Позитивные изменения. Образование. Школа будущего. Тематический выпуск, 2022 / Positive changes. Education. The school of the future. Special issue, 2022

Редакция журнала «Позитивные изменения», 2022

Тематический выпуск «Образование. Школа будущего», – новый проект научно-популярного журнала «Позитивные изменения». Он объединил материалы, в которых эксперты и исследователи делятся своим видением того, какой может стать Школа будущего. Речь не идет о футуристическом сценарии в духе «когда мы все улетим на Марс». Мы определили Школу будущего, скорее, как идеальный вариант образовательного учреждения, который в ближайшем времени должен прийти на смену традиционной школе. И главное – фундамент Школы будущего может закладываться уже сейчас, в рамках любого уже существующего проекта как государственной, так и частной школы. Большая часть материалов тематического выпуска основана на исследовании, проведенном Фабрикой позитивных изменений весной 2022 года. Экспертный опрос, кабинетное исследование, анализ кейсов позволили выделить важные характеристики, которые, вероятно, сложно будет игнорировать при построении любой организации общего образования в ближайшем будущем.

Гость номера / Special Guest

В центре Школы будущего будет стоять ребенок. Интервью с Александром Мурашевым

Наталья Гладких

DOI 10.55140/2782-5817-2022-2-S1-4-13

Журналист, автор книг «Другая школа» и YouTube-проекта «Нормальные люди», ведущий одноименной программы на радио «Маяк» Александр Мурашев стал гостем тематического номера «Позитивные изменения: образование». Главный редактор журнала Наталья Гладких поговорила с Александром о концепции Школы будущего и о том, как школа может стать твоим жизненным навигатором.

Alexander Murashev

Наталья Гладких

Кандидат психологических наук, ведущий эксперт Центра технологических инноваций Института социально-экономического проектирования НИУ ВШЭ

СООБЩЕСТВО «ГОРЯЩИХ» ЛЮДЕЙ

Александр, первый вопрос нашего интервью, зачем все-таки нужна будет школа в будущем?

Мне кажется, это самый популярный вопрос 2022 года. И есть очень понятный ответ на него: школа нужна, чтобы познавать мир и себя. Помните, как у писателя Ричарда Баха? Он говорил о том, что познавать себя можно только через отношения, потому что сделать это, сидя под деревом, получилось только у одного человека в истории, мы все знаем его имя. Остальным не удается.

Когда ты оказываешься в хорошей школе, происходит идентификация себя и поиск своих. В идеале школа — это сообщество. Наверное, для этого и были созданы профильные классы, когда ты постепенно понимаешь, что тебе интересно и находишь своих. К сожалению, сейчас все эти сообщества по интересам существуют вне школьных стен. Это самые разные детские лагеря, интернет-сообщества.

Вы много общаетесь с учителями. Как они отвечают на этот вопрос?

Недавно департамент образования Москвы проводил уличный опрос и выяснил, что большинство людей считает, что с образованием все очень плохо: «Все же говорят, что плохо, значит это так». И мне очень захотелось снять фильм, который показывает, что хорошие учителя у нас есть в самых обычных школах. Мы отправились в три точки в России: Братск, Биробиджан и Белгород. Это были самые обычные районные школы. Но когда ты спрашиваешь учителей: «Для чего нужна школа? Чему вы учите?», они говорят о том, что самое главное — это «горящие» люди. Я все больше убеждаюсь, что не нужны большие бюджеты, не нужна частная школа, не нужен какой-то супердиректор, чтобы создать сообщество этих «горящих» людей. Я очень дотошно расспрашивал и учеников, и учителей, и директоров. Просто собрались люди, которым действительно хочется преподавать, которые получают от этого удовольствие. Меня радует, что такие люди есть. И, возвращаясь к ответу на первый вопрос, для этого и нужна школа, чтобы друг друга мотивировать и получать удовольствие от общения.

Вы говорите про сообщество, но ведь когда я прихожу в школу, я, в отличие от какого-нибудь кружка по интересам или семейного класса, не знаю, кто там меня будет ждать, и я не выбираю тех, с кем мне учиться.

Абсолютно так, да. Но я верю, что постепенно формируется костяк людей, которые горят тем, что они хотят. Я напрямую спрашивал директоров: «У вас же наверняка есть такие «Марь Иванны», которые не похожи на вас, они по-прежнему считают, что единственный способ воспитания — это как следует ударить линейкой по голове». — «Да, конечно, такие учителя есть у нас». — «Что вы с ними делаете?» — «Да ничего, когда они в нашей среде оказываются, либо они вливаются, либо понимают, что это не их».

Когда ты оказываешься в хорошей школе, происходит идентификация себя и поиск своих. В идеале школа — это сообщество. Здесь ты получаешь мотивацию и удовольствие от общения.

