносится с браком. И менять его я не планирую.

— Это великолепно. Чем реже Вы мозолите глаза придворным, тем меньше Вас воспринимают как претендента на трон.

— Я бы предпочёл, чтобы обо мне в этом смысле и вовсе забыли, — внимательно следя за мимикой первой леди, ответил Джон.

— Вы очень разумны, герцог, — сверля Райта глазами, промолвила красавица и немного прищурилась, пытаясь изучить душу мужчины. — Но вот насколько разумен наш второй претендент, я не знаю. Он, наверное, от любви и счастья, что станет мужем наследницы, совсем голову потерял. Так, кузина?

С этими словами Анжелина посмотрела на сестру.

Ирена съёжилась. Меньше всего ей хотелось обсуждать чувства Ландешота к себе. Тем не менее удивиться, откуда маркиза знает о них, принцесса успела.

— Я не видела герцога.

Ответ прозвучал прохладно и сдержанно.

Леди Линкольн довольно кивнула.

— Итак, господа, давайте подумаем, что нам несёт огласка наших помолвок, если Его Величество ничего не предпримет в пятницу, — красавица закинула ногу на ногу и стала считать, разгибая пальцы. — Первое: недовольство Верхней и Нижней палат парламента нашим с Вами, милорд, союзом. У нас разные сторонники. Ваши соратники не жалуют меня так же, как мои последователи не очень будут рады видеть Вас моим законным мужем.

Джон кивнул.

— Второе: если кто-то пожелает отправить одного из нас или всех вместе на эшафот, то для этого достаточно просто закрутить маленький заговор с попыткой убийства короля. Вряд ли этим будут заниматься Бошаны, потому что до них трон дойдёт в последнюю очередь. Генуэзский далеко и вообще не знает, что тут происходит. Но вот сторонники Стюартов в этом отношении опасны. Отсюда следует вывод, что мы все трое, а точнее четверо, должны держаться вместе.

Принцесса и рыцарь переглянулись и снова стали слушать первую леди.

— Третье: обязанность немедленно делать детей. Парламент хочет видеть наследника-мальчика при жизни короля. Герцог, я надеюсь, Вы понимаете, что даже если нас поженят насильно, то я не стану выполнять свои супружеские обязанности? Не потому что лично Вы мне неприятны, это не так. Вы привлекательный мужчина, и половина фрейлин хоть сегодня готова отдаться Вам. Но я принцесса крови и, прежде чем вступать в интимную связь, должна трезво оценивать её последствия для себя и потомства.

Райт почувствовал, как алеют уши, и порадовался, что сильно отросшие волосы не дадут маркизе этого заметить. А девушка продолжала, словно и не пела только что дифирамбов своему предполагаемому жениху:

— Мы не можем сейчас позволить парламенту вернуть салический закон посредством наших жизней. Так, кузина?

Ирена кивнула.

— И отсюда следует, что ты, моя дорогая, так же не должна спать с мужем, как и я. Если у вас появится сын, то ты станешь не нужна. Тебя просто уберут с дороги. И, дай Бог, если не физически. Ты, конечно, всегда мечтала избавиться от обязанности быть королевой, я понимаю. Но умирать-то, наверное, в твои планы не входит?

— То есть ты предлагаешь согласиться на требование парламента, но на самом деле вступить в браки фиктивно?

— По-моему, это самый простой выход из ситуации, — пожала плечами первая леди, снова выпрямилась и посмотрела в глаза сначала сестре, потом Райту.

— Хорошо, — отозвался герцог, — предположим, у нас с Вами, миледи, меньше всего хлопот. Его Величество ищет возможность не допустить этот брак. А в случае свершения такового, думаю, мы не станем мешать спокойно жить друг другу до развода. Но вот что делать с принцессой и герцогом Ландешотом?..

— Отец сказал, что наш брак, скорее всего, будет неизбежен, — едва справившись с биением сердца, проговорила Ирена, опустив взгляд. — Если с шотландцами ничего не получится, то мне придётся смириться с этим…

Пальцы Райта с силой сжали спинку стула от одной мысли, что венчание его возлюбленной с соперником всё-таки состоится.

