Измена. Больше не вместе

Регина Янтарная

— Ася, я считал, что ты здесь ради меня! — бывший дотрагивается нежно до моего лица. Гладит. — Не надо! — меня накрывает от знакомых сексуальных ноток. Чувствую себя неуютно под прицельным синим взглядом. — Всё-таки ради бумаг! — убирает руку, сводит гневно брови. Его родители выгнали меня на улицу, обвинив в измене. Беременную. Без денег и жилья. А он не заступился, поверил им! Спустя семь лет я вернулась, чтобы отомстить. Забрать своё и оставить Звонарева ни с чем! Но Дем не готов делить ни деньги, ни наших детей. В насмешку берет меня в умный дом прислугой. Контролирует каждый шаг, отгоняет от меня мужчин. Чего он добивается?! Ревнует? Любит? Мстит. Хуже всего то, что я не понимаю себя. Рядом с ним забываю про месть.

Глава 4

Демид

— Илья, не могу сейчас! Занят, — резко обрываю брата.

— Мы говорим о бизнесе. Что может быть важнее дела? — рычит в ответ.

— Ася приехала…

— К тебе???

— В Москву вернулась. Сегодня на собеседование приходила.

— Она же йог. Зачем ей к нам? — ошарашенно спрашивает Илюха.

— Не йог, а тренер по йоге. К нам она маркетологом пожаловала.

— Ася — маркетолог? — недоуменно спрашивает младший Звонарь.

— Копец. Дебил? Ты чего думал, что она унаследовала от матери профессию уборщицы? Так-то Аська не только полы за мать драила, но и в институте училась.

— А-а! Ты же не возьмёшь Есенину к нам?

— Почему нет?..

— Твоей Кошке не понравится!

— Бог с ней. Другую кошку найду.

Спустя двадцать минут заезжаю на джипе в уютный двор, долго ищу парковочное место. Едва освобождается местечко, моментально выжимаю газ, сворачиваю вправо.

— Дядя! Вы наш мяч раздавили! — рычит на меня пацан, едва выхожу из автомобиля.

— Чего? — с интересом разглядываю мальчишку с того самого видео, что я смотрел сегодня. Такого пострела забыть невозможно. Рослый, загорелый, с модной прической и копной светлых волос, как у матери. Белая футболка, синие джинсы, в целом обычный ребенок.

— Мяч под вашей машиной! — тараторит, бросая на меня недовольные, можно сказать борзые, взгляды.

— Наклонись и достань, — отвечаю дерзко. Взбесил меня этот Есенин. Похоже такой же наглый как его отец. Ничего. Перевоспитаем.

— Ми-ха! — слышу громкий девчачий визг. — Ми-ха!

Блондинчик оглядывается по сторонам в поисках источника шума. Я также.

— Батюшки святы! — причитает бабулька в цветном платье, приближаясь к нам. — Мишенька, маму зови. Пусть в МЧС звонит. Ваша егоза залезла на дерево за котёнком. Да, силенки не рассчитала. Слезть не может.

— Мила! — пацанчик забывает про мяч. Бросается к подъезду, где уже скопились люди.

Почему я ни капли не удивлен тому, что дети Аси такие… Проблемные. Шебутные. От них одна головная боль, как и от их матери!

Вслед за людьми похожу к дереву. Вскидываюсь и замечаю маленькую испуганную девочку, вцепившуюся руками и ногами в широкую ветку.

Как же высоко она забралась. Даже у взрослого человека дух захватывает, глядя на такую верхотуру.

Сердце сжимается от страха. Не просто ребенок в беде, а та самая малышка с видео. Гибкая, подвижная, с сияющими глазами. Дочь Аси.

— Я к тебе! — кричит ей брат, бросаясь к дереву.

— Одной проблемы достаточно! Ты останешься здесь, на земле, — ругается женщина, хватая мальчишку за худые загорелые руки.

— Пусти! Там моя сестра, — плачет ребенок.

Но тетка не поддается на детские слезы и просьбы. — Откуда вы блондины взялись на наши головы? Живёте неделю, а весь дом уже воет!

— Сейчас приедет МЧС, полиция и опека. Разберемся с вашей нерадивой мамашей, почему малолетние дети гуляют одни. Без присмотра.

— Миха, я боюсь, рыдает блондинка на дереве. Слезы заливают ее крохотное загорелое личико, длинная прядь светлых волос, как у матери, падает на глаза.

Малышка отрывает одну руку от ветки, вытирает кулачком слезы, убирает непослушную прядь.

Ой-ой! Держись крепче!

Сердце останавливается при взгляде на картину.

Не выдерживаю. Делаю резво два шага к дереву и взбираюсь наверх, зажмурив глаза.

С детства боюсь высоты. Даже в небоскрёбе мой офис на десятом этаже, выше не рискнул взять помещение.

Вот и сейчас закладывает уши, сводит скулы и конечности. Ток бежит по клеткам. Успокаиваю себя тем, что маленькая девочка смогла залезать и выжить, значит, тоже справлюсь.

— Привет, — здороваюсь с блондинкой, зависая в десяти сантиметрах от нее.

— Дядя, вы меня снимите отсюда? Спасёте? — спрашивает дрожащими губами, а я неотрывно гляжу в ее синие заплаканные глаза и вспоминаю другого ребенка. Себя. И домашнее видео, снятое отцом давным-давно.

Вашу Машу!

Почему у детей Аси мои глаза???

— Мила, если честно, тоже боюсь высоты. Поэтому подождем лестницу. Окей? Вместе веселее! — перебираюсь на толстую ветку, ближе к девочке. Страхую ее до самого приезда МЧС, полиции, скорой.

Синеглазка больше не плачет. Я также.

— Вместе веселее. Да? — рисую улыбку на лице.

— О-о-очень весело, — отвечает малышка неровным голосом, крепче вцепляясь в меня пальцами.

Спустя восемь минут нас снимают с треклятого дерева.

Девчонка — сорванец в белой футболке и синих джинсовых шортах подаётся ко мне. Льнет. Обнимает грязными расцарапанными руками. Я не отбиваюсь. Пускай.

— Вы ей кто? — рядом вырастает тетка с наглой физиономией.

— В чем дело? — спрашиваю с вызовом.

— Мы из опеки. Поступила жалоба от соседей на Асю Есенину. Нерадивая мать оставила детей в опасности.

— Ничего подобного! — на защиту приходит Миша. Малец встаёт между сестрой и тетенькой из опеки. — Мама оставила нас с дядей, — показывает на меня пальцем. — с нашим дядей! Видите, у нас даже глаза одинаковые. Синие!

— Правду говорят дети?

Киваю как болванчик. Едва вышел из шока, после того как провисел на ветке дерева десять минут. А тут новый удар. Даже ребенок заметил, что у него глаза мои.

Что если Ася ушла от меня с моей двойней?

Что если не изменяла?

Не обносила дом?

Не врала.

Тогда все было ложью? Я зря отказался от любимой. Зря страдал.

Женщина в голубой форме медработника пытается оторвать от меня приклеенную девочку.

— Малышке надо обработать раны!

— Я сам, — поднимаю Милу на руки, несу к машине скорой помощи. Врач обрабатывает ссадины девчонки, я же стою рядом. И мы играем с веселой пигалицей в гляделки. Радует, что она так быстро забыла о ЧП. Это я буду ещё неделю просыпаться в холодном поту, вспоминая дерево.

А заодно вышку в бассейне.

Толпа рассасывается молниеносно, как только уезжает скорая.

Мы остаёмся втроём. Я и двойняшки — маленькие копии Аси. Только с моими глазами…