Это как в любом рабочем коллективе. Вы приходите, там все люди разные. Кому-то очень хочется работать, а кто-то просто хочет досидеть до вечера и уехать домой. И, наверное, роль директора школы в том, чтобы собрать вокруг себя таких людей, которые будут не отрабатывать часы, а гореть своим делом.

Как вы думаете, миграция учителей из школы в школу — это нормальное явление?

Мне часто пишут преподаватели: «Я работаю, но кроме меня, таких же идейных, как я, всего парочка на огромный штат, и я не понимаю, как мне быть, не знаю, как творчески подойти к уроку». В таких случаях, да, люди, конечно, уходят в другие школы, чтобы просто найти своих. Я просто не очень верю в то, что можно быть «одним в поле воином». В преподавательской сфере на энтузиазме можно проработать недолго.

Где тогда искать хороших учителей?

Моя последняя поездка для съемок фильма показала, что обычные муниципальные школы берут к себе учителями людей, которые не являются выпускниками педагогических вузов. А приглашают специалистов из разных сфер. Например, человек очень сильно увлекается географией и идет преподавать этот предмет в школу. Грубо говоря, это типаж Аси Казанцевой или Александра Панчина (научные журналисты и популяризаторы науки — прим. ред.). И мне кажется, что это как раз вполне себе рабочая версия, потому что такие люди готовы взахлеб рассказывать о своем деле. Мы платим за их лекции деньги, не понимая, что это тот же самый преподавательский труд, просто мы их называем красиво «популяризаторы», «научные сотрудники». Но, по сути дела, это готовые преподаватели — просто бери их, переманивай в школу, и все, они могут учить детей.

Понятно, что есть такие «звезды» науки, идейные люди со своим взглядом, но еще есть ФГОСы и другие требования к учебным программам. Насколько возможен такой союз?

Он возможен при одном условии, когда у вас нет соревнования эго в школе. Я просто не раз видел в разных школах, когда эти самые «звезды» находятся в конфронтации с руководством школы. Мне кажется, то, о чем мы говорим, часто снимается хорошей коммуникацией между директором и учителями. Если у вас есть диалог, я не вижу никаких проблем в том, чтобы все получилось с учетом ФГОСов.

ШКОЛА — ЭТО ТВОЙ НАВИГАТОР И ПРОВОДНИК

Если мы вернемся к собирательному образу хорошей школы, которую мы хотим видеть в будущем, какие, на ваш взгляд, у нее есть отличия от типичной школы настоящего?

Один тренд я подметил еще в 201 5-201 6 гг. в европейских школах, и мне кажется, что сейчас он докатывается до нас весьма успешно, в том числе с помощью наших всеобщих усилий — книжек, лекций, просвещения. В центре образовательного процесса стоит человек, ребенок. Мне кажется, что мы до недавнего времени были как таксисты на выходе из аэропорта, когда пассажир в шоке от того, что происходит. А в идеале школа — это как навигатор. Ты говоришь: «Мне нужно туда-то», а тебе навигатор отвечает: «О'кей, я тебя довезу без пробок и по самому красивому маршруту. Доверься мне, я твой проводник».

Однажды мне один известный человек хорошую метафору подарил. Эта метафора применима к журналистам, и к психологам, но мне кажется, в равной степени она применима и к учителям, потому что все мы работаем с людьми. Когда ты что-то делаешь, ты должен помнить, что ты как проводник в горах, ты ведешь за собой людей. Если ты все время выбираешь удобные только тебе тропинки, в конце пути за тобой может никого не остаться. Нужно помнить, что за тобой идут люди, и выбирать дорогу нужно для них, а не для себя.

Школа будущего, идеальная школа построена на том, что сначала ты помогаешь ребенку определиться, куда ему нужно, строишь маршрут, а дальше ты ему помогаешь по этому маршруту идти.

Мне кажется, мы просто переходим от школы уравниловки к школе индивидуального маршрута, попытке идти от интересов ребенка. Это возвращает нас к исконному значению слова «педагог», которое, как вы помните, переводится как «детовод».

Идеальная школа построена на том, что сначала ты помогаешь ребенку определиться, куда ему нужно, строишь маршрут, а дальше ты ему помогаешь по этому маршруту идти.

Встречались ли вам примеры школ, где была выстроена действительно индивидуальная траектория для детей, тот формат, когда учитываются интересы ребенка?

Только один идеальный пример я видел, это школа, которую я описываю в книжке «Другая школа», та самая Kunskapsskolan (Финляндия), где общая школьная программа на всю страну формируется под каждого отдельного ученика. Эта модель как раз масштабируемая, и они ее запатентовали и успешно используют в Англии и в Индии. Это очень сильно впечатлило меня, что можно так делать.

