Выбор для двоих

Регина Янтарная

— Пусти! Мы так не договаривались, — тёплая мужская рука касается моего лица. Липкий холодок ползёт по позвоночнику, лапки страха прикасаются к груди. — Кирочка, — вульгарный шёпот слышу у самого уха. И меня обдаёт горячим дыханием. — Я сам не знал о чём с тобой договорился, когда подписал контракт… Я вступила в договорной брак с Заболоцким, чтобы рассчитаться с долгами и не потерять своего малыша. Но фиктивный муж ведёт себя странно и шантажирует, что отсудит моего сына. Почему вдруг, заключив с Марком контракт, я осталась без права выбора на собственную жизнь? Ощущение такое, что я его собственность.

Глава 22

Кира

Сегодня воскресенье. Мы встали позднее обычного. И теперь сидели на кухне, уплетая блинчики. Ванька весь перепачкался вареньем и весело смеялся.

— Иван, не балуйся! — строго сказала я, в очередной раз, обтерев его влажной салфеткой.

Нет. Конечно, я не сердилась на своего мальчугана. В душе я радовалась, что Ванечка быстро привык к новой обстановке и особо не капризничал. А вот я никак не могла привыкнуть к этому холодному дому. Особенно к его грубому хозяину. Как назло Марк любил как бы абсолютно случайно коснуться моей руки. И делал он это с насмешкой, будто издевался надо мной. И ему безмерно нравилось созерцать мою бурную реакцию на эти дикие обжигающие прикосновения.

Внутри меня всё сжималось под натиском волн мощной сносящей всё на своём пути мужской сексуальной энергетики. Меня бросало в необъяснимый жар, смущало и раздражало одновременно. Мне это очень не нравилось. Поэтому встречи с хозяином дома я старательно свела к минимуму. Обходила Марка стороной, боясь встречи с плотоядным взглядом неоновых синих глаз, впечатывающих меня в стену…

Вспомнив прожигающий меня насквозь взгляд Марка, я нервно сглотнула.

— Марк Львович сегодня вернулся ночью, — сообщила Наталья Сергеевна.

Мне было всё равно — куда он уехал, откуда и когда вернулся. Но по условиям контракта я должна была изображать супругу Заболоцкого.

— Отлично, — с наигранной радостью воскликнула я.

И тут же мелькнула мысль: Надо побыстрее убираться отсюда, чтобы не пересечься с муженьком!

Только подумав о Марке я ощутила дрожь во всём теле. Я могла взорваться, а это не сулило мне ничего хорошего. Зато синеглазый альфа-самец испытает уйму удовлетворения. Только представила его дерзкие касания, как прямо взбесилась.

— Куда мы сегодня отправимся? — вдруг услышала я хрипловатый спросонья голос Заболоцкого, появившегося как приведенье на пороге кухни.

— Мы? — выпалила удивлённая я.

— Сегодня выходной, Кира. Я свободен и хочу провести время с семьёй, — насмешливо произнёс он.

Он что не понимает, что ребёнок не игрушка? Что с ним так нельзя. Да Марку на всё плевать. Этот самовлюблённый эгоист наиграется в «доброго» дядю. А потом…

Марк стремительно приблизился ко мне, пальцами провёл по моим сладким губам, затем облизал свои пальцы со словами:

–Вкусно! — При этом с наглой издёвкой смотрел мне в глаза.

Что этот фиктивный муженёк себе позволяет! Появилось непреодолимое желание прочесть его мысли. Узнать, чего он добивается? Но тут моё внимание отвлёк Ваня…

Ошалев от происходящего, я взирала на то, как Ваня, сорвавшись с места, подбежал к Заболоцкому и обнял того за ноги. Так обрадовался малыш. Заболоцкий, похоже, не ожидал такой реакции ребёнка. Интересно, а чего он ожидал вообще? Марк поднял правую руку и погладил Ваню по голове.

— Ну ладно, — произнёс он. — Давайте, заканчивайте побыстрее. И идите переодеваться. Будем выдвигаться, — добавил он.

Сказать, что я разозлилась, значит, ничего не сказать. Какого… этот человек, который с первого дня поставил меня в известность, как он относятся к детям, это затеял? Он не понимает, что малыш всё принимает за чистую монету. Привяжется к нему. Поверит…

— Марк, прости. Но у нас на сегодня были свои планы, — жёстко проговорила я, резко поднявшись с места.

— Мама! — закричал сын, по — прежнему не выпуская ног Заболоцкого. — Я хочу с дядей Марком поехать.

Я медленно приближалась к ним. С каждым шагом расстояние между нами сокращалось, а сердце билось всё быстрее, грозя выпрыгнуть из груди. Я смотрела на Марка. И тонула во мраке его холодного синего взгляда. Он проникал мне под кожу и парализовал волю. Я вздрогнула всем телом.

Взяла сына за руку и потащила из кухни. Ваня упирался, выкрикивая:

— Я хочу с дядей Марком поехать! Он звал меня с собой покататься! Ты не хочешь, не едь…

Я обернулась на пороге кухни. Марк стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Он пристально смотрел на меня своими невозможными небесно — голубыми глазами. Казалось, в них что — то промелькнуло. Нет. Померещилось. Взгляд был странным, полным чего — то колючего и незнакомого.

— Ты этого хотел…? — прошипела я, не обращая внимания на опешившую Наталью Сергеевну, которая не сводила с нас взгляда. Марк холодно усмехнулся. — Зачем ты это сделал? Ответь хотя бы самому себе…, — и тут же я принялась успокаивать расплакавшегося сына: — Дяде Марку некогда. Он просто забыл об этом. Мы сейчас с тобой сами поиграем в железную дорогу…

— Я не хочу! Не хочу. Я хочу с дядей Марком…