Кречет 3

Рафаэль Дамиров, 2023

Мы выбрались на знакомую дорогу. Вот уже вдалеке показались очертания поселения, что раскинулось на окраине леса в долине, напоминающей море. Стоп! Почему море? Откуда там волны?.. Я с тревогой протер уставшие глаза. – Смотри! – крикнул напарник, доставая карабин. – Это что там? Мертвецы?! Я присмотрелся. Твою мать! Это не волны, а колыхающаяся, словно гнилая каша, масса из тысяч зомбаков. Они облепили ворота поселения и пытались прорваться внутрь…

Глава 6

Колымага, громыхая подвеской, выбралась на узкую улочку и протискивалась через нагромождения брошенных авто. Позади остался центр города. Кастет молча крутил баранку, а я, сидя рядом на переднем сиденье, выставил дуло автомата в окно, будто готовился встретить зомбаков. Но на самом деле уже ждал удобного момента, чтобы пришить Кастета. Но удобный момент так и не наступал.

Навстречу нашей развалюхе выползла стайка оживших. Четыре особи на подгибающихся ногах тянули вперед крючковатые пальцы и, яростно шипя, спешили к нам наперерез.

Вот и случай подвернулся. Я щелкнул предохранителем. Сейчас расстреляю зомбаков, а потом и Кастета. Лишь бы он машину не перевернул. Но скорость у нас небольшая, километров тридцать в час. По городским завалам сильно не разгонишься. Если что, успею руль перехватить. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Испуганный Зиновьев в предчувствии моего поступка, вжался в спинку сиденья. Он старался не смотреть на меня и на автомат.

Зомби приблизились, я почти не целясь дал по ним две коротки очереди. Пули “Вихря” срезали их черепушки, до мертвецов было метров пять, и попасть не составило труда. Мертвецы неуклюже повалились друг на друга, словно сбитые шаром кегли.

Я уже собирался перевести ствол на водителя, когда Кастет неожиданно меня спросил:

— Ты собираешься меня убить?

От неожиданности я на миг потерял дар речи.

— Почему ты так решил? — я больше ничего не придумал спросить.

— Потому что место, которое ты показывал на карте Барону, мы давно проехали.

Я резко перевел автомат в кабину и ткнул стволом в бок Кастету:

— Не дергайся, останови машину.

Тот нажал на тормоз, и автомобиль встал:

— Никакой лаборатории нет. Ведь так?

— Нет, — кивнул я, мой палец чуть придавил спусковой крючок, готовый в любой момент его дернуть.

— Зачем ты придумал про вакцину? — голос Кастета был на удивление спокоен.

— Я не придумал… Вакцину можно сделать. У нас есть человек с иммунитетом. Нам от Барона нужен был лишь ученый, который бы в этом разбирался…

— Человек с иммунитетом? Это ты?

— Нет, но меня он спас, использовав свою кровь, как противоядие…

— Хм-м… Почему ты сразу не рассказал все как есть?

— Не думаю, что после этого Барон оставил бы носителя антител в покое, а меня в живых…

— Ты прав… И что теперь?

— Выходи из машины, медленно. Держи руки так, чтобы я видел.

Кастет открыл дверь и вышел из кроссовера, оставив свой автомат под сиденьем.

Я перелез на водительское сиденье, захлопнул дверь и дал газу. Машина рванула с места, исторгнув клубы черного дыма изношенным движком.

Кастет смотрел в недоумении с поднятыми руками на удаляющийся автомобиль. Он так и не понял, почему его не пристрелили.

— Вы оставили его в живых! — возбужденно всплеснул руками профессор. — Почему? Он может нас догнать и убить!

— У него нет оружия, еды и тачки, — ответил я. — Вероятность того, что он нас догонит — стремится к нулю.

— И все же вы поступили опрометчиво!

— Я знаю, но я так захотел…

— Что мы теперь будем делать? — обеспокоено спросил профессор.

