Наваждение босса

Регина Янтарная

— Ты не поедешь на остров одна! — он неожиданно берёт меня за запястье и проводит нежно тёплыми пальцами, проникая мне под кожу. — Не смей, — забираю у него руку. — Ты мне не босс! Понял! Я не обязана тебе подчиняться. Взрослая девочка, сам решу за себя, — дерзко ввинчиваю в разговор, припечатывая нахала. Её предали те, кто называл ласково Маргариткой. Она больше не верит мужчинам, не желает с ними связываться. Но судьба в лице дяди навязывает ей в боссы несносного красавчика, от которого приходится терпеть всё! Фиктивный сводный брат сводит её с ума, но у Риты нет возможности избавиться от него. На кону жизни близких людей.

Глава 12

Герман

Я широко улыбнулся, пристально глядя на Елену Вениаминовну. Потрясён тем, что между Ритой и её мамой так мало сходства. У мамы Лены глаза точь — в — точь как у Льва Быстрова — серо — голубые. Смотрит доброжелательно. Разговаривает мягко. На губах играет очаровательная улыбка.

Милая уютная домашняя женщина.

Рита со мной не говорит так никогда! А какая у неё улыбка остаётся только догадываться. Она всегда насторожена, будто ждёт от меня подвоха. Словно защищается.

Боится влюбиться? Ухмыляюсь я. Хотя вряд ли. Тут что — то другое…

Перевожу взгляд на отца Риты. Вот в кого пошла наша девочка! Такой же пристальный зелёный взгляд. Испытующе смотрит на меня.

Но и у отца, в отличие от дочери, более доброжелательный взгляд.

В голове что — то переключается. Почему-то очень хочу стать своим у этих людей — родителей Риты.

Не знаю, зачем мне это нужно?

Чувствую на себе негодующий испепеляющий взгляд Риты. Это заводит меня сильнее. Может, я пытаюсь разжечь в её душе огонь такой же, какой бушует во мне? Но ничего не выходит, даже не тлеет ничего. Она злится. Ей очень не нравится то, что она бессильна изменить.

Рита что — то говорит. Обижается, не находя поддержки родных. Уходит. Я провожаю её взглядом. Она идёт своей обычной восхитительной походкой, будто весь мир создан ради неё одной.

Потрясающая красивая женщина!

Она всегда напрягается от моего напора. Нервничает. Злится. Если б только знала она, как хочу я целовать её пухлые покрытые помадой губы. Скользить руками, а не только натыкаться взглядом на её твёрдую тройку. Сжимать в своих руках тонкую талию. Гладить округлые бёдра. А её безумно длинные красивые ноги — они просто сводят меня с ума!

Встряхиваюсь. Прихожу в себя.

Уймись, Герман! Она не та девушка, с которой можно закрутить короткую интрижку. Держи свои руки подальше от этой малышки!

***

Рита

Стоило войти в гостиную, как меня тут же бросает в жар от царящей здесь атмосферы. Герман, не теряя времени, обрабатывает моего папу. Судя по тому, как увлеченно они беседуют, я понимаю, что Громов преуспел. Папа профессор термодинамики в городском университете, и удивить его можно, разве что высоким интеллектом.

Интересно, чем смог удивить Громов? Та ещё загадка.

— Рита, мы ждем только тебя. Давайте ужинать, — говорит мама.

Ошеломлённо я взираю на то, как моя мама, словно ворон, кружит по гостиной. Какое — то наваждение. Да что с ними такое?

Громов в своём амплуа. Он продолжает покорять моих родителей — любезничает. Безупречен. Сама галантность и интеллигентность. Меня нервирует его представление, но я молчу, уткнувшись в свою тарелку.

С мамой все понятно. Но папа? Как мог он повестить на этого пижона? Неужели боялся последующих упреков мамы, что не интересуется будущим своей дочери? И не уделяет должного внимания потенциальным кавалерам.

Почему я не вижу в Громове того, что видят в нём мои родители? Может там что — то всё–таки есть? Правда, если оно и есть, то запрятано глубоко внутри.

Сомнительная, конечно, версия. Мягко говоря, подтянутая за уши. Что в нем может быть такого? Кроме властности снобизма и самолюбования!

Еле дождалась конца ужина, настолько он был безвозвратно испорчен. Впрочем, удивляться не приходилось. Ведь я это предвидела. Поэтому и не хотела брать его с собой. Увязался на мою голову! Правда, мама тоже хороша!

Мне ещё предстоит обсудить с ней, что это было?..

— Марго, повезло тебе с родителями! — непринуждённо произнёс Громов, садясь в машину.

Интересно, он сам понимает, как бесит меня?! Или он делает это нарочно, чтобы позлить?

— Послушай, Герман, ты случайно не заметил, что здесь их нет? Спектакль окончен! Можешь выходить из образа, — стараясь казаться равнодушной, пожимаю я плечами.

— Ты что ревнуешь? — смеётся он, запрокидывая голову. Потом медленно поворачивается и окидывает меня серым искрящимся взглядом.

На секундочку я теряюсь. Странное несоответствие между его словами и взглядом. И совсем уж не разгадать, что у него на уме.

— Да пошел ты! — лихорадочно выдыхаю я, отворачиваясь к окну.

Он усмехается. Проворачивает ключ в замке зажигания и топит педаль газа в пол. Я вжимаюсь в сиденье от резкого старта машины.