Девушка без имени

Рати Ошун, 2022

Этот мужчина моё спасение, желание и безумие. В ту минуту, как увидела его, поняла – он мой, а я его. Только как ему это объяснить, если я с детства не могу говорить? Да и наша встреча произошла при очень странных и пугающих обстоятельствах. Раскрепощенная девственница проверит на прочность выдержку мужчины.

Глава 1. Память Бабочки

Бабочка

Я помню себя примерно с семи лет. Мое первое воспоминание — это изящные высокие кованые ворота пансиона матушки Аиды. Железные прутья переплетались в причудливый узор из виноградных листьев. Тогда, держась рукой за холодную ладонь, я думала, что это сказочный замок.

— Здесь ты будешь учиться, — говорил человек, лица которого я не помню. — Тут учат девочек быть настоящими женщинами. Ты узнаешь много нового, маленькая молчунья.

Он не обманул. Я узнала много нового. Читать и писать меня, разумеется, тоже научили. В пансионе матушки Аиды, высокой худощавой женщины в длинном сером платье до пят, давали все положенные одиннадцать классов образования по углубленной программе. «Матушкой» хозяйку звали только в первые пять минут знакомства. Все ученицы и персонал называли ее Мадам. Поджав тонкие губы, она каждый раз приходила инспектировать наши спальни и давала строгие указания:

— Вы должны быть организованными хозяйками! Идеальная чистота!

Проводила пальцем по тумбочкам, проверяя, вытерта ли пыль и как заправлены кровати.

— Эрика! Что это? Книги из библиотеки забирать нельзя! Наказание!

Наказание — порка. Мы не смели ослушаться. Я помню, как кудрявая брюнетка и моя соседка по койке, послушно задрала подол и перегнулась через спинку кровати. Били ладонью или чем-то похожим на мухобойку, в зависимости от провинности. Эрика вскрикнула и тут же прикусила губу, постанывая, как нас учили.

— Что ты должна сказать? — еще один шлепок.

— Спасибо, Мадам, — пискнула девушка.

— Правильно. Так вы и должны говорить мужчинам, своим будущим Хозяевам, если они решат вас наказать, — отошла от покрасневшей Эрики и пошла дальше. — Женщина должна быть оплотом добродетели и смирения. Она должна подчиняться своему мужчине и делать его счастливым. Должна быть достойной и тогда он даст ей право касаться себя, дарить удовольствие и будет защищать от опасностей, которые подстерегают во внешнем мире.

Мужчина для нас был существом почти мифическим. В пансионе работали только женщины, даже охранницами были суровые мужеподобные дамы. Кто-то помнил своих отцов и братьев, но большинство попали сюда в таком юном возрасте, что, как и я, с трудом помнили что-то кроме пансиона.

* * *

Когда нам исполнилось тринадцать к стандартным занятиям науками, языками и этикетом прибавились новые. Мы изучали мужчин сначала в теории: анатомия, чувствительные точки, психология.

— Ха! Бабочка, ты видела, какой он ржачный? — хихикнула Эрика и махнула мне резиновой копией мужского полового члена.

Передо мной на парте стоял такой же, я косилась на него, как на музейный экспонат. Головка, ребристая стволовая часть и даже яички в наличии. Так написано в учебнике. Я увлеченно сравнивала картинку и пособие.

Взяла ручку и написала в блокноте, который постоянно носила с собой:

«Как в учебнике. Интересно, что за практическая работа?»

Мои фантазии он разбудил чуть позже, когда в расписании появился предмет «Ублажение» и нас начали учить доставлять удовольствие мужчинам. Рассказывать о половых актах, а потом поделили на группы.

Десять девочек, в том числе и Эрика, теперь учились отдельно от меня и еще пятерых.

* * *

Причину я узнала, только когда нам стукнуло шестнадцать. К этому моменту мы освоили на тренажерах практики минета, отработали рвотный рефлекс, чтобы брать как можно глубже — мужчинам так нравится. И узнали еще кучу всего. Нас теперь всерьез интересовал секс.

Начались «Практики чувственности».

Мы приходили туда обнаженными, учились справляться с возбуждением и вызывать его.

— Бабочка, подойди сюда, — скомандовала Мадам. Она вела этот предмет лично. — Эрика, и ты. Вы же соседки? Значит, доверия больше. Переходим к практическим занятиям. Вы должны уметь ублажить не только мужчину, иногда нужно помогать друг другу…

Мы с обнаженной соседкой удивленно переглянулись. Все девушки хорошо знали тела друг друга, поскольку последний год по приказу Мадам спали только обнаженными. Но ласки? Я изучила этот параграф. Мне и в голову не пришло ослушаться Мадам. Поэтому через несколько минут, громко крича, Эрика задрожала всем телом и выгнулась дугой. Пряный вкус ее удовольствия остался на кончике моего языка.

— Отлично, Бабочка, — кивнула Мадам. — Эрика, слишком эмоционально. Ты должна уметь сдерживаться, если Хозяин предпочтет тихих. Но в твоей ситуации яркий темперамент только на руку.

Я кивнула и послушно отползла в сторону, чувствуя, что тоже немного влажная между ножек. Нам разрешали ублажать себя, даже выдали брошюрки, как это делается. Но до того дня мне удавалось избежать практики.

* * *

— Ну ты даешь! Это было вау! — вечером Эрика делилась со мной эмоциями, подпрыгивая на кровати. — У меня как будто взрыв в голове случился и так по всему телу дрожь…уххх! Сделаешь еще, а?

Написала на листочке короткое: «Нет!»

