Мёртв и невредим

Регина Райль, 2019

Спокойное течение жизни меня устраивало: друзья, учёба, любимое занятие, планы на будущее. Но после знакомства с гордым и самовлюблённым рэпером размеренность полетела к чёрту. Общение с Егором быстро выработало пагубную зависимость, а его проблемы стали важнее моих собственных. Пережив не одно предательство, он разучился доверять и чувствовать. Я пытаюсь помочь изо всех сил, готова поступиться принципами и опуститься на самое дно, но он не собирается расставаться с самым ценным в жизни – свободой. Содержит нецензурную брань.

Глава 8. Пуленепробиваемая душа

— Я покурю и вернусь. Включи пока комп. Можешь музон поставить, — Егор оставил меня в спальне и ушёл.

Я нажала кнопку на системнике, после чего подступила к окну. Во всех комнатах они были панорамные, как в аквариуме.

Имп провёл мне экскурсию по… Язык не поворачивался назвать нынешнее место обитания рэпера «квартирой» или «хатой», только элитным и модным словом «апартаменты». Помимо гостиной и спальни Егора, тут имелись ещё две комнаты, одну из которых он переделал в игровую, а вторую — в гостевую. В кухне-столовой за широким столом могла обедать семья из десяти человек, а ванных комнат оказалось целых две.

Я не могла представить, как можно иметь в собственности что-то настолько дорогое. Ещё и заработанное своими силами, упорством и желанием. Но если я и завидовала, то виду из окна — мне казалось, я никогда не насмотрюсь.

Имп сейчас собирался показать, как «пишет музло», ведь мы только что закончили интервью. Без шуток. Проболтали час или больше — я не следила за временем.

Я чувствовала границы и не переходила их, а когда Егор понял, что я не намерена вытягивать из него сенсацию, расслабился и порассказал разных забавных и не очень случаев с выступлений, учёбы и своей полукочевой жизни. Материала я насобирала прилично, и сейчас, разглядывая с высоты панораму солнечной столицы, компоновала статью в голове, выкидывая стереотипные вопросы. Сейчас я даже устыдилась, что спрашивала всякую банальщину.

— И как это ты упустила возможность полазить в моём компе? — от неожиданно прозвучавшего вопроса я вздрогнула и обернулась.

— Чего? — я с удивлением взглянула на вернувшегося Егора.

— Ну, вы же, женщины, такие проныры, — зыркнул он, а потом махнул на мой непонимающий взгляд. — Ладно, забей. Иди сюда, загружу Ableton^[8], — он подключил MIDI-клавиатуру и занял вертящееся кресло.

Подтащив свободный стул, я принялась смотреть и слушать. Мне казалось, всё будет легко и просто, ведь электронная музыка — не живая, просто выбирай нужные элементы и добавляй в инструментал. Но у меня глаза разбежались, когда Егор открыл проект, над которым работал в данный момент: движки, рычажки, частотные графики, разноцветные полосы — так выглядела музыка в цифровом формате. Простор для экспериментов со звуком.

Имп запустил трек, а послушав полминуты, тормознул его:

— Когда я купил этот бит, он звучал по-другому. Я переделал составляющую ударной партии: хэты, снейр, клэпы, перкуссии. Поменял ритм, подрезал высокие частоты. Поэтому сейчас надо прописать новую бас-линию.

Похоже, он даже не заметил, что я ничего не поняла — так его захватил процесс создания музыки. Я молча наблюдала, как Егор с ритуальной сосредоточенностью строил элементы. Для него это было что-то обычное и ясное: сэмплы, ритмы, тональности, скорость исполнения. А в моём видении он расставлял цветные квадратики по сетке и игрался с виртуальными кнопками.

Закончив, Имп снова включил трек. Разница оказалась ощутимой: появившиеся низкие частоты скомпенсировали барабаны, обогатили звук.

— Здорово! Будто сердце забилось в треке, — вырвалось у меня.

— Типа того, — довольно кивнул Егор.

— Так интересно! Мне даже самой захотелось попробовать.

— Можешь побаловаться с тем, что есть в библиотеке. Потом я перепишу синт через сэмплер, — он чуть откатил кресло в сторону, освобождая мне место.

