Рассвeт

Риваль Гулов (2024)

Книга является необыкновенным произведением малоизвестного автора, справедливо осуждённого настоящим временем за ошибки прошлых лет. Пробуждение — не вымысел. Книга освещает нелёгкий путь сотворённого человека. В своём произведении автор является к читателю как главный герой и пытается охватить целый мир, проникая в сердце каждому человеку. Воссоединив прошлое и настоящее, он становится бессмертным; все мирные и просветленные люди испытывают глубокое удовлетворение от прочитанных строк. И мы с великой радостью сообщаем вам добрую весть: впереди — рассвет!

Возвращение

Я с большим усилием переворачивался с боку на бок, со спины на живот. И таким образом медленно двигался к светлому будущему, и не думал о великой славе. Алая была заря.

Время от времени я пытался утолить жажду, сосал землю. Хорошо, что место было болотистое. И хорошо, что перед моими глазами появлялся сын, которому тогда не было и года от роду. Он звал меня, и я спешил к нему, в отчий дом.

Я тогда не мог даже предположить, что был мёртв и ожил. Не до этого было мне. Оживлённый мой труп находился в критическом состоянии; на

грани жизни и смерти. То и дело я падал в пропасть, очень часто парил в

облаках небесных. Получается, что я много раз терял сознание. То прощался я с родными и близкими, теряя надежду, то вспоминал противника своего и

в ярости говорил ему: «Я доберусь до тебя!»

Долго ли я карабкался, выходя из леса, сказать не могу. И это не имеет большого значения. Главное, раненный зверь (я) стал видимым; его (меня) кто-то нашел.

Я лежал на бетонке. День был ясным, солнечным. Меня окружали люди, обливали водой. В их глазах я увидел жалость и удивление. Милиционер, наклонившись к моему лицу, что-то спрашивал. Видимо, это он открывал мои глаза. Кажется, я не смог ему ответить, сил не было. Но чувствовал, как меня перекладывали, возили. Похоже, что я часто терял сознание. Очнулся в больнице. Сильно болела голова. И сильно я хотел попить воды, жаждал. Я очень хорошо это запомнил. Одна медсестра бросила на кровать мокрое полотенце, и сказала мне строгим голосом: «Почисти лицо своё, алкаш несчастный!»

Я каждый день старательно чистил лицо своё, и не думал о будущем. И прошлое не вспоминал. Но однажды в нашей палате собрались врачи (люди в белых халатах). Сосед по койке сказал: «Больной умер. Его зарезали ножом во время ссоры после застолья. Пьяным он был.»

После того, как вынесли труп из палаты, я вдруг начал вспоминать своё прошлое. Спрашиваю у самого себя: «Что это я здесь лежу?» И говорю себе: «Надо идти домой, в отчий дом, к сыну!»

Решение было принято сознательно. Потому что вспомнил, куда я так спешил. Пытался встать, но ноги не слушались меня. Не чувствовал я их. И взбесился, потому что не мог смириться с этим. Кое-как я сбросил себя с больничной койки, упал на пол. Но «ангелочки» подняли меня и уложили на место, укололи и успокоили. Я уснул. Когда проснулся, повторил попытку встать на ноги. И опять неудача постигла меня. Но мысль; «Надо идти!», не давала мне покоя. Думаю, я надоел там всем, так как меня невозможно было удержать. И однажды я всё же встал на ноги свои; стоял возле своей (больничной) койки, обеими руками держался за её железную спинку и дрожал от собственного бессилия. Я говорю вам чистую правду; такое не забывается. Мне тяжело было удерживать голову свою, «большую», и не мог я тогда самостоятельно передвигать ноги свои, они тащились по полу. И мне больные говорили: «Парень! Лежать тебе надо! У тебя сотрясение мозга!»

Но я презренно молчал. Потому что в моей памяти сохранились более тяжёлые минуты; возвращение с того света. И после пробуждения выползать из леса мне было нелегко. И поэтому покой меня уже не устраивал.

Сколько времени понадобилось мне для того, чтобы заставить ног своих идти, я не знаю. Помню одно; они всё же пошли. И я добровольно ушел из палаты милосердия.

Шёл я медленно, еле передвигая ноги свои, широко расставив локти. Я

старался сохранить равновесие, чтобы не упасть. Думаю; если вдруг упаду, то не смогу встать. Значит, голова моя всё же соображала. Но глаза мои ещё не открылись полностью, и поэтому я шел гордо опрокинув голову назад, чтобы видеть свой путь. О том, что моя дорога (тропа зверя) ведёт меня к светлому будущему, я не знал.

Когда я находился в больнице, смотрел на себя со стороны. Зеркало было «кривое»: я видел там сильно опухшее лицо. Узнать себя было очень трудно. Я помню; украшали меня настоящие синяки, большие ссадины и глубокие царапины. Кончик носа отсутствовал; как будто срезали его. Мой внешний вид был ужасным. Вся одежда моя была в крови, и она уже давно засохла. Я шел по улице районного центра и ревел как зверь от невыносимой тяжести и нестерпимой боли. Пытался я тогда убежать от самого себя. И шел в отчий дом, к сыну. Люди в страхе уступали мне дорогу. Я у них спрашивал, где вокзал, но они не понимали меня. Одна пожилая женщина прикрыла рот свой краешком платка, неожиданно увидев меня, и протянула руку в сторону вокзала. Она поняла несчастного, и осчастливила его. И я всё же дошел до вокзала. Приложив огромное усилие, ползком по ступенькам, я смог сесть в электричку. Вагон был почти полным, но пассажиры быстро освободили его. Получается, что я действительно был страшным. И со всех сил своих старался не проспать свою станцию. В рабочем поселке меня окружили любопытные люди. Они смотрели на меня с опаской, как будто к ним явился настоящий зверь. Для многих я был неузнаваемым. Почему-то мне было понятно это. Мастер спросил: «Где ты так долго пропадал?» И распорядился в срочном порядке отправить меня в больницу. Врачи дали мне справку, что я нежилец. Они определили это без всякого обследования. Начальник ПМС уволил меня с работы по моему собственному желанию, без отработки. Жилой вагончик я сдал, по установленному законному порядку. Переехать помогли мне мои родственники, так как я еле-еле двигался. И даже говорить мне было трудно. Я думал: «Долго жить не смогу». Но судьба распорядилась иначе. Мать моя не бросила меня; ещё раз выходила сына своего, приложив все свои силы. И бабушка моя (очень сильная женщина) несла на своих плечах тяжёлый груз ради благополучия семьи. Помогали мне и братья и другие добрые люди; родственники и односельчане. Вместе мы всё же победили смерть; я стал трудоспособным. Колхозные лошади верно служили мне, своему «Царю», показывая немощному человеку пример выносливости и терпения. И я молча трудился во благо своё.

«Наша жизнь измеряется усилиями, которых она стоила нам.» (Ф. Мориак)

Это так. Какие я приложил усилия для того, чтобы прожить 48 лет после того, как невидимые Силы оживили мой искалеченный труп, одному Богу известно.