Мне кажется, у нас в России в школе имени А.Н. Тубельского были такие попытки. По крайней мере, я об этом много слышал от выпускников, от учителей, которые там работали. Учителя договаривались между собой, что они с помощью своих дисциплин будут какие-то определенные навыки у детей развивать: навык логического мышления, критического восприятия информации. Каждый преподаватель бил в свою точку из своей дисциплины.

В Новой школе один из учителей делал индивидуальный маршрут на своих уроках истории. Он выстраивал такую систему, когда ты мог прочитать больше, сделать больше работ и получить некий следующий уровень, как в игре. Самый высший уровень — это проведение урока в качестве преподавателя.

Эта индивидуализация образования, как вы думаете, с какого возраста целесообразна? С семи лет, средней или старшей школы? Это хороший вопрос. Психологи сейчас говорят, что возраст подросткового кризиса у детей сдвигается. Если раньше он приходился на 13–14, 15–16 лет, то сейчас он начинается у детей лет с 10. Наверное, имеет смысл говорить о том, что чем раньше ты пробуешь разное, тем лучше. По крайней мере, я абсолютно убежден в том, что насмотренность в раннем возрасте очень сильно формирует тебя в будущем. Я это вижу по своим близким людям и по детям, с которыми общаюсь. А за последние три года я сделал три или четыре тысячи интервью с детьми. Те, у кого есть насмотренность, сильно отличаются от ровесников.

Профессор МГПУ Татьяна Ковалева считает, что наступает время self skills, навыков заботы о себе. Психолог и профессор Александр Асмолов говорит о soft skills как о наборе компетенций, которым должен обладать человек в изменяющемся мире. Как вы думаете, в какой пропорции в Школе будущего могут и должны учить soft, hard и self skills? Во-первых, спасибо Александру Григорьевичу Асмолову, с которым мы поддерживаем очень теплые и тесные отношения, это его заслуга, что про эти навыки столько говорят.

Как это часто бывает в каких-то социальных изменениях, сначала может быть сильный перекос. Сейчас некоторые частные школы позиционируют себя исключительно как школы soft skills, подготовки к бизнес-миру. Но постепенно мы сможем какой-то баланс найти между self skills и soft skills, потому что, к примеру, у учителей и родителей отсутствует навык заботы о себе, среди них много выгоревших. Как говорил один мой знакомый итальянец: «Как ты будешь работать, если ты не отдохнул?»

Эти навыки помогают нам связать предметы с реальной жизнью. Если честно, я большой поклонник phenomenon-based learning^[1]. Мне очень нравится обучение на основе явлений, когда ты изучаешь одну глобальную тему с помощью разных дисциплин, и связываешь, таким образом, воедино все предметы.

ДОВЕРИЕ И ОТКРЫТОСТЬ НОВОМУ

Вы упоминали финскую модель образования. В чем ее главное отличие от российской модели?

Вместе с учителями из российских школ мы ездили в поездки по финским школам. Однажды мы приехали в школу, где только-только внедрили обучение через VR-технологии. Уроки биологии, географии, анатомии там проводили с помощью VR-очков. Так вот, наших учителей больше всего волновал вопрос, кто заплатил за эти очки. А финские учителя вообще не понимали, о чем идет речь. Я объяснял, что у нас учителя не могут расходовать бюджеты. И в какой-то момент стало понятно, что ключевое слово для финского образования — это «доверие», доверие со стороны государства к учителям. Учитель может сам, как он считает нужным, менять учебную программу под учеников. Если он считает, что нужны VR-очки, значит, так и будет.

Финский учитель сказал нам: «У нас исторически в обществе есть три категории профессионалов, специалистов, к которым больше доверия со стороны страны. Это учителя, врачи и полиция». И мы такие: «Ну, понятно». В этом и кроется отличие финского образования от российского.

В Финляндии учителя обязаны на законодательном уровне пробовать новые методологические находки, приемы, какие-то техники, то есть их обязывают следить за всем самым новым. И мне кажется, что в этом очень большое отличие.

Мне кажется, нужно отстать от учителей и дать им возможность хотя бы немножко жить вне рамок. Когда тебе каждый второй учитель жалуется на то, что ему тяжело, это лишает возможности творить.

Мне кажется, нужно отстать от учителей и дать им возможность хотя бы немножко жить вне рамок. Потому что, когда тебе каждый второй учитель жалуется на то, что ему тесно, тяжело и надо изворачиваться, это лишает тебя вообще возможности что-то творить. Нам ведь всем нравится работать в свободной атмосфере, чтобы не дергали по разным вопросам.

Может ли Школа будущего быть доступна для любого ребенка без какого-либо входного отбора? Что для этого требуется?