— Ну ты зануда, Бабочка. Повезло тебе, что ты хозяйская. Иначе, кто бы тебя взял такую. Немая, даже еще и скромница, — весело смеясь, показала мне язык. — Кстати, мы через неделю едем на смотрины. Все, кто без Хозяев. Там будут мужчины.

Представляешь! Может быть, меня заберут отсюда!

Наверное, тогда я смешно вытаращила глаза. Мужчины? Их везут к Хозяевам? Когда же за мной приедет мой защитник? Но он не торопился. Я много раз представляла, как он выглядит. Разумеется, грезила о высоком, красивом и сильном мужчине, кому я смогла бы продемонстрировать все, чему научилась.

Он бы гордился мной, даже без голоса. Он бы наградил меня удовольствием. Я хотела хорошего Хозяина. Страстного и сильного, как в фильмах, которые нам показывали в кинозале. Мускулы, красивое лицо, властный голос, большой член и я на коленях рядом с ним. Он берет меня, окутывая своей силой, выбивая крики и стоны из немного горла.

Голос. Он бы вернул мне голос. Он же мужчина, а значит, сильный. Значит, обязательно вернет мне голос. Ведь когда-то он у меня был, я уверена.

* * *

Через неделю Эрика вернулась. Уставшая, взъерошенная и затраханная. С покрасневшими, припухшими губами и лихорадочным блеском в глазах. Она была с мужчиной. Я поняла это мгновенно.

Трое из их группы нашли Хозяев в тот день.

— Подруга, это вау! — заявила Эрика. — У меня все болит, но я такааая счастливая!

Увы, некоторые девушки с ней были не согласны. Они дрожали и плакали. К двоим вызвали врача, видимо, мужчины оказались для них слишком сильными. Со мной такого точно не случится.

Я буду достойной своего хозяина. Я не буду плакать.

* * *

После моего восемнадцатого дня рождения за Эрикой пришел Хозяин. Оказывается, ее присмотрели два года назад, но оставили «до возраста». Я была этому рада, потому что подруг у меня в пансионе, кроме нее, не было.

Остальные относились к немой девочке, которая даже имени своего не помнит, с вежливым недоумением, особенно девушки из нашей пятерки «хозяйских».

— И кому ты так приспичила, немая? Ты даже стонать нормально не можешь! — фыркали они.

— Да какой-нибудь старпер-извращенец! — смеялись другие.

— Зря вы так, — их в очередной раз одернула Мадам. — Бабочка единственная из всех вас идеально прошла оценку внешности и получила татуировку.

Тут она была права. Когда в шестнадцать лет нас голыми завели в большой зал и начали снимать мерки, проводя оценку внешности, то меня поставили на первое место. В целом, было за что.

Нас хорошо тренировали, поэтому пышек среди нас не было, но все остальное давала уже матушка-природа. Мне в этой лотерее достались шелковистые светлые волосы до плеч, огромные голубые глаза, достаточно крупный рот и полные губы. Мадам говорила, что такие губы могут сделать даже самого взыскательного хозяина счастливым и называла их порочными.

Грудь приличного размера с аккуратными торчащими сосками была моей гордостью. Я надеялась, что Хозяину понравится держать ее в руках, сжимать пальцами и втягивать в рот. Бедра были узковаты, но Мадам утверждала, что с возрастом разойдутся. Округлые ягодицы и достаточно длинные ноги, тут я немного проигрывала той же Эрике, у которой они росли буквально от ушей, но не переживала по этому поводу.

С тот день, в шестнадцать, мне и нанесли татуировку — Бабочку, которой отмечали лучших выпускниц пансиона. Как объяснила Мадам, это знак качества для мужчин. Если у тебя на плече серебристая бабочка, значит, ты лучшая женщина.

— Поздравляю, Бабочка, — обняла меня тогда Мадам, почти по-матерински. — Как только тебе стукнет восемнадцать, за тобой приедет Хозяин. Он прислал список требований, ты будешь готовиться по ним целый год.

С тех пор учебы стало больше, новые аспекты удовольствия, новые грани ласк. К сожалению, все только в теории.

За всей этой канителью у меня осталось совсем мало времени на маленькое хобби — рисование. Нас этому почти не учили, поэтому я заседала в библиотеке, перерисовывая немногочисленные иллюстрации с обложек книг или рисунки из учебников.

На прощание я подарила Эрике ее портрет, нарисованный несмелыми рваными линиями.

* * *

День, которого я ждала, настал внезапно. Казалось, до него вечность, и вот он. Меня разбудили, дали пакет с вещами и велели собираться. Хозяин приехал за мной.

— Бабочка, не копайся! — торопила Мадам.

Я же дрожащими руками завязывала пояс на коротком шелковом халатике. Больше из одежды мне велели ничего не надевать, никакого белья. Ах да, еще туфли. Черные на тонкой высоченной шпильке, что существенно добавляло мне рост.

К счастью, ходить на каблуках любой длины нас учили в пансионе. Хозяева были требовательными. Интересно, как же выглядит мой Хозяин? Неужели я увижу его сейчас? Все внутри трепетало от предвкушения. Я так ждала этого дня, так о нем мечтала.

Мадам открыла дверь и пропустила меня вперед. Я несмело переступила порог кабинета директора. Небольшое квадратное помещение с тяжелым столом и кожаными креслами для гостей. В одном из них, закинув ногу на ногу, сидел…

— Знакомься, Бабочка, твой Хозяин. Михаэль Рикар.

Звон в ушах. Это разлетелись на мелкие осколки мои мечты о красивом мужчине-защитнике.