— Может быть, Вы, маркиза, разъясните милорду наши позиции? — предложил Красный Джон. — У Вас это отлично получается. Среди всех нас Вы лучше всех осведомлены в политической сфере.

Анжелина фыркнула:

— Я не только в политике осведомлена, герцог. Я так же прекрасно знаю, что первый пэр питает некоторую слабость к нашей наследнице и вряд ли откажется от возможности реализовать этот брак и разделить с ней постель.

Глаза маркизы, как два чёрных лезвия, вонзились в лицо принцессы. По телу Ирены пробежала дрожь.

— Ведь он не ради короны подчинится предписанию, а ради права обладать тобой, не так ли, кузина?

— Я не могу читать чужие мысли, — ответила Дочь Англии как можно более сдержанно.

— Так вот, Ирена, тебе нужно собрать в кучу всё своё женское влияние и убедить герцога, что он не должен тебя касаться после венца, — более мягко произнесла Анжелина. — Не хочу пугать, но точно знаю, что есть люди, которые только и ждут, когда ты забеременеешь, чтобы инсценировать твою смерть родами. Вернее, и твою, и младенца.

Райт вздрогнул. Наследница же не изменилась в лице.

— Видит Бог, ещё год назад я бы порадовалась этой мысли. У меня были на то свои причины, о которых я умолчу, — тихо проговорила маркиза. — Вам обоим прекрасно известно, кто подкупил Кеннеди для похищения принцессы Уэльской. Но сейчас всё изменилось. Я стала мудрее, а твои противники, кузина, стали ещё более кровожадны. И мне их уже не остановить. В этой игре парламента я такая же пешка, как и ты.

— Что ты хочешь сказать?

— Что они не остановятся ни перед чем, даже если ты не подпустишь Ландешота к себе, найдутся охотники сделать всё за него.

От этих слов Райт побледнел и понял, что интрига, в которую они оказались втянуты, ещё более ужасна, чем он мог себе представить. В памяти сразу всплыла история графини Брендборд…

— И я прекрасно понимаю, что то же самое грозит и мне, — добавила Анжелина.

— Я сумею защитить свою супругу от притязаний в случае чего, — отпарировал Красный Джон. — И думаю, что у герцога Ландешота, как начальника королевской охраны, достаточно возможностей, чтобы обеспечить полную безопасность принцессы.

— Безопасность — это полдела, — повела бровями красавица. — Важно, чтобы не поползли сплетни, что мы не исполняем своего долга перед страной. Ведь в наши планы входит развод через год-два по причине невозможности рождения детей в браке.

— Этот вариант мне нравится, — кивнула Ирена. — Но я не представляю, как его реализовать.

— Всё просто: ты просишь папеньку подарить себе уединённый замок подальше от Виндзора и никого не принимаешь. Живёте вы с мужем в разных корпусах и не встречаетесь ночами. Все же думают, что вы упорно делаете детей. Мы с герцогом можем поступить примерно так же. Через год можно легко заявить, что ничего не вышло, и потребовать аннулировать брак. По английским законам, король, как глава церкви, это сделает.

— Это прекрасный план, маркиза, — произнёс Райт, поражённый тонким умом первой красавицы. — Но согласится ли на него Ландешот?

— Да, план хорош, — промолвила Ирена и подняла взгляд на сестру. — Но, Анжелина, ты забываешь об одном обстоятельстве… После развода нам придётся вторично выходить замуж. Если брак не будет консуммирован^[20], то как объяснить это обстоятельство второму супругу? И если, прежде чем нас разводить, парламент соберёт консилиум, чтобы выяснить, исполнялся ли супружеский долг?

— Его легко обмануть, уверяю тебя, — махнула рукой девушка.

Райт готов был провалиться сквозь землю от таких интимных разговоров между девицами, свидетелем которых ему невольно пришлось стать. Но принцесс, казалось, это обстоятельство не особенно смущало.

