Измена. Босс не отпустит

Рика Ром (2024)

Леон и Стася были идеальной парой, пока…не случилось «однажды»… Однажды она застала его в кабинете с другой и с этого дня их жизни изменились навсегда. От былой любви остался только пепел. Но все мы знаем, что из пепла может возродиться нечто новое. Леону и Стасе повезло. Они непросто сумели преодолеть все испытания и стать настоящей семьей, но и смогли воскресить сгоревшие дотла чувства.

ГЛАВА 4

Весь вечер не могу отделаться от мыслей о Леоне и Алине. Куда они ушли, о чем они говорили, на каком расстоянии находились друг от друга. Я не готова к этому и никогда не буду готова. Я срочно должна покончить с Романовыми и уйти.

— Ну, чего ты опять нос повесила?

Данка кружит возле меня и машет крылышками.

— Я стояла и даже вдохнуть не могла. Счастливое личико Алины…

— И ты сразу нафантазировала сколько раз, и в каких позах он ее берет?

— Не спрашивай, — хватаюсь руками за голову и раскачиваюсь маятником. — Каждый день видеть их и думать, уходят они вместе или нет. Невыносимо.…И это после пяти лет брака. Я ему что, успела наскучить?

— Я бы сказала, кто он, но ты слишком ранимая. Поэтому, промолчу.

— Мне нужна порция твоего здравого смысла, Дан.

— Окей, — она открывает окно, комната наполняется холодным воздухом, — сама напросилась.

Дана ничего не успевает сказать. Ее телефон беззвучно мигает. Айфон последней модели лежит на кровати рядом со мной, и я первая беру его в руки. Сообщение от Архипа. С фотографией. Нажимаю, не спросив разрешения у владелицы телефона. На фото Архип, Эрнест и Леон. Никакой Алины и в помине нет. Чисто мальчишник.

— Что там? Покажи.

Я увеличиваю снимок, и мы с Даной внимательно рассматриваем его. Троица отдыхает в самом крутом клубе города. На фоне яркие неоновые вывески и световые кубы.

— Надеюсь, тебе стало легче? — подруга укладывается на кровать и при мне печатает ответ мужу. Парочка диких смайлов в конце текста веселят нас обеих.

— Честно? Да.

— Он забросил тебе крючок и ты его проглотила. Ему эта мымра ни в одно место не уперлась, а ты извелась вся.

— Жестоко. Потому что…

— Ты всё еще его любишь?

— Нет! Не знаю… — сдираю зубами шкурку с нижней губы.

— Итак. Раз уж ты немного выдохнула, давай–ка, примерь наряды, которые я тебе привезла. Они прошли мой строгий отбор!

Я улыбаюсь. Дана умеет поднять настроение со дна. Правда, сейчас оно повысилось благодаря Архипу. Хороший он мужик.

Провожаю Дану около восьми часов вечера. Точно не скажу. Она успевает разузнать у меня о ближайших планах и походе с Эром в джаз–бар. Я и сама жду не дождусь, когда отвлекусь от серых будней, от воспоминаний о предательстве в годовщину свадьбы. Тем более, у меня есть в чем блеснуть. Длинное обтягивающее платье с открытой спиной и вырезом «лодочка», идеально впишется в интерьер бара.

Я подхожу к окну, возле которого располагается узкий стол, открываю ноутбук и секунду смотрю на экран, будто из него вылезет приведение. Собрать себя в кучу сложно, но я собираю. Мне нужно закончить хотя бы еще одну комнату в проекте Романовых за эту неделю. Пальцы сами начинают летать по клавиатуре, и я не замечаю бег времени.

***

Я просыпаюсь на том же месте. Голова лежит поверх стола, и я уверена, у меня отпечаталось парочка букв на щеке. Спина затекает, ноги ватные. Ругаю сама себя за сон в неудобном кресле. Встав, долго разминаюсь, растираю руки, ноги, шею. Хруст в пояснице жирная точка. В полусогнутом виде ползу в ванну и отмокаю в ней минут пятнадцать.

