Революции светские, религиозные, научные. Динамика гуманитарного дискурса

Коллектив авторов, 2018

Сборник посвящен памяти выдающегося историка, этнографа и археолога, д.и.н., проф. Г. Е. Маркова. Широта его научных интересов была беспрецедентной: от истории первобытного общества до истории религий, от этнографии Азии (Западной, Центральной, Восточной, Юго-Восточной) до этнографии и археологии тюркского населения Западной Сибири, от истории материальной культуры до истории немецкой этнологии и немецкого народоведения. Г. Е. Марков стоял у истоков нового научного направления в этнологии – номадологии (кочевниковедения) и выступил автором оригинальной теории социально-экономических отношений в кочевых обществах. Эти теоретические открытия стали подлинной научной революцией в отечественной этнологии. Еще одна проблемно-тематическая рубрика сборника посвящена 500-летнему юбилею Реформации и 100-летнему юбилею Русской революции, широко отмечавшимся в 2017 году.

Калиновская Клара Петровна

Научное открытие в контексте эпохи. О монографии Г. Е. Маркова «Кочевники Азии» (1976)

Книга «Кочевники Азии» увидела свет в 1976 году. Еще были слышны отзвуки бурных дискуссий 1950–1960-х годов на научных площадках нашей страны. Сторонники «кочевого феодализма» не хотели легко сдавать своих позиций, а среди них были такие «мастодонты» этнографической науки, как М. П. Грязнов, С. П. Толстов, Л. П. Потапов. Но и младшее поколение ученых — «научный авангард» в лице Г. Е. Маркова, С. Е. Толыбекова, Ю. И. Семенова, С. И. Вайнштейна — набирало силу, приобретало научный авторитет и признание. К слову, в зарубежной этнологии кочевничество определялось как «особая форма технологии производства или хозяйства». Там вообще отсутствовали такие базовые категории как «производительные силы» и «производственные отношения», лежащие в нашей науке в основе определения любого способа производства. Однако конфронтация «традиционалистов» и «авангарда», прежде всего, определялась политическими установками тогдашнего этапа советской действительности. Все республики в СССР считались равными в их историческом уровне, т. е. они (само)утверждались как государственные образования с классовой структурой обществ, мифическими или реальными героями-предками.

В подобном контексте — идеологическом, ценностном, интеллектуальном — автор «Кочевников Азии» не имел возможности открыто и прямо концептуализировать «кочевничество» как историческое явление. Формулировка «номадный способ производства» в силу идейно-политических ограничений и сопротивления части научной корпорации (сторонников «кочевого феодализма») появится в публикациях ученого лишь во второй половине 1980-х годов. Вместе с тем огромный эмпирический материал, собранный в книге, был глубоко проанализирован Г. Е. Марковым и прямо подводил читателя к революционному выводу, суть которого состояла в том, что кочевничество — это особый, исторически сложившийся у ряда народов, способ производства.

Номадизм — это кочевой образ жизни обществ с общинным владением пастбищными землями, семейной частной собственностью на стада скота, экстенсивным характером производства при отсутствии сословной собственности на основные средства производства, передаваемые в классовых обществах по наследству. Племенная организация гибкая: в мирное время она выступала в форме «общинно-кочевой», а в период войн — в форме «военно-кочевой». Производственные отношения у кочевников носили экстенсивный характер. Переход этих форм из одной в другую — явление обратимое. Таковы были в сухом, сжатом виде основные выводы автора «Кочевников Азии».

Сейчас основные положения концепции «номадизма» приобрели в отечественной этнологической науке характер устоявшегося, фундаментального и даже (отчасти) самоочевидного знания. Но в момент создания эта теория носила прорывной характер, а идеи Маркова отличали экстраординарная новизна и интеллектуальная дерзость. Это был основательно верифицированный фактами и блестяще аргументированный вызов господствующим научно-идеологическим конструктам вроде «кочевого феодализма».

Конец ознакомительного фрагмента.