— Если твой отец не найдёт варианта, и нам придётся идти под венец с герцогами, ты должна убедить Ландешота не доводить брак до конца. Или хотя бы постараться избежать рождения детей, если ты так беспокоишься о консилиуме, — усмехнулась маркиза. — Я понимаю, что влюблённому мужчине будет очень сложно отказаться от близости, находясь рядом с тобой и получив твоё согласие перед алтарём.

По губам маркизы пробежала тень холодной улыбки. При этих словах кузины Ирена отвернулась, поставив локоть на ручку кресла, и подпёрла им щёку. Джон опустил взгляд и мысленно погладил любимую по волосам.

— Кстати, у тебя есть Остин Вендер, неужели он не защитит тебя от притязаний герцога? Он же всё время находится в твоей спальне!

— Не в спальне, а в приёмной или гостевой, — процедила Ирена сквозь зубы.

— Если он действительно бастард графа Брендборда, как все предполагают, то ему бы тоже стоило подумать о своей безопасности, — заметила первая леди. — Его легко подставить под удар, как твоего фаворита. Впрочем, можно просто убить, а обвинить в этом ревнивого Ландешота…

Ирена метнула колючий взгляд на сестру и снова отвернулась. Райт не уставал поражаться тому, как на ходу Анжелина выдавала предположения всевозможных заговоров вокруг трона.

— Сразу минус два косвенных претендента на трон и большое пятно на твоё честное имя, — продолжала говорить красавица. — А если ты ещё и беременна будешь, то ребёнка можно признать незаконным по причине невозможности выяснить, кто его отец. Поэтому тебе, кузина, лучше не рожать никого. В конце концов, в твоих интересах не рожать сына в браке с пэром Англии. Тогда парламент отстанет от нас, и ввести салический закон не сможет. А после… когда война в Европе сойдёт на нет, ты сможешь спокойно выбрать какого-нибудь эрцгерцога или курфюрста для продолжения рода и позабыть обо всём этом, как о страшном сне.

— Может, проще сразу передать трон Стюартам? — спросила Ирена, словно у себя самой.

— Я иногда тоже так думаю… — призналась первая леди. — Пока они находятся на территории своей страны, их хотя бы казнить нельзя, исходя из нашего пресловутого «Акта Ассоциации^[21]…»

— Какова вероятность того, что мы не доживём до разводов? — поинтересовался Райт.

Анжелина подняла на него взор:

— А Вы умеете слушать, герцог. Вероятность очень велика, как Вы понимаете. И только объединение сможет нам помочь. Кузина, — маркиза снова обратила взгляд на Ирену, заставив её обернуться. — Ты же сможешь привлечь на нашу сторону Ландешота? Я бы и сама поговорила с ним, но подозреваю, что он меня слушать не станет. А твоё появление для него всегда было подобно празднику. Ты сорок рыцарей околдовала, что тебе стоит одного герцога подчинить своим чарам?

— Анж, не язви, без тебя тошно, — только и нашлась, что сказать принцесса.

Едва принцесса и герцог вышли из гостиницы, Джером подскочил к Ирене, взял её под локоть и увёл к карете, чуть заметно кивнув Джону. Райт остался у входа, навалившись на столб, подпирающий козырёк, и сложил руки на груди. Дверца захлопнулась, экипаж мерно отстучал по мостовой. Мужчина знал, что во дворце с его любимой не случится ничего, пока рядом с ней Остин Вендер.

Не прошло и минуты, как на улице оказалась красавица Анжелина. Увидев, что Райт стоит у дверей, она косо взглянула на него и остановилась рядом:

— Вы меня ожидаете, герцог?

— А Вы думали, что я отпущу Вас одну?

Первая леди предпочла не спорить и молча прошла к навесу конюшни. Мужчина последовал за ней и подсадил девушку. Оказавшись в седле, Анжелина не стала дожидаться, когда Райт заберётся на Вихря, и сорвалась в галоп. Догнать её герцогу Джинджефферу э Лот не составило труда.

Джером посчитал, что тянуть с разговором до Виндзора не имеет смысла.

— Что вы решили?

Ирена обратила взгляд на названного брата. Он был бледен, как полотно, а на виске сильно пульсировала жилка.