Творить музыку оказался чертовски увлекательно. А в моём случае — вытворять. Я устроила у Егора в проекте знатную фигню, кардинально преобразив трек.

Отсмеявшись, Имп показал, как писать линию основного синтезатора, а потом наложил несколько необычных и атмосферных эффектов. Мы, наверное, ещё с полчаса колдовали над звуком, и хоть толку от меня оказалось мало, но мне было приятно наблюдать, как писался бит и как преображался Егор, занимаясь любимым делом.

— Сводить я буду, когда запишу вокал, — он чуть откатился от стола и вытянул руки за голову, — намётки текста уже есть. Ну, что, удостоверилась, что я не всё время бездельничаю? — съехидничал он, разворачивая ко мне кресло.

— Я просто удивлялась, как ты находишь время на музыку, друзей и расслабон, — пожала я плечами.

— Секрет в планировании режима. Я успеваю всё, потому что руковожу своей жизнью, а время трачу на важные вещи и стоящих людей, не разбазариваясь на херню.

— Не всем такая независимость по плечу. Житейскую мудрость тебе в универе преподавали?

— Не только. Я получал знания из разных источников. Не могу, когда мозг не занят деятельностью. Ум много значит в нашем плесневелом мире, не хочу уподобляться ограниченным людям.

— Уже не уподобишься. Тем, что делаешь, и как делаешь, ты меняешь реальность и мировоззрение тех, кто рядом. И кто поймёт и прочувствует, что ты хочешь донести, не останутся прежними, — сорвалось у меня с языка.

Не знаю, зачем я это сказала. Наверное, меня впечатлило, как трепетно и душевно он работал над музыкой. Под удивлённым взглядом Импа я смутилась.

— Мне приятно, что ты так думаешь, — улыбнулся он. — Ну, чем теперь займёмся? Время до тусы ещё есть. Может, признаешься, зачем пришла на самом деле? — и Егор прошёлся взглядом по моей фигуре.

Меня бросило в жар от негодования. Ну, что он опять начал, нормально же сидели! Всё перевернул и вычленил несуществующий подтекст, посчитав мою любознательность предлогом остаться наедине. Возмутительное самомнение!

— Зачем спрашиваешь, если знаешь истинные причины, — ответила я, как могла сдержанно.

— Да, знаю, — усмехнулся Егор и подался вперёд, касаясь моего колена.

— Неправильно. Я здесь не ради секса с тобой, — я мотнула головой и хотела смахнуть его кисть, но она будто приклеилась.

Тогда я встала, сбрасывая его руку. Имп поднялся вместе со мной. Его и без того наглый взгляд смелел всё больше и наводил на дурные мысли. На очень дурные.

Я отступила. Сердце забилось быстрее, а дыхание перестало быть ровным. Егор стоял прямо передо мной, и я невольно оглядела его фигуру. Смотреть особо было не на что, но я залипала на широких плечах, на руках в узорах татуировок, на худощавом плотном торсе. А вот ниже лучше не смотреть.

Тёмная бездна его глаз смеялась. И вместе с тем затягивала несокрушимой серьёзностью, будто Имп что-то решил про себя, наметил цель. Так и оказалось.

— «Нет» из твоих уст звучит как челлендж, — он ухмыльнулся и пошёл на меня.

Я быстро попятилась, но ноги сзади под коленями будто подрубило, и я плюхнулась на кровать. Как некстати. Нужно было двигаться к шкафу, креслу или двери. Или Егор намеренно вёл меня сюда? Вот гад!

Подняться я не успела. Воспользовавшись тем, что я попалась в ловушку, он опрокинул меня на постель и забрался сверху, руками по обеим сторонам заблокировав отступы. Я попыталась приподняться, но сделала только хуже — притиснулась сильнее, ощутив все изгибы его тела. Отодвинуться бы хоть чуть-чуть!

— Егор, пусти сейчас же!

Мне в бедро упёрлось что-то твёрдое, и от догадки лицо вспыхнуло. Имп тоже это почувствовал и нарочито медленно полез вниз, проскальзывая ладонями по моему животу. Его пальцы будто случайно зацепили футболку, коснувшись обнажённой кожи. Я вздрогнула и закусила губу. А через пару секунд рядом с моим лицом шлёпнулся сотовый.

