Развод. Мы тебе не нужны

Регина Янтарная

— Глафира! — муж окликает красивую голубоглазую девочку лет десяти. — Не стоит тебе здесь находиться… — Па-па! — недовольно тянет малышка и обиженно убегает прочь. Не понимаю, кого она называет папой, ведь ее отца Марка нет рядом!.. Красивые, обнаженные, загорелые мужчина и женщина беззаботно лежат на шезлонгах возле бассейна посреди рабочего дня! Аглая изящно переворачивается на живот погреть спинку на солнышке. Сава игриво проводит рукой по стройной спине клиентки, призывно смотрит на Аглаю. Пышногрудая блондинка тянет к нему неестественно пухлые губы… Мой мир рухнул, когда я узнала всю правду о своем идеальном браке. Муж женился на мне не по любви. Изменяет и любит другую. У него есть ребенок, а мне он запрещает рожать. Держит в золотой клетке, убеждая, что это в моих же интересах.

Глава 1.1

Яра

— Сол, какого чёрта ты явился ко мне?

— Мне тебя жалко. Живешь в неведении по поводу благоверного! — бросает мне он.

С удивлением смотрю на партнера Савы. Молодой красивый мужчина — Соломон Вайсман, темноволосый, кареглазый сидит напротив меня вальяжно сложив ногу на ногу.

«Ему меня жалко»? С чего бы он задумался о моем благополучии. У него есть невеста, девушка из приличной семьи, зачем ему вообще думать обо мне? Напрягает.

— Не надо меня жалеть! — припечатываю я.

— Твой муж не только тебе изменяет, он еще и лжет, — выдает Вайсман, пристально глядя мне в глаза.

Меня знобит. Сильнее прижимаюсь спиной к теплой ткани кресла. В ушах гремит пульс. Сердце учащенно бьется. Делаю глубокий вдох.

— Разговаривать с тобой о моем муже без него — это уже предательство. Когда Шульгин узнает об этом разговоре, он уничтожит тебя!

— Ты будешь конченной дурой, если расскажешь ему о нас… об этой встрече, так и не узнав правду.

— Уходи! — поднимаюсь, указываю рукой на дверь. — И больше не приходи ко мне в отсутствие Савы.

— Ох! Какая же ты красивая, когда злишься! — дерзит Сол, поднимаясь с места и подходя ко мне.

Только успеваю разглядеть мелькнувшую в темно-карих глазах решимость. В следующий момент узкие губы касаются моих губ, от неожиданности даже не успеваю среагировать на подобную наглость. Под напором сильного мужского тела лечу на диван.

— Твой муж не достоин тебя! — Сол так и остается стоять на месте, облизывая свои губы, будто все еще смакует вкус моих губ.

— Ты ведь знаешь, что везде по дому установлены видеокамеры? Сава тебя убьет!

— Теперь готова к разговору?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой моего мужа.

— Ярчик, будь взрослой, и выслушай. Ты не нужна Саве! Он тебя лишь использует, чтобы прикарманить акции твоего отца Егора Дмитриевича.

— Сол, ты болен! — смеюсь ему прямо в лицо.

— Нет! Это твой отец болен… смертельно. Рак четвертой стадии.

Слова ударяют по нервам мощным разрядом электрошокера.

— Егор умирает… — повторяет Соломон.

— Не ожидала от тебя такой подлости! Говорить гадости о старшем партнере, да у тебя нет совести! — шиплю едва слышно.

Мой отец, муж и Сол являются тремя компаньонами, организовавшими изначально крупную юридическую фирму. А затем и другие формы бизнеса, в которые они вкладывали заработанные выигранными судами деньги. При этом двадцатипятилетний Сол вошел в триаду самых крутых адвокатов города последним, когда его дед освободил ему место.

Так что наглый парниша залетел в бомонд благодаря обширной клиентской базе, переданной ему по наследству почившим дедом — адвокатом Гришей Вайсманом. Молодой, ранний, перспективный Соломон сразу понравился моему отцу. Но, похоже, папа не так хорошо разбирается в людях.

Дважды ошибся. Сначала с Савой. Затем с Соломоном.

— Не верю! Савелий бы сказал мне, что у папы серьезные проблемы со здоровьем.

— Сказал бы, если бы не просчитывал в уме ущерб от этого поступка.

— Какой ущерб? — чуть не плача выдыхаю я, не зная уже чему верить.

— Савелий женился на тебе ровно год назад, через две недели после того, как мы узнали о диагнозе Егора.

— Как это связано? — отказываюсь обдумывать логическую цепочку, понимая к какому умозаключению подталкивает Сол.

— У Егора нет других наследников кроме тебя. Всё его имущество, как и акции юридической фирмы перейдут к тебе по наследству. Он уже составил завещание. А от тебя акции перетекут твоему муженьку. Тебе ведь они ни к чему?.. Ты же домохозяйка, не имеющая права голоса!

— Не верю! — вскрикиваю, хватаю трубку телефона.

Тяжелая рука Сола ложится на мою руку.

— Не надо ничего рассказывать ни отцу, ни Саве! Отца расстроишь, а супруг всё равно вывернется как уж, зато ты раскроешь ему свои карты.

— Я звоню не им! — отталкиваю от себя надоедливого партнера, набираю домработницу отца.

— Мара, пожалуйста, скажи правду, папа смертельно болен?

Женщина выдерживает долгую паузу, испытывая меня на прочность.