— Они согласны на фикцию…

— Оба?

— Да. Кузина считает, что тогда через год мы все смогли бы развестись.

— Это уже хорошо. Но что делать со вторым герцогом? Его надо как-то тоже склонить к такому решению.

— Вот и Анж так считает. Но КАК, Джером?

Взор названной сестры, полный безысходности, буквально пронзил сердце юного рыцаря.

— Она не желает с ним поговорить? Почему не пригласила его на рандеву?

— Она хочет, чтобы с ним поговорила я.

— В этом есть доля разумного: я не заметил, чтобы он был пленён её красотой.

Ирена вздохнула, опустив ресницы.

— Но я не представляю, как мне говорить с ним.

— Честно и открыто, как же ещё?

Бирюзовый взгляд снова обратился на названного брата. В глазах — шторм.

— Как, Джером, как? Как можно предлагать фикцию мужчине, который недавно признался мне в чувствах, если он знает, что, возможно, станет обладать мною по закону?!

— Вот и проверим, каковы эти чувства, — пробурчал юноша.

— Что ты имеешь в виду? — склонила голову набок девушка.

— Если он действительно любит тебя и дорожит тобой, то не пойдёт против твоей воли.

Принцесса покачала головой:

— Да какой же мужчина откажется от предмета своей страсти? Так не бывает.

Трубадур ухмыльнулся:

— В чём-то ты права… Наша всеобщая беда чаще всего в том, что мы путаем любовь с желанием обладать… Я сам в такой ситуации бывал не раз.

Ирена отвернулась к окошку. Её слова донеслись до слуха юноши как набат:

— В любом случае, что бы там ни было, я не смогу нарушить своего слова, данного перед алтарём.

Сердце юноши на миг замерло.

— Ты хочешь сказать, что даже не попытаешься поговорить с ним о фикции?

Голос его дрогнул. Ирена обернулась.

— У меня язык не повернётся, Джером! Я не смогу предложить герцогу этого. Это означало бы лицемерить и перед ним, и перед собой, и перед Богом! Меня с детства готовили к мысли о замужестве по расчёту. К тому, что я должна рожать наследников. И если всё случится так, как решил парламент, то я ничего не изменю при всём желании. Я даже пытаться не буду уклоняться от выполнения своего долга перед моей страной. Хотя в случае с Ландешотом это удар ниже пояса, это просто немыслимо для меня, недопустимо. Но, если так случится, то доведение брака до конца станет неизбежностью. Я должна буду стать его женой. И стану ею.

Остин Вендер вынул трубку и, набивая её табаком, хмуро бросил:

— Прости, я закурю…

Спустя несколько секунд облако дыма было выпущено в открытое окно. Юный рыцарь смотрел на мёртвые поля вдоль дороги и думал. Думал, существуют ли способы избежать неприятной участи для принцессы, если король всё-таки не найдёт причину отвергнуть предложение парламента.

— Очень интересно, что скажет твой отец…

— Не думаю, что за три дня он найдёт альтернативу предписанию…

Девушка сокрушённо покачала головой. Страж не мог этого видеть, но догадался о её движении.

— А я всё-таки надеюсь, что король мудрее всех пэров и сделает так, чтобы не отдавать тебя на растерзание недоброжелателям и обезопасить всех вас. Мы же прекрасно понимаем, чем чреваты эти два брака для страны…

Внезапная мысль осенила юношу, и он повернулся к наследнице:

— А если ты ему расскажешь всё? Чтобы он понимал, ПОЧЕМУ ты не можешь принять мысль стать женой именно Ландешота?

— С политической точки зрения, — хмуро отозвалась Ирена, глядя другу в глаза, — неважно, какой именно пэр переступит порог моей спальни, чтобы сделать наследника, Джером. И Ландешот — не самый плохой вариант. Объективных причин отказать ему попросту нет.

Страж сильно затянулся и снова выпустил дым в окно.

— Ты хочешь сказать, что, если король согласится на предписание парламента, то ты и брыкаться не будешь?

— Не буду…

Ресницы девушки дрогнули.

