Моя необычная обычная жизнь

Ракитин Кирилл (2024)

Советский Союза конца 80-х. Выбравшись из петли времени, куда он попадает в результате одного необдуманного поступка, Кирилл пытается продолжать прежнюю жизнь обычного школьника. Однако приобретённые в петле новые свойства Кириллу в этом не только помогают, но и мешают. Мир, куда ему удалось вернуться, похоже, не очень ждал его возвращения. Вот только прежний ли это мир, да и прежний ли сам Кирилл? Пытаясь вписаться в обычную жизнь, он переходит в школу, где его никто не знает. Сюда же, по своим причинам переходит из другой школы девочка Дарья. Два новичка решают держаться вместе. Между ними возникает симпатия, но молодые люди быстро замечают почти физическую невозможность расстаться друг с другом. Что это: обычная подростковая влюблённость или нечто большее? Чтобы найти ответ и быть вместе, а также для того, чтобы просто выжить, им придётся преодолеть немало трудностей и раскрыть друг другу все свои тайны.

Интермедия 3

На уютной даче, собрались те, кто олицетворял официальную и реальную власть на земле.

Эти люди в принципе ничего не боялись, но лишние проблемы им были ни к чему, особенно, если это могло повредить «делам». А их «дела» были деньги. Очень большие деньги.

Поэтому, собравшиеся сейчас решали, насколько реальны угрозы со стороны мальчишки, и насколько опасен он сам. Разумеется, они могли бы просто проигнорировать его, или напротив, организовать через местный криминалитет «несчастный случай», но дети были из Ленинграда, организованный коллектив, и случись что с ними, расследовать дело наверняка прислали бы «важняка» из другого региона. К тому же, парень был не один, а с непонятой девчонкой (а два тела — это был бы уже явный перебор). Да и сам этот парень был странный донельзя. Не бывает таких школьников. Поэтому вопрос заслуживал обсуждения.

К тому же, если разобраться, прав он был, это странный школьник. Милиция в Джанкое обрела слишком много независимости, а глядя на них, такой же «суверенности» могли захотеть и другие. Что грозило утратой контроля (и доходов). И это ставилось опасным уже для них самих. Наглый мальчишка был прав. Следовало напомнить всем, кто Хозяин в доме. Кроме того, не только все присутствующие, но и многие, кто