Знаем, плавали

Регина, 2021

Мама везет Максима кататься на лодке. Это их традиция, они так делают каждый год. Только в этот раз все неправильно.

— Аккуратно, держись за поручни.

Он и держался.

— Крепче держись, Максим!

Ей всегда мало. Все, что он делает — ей не так. Даже за поручни можно держаться как-то получше.

Поезд дернулся, и мама его схватила за руку. Да он бы не упал, а если бы и упал — что теперь, конец света? Он попытался вырвать ладонь, но она сжала крепко, так, что стало больно.

Тогда свободной рукой он начал дергать шарф.

— Нет. — Сказала она.

— Жарко!

— Мне не жарко. — Это значило: никому не жарко.

Свободных мест не было, так что они стояли у стенки. Прислонились к надписи “не прислоняться”.

Мама расстегнула пальто. Ее мокрый зонт бил людей по коленям.

— Я не хочу кататься на лодке, — сказал Макс.

— Это не обсуждается.

— Почему это не обсуждается?

— Мы ездим каждый год. Это традиция.

— Но там дождь!

— Он закончится.

По радио говорили — дождь будет идти еще миллион лет, и все метро затопит, и поезда будут плавать между станциями, и чтобы пройти через турникет, нужно будет надеть акваланг.

Но ей-то, конечно, виднее. Дождь закончится, когда она скажет.

— Там будет очередь, — снова попытался Макс. — Нам придется долго ждать. Очень долго.

— Там не будет очереди, — отрезала мама. Даже если очередь будет, мама придет, потрясет своим зонтиком, и все сразу разойдутся. Делать им нечего, на лодке кататься? Уже не маленькие. И все, кто уже будет в лодке, те из лодок повыпрыгивают и тоже куда-нибудь уплывут, чтоб глаза не мозолить. Мама же терпеть не может, когда ей глаза мозолят. Они у мамы чувствительные. Все время на мокром месте.

— А если и будет очередь, — вдруг сказала она, — то не умрешь, подождешь немного.

Спорить с ней было бесполезно. Это Макс понял еще очень давно. А вот папа понял только неделю назад.

Макс начал глазеть на людей в вагоне, просто от скуки. Он увидел мужчину, который был совсем маленьким. Меньше Макса. Может, это был мальчик с бородой. Может, это был шпион. Ребенок, который притворяется взрослым, чтобы узнать их секреты. У него и чемоданчик был, как у шпиона. Рядом с ним парочка. Слюнявили друг друга со смачным чмоканьем.

— Не смотри, — дернула мама за руку. — Неприлично.

Целовались эти, а смотрел неприлично Макс. Как всегда.

Он отвернулся. Пару секунд разглядывал женщину в лиловом берете. Губы у нее были намазаны лиловой помадой, а из сумки свисала гусиная голова. Не игрушечная — настоящая.

— Мам, — Макс мотнул головой. — Это что? Это гусь?

— Сам ты гусь, — сказала мама. Она даже не повернулась. Она смотрела на свое отражение в стекле. На щеке у нее была трещина, как у папиной чашки.

Конец ознакомительного фрагмента.