Фаворит принцессы вытряхнул пепел и сунул трубку в поясной мешок. На виске его всё так же нервно билась жилка. Лицо с каждой секундой становилось всё более пунцовым: как ни старался страж скрыть своего негодования, у него это плохо получалось. Ирена видела, что он готов рвать и метать.

— Я всё понимаю, родная моя… Но ты же не сможешь… Ты выше всего этого…

— Это буду уже не я… — тихо произнесла принцесса. — Знаешь, хочется сейчас одного — просто умереть. И все вопросы сами собой решатся. Наследника родит Анж.

Джером тяжело вздохнул и повёл глазами по карете.

— И всё-таки надо сделать всё возможное, чтобы он отказался от мысли доводить брак до конца…

— Поставь себя на его место: если бы у тебя была возможность жениться на Присс, но она предложила бы тебе фикцию, ты принял бы это?

— Не совсем корректное сравнение, — мягко улыбнулся Остин Вендер и взял наследницу за руку. — Она не принцесса, я не герцог… Мне сложно такое представить.

Выйдя из кареты, названные брат с сестрой прошли к заднему подъезду восточного корпуса Виндзора и поднялись по лестнице на этаж Ирены.

Когда осталось преодолеть всего один пролёт, перед глазами наследницы мелькнул знакомый камзол — обычно в таком герцог Ландешот делал обход караульных. Сердце принцессы сжалось.

Джером заметил, что Ирена съёжилась и замедлила шаг. Подняв глаза, он понял, что причиной тому послужила удаляющаяся фигура. Когда оба они поднялись на последнюю ступеньку, Ландешот был уже на другом конце коридора. Девушка взглянула в его сторону и замерла на месте. Страж взял её под локоть и силой утащил в покои со словами: «Ну, идём же!»

Герцог, услышав возню на этаже, обернулся. Его взгляд выхватил лишь чёрный плащ Остина Вендера, мелькнувший в дверях приёмной принцессы Уэльской.

Едва дверь закрылась, Ирена навалилась на стену, заложив руки за спину, и закрыла глаза. Ариэль, важно вышагивая от камина, где она мирно спала на своей подстилке, подошла к хозяйке и стала обнюхивать подол её платья, совершенно не обращая внимания на юношу.

— Что с тобой? — заметив, как нервно вздымается грудь наследницы, спросил Джером.

— Я на миг представила его рядом… — прошептала девушка. — Мне стало дурно.

Остин Вендер порывисто подошёл к принцессе и взял её лицо в свои ладони. Ирена подняла веки, взоры их встретились.

— Успокойся, слышишь меня? Успокойся. Ты завтра же назначишь ему свидание и всё скажешь, как есть. Если он не идиот, то должен понимать, чем грозят вам всем эти браки. Ты не должна рожать наследника сейчас, не должна… Мы все понимаем, что это заговор, и чем он закончится. И он поймёт. Если ему дорога ты, он не захочет тебе зла, он не тронет тебя даже после венца.

— Мне страшно… — прошептала Ирена, едва дыша. — Не потому что кругом заговорщики, а потому, что одно неловкое движение сможет погубить всех нас… Но хватит ли у меня смелости объясниться с ним?..

Джером наклонился к девушке, коснулся своим лбом её лба и упёрся руками в стену. Ирена обняла его за шею.

— Соберись. Ты должна это сделать.

Ариэль едва слышно зарычала и тявкнула, словно подтверждая слова юноши.

Винтер вышел из ДЛД, прекрасно понимая, что искать Райта придётся долго. На привычном месте под вязами он его не увидел. Означать это могло лишь одно — командир лесного отряда не в самом хорошем расположении духа обходит окрестности. Робин оказался прав: в нескольких сотнях ярдов от полянки Красный Джон сидел на корявом стволе дерева и вытачивал ножом палку.

— Ну что ты бычишься? — положив руку на плечо друга, спросил Винтер.

Райт повернул к нему лицо и опустил нож.

— Ты же знаешь, что появление этой семейки никогда не приводило к добру. А видеть кого-то из них рядом с Ирен вдвойне больно. Тем более Джейка!