Это моя мечта, если честно. Ведь это, на самом деле, то, за что ругают очень многие частные школы, — за селективность, когда ты отбираешь в школу самых талантливых. Я не очень верю в эту модель, потому что в таких школах, как правило, процветает буллинг. Самое жесткое эмоциональное и физическое насилие происходит в школах, где все друг друга пытаются перещеголять, и где идет невероятное соперничество, к сожалению. И потом, в принципе, очень многие сдаются и сходят с финишной прямой, потому что так невозможно долго учиться.

Я думаю, что доступ в школу без отбора — это точно не вопрос ближайших 10–15 лет, к сожалению.

Если создавать Школу будущего уже сейчас, как это лучше всего сделать?

Любой хороший проект начинается с того, что ты определяешь для себя целевую аудиторию. Я всегда делю любые свои проекты на «что» и «как». Здесь то же самое: что мы хотим от школы, и как мы хотим это сделать. Это две взаимосвязанных вещи.

Дальше нужно, чтобы адресат нашел отправителя, то есть чтобы родительский запрос совпадал с тем, что может предложить школа. Это, кстати, плюс частных школ. Туда приходят люди, которые уже очень четко знают, что они хотят.

Дальше начинается самый главный этап — поиск людей. Я не поддерживаю ту точку зрения, что у нас все очень плохо с учителями в обычных общеобразовательных школах. Они есть, надо просто их искать и вынимать их из тех школ, где им плохо.

Какие из существующих школ в России, на ваш взгляд, ближе всего к Школе будущего?

Наверное, как ни странно, это была школа имени Тубельского при самом Александре Наумовиче. Это была школа, которая опередила свое время. Наверное, еще «Апельсин» Димы Зицера в Санкт-Петербурге, потому что там, действительно, такая модель обучения, которая построена на абсолютной свободе, которую я, честно говоря, больше нигде не видел.

Возможно, я вас удивлю, но это еще и школа № 42 в Белгороде. Меня поразило, что можно собрать сообщество учителей с правильными взглядами и обучением человечности, навыкам 4К^[2] на основе абсолютно обычной муниципальной школы. Я бы не стал ее громко называть Школой будущего, но для меня это очень ценный пример.

А если зарубежные школы рассматривать?

Я здесь оригинальным не буду, мне действительно очень понравились финские школы. Например, Saunalahti, Ressu. Шведскую школу Kunskapsskolan я уже упоминал выше. Есть еще школа La Source, которую я последней описываю в своей книжке «Другая школа».

И еще одна школа, которая мне запомнилась своими взглядами на учителей и тем, что наши западные коллеги называют forward thinking, это Ørestad — гимназия без стен в Дании, где действительно есть попытка обучения в open space, когда ты уже со старших классов учишься взаимодействовать с другими детьми, даже через пространство. То есть ты вынужденно учишься с другими бок о бок. С точки зрения директора этой школы, эмпатия — это один из главных навыков XXI века. Мы же часто говорим про личность, но никак эту мысль не подтверждаем. А там идея, что ребенок в центре образовательного процесса.

НУЖНА ПЕРЕУПАКОВКА СМЫСЛОВ

Давайте поговорим о гуманной педагогике. На мой взгляд, это несколько странный феномен, ведь все знают про Шалву Амонашвили, про его последователей, но при этом на сайте Центра гуманной педагогики меньше 10 школ, которые являются аккредитованными центрами. Стоит ли гуманную педагогику брать в будущее, и если да, то как?

Я очень люблю Шалву Александровича, тем более после того, как он сказал, что «Другая школа» — его настольная книга. После этих слов, я могу свою карьеру завершать, в принципе (улыбается). Но мне кажется, что вопрос в упаковке. За таким красивым названием скрывается очень простая вещь. Это любовь к детям. Любой учитель, который по-человечески относится к своему ученику, это уже, на мой взгляд, гуманный педагог.

Любой учитель, который по-человечески относится к своему ученику, на мой взгляд, гуманный педагог. Нужен человек, который талантливо переупакует идеи гуманной педагогики, сделает их массовыми.

Я бы действовал по методике финского директора Лины Лиусваары, которая меня в свое время очень сильно поразила. Когда мы с ней гуляли по школе Ressu, я увидел, что при всем таком своем инновационном подходе, phenomenon-based learning, там много классов с классической рассадкой учеников. Я говорю: «Это же настолько не похоже на тот образ финской школы, которую мы знаем». Директор мне ответила: «Потому что мы считаем, что неправильно ломать все, что было сделано до нас».

Сейчас я, например, снимаю большой фильм про Льва Выготского. На самом деле, поразительно, насколько много мы используем Выготского, даже не зная об этом. В США я буду общаться с двумя людьми, которые работали в круге Выготского, Лурье. Это Джеймс Верче, Майкл Коул — люди, которые еще помнят ту советскую модель. Мне очень важно в этом фильме показать человека, который на нас всех повлиял, а мы этого даже не осознаем.