Но выдохнуть с облегчением не удалось — через считанные секунды ощущения повторились. Может, у него два телефона, а?

— Слезь с меня! Ты что не понимаешь, когда девушка отказывает? — мой голос сорвался и зазвучал как чужой, а сердце почти взломало хрупкие кости рёбер.

Дыхание с усилием проталкивалось в горло, грудь вздымалась прерывисто.

Егор был тяжёлым. Я отталкивала его, но без толку: чем сильнее вырывалась, тем теснее оказывалась прижатой.

— Прекрасно понимаю, — защекотал его томный голос. — Когда детка говорит «нет», это значит «да».

— Моё «нет» — это «нет», — я сверкнула на него гневным взглядом. — Я не ломаюсь, когда говорю, что не хочу тебя!

Имп наклонился ниже, и пряди, выбившиеся из хвоста, защекотали мне щёки. А парфюм будто потёк на кожу, заполнив пространство вокруг сладко-терпким ароматом.

— Сейчас проверим, — сказал Егор и накрыл мои губы поцелуем.

Конечно, я не стала это терпеть. Пищала, толкалась и извивалась. Но только мне удавалось вырваться и отвернуться, как жаркие губы снова ловили мой рот, а руки обнимали крепче.

— Прекрати! — воскликнула я, но моё возмущение в очередной раз потонуло в его возбуждении.

Прикосновения Импа отдавались электрическим током по коже. Голова кружилась и пульсировала, а в животе, несмотря на мой протест, сквозила болезненная тяжесть — тело, зараза, откликалось на ласки.

Мне казалось, это не закончится никогда, но тут позволили в дверь.

— И почему люди не могут опоздать? — Егор прекратил пытку поцелуями и приподнялся надо мной.

Его полные губы блестели от слюны, а карие глаза смотрели с таким желанием, что сердце отказывалось возвращаться к ровному ритму.

— Расслабься, не дрожи. Я понял твоё «нет», — усмехнулся он. — В этом городе полно согласных самок, а я никогда не беру силой. Если только малышка сама не хочет подобного, — сказал Имп, скатываясь с меня. Воздух глубоким глотком влился в лёгкие. — Откроешь дверь? Мне нужно отлучиться в ванную, — бросил он и покинул спальню.

Я села на постели и трясущимися пальцами поправила забившуюся между ног юбку. Комната перед глазами вертелась как карусель. Щёки и губы пылали, по бёдрам колкими крошками сыпали остаточные мурашки.

Но я не жалела, что отказала Егору. Я поступила правильно.

Трель звонка снова огласила холл, на этот раз настойчивее. Я поднялась, пригладила волосы и пошла открывать нетерпеливому гостю.

На пороге стояла девушка. Тёмно-русые волосы опутывали её тонкий стан до пояса. На худом лице отчётливо выделялись скулы, большие голубые глаза с пушистыми ресницами и губы, однозначно пережившие инъекцию по увеличению. Незнакомку окружал тяжёлый дорогой аромат. Никогда не понимала, зачем нарочно старить себя «взрослыми» духами, шмотками и макияжем. Девица при всём параде выглядела на тридцатник, но скорее всего была моей ровесницей.

Она равнодушно глянула с высоты каблуков и чуть покривила губы.

— Где Егор?

Голос тронул меня роем колючих снежинок. По ходу про банальную вежливость она забыла. Ну, и я не стала здороваться.

— Сейчас подойдёт, — ответила я и впустила гостью.

Та перешагнула порог, огляделась, прислушалась и, либо по отсутствию обуви, либо по подозрительной тишине, сообразила, что кроме меня и Егора в квартире больше никого. Безразличие к моей персоне стремительно исчезло. Лицо незнакомки стало строгим и требовательным, а взгляд — жёстким.

— Так это ты новая сучка Императора?

— Что? — в первый момент я растерялась. — Полегче в выражениях. Я пишу о нём статью. У нас исключительно деловые отношения.