— Вернемся в Верхний Уральск. Вы скажете Барону, что наш отряд погиб, а лаборатория разграблена. Я заберу Лилию и мы уедем подальше…

— А как же я? — воскликнул Зиновьев.

— Вы поедете с нами. Только как вас оттуда вытащить, я пока не придумал…

— Вы думаете, что Барон отпустит Лилию после того, как вы не оправдали его надежд?

— Конечно же нет… Но я найду способ его убить. Если он поверит вам про разграбленную лабораторию, то мне проще будет подобраться к нему ближе и ликвидировать.

— Так себе план… — профессор снял очки и принялся нервно грызть черную дужку. — Боюсь, что Барон очень осторожен и не даст себя так просто убить…

— Я тоже не вчера родился. Терять мне нечего кроме своей жизни. Но она для меня сейчас не главное…

— А что для вас главное?

— Лилия, она нужна людям. В ее крови антитела от смертельной заразы, что погубила весь мир.

— Мне кажется, вы лукавите, Кречет… Дело совсем не в антителах…

— И в них тоже, — кивнул я. — Но вы правы, Лилия — моя подруга, и я все сделаю, чтобы спасти ее. Если я погибну, вы должны пообещать, Зиновьев, что сделаете все возможное, чтобы ее освободить.

— Но как я это сделаю? Я всего лишь немощный старик…

— Ваша сила не в мускулах, вы же умный человек, придумаете что-нибудь. Лилия должна выжить. Не ради меня, ради других людей. Подумайте, сколько она может спасти жизней.

— Хорошо, — профессор тер взмокшую лысину платком. — Я постараюсь.

— Уж постарайтесь…

— А вы, Кречет, постарайтесь не погибнуть и вызволить свою подругу сами.

— Договорились, — улыбнулся я и, выкрутив руль, закатал в асфальт встречного зомби.

Тот с грохотом ударился о разбитую фару, окончательно ее добив, и исчез под колесами машины. Кроссовер подпрыгнул пару раз, словно на кочках, и раздавил тушку зомби. Я оглянулся назад. Зомби вывалил гнилой язык и вращал глазами, но до сих пор не сдох, пытаясь шевелить раздробленными суставами. Живучий гад.

Голова целая, и тварь не дохнет… Интересно, сколько он так может лежать с переломанным позвоночником и вылезшими наружу костями. Несколько недель точно, пока солнце его не высушит и не превратит в мумию. Но даже после этого мумия может ожить. Попадались мне такие “сухарики”. Вроде совсем дохлые и засохшие, что от асфальта, кажется, не отскребешь уже, а подойдешь ближе, они вдруг глаза открывают и остатками зубов щелкают, как голодные крокодилы.

Через час плутаний по загроможденным улочкам мы выбрались из города. Закопченные многоэтажки сменились унылым частным сектором. Дороги здесь оказались посвободнее. Нигде не было признаков жизни мирных общин. Раньше Апостолы часто сюда наведывались и уничтожили всех, либо забрали в рабство. Теперь Темногорск превратился в город призрак. Даже мертвецов здесь уже стало мало. Разбрелись все почти.

Дорога вывела на трассу, и ехать стало гораздо веселее. Хоть колымага и не позволяла разгоняться больше восьмидесяти километров в час (начинала клокотать и греметь), но даже такой скорости было достаточно, чтобы уйти подальше от мести Кастета.

Не знаю… Правильно ли я поступил, что не убил его? Наверное, неправильно. Тем самым я подвергаю себя и Лилию излишней опасности. С другой стороны, Кастет опытный боец, для таких месть — не самое главное. Сейчас у него в приоритете выживание. Надо найти пищу и оружие. А это совсем непросто в разграбленном городе. Но он справится, правда, на это уйдет много времени. Я успею доехать до Верхнего Уральска и втюхать легенду о гибели отряда Барону. Думаю, он нам поверит, потому что мы уже несколько дней не выходили на радиосвязь. Рация была установлена в вездеходе и сгорела вместе с машиной. Возможно, нас уже считают погибшими…

* * *

Калиб подошел к Лилии и достал нож:

— Позвольте я вас освобожу.