— Да, мы боремся с его недугом больше года. Но слишком поздно узнали об опухоли, на третьей стадии. Никакие деньги и доктора не смогли исправить ситуацию. Она стремительно ухудшается.

— То есть всё это время папа не мотался по командировкам и бабам, как вы мне рассказывали, а лежал в больницах?

— Да. Простите, Ярослава Егоровна, но это было желание Егора Дмитриевича, не тревожить вас, не мешать вам жить нормальной жизнью…

— Папа умирает!.. — шокировано вскрикнув, сползаю на пол, не удержавшись на ногах.

— Именно! — крупная фигура Соломона наклоняется надо мной. — Папа умирает, тебя теперь некому защищать, — в голосе мужчины чувствуется сталь. — Ныряй под моё крыло. Я тебя не обижу, — давит на меня.

Прячу лицо в ладонях, инстинктивно закрываясь от навалившейся на меня правды, как от пятитонной плиты.

Сердце грохочет как ненормальное. По кровотоку проносится холод, леденею.

— Я совсем не нужна Саве, — очнувшись, растеряно шепчу, не глядя на чужого мужчину.

— Ему не нужна, — неопределенно протягивает не очень приятный собеседник, — зато найдутся другие, кому ты будешь дорога…

— Мне никто не нужен, — выпаливаю быстро, пока Сол не начал предлагать кандидатуры.

— Ты сейчас так говоришь, а пройдет пара месяцев без Савы и отца, заголосишь по-другому. Ясенька, ты — красивый, редкий, комнатный цветочек, за которым бережно ухаживали с его рождения. Сначала мама, когда ее не стало — папа, когда он уйдет, то эти функции плавно перетекут к твоему мужчине.

— Не смей так говорить про папу! Он борется с болезнью, еще не умер, а ты его уже хоронишь.

— Яся, не обманывай себя, у него четвертая стадия! В мае была ремиссия. Сейчас июль, и он сдал окончательно и бесповоротно. Мы говорили с его лечащим врачом, Егору осталось от силы пару месяцев.

— Ненавижу тебя!!! — сжимаю кулаки.

— Мужа своего ненавидь! Я лишь раскрыл тебе глаза на жизнь, — стальным голосом произносит Сол.

Правда оглушает, вырывает сердце из грудной клетки. Я всегда верила мужу и вот сейчас узнаю, что он не достоин моего доверия. Всё что он делает и говорит направлено против меня и моих интересов. Шульгин желает меня обобрать. Я для него — вещь. Ужасно.

— После смерти твоего отца тебе придется… — слышу сквозь вату неприятный голос Соломона.

Пожалуйста… Пожалуйста… Пусть он заткнется.

— Я дома, — слышу до боли знакомый голос мужа.

Раньше я вскидывалась, бежала к дверям встречать своего любимого. А сейчас встала как вкопанная, со страхом ожидая его появления в гостиной.

— Добрый вечер, — Савелий входит в комнату, машинально сканирует обстановку. — О чем говорили?

— Ни о чем. Я ждал тебя, — Сол улыбается партнеру по-дружески.

Несмотря на то, что ярость добралась до эмоционального пика, я заставила себя остыть. За год жизни с Савелием научилась от него показному спокойствию.

Разглядываю мужа, он действительно хорош собой. Будто сошел с обложки журнала. Красивый, горделивый, мужественный и величественный. В одном флаконе — мачо и муж. На высокой рельефной фигуре белый костюм смотрится феерично, а черная шелковая рубашка с двумя расстегнутыми небрежно пуговицами и белые ботинки придают лоска и шика владельцу. Немного длинноватые темно-русые волосы уложены назад. Парфюм Савелия вмиг распространяется по гостиной и захватывает меня в плен, приводя в больший ступор.

— Ярослава, можешь идти, — Савелий подходит ко мне, легким касанием губ целует в щеку. — У тебя, наверное, есть неотложные дела?..

Издевается.

Какие могут быть у меня дела?

Год назад я закончила юридический институт на отлично. Вышла замуж за партнера отца, в которого была безответно влюблена лет с шестнадцати. Но супруг вместо того, чтобы работать плечо к плечу, закрыл дома с формулировкой «хорошие — любящие жены должны быть домашними, в этом их предназначение». Предназначение стать любимой домашней зверушкой? — крутится на языке.

Раньше думала, что Сава — ревнивец, желающий спрятать красивую жену от горячих мужских взглядов, но теперь понимаю, он ограждал меня от себя, бизнеса, людей. Изолировал от настоящей жизни.

Я согласилась, потому что любила до безумия.

Промолчала, когда муж запретил мне беременеть и рожать в ближайшие годы. Сава заставил пить противозачаточные таблетки, объяснив это скупой фразой: — Пока не до детей!..

— У меня много неотложных дел, — не противоречу Саве, выхожу из комнаты. Пройдя два шага, неожиданно для себя возвращаюсь к арке, ведущей в гостиную, и впервые в жизни подслушиваю мужской разговор.

— Что здесь было? — Сава бесцеремонно наезжает на друга.

— Я рассказал Ясе о состоянии здоровья ее отца, — спокойно сообщает Сол.

— Зачем? Кто тебя просил?..

— Твоя жена имеет право знать, к чему готовиться, она его единственная дочь.

Напрягаюсь, вслушиваясь в тихий голос мужа, и со всего размаха ударяюсь носом в стену.

Черт!

— Что-то хотела? — в дверях появляется недовольный Савелий, смотрит на меня строго.

Мотаю головой и стремительно убегаю к себе.