Ага, деловые. Губы ещё не остыли от его поцелуев, а тело помнило стыдные ощущения. Смятение окрасило щёки в яркий цвет, и девушка, заметив эту ненавязчивую смену эмоций, фыркнула и манерно откинула волосы на спину.

— Так я и поверила. Что, сосать ему — теперь смысл твоей никчёмной жизни?

— Прикуси-ка своё помело! — уже открыто возмутилась я.

— Вот уж не думала, что Егор променяет меня на такую дешёвку, — она обошла меня по дуге, презрительно оглядывая, во что я одета.

Да, простая чёрная футболка и короткая юбка не шли ни в какое сравнение с её модным платьем, от которого будто только что оторвали этикетку «Chanel» или «Armani», но это не повод какой-то дряни макать меня в грязь!

— Иди к чёрту! Не собираюсь слушать твои нападки! Разбирайся с Егором, кто чья сучка, мне он на фиг не сдался. Но если ты часто такие истерики закатывала, не удивительно, что быстро надоела, — я попыталась пройти, но эта падаль вцепилась в меня:

— Куда? Я тебя не отпускала!

— Убери свои клешни!

— Ну, и чё за херня тут творится?

В коридоре появился Имп. Руки он держал в карманах, волосы распустил. После резинки они с середины завивались зигзагообразными волнами. Перебранка явно льстила самолюбию Егора — он кое-как сохранял серьёзное выражение лица. И от того, как его подмывало растянуть губы в довольной улыбке, во мне вскипела злость.

— Приструни свою бестию! — выпалила я, скидывая с себя её руки.

— Да мы просто разговаривали, — девушка мигом стала шёлковая и загородила меня.

— Ну-ну, я слышал. Как ты узнала адрес, Вика? — Имп быстро нагнал сумрака в голос.

— Добрый человек подсказал, но не скажу кто, — пококетничала та. — Пришлось потрудиться, но я тебя всё-таки разыскала. И очень соскучилась, — она хотела подойти, но Егор выставил руку.

— Значит, вовремя я переехал. Я тебе ещё тогда всё сказал, но могу повторить, если с первого раза не поняла: пиздуй к своему бывшему, раз не вылезаешь из его постели.

— Да это всего раз было! Давай просто забудем.

— Забудем, — кивнул Имп, — после того, как свалишь на хрен из моей жизни. Трахайся с кем хочешь, а меня оставь в покое.

— Но мне никто кроме тебя не нужен! — проговорила Вика с чувством.

— Найдёшь другого крутого парня. Разве проблема провернуть тот же трюк, что со мной? Дашь за совместное фото и сможешь безрассудно тратить его бабло, — на строгом лице появилась едкая ухмылка.

— Будто сам хранил мне верность! Про твоих шлюх я тоже знаю! Почему парням можно ходить «налево», а девушка сразу «шалава»?

— Вика, ты даже не книга, а так, пошлый журнальчик, участь которого гнить в сортире.

— Ты охренел так со мной разговаривать? Бесчувственная скотина! — девица вспыхнула и стукнула Егора в грудь. — Тебе всегда было по фиг, а я столько вкладывала в отношения!

— О чём ты, детка? — удивился тот, и на губах заиграла жестокая улыбка. Он почти нежно коснулся щеки бывшей пассии: — Ты принимала желаемое за действительное. Не было никаких отношений.

Безжалостный тон и надменный взгляд предназначались Вике, а неприятно стало мне. И даже немного её жаль. Да, она показалась мне пустой и ненастоящей, а взгляд — не обременённым разумом, но какие Егор мог иметь претензии, если даже не считал её своей парой? Просто получал секс по первому требованию, а она — деньги и кусочек его славы. Взаимовыгодный обмен.

Но лезть на руины чужих отношений и выискивать кирпичи, из которых ещё можно что-то сложить, я не собиралась.

— За что ты так со мной? — вместо того чтобы продолжить скандал, Вика захныкала.