Лилия повернулась спиной, подставив ему связанные руки. Здоровяк разрезал путы на запястьях и на ногах.

— Спасибо вам! — выдохнула Лилия и вскочила на ноги. — Но нам нужно уходить! Скоро сюда приедут жнецы!

— Жнецы? — удивился Калиб, сжав приклад своего верного ремингтона.

— Это солдаты Барона, они ищут меня. Все они вооружены автоматами.

— Не понимаю, о чем вы, — улыбнулся Калиб. — Я не местный, приехал сегодня.

— У вас есть машина? — в глазах Лилии мелькнула радость.

— Там, — Калиб махнул рукой в сторону окраины города. — В трех кварталах отсюда. Я не смог проехать к центру города, много было заторов, пришлось оставить ее в тихом дворике. Пойдемте, не хочу встречаться со жнецами. Я не трус, но с ружьем против автоматов бодаться, это все равно что против ветра сами знаете, что делать…

Лилия подобрала обрез убитого апостола и обыскала труп. В рюкзаке оказался десяток патронов к обрезу и ее охотничий нож.

Собрав добычу, Лилия вместе с Калибом поспешила вниз. Они выскочили на улицу. Где-то вдалеке уже слышался гул мотора приближающегося автомобиля.

— Они уже здесь! — крикнула Лилия и свернула в подворотню. — Скорее!

Женщина побежала. Грузный и немного нескладный Калиб еле поспевал за ней. Через минуту они покинули улицу и затерялись в недрах города. С бега перешли на быстрый шаг. Протискивались между брошенными машинами, выбирали дорогу, где не пройдет машина жнецов. Еще минут через двадцать, петляя околотками, вышли по дуге к небольшому дворику между двух старых пятиэтажек. На парковке, укрывшейся под сенью раскидистых вязов, примостился черный спортивный седан, напоминающий крокодила.

— Пришли, — отдышавшись, выдохнул Калиб. — Вот моя малышка. Прошу, садитесь…

Лилия прыгнула на переднее сиденье и, открыв окно, выставила наружу ствол обреза.

Калиб бросил на заднее сиденье рюкзак и дробовик, а сам сел за руль:

— Куда едем?

— Нужно уходить из города, — покачала головой Лилия. — Теперь Барон знает, что я здесь, и землю будет рыть, чтобы найти меня. Возможно, увеличит назначенную за меня награду.

— Ого, — Калиб поднял кустистую бровь. — Что же вы такого сделали ему?

— Я убила его людей, а ему выколола глаз, — сказала Лилия. — Но это была самооборона… И давай уже на ты.

— Давай, — кивнул Калиб, выруливая не дорогу. — Не могу поверить, что такая хрупкая женщина убила солдат.

— Я не всегда была такой, — улыбнулась Лилия. — Жнецы этого заслужили, город погибает по их вине. Здесь нет ни одной мирной общины, лишь разрозненные группы наркоманов, что работают за дозу на Барона. Расскажи лучше о себе. Ты потерял брата? Он здесь?

— Я давно его потерял, — нахмурился Калиб. — Иногда мне кажется, что его вообще не существует. Мой бедный Юрген добрый и мягкий малый. Он не способен выжить в гибнущем мире. Возможно, его давно уже нет в живых, но он единственное, что у меня осталось от прошлой жизни. Я продолжаю путешествовать по поселкам и городам и искать его. Хотя, в глубине души понимаю, что мы никогда с ним не встретимся.

— Иногда, чтобы жить, нужно отпустить прошлое, — казала Лилия. — Каждый из нас что-то потерял. Все изменилось, измениться нужно и нам… Нельзя вечно оплакивать прошлое. Мы все равно уже ничего не сделаем. Это ослабляет и убивает нас…

Конец ознакомительного фрагмента.