В Америке еще живет Елена Бодрова, я тоже с ней буду разговаривать, она вместе с Деборой Леонг написала книгу Tools of the Mind. Она взяла за основу учение Выготского и все, что он говорил про детей, переупаковала и сейчас штурмует американские школы и детские сады на «ура». Книга стала бестселлером, и это заново открыло Льва Выготского американцам.

Мы можем сделать то же самое с гуманными педагогами. Когда мы открываем их труды, то понимаем, что это все написано очень устаревшим языком для современного читателя. Нужен человек, который талантливо переупакует их идеи, сделает их массовыми.

Если обобщить все, что вы сказали, что поменяется в школе в перспективе?

Во-первых, учителя. Будет меньше выпускников педагогических вузов, и в большей степени будут люди из разных сфер.

Во-вторых, родители будут больше работать в паре с учителями, этот пресловутый треугольник «ребенок — учитель — ученик», он будет у нас наконец-то закрытым. Мы точно к этому придем через конфликты и сложности.

Вопрос «где брать учителей?» я тоже задавал разным директорам, и в школе № 18 Братска идет набор учителей из родительского сообщества. В очень многих регионах людям интересна частичная занятость преподавателем. Мне кажется, что это следующий шаг, когда родители будут больше вовлекаться в образовательный процесс.

Очень важный момент — доверие к ученику и доверие к учителю. Например, во время пандемии хорошие учителя знали, что ученики все равно сидят на уроке, даже с выключенными видеокамерами.

Естественно, мне кажется, мы придем к индивидуальному маршруту и к учитыванию интересов ребенка. Моя книга начиналась с того, что школу больше всего упрекают за отсутствие связи с реальной жизнью. Та самая фраза, что мы учим детей тысяче вещей, но, выходя из школы, они не знают разницы между ипотекой и кредитом. Я с радостью вижу, когда захожу в школы в самых разных регионах, свою книжку у директоров. Они говорят: «Вы знаете, настолько важна сейчас идея того, что нужно максимально каждый предмет привязывать к реальной жизни». Часто это очевидные вещи. С иностранными языками все понятно, а как это сделать на уроке математики? Учитель может объяснить скорость движения не через пресловутые обозначения, такие как икс и игрек, а через скорость Интернета и вес файла, который тебе нужно скачать. Мне кажется, в будущем таких примеров точно будет больше.

At the Center of the School of the Future will be the Child. Interview with Alexander Murashev

Natalia Gladkikh

DOI 10.55140/2782–5817–2022–2-S1–4–13

Alexander Murashev, a journalist, author of"The Other School"book and the “Normal People"YouTube project, presenter of the namesake program on Radio Mayak, is a guest of our Journal's special issue"Positive Changes: Education."Editor-in-Chief Natalia Gladkikh talks to Alexander about the concept of the School of the Future and how school can become one's navigator in life.

Alexander Murashev

Natalia Gladkikh

PhD in Psychology, Leading Expert, Centre for Technological Innovations, Institute of Social and Economic Design at the Higher School of Economics

A COMMUNITY OF «BLAZING» PEOPLE

Alexander, to start off our interview, why do you think the school will be needed in the future?

I think this is the biggest question of 2022. The answer is quite clear: the school is needed to get to know the world and yourself. Remember Richard Bach, the writer? He said that the only way to get to know yourself is through relationships, because only one man in human history has been able to do that just by sitting under a tree. We all know his name. Nobody else has succeeded.

When you find yourself in a good school, you identify yourself and search for your kind. Ideally, the school is a community. I guess that’s what specialized classes were created for: that’s where you gradually figure out what you’re interested in and find your kind. Unfortunately, all these communities by interest now only exist outside of the school system. These include all kinds of children’s camps and online communities.

You interact a lot with teachers. How do they answer this question?

The Moscow Department of Education has recently conducted a street survey and found out that most people think everything is very bad with the education:"Everybody says it’s bad, so it must be bad.” And I really wanted to make a film showing that we had good teachers in the most ordinary schools. We went to three locations in Russia: Bratsk, Birobidzhan and Belgorod. To the most ordinary district schools. But when you ask teachers:"What is the school for? What do you teach?”, they talk about how the most important thing is"blazing” people. I’m growing increasingly convinced that you don’t need big budgets, you don’t need a private school, you don’t need some kind of a superstar principal to create this community of «blazing» people. I quizzed the students, the teachers, the principals. It’s just a cohort of people who like to teach, who enjoy teaching.

I am glad people like this exist. And, going back to the first question, this is what the school is about, it is about motivating each other and enjoying each other’s company.