— Люди жестоки, принцесса. Пусть я выродок, который тебя не ценил, но и ты не разглядела дыру в моей груди. Тебе пора, — прохладным тоном сказал Имп и подтолкнул плачущую девушку к двери, однако та вывернулась:

— Не трогай меня, урод! Я сама уйду! Ненавижу тебя! А ты не злорадствуй, сучка, — она обернулась ко мне и глянула с вызовом. — Это сейчас он с тобой, но выгонит, когда наиграется. Он никого не любит кроме себя! Ты не станешь исключением!

Ну вот, рано я поверила её крокодиловым слезам — у неё даже глаза не покраснели. Вика отправилась в коридор, Егор захлопнул дверь.

Мне стало неприятно. Причём не столько задело ведро помоев от гордячки, как то, что я стала невольным свидетелем личной сцены. Имп повернулся в мрачном молчании и увидел мои эмоции в живописном великолепии, как кадры немого кино.

— Понравилось шоу? — он пытался спросить с вызовом, но к раздражению примешалось ещё одно чувство — томительная и звенящая боль с самого дна души.

Я покачала головой.

— Если честно, не знаю, чего хочу больше: выпить или уйти.

— Не поверишь, я тоже, — хмыкнул Егор. — Только у меня нет такого выбора. Но шансы склонить тебя к первому варианту хоть есть?

— Не знаю, — ответила я и усмехнулась. — Если честно из дома отпрашивалась с боем, обидно будет за старания. Но у меня есть опасения… — покосилась я на него.

— Не хочу, чтобы ты меня боялась, — Имп ответил без фальши и медленно подошёл. — Если чувствуешь за мной косяк, можешь врезать.

— А смысл? — пожала я плечами. — Физическая боль не заменит мук совести. Но раз ты завёл этот разговор, значит, что-то шевельнулось.

— Определённо. Но то ли, что нужно, — обронил Егор, а я не успела отреагировать, как он продолжил не без сарказма: — Люди такие чувствительные и ранимые, не терпят несправедливости и критики, их категорически нельзя обижать и ругать. Я раньше тоже таким был. Когда начинал в музыке, парился, что меня хуесосили. А потом мозги встали на место, я преодолел этот барьер и поднял порог чувствительности. Поэтому к другим сейчас отношусь со своей позиции восприимчивости. Разве я виноват, что их уровень так низок?

Способность Егора выражать мысли нестандартно я отметила ещё во время первого этапа интервью, а к нынешнему моменту уже прониклась. Так он подавал что-то глубоко личное, вуалировал идеалы от тех, кто не мог понять.

— Ты так оправдываешь жестокие слова и самовольные поступки? Стопроцентно от ошибок тебя это не избавит. Неужели ты ни о чём не жалеешь? — спросила я, и Имп перевёл на меня взгляд.

По коже будто провели холодным остриём ножа, но без нажима. Порезов не осталось, лишь тонкий налёт опасности, трепета, возбуждения… Чего угодно, только не страха.

Бездна приоткрылась, маня бессчётным числом тайн, постичь которые, как мне виделось в тот миг, я вполне могла.

— Все упускают моменты и порой принимают неверные решения, — парень почесал лоб, а потом покосился на правую кисть, будто впервые увидел там татуировку. — Но если можно что-то исправить, надо это делать, — обронил он и протянул ко мне руку.

Я покосилась на его раскрытую ладонь. Да, я поняла, что он предлагал мировую. Поверить? Дать ещё один шанс? Хоть он и набросился на меня, но ведь остановился же.

Прислушавшись к себе, я поняла, что не сержусь. Мало того, мне вдруг даже польстила подобная настойчивость. Если уж быть честной с собой, я не пресекала его заигрывания, значит, могла и себя обвинить в провокации.

Я осторожно вложила пальцы в его ладонь. От этого прикосновения по губам будто рассыпались искры. Я думала, Егор сейчас резко сожмёт мою кисть, но тепло его руки обволокло медленно и бережно.

— Ладно. И раз я остаюсь, — надеюсь, мой тон не звучал слишком кокетливо, — что предложишь мне по первому пункту?

— Всё, что хочешь, и даже больше, — Имп улыбнулся и кивнул в сторону столовой.

Примечания

8

Ableton Live — компьютерная программа от фирмы Ableton для музыкантов, используемая как для студийной работы, так и для живой игры.