Голос Красного Джона невольно повысился на тон в конце фразы. Робин сжал его плечо, призывая друга успокоиться.

— Я знаю, брат, но не надо так дёргаться из-за него.

— Мне ещё только Кеннеди сейчас не хватало… — помотал головой Красный Джон. — Я как только увидел его, сразу все события прошлого в памяти всплыли… Ты же понимаешь, о чём я?

Герцог обернулся на друга. Робин кивнул:

— Понимаю. Именно потому я и остановил тебя в Лондоне. Ты относишься к нему слишком эмоционально, это заметно. И это плохо.

— Плохо, — согласился Райт и горько добавил, глядя на носки своих ботфорт: — Никто не должен понять, почему настолько плохо. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы появились в моей жизни Кеннеди. Будь то Джейк или Стефф.

— Ты же больше не любишь её, — осторожно произнёс Робин.

— Не люблю. Но моя мужская гордость и моя честь встают на дыбы, едва я вспоминаю события того дня. А Джейк — живое напоминание о них! Я не хочу, чтобы он стоял у меня на дороге. Особенно теперь, когда есть Ирен, когда я должен быть рядом с ней по праву рождения постоянно! Я не хочу, чтобы это всё разрушилось, тем более — сейчас, когда на кону её брак…

Винтер обошёл друга, встал перед ним, пытаясь заглянуть в глаза:

— Будь аккуратнее, Джон. Ирена умная девочка и она быстро поймёт, что прошлое, которое связывает тебя с Джейком, не так безобидно, как могут думать остальные. Ты же не хочешь, чтобы она узнала обо всём?

— Конечно, не хочу. Так же, как не хочу появления при дворе Стефани Кеннеди… — прорычал Райт. — Но не могу я думать о добре и всепрощении, когда вижу Джейка!

— Выключи сердце, брат. Включи голову и подумай, зачем ему понадобилась сегодня эта охота за каретой наследницы?

Красный Джон тяжело вздохнул:

— Хотел бы я знать…

— Не верю в то, что это случайность. Он удивился, увидев тебя лично, но не мог не понимать, чью карету эскортируют рыцари Красного ордена.

— Совершенно верно, Робби. И появился этот Кеннеди не случайно. Не даёт мне покоя одна деталь…

— Какая? — поднял голубые глаза на друга Винтер.

— Он всегда был трусом, не сравнить с Джоном. Прятался за спины старших братьев. Сам никогда не лез на рожон. И что заставило его вдруг стать таким смелым, чтобы напасть на карету наследницы английского престола? Какой же козырь он прячет в рукаве?.. Вот что я хотел бы знать.

Робин оглядел потемневший от сырости лес, плотнее натянув полы плаща на грудь, и тихо ответил:

— Думаю, мы это скоро выясним… Такие, как Джейк, молча не сидят, коли пришли.

Через полчаса вернулся Джером. Соскочив с коня, он прямиком направился к Райту и, выгнав всех из комнаты, спросил:

— Ты давно уже тут?

— Я только до тоннеля со стороны Темзы маркизу проводил и сразу — сюда.

— Мы видели Ландешота мельком. У неё чуть истерика не случилась, едва успокоил.

— Не представляю их вместе, — взъерошил волосы Райт и сделал несколько шагов по комнате.

— А нас с ней? — вдруг спросил Остин Вендер.

Красный Джон остановился как вкопанный и обратил взгляд на друга.

— Я снова получил от Тени записку. В Верхнем парке ко мне подошёл мальчик и отдал её прямо в руки. Денег не взял, видимо, ему хорошо заплатили.

— Что в записке?

— Сам посмотри!

Джером протянул Джону узкий листок. На бумаге было всего несколько слов: «А я говорил, что лучше Вам на ней жениться, пока не поздно». Райт поднял взгляд на юношу:

— Он подстрекает тебя на тайный брак.

— В сегодняшних условиях, как я понимаю, это будет приравнено к измене?

— Да.

— Леди Линкольн считает меня бастардом Брендборда?

— Похоже на то.

— Вот чует моё сердце, что эти двое связаны. Все его действия приводят к тому, чтобы её на трон посадить.