You talk about community, but when I come to school, unlike some hobby group or family class, I don't know who is waiting for me there, and I don't get to choose whom I will study with.

Absolutely, yes. But I believe that gradually it comes down to a backbone of people who are blazing for what they want. I asked the principals outright:"But surely you must have teachers who are not like you, whose idea of education is banging the students on their heads with a ruler."–"Of course we do."–"And what do you do about them?"–"Nothing, really. It is just that once they find themselves around us, they either fit in with the team or realize it is not their thing."

When you find yourself in a good school, you identify yourself and search for your kind. Ideally, the school is a community. The school is about motivating each other and enjoying each other’s company.

It’s like any workplace. You come in, everyone there is different. Some people really want to work, while others just want to sit through the office hours and go home in the evening. The principal’s role then is to assemble a team of people who will not sit through their hours but who will blaze for their work.

Do you think it is normal to have teachers migrate from one school to another?

I often get letters from teachers:"I work hard, but other than me, there are just one or two committed individuals in the entire staff, and I don’t know what to do, I don’t know how to be creative in the classroom."In cases like this, of course, people would leave to other schools, just to find what is right for them. I don’t really believe in being a"lone warrior."In teaching, you won’t go far on enthusiasm alone.

Then where do we look for good teachers?

As my latest filming trip shows, regular municipal schools tend to hire people who have not graduated from pedagogical universities and are therefore not trained to be teachers. Instead, they opt for specialists in various areas. For example, a person is very passionate about geography, and goes to teach this subject in school. Roughly speaking, the Asya Kazantseva or Alexander Panchin type of people (science journalists and popularizers of science — editor's note). And this sounds like a feasible option, because such people really enjoy talking about their subject. We pay them for their lectures, without realizing it is just as much teaching work, instead we give them a beautiful name like «popularizers» or “researchers."However, in fact, these are ready-made teachers — just take them, lure them into school, and that’s it, they are ready to teach the kids.

It is nice to have such science celebrities, committed individuals with their own views, but what about the Federal State Education Standards (FGOS) and other mandatory requirements to the curriculum? How do you accommodate this alliance?

It is possible on one condition, when you don’t have ego competition in school. I’ve often seen the “celebs"being in confrontation with the school administration. I think this kind of conflict can often be relieved by having good communication between the principal and the teachers. If you have a dialogue, I don’t see any problem with making it FGOS compliant.

THE SCHOOL IS YOUR NAVIGATOR AND GUIDE

Going back to the generalized image of the good school we want to see in the future, how different do you think it is from the typical school of today? There is one trend I noticed back in 2015–2016 in European schools, and it seems to me that it is now rolling over to us quite successfully, including through our joint efforts — books, lectures, education. At the center of the educational process is a person, a child. It seems to me that until recently we were like cab drivers at the exit from the airport, when the arriving passenger was shocked at what was going on. Ideally, the school is like a navigator. You say: “I need to get there and there,"and the navigator tells you: “Okay, I’ll take you there using the most scenic route while avoiding congestion. Trust me, I am your guide."

A famous person once gave me a good metaphor. This metaphor applies to journalists and to psychologists, but I think it is equally applicable to teachers, because we all deal with people. When you do something, you have to remember that you are like a guide in the mountains, you’re leading people. If you keep picking paths that are only comfortable for you, at the end of the road there may be no one left behind you. You have to remember that people are following you, and you have to choose the road for them, not for yourself.

The School of the Future the ideal school is built on the fact that first you help the child to decide where he or she needs to go, you build a route, and then you help them along this route.

I think we’re just moving from a school of equalization to a school of personalized routing, trying to proceed from the child’s interests. This brings us back to the original meaning of the word"pedagogue,” which, as you may recall, is translated as"a child guide”.

The ideal school is built on the fact that first you help the child to decide where he or she needs to go, you build a route, and then you help them along this route.

Have you encountered any schools that have built a truly personalized trajectory for children, a format where the child's interests actually count?

The only perfect example I have found so far is the school I describe in"The Other School” book. That’s Kunskapsskolan in Finland, where the general school curriculum for the whole country is shaped for each individual student. This model is highly scalable, and they have patented it and have been using it successfully in England and in India. It really impressed me a lot that you could do that.

I think we had such attempts in Russia at the A. N. Tubelsky school. At least I heard a lot about it from alumni and teachers who worked there. The teachers agreed they would use their disciplines to develop certain skills in children: the skill of logical thinking, critical perception of information. Each instructor was hitting a different aspect of that goal from his or her discipline.

One of the teachers at the New School was doing a personalized route in his history classes. He was building a system where students could read more, do more work to get the next level, like in a game. At the highest level, they could deliver a lesson, like teachers.

This personalization of education, from what age it is appropriate, do you think? From age seven, middle school or high school?