Стоя перед зеркалом, наношу увлажняющий крем и боковым зрением вижу пижаму на дверном крючке. От нее исходит тепло. То, которое я испытывала рядом с Леоном. Прошлым вечером я забыла надеть ее и теперь будто бы извиняюсь за это.

Покончив с обычными утренними ритуалами красоты, одеваюсь и покидаю номер. В лифте меня настигает озноб. Сначала медленно ползет по позвоночнику, а затем покрывает все тело мурашками. Крепче сжимаю ремешок сумки, повисшей на плече и считаю этажи. Створки открываются, и я ахаю от Леона, стоящего в холле.

— Доброе утро. — Низкий бас лучше ядрёного кофе.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

— Поговорим? — показывает рукой на зону отдыха, и я иду туда, отбивая каблуками четкий ритм.

— Преследуешь меня?

Леон выгибает черную бровь. Ой…

— Для этого есть обученные люди. А всего лишь хочу знать, что с моей женой все в порядке.

— Пожалуйста, не будем об этом. Снова.

— Короче, — Леон ведет носом, — у меня есть пустая квартира в спальном районе. Закрытая, хорошо охраняемая территория. Живи там, вместо этого убогого местечка.

— Это четырехзвездочный отель, Леон. И, что еще ты скрывал от меня пять лет?

— Я ничего не скрывал, — приближается, — раньше я сам жил в этой квартире. Пока не встретил тебя. С тобой мне захотелось большего. Я думал о детях. А им было бы тесно в ней.

— Дети? — в груди саднит, горит, печёт. — Мой выкидыш, Леон, тебе о чем–то говорит?

— Лишь о том, что тебе нужно больше отдыхать, принимать витамины, беречь себя. Ты даже толком обследования не прошла.

Между нами нет воздуха. Мы будто в котельной возле раскаленных углей.

— Перестань. Прошу тебя.

Еще немного и я вернусь в прошлое. Мы поженились спустя три месяца после знакомства. Выпускной и сразу ЗАГС. И мы были так рады беременности. Леон накупил игрушек, всяких детских книжек. А потом землетрясение в райской долине. Я надолго закрылась, а он окунулся в работу.

— Возьмешь ключи? Мне так будет спокойнее.

— Хорошо. — Еле–еле выговариваю я.

Леон берет мою руку, раскрывает ладонь и кладет в нее связку ключей. Поочередно складывает мои пальцы в кулак. И не отпускает. Держит. На коже остаются ожоги.

— И мой водитель к твоим услугам.

— Я задыхаюсь, Леон. Умерь пыл. — Мучительно тяну слова.

— Ты. Моя. Жена. И пока ничего не изменилось, ты будешь под моей защитой. В офисе и вне него.

— Господи…

— Ты сейчас в офис?

Я киваю. Он продолжает:

— Едем. По дороге расскажешь о Романовых. Дизайн подростковой комнаты я оценил. Ты молодец.

— А ты расскажешь про разговор с Алиной? У вас всё серьёзно?

Леон нацеливается на выход. Я иду следом. Крупные хлопья снега оседают на наших плечах. Некоторые снежинки долго не тают.

— Не заставляй меня повторять снова, Стась. Или тебе доставляет удовольствие, когда я злюсь?

Открывает дверь Мерседеса. Я не сажусь, смотрю на него в упор.

— Я хочу, чтобы ты чувствовал хоть что–то. Желательно, то же самое, что и я в тот день, когда ты сношался с Алонцевой. Ты и она в день нашей годовщины!

Мой палец направлен в него.

— Я бы убил того, кто посмел оказаться между твоих ног. И я чувствую, много чего чувствую.

— Вот как? Тогда смирись с тем, что я ушла от тебя и скоро покину фирму! Смирись! Пижама, квартира — это иллюзии, Леон! Твоя больная фантазия!

Я кричу и привлекаю внимание редких прохожих, закутанных в шарфы.

— Садись в машину, Лакницкая.

— Ты сказал водитель? Я подожду его. О Романовых поговорим в твоем кабинете.

— Отлично, твою мать!

— Да, отлично!

Леон захлопывает дверь и у меня звенит в ушах. Сев за руль, с ревом уезжает. Через минуту сбрасывает мне телефон водителя. Я звоню ему и возвращаюсь в отель.