— Но она так искренне уверяла сегодня Ирену не рожать наследника!..

— Вероятно, потому, что собирается родить сама?

— Не от меня в таком случае уж точно, — усмехнулся Райт.

— Долго ли убрать тебя с дороги, когда станешь не нужен? — заметил Остин Вендер. — Ну и попали мы, брат… Я даже не представляю, какое чудо должно произойти, чтобы нам вылезти из этого болота…

— Я пока тоже не знаю. Она будет говорить с Ландешотом?

— Будет, — опустившись на свою кровать, тоскливо произнёс Джером. — Куда ей деваться-то?

— От его ответа многое зависит: с нами он или против нас…

— Вот завтра и узнаем.

День шестой, 31 октября

— Вызови ко мне барона Роквелла, — глядя на своё бледное отражение, произнесла наследница, едва Эйда уложила её волосы в незатейливую причёску. — Его сестра всё ещё не вернулась, я хочу передать ей кое-что.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Смотритель замка, заведующий бельём.

2

Сэр Фрэнсис — министр Элизабет I, член Тайного совета, начальник разведки и контрразведки Англии, организовавший идеальную шпионскую сеть. Уолсингем раскрыл заговор против королевы в пользу Марии Стюарт.

3

Вестминстер — имеется в виду дворец, где заседал парламент Англии.

4

2-й граф Солсбери — сын Роберта Сесила, 1-го графа Солсбери, внук Уильяма Сесила, барона Бёрли, главного советника королевы Элизабет I.

5

Ландграфы — только наместники, поэтому на ступень ниже немецких князей и герцогов, даже если восходят к королевским родам.

6

Джордж Вильерс, герцог Бекингемский — исторически премьер-министр Англии, фаворит Джеймса I и Карла I. В альтернативной версии — помощник и ученик Дешторнака, его преемник, в 1624 году исполнявший обязанности министра иностранных дел.

7

Внук двоюродного брата Анны Болейн, Томаса Сэквилла, 1-го барона Бакхёрста, 1-го графа Дорсета, лорда-казначея Англии с 1599 года. По альтернативной версии он занял пост лорда-канцлера после герцога Роквелла.

8

21-й граф Арундел, католик — в альтернативной версии дядя Филиппа Говарда. Исторически Томас Говард, 21-й граф Арундел приходился внуком 4-му герцогу Норфолку, казнённому королевой Элизабет I.

9

5-й граф Вустер (1577—1646) — праправнук Чарльза Сомерсета, 1-го графа Вустера, незаконнорожденного сына Генри Бофорта, 3-го герцога Сомерсета — особы королевской крови.

10

Зимний король — Фридрих V, курфюрст Пфальцский (1610—1623), король Чехии под именем Фридрих I. Имперским эдиктом в 1623 году был лишён владений и титула. До конца жизни он с семьёй находился в изгнании.

11

Праправнучка Генриха VII, претендентка на английский престол после смерти королевы Елизаветы I.

12

Альтернативная версия, по которой дом Ландешотов восходит к Тюдорам в пятом колене.

13

Престолонаследие только по мужской линии.

14

Здесь Роквелл называет фамилии герцога Ландешота и графа Дешторнака.

15

Имеются в виду двое старших сыновей короля Джеймса (Якова) VI, принцы Чарльз и Роберт. Исторически до 1624 года герцог Кинтайр не дожил.

16

Всех детей Джеймса Шотландского Ирена называла своими кузенами, несмотря на разницу в родстве между детьми от первой и второй жены короля.

17

Здесь имеется в виду сестра Людовика XIII, будущая жена Карла I, невеста принца Чарльза (в контексте книги — герцога Ротсея).

18

Здесь имеется в виду Элизабет Стюарт, дочь Джеймса (Якова) VI Шотландского, т.н. Зимняя Королева.

19

Имеется в виду казнь Марии Стюарт.

20

Значит «доведён до конца», что означает наличие интимной близости между супругами.

21

Закон, принятый для защиты коронованной особы от заговоров в пользу других особ королевской крови.