That’s a good question. Psychologists now say that the age of adolescent crisis in children is shifting. If it used to be at 13–14, 15–16 years old, now it starts with children as young as 10. I guess it makes sense to say that the earlier you try different things, the better. At the very least, I’m absolutely convinced that getting experience at an early age really shapes you in the future. I can see it in my loved ones and in the children I am in contact with. And I’ve done three or four thousand interviews with children in the last three years. Those who have had an experience are very different from their peers.

Tatyana Kovaleva, professor at the Moscow State Pedagogical University, believes that the time has come for self skills, the skills needed to take care of oneself. Psychologist and professor Alexander Asmolov speaks of soft skills as a set of competencies that a person must possess in a changing world. In what proportion do you think the School of the Future can and should teach soft, hard, and self skills?

First of all, big thanks to Alexander Grigorievich Asmolov, with whom we have a very warm and close relationship; it is his merit that it is said about these skills so much.

As is often the case with social change, there can be a strong bias at first. Now some private schools are positioning themselves exclusively as soft skills schools, the preparation for the business world. But gradually we will be able to find balance between self skills and soft skills, because, for example, teachers and parents lack the skill to take care of themselves, and a lot of them experience burnout. As an Italian acquaintance of mine used to say:"How are you going to work if you’re not rested?”

These skills help us relate objects to real life. To be honest, I’m a big fan of phenomenon-based learning^[3], where you learn one global topic through different disciplines, and you tie all the subjects together in that way.

TRUST AND OPENNESS TO THE NEW

You mentioned the Finnish model of education. What is its main difference from the Russian model?

We visited Finnish schools together with teachers from Russian schools. One day we came to a school that had just introduced education via VR technologies. They taught biology, geography, and anatomy lessons using VR glasses. What our teachers were most concerned about was who paid for these glasses. The Finnish teachers had no idea what they were talking about. I explained that we couldn’t have teachers spending budgets. And at some point it became clear that the key word for Finnish education is"trust,"the trust of the state in teachers. The teacher can change the curriculum to suit the students as he or she sees fit. If they think VR glasses are needed, then so be it.

One Finnish teacher told us:"Historically, we have three categories of professionals in our society, the specialists who are more trusted by the country. It’s teachers, doctors, and the police."And we all went:"Oh, I see."Therein lies the difference between Finnish education and Russian education.

In Finland, teachers are legally obliged to try new methodological findings and techniques, that is, they are obliged to follow everything that is new. And I think that’s a very big difference.

I think we need to get off teachers’ back and let them live outside the box at least a little bit. When you have every other teacher complaining that everything is too hard, that makes it impossible for them to get creative.

I think we need to get off teachers’ back and let them live outside the box at least a little bit. Because when you have every other teacher complaining that they find themselves stuck and everything is too hard and they have to find ways around, that makes it impossible for them to get creative. We all like to work in a free atmosphere, without being disturbed by various issues.

Can the School of the Future be available to any child without any admission screening? What does it take?

It’s my dream, to be honest. In fact, that’s what a lot of private schools are scolded for — selectivity, when you select the most talented people to go to school. I don’t really believe in this model because bullying tends to flourish in such schools. The harshest emotional and physical violence happens in those schools where everyone tries to outdo each other, and where there is incredible rivalry, unfortunately. That’s when, in principle, a lot of people give up and get off the finish line, because it’s impossible to study in that rivalry for too long.

I think that non-selective school access is definitely not an issue for the next 10–15 years, unfortunately.

If you were creating the School of the Future today, what do you think is the best way to do it?

Any good project starts with defining your target audience. I always divide my projects into"whats” and"hows.” It’s the same here: what we want from the school, and how we want to do it. These are two related things.

Next we need the recipient to find the sender, that is, for the parent request to match what the school has to offer. This, by the way, is the advantage of private schools. When people come there, it’s because they already have a good idea of what they want.

Next comes the most important stage — finding staff. I don’t support the view that the situation with teachers in regular public schools is very bad. There are a lot of good teachers out there, you just have to look for them and get them out of the schools where they feel bad.

Which of the existing schools in Russia, in your opinion, are closest to the School of the Future? Oddly enough, I think it was the Tubelsky School under Alexander Naumovich himself. It was a school that was way ahead of its time. Maybe also Dima Zitser’s Orange School in St. Petersburg, because, indeed, it has a model of learning that is built on absolute freedom. Frankly, I haven’t seen anything like that anywhere else.

This may sound surprising, but this is also School No. 42 in Belgorod. It struck me that you can put together a community of teachers with the right attitudes and teaching humanity, 4C skills^[4] in a perfectly ordinary municipal school. I wouldn’t call it the School of the Future outright, but it’s a very valuable example to me.

What about foreign schools?

I won’t be original here, I really like the Finnish schools. For example, Saunalahti and Ressu. Or the Swedish Kunskapsskolan School, which I mentioned earlier. There is also La Source School, which is the last one I describe in my book"The Other School.”

And another school that I remember for its views on teachers and for what our Western colleagues call forward thinking is Ørestad, a"gymnasium without walls” in Denmark, which makes an honest attempt at open space, where you learn to interact with other kids, even through space, from high school on. That is, you are forced to learn with others side by side. From the perspective of the director of this school, empathy is one of the main skills of the 21st century. We often talk about personality, but we don’t support this idea in any way. And that school is built around the idea of the child being at the center of the educational process.

WE NEED A REPACKAGING OF MEANINGS

Let's talk about humane pedagogy. In my opinion, this is a somewhat strange phenomenon, because everyone knows about Shalva Amonashvili and his followers, yet there are fewer than ten accredited schools on the Center for Humane Pedagogy website. Is humane pedagogy worth taking into the future, and if so, how shall it be done?

I love Shalva Aleksandrovich very much, especially after he called"The Other School” his Bible. After those words, I can basically call my career completed (smiles). But I think the packaging is the issue. Behind such a beautiful name is a very simple thing. It’s a love for children. Any teacher who treats his or her students humanely is, in my opinion, a humane pedagogue.

Any teacher who treats his or her students humanely is, in my opinion, a humane pedagogue. It takes a person who has the talent to repackage the ideas of humane pedagogy, to make them mainstream.

I would act on the methodology of the Finnish director Lina Liusvaara, which at one time struck me very much. When she and I walked around the Ressu school, I saw that for all its innovative approach, there were a lot of classes with the classical seating arrangement of students. I told her:"It’s so unlike the image of the Finnish school that we know."The principal told me:"Because we think it’s wrong to break everything that’s been done before us."

Right now, for example, I’m making a big film about Lev Vygotsky. In fact, it is amazing how much we use Vygotsky's works without even realizing it. In the U. S. I will be in touch with two people who worked with Vygotsky and Lurie. They are James Werche and Michael Cole — people who still remember that Soviet model. It’s very important for me to show in this film a person who had a great influence on all of us, and we don’t even realize it.

I will also be talking to Elena Bodrova, who lives in America. She wrote the book"Tools of the Mind"together with Deborah Leong. She took Vygotsky's teachings and everything he said about children and repackaged those ideas. Now she is taking American schools and kindergartens by storm. The book became a bestseller, and it rediscovered Lev Vygotsky for the Americans.

We can do the same with humane pedagogues. When we open their writings, we realize that it is all written in very outdated language for the modern reader. It takes a person who has the talent to repackage their ideas, to make them mainstream.

If you summarize everything you have said, what will change in the school in the long run? Firstly, the teachers. There will be fewer graduates of pedagogical universities, and more specialists from different fields.

Secondly, parents will work more in tandem with teachers, the notorious triangle"child — teacher — student"will finally be closed. We will definitely get there through conflicts and difficulties.

I’ve also asked the question"Where do we get teachers?"to various principals, and School 18 in Bratsk is recruiting teachers from the parent community. In many regions, people are interested in part-time teaching jobs. It seems to me that this is the next step, when parents become more involved in the educational process.

A very important point is trust in the student and trust in the teacher. For example, during the pandemic, good teachers knew that students were still in class, even with their webcams off.

Naturally, I think we will come to a personalized education path and the interests of the child will be taken into account. My book began with the school being rebuked for its lack of connection to real life. From the saying that we teach kids a thousand things, but when they come out of school, they don’t know the difference between a mortgage and a loan. I am happy to see my book at the principals’ offices in many schools in many different regions. They say:"You know, the idea of tying every subject to real life as much as possible is so important these days."These are often obvious things. It is pretty obvious with foreign languages, but how do you do it in math class? The teacher can explain speed not through proverbial notations such as X and Y, but through the speed of the Internet and the weight of the file you need to download. I think there will definitely be more examples of this in the future.

Примечания

1

Phenomenon-based learning, или феномено-ориентированное обучение (PhBL или PhenoBL) — форма обучения, где студенты изучают тему или концепцию в целом. PhBL возник как ответ на идею о том, что традиционное предметно-ориентированное обучение устарело и удалено от реального мира.

2

В модель 4К входят четыре базовых навыка, которые можно и нужно развивать с самого раннего возраста: коммуникация, командная работа (или кооперация), критическое мышление, креативность.

3

Phenomenon-based learning (PhBL or PhenoBL), is a form of learning where students learn a topic or concept as a whole. PhBL emerged as a response to the idea that traditional subject-oriented learning is outdated and removed from the real world.

4

The 4C model includes four basic skills that can and should be developed from an early age: Communication, Cooperation, Critical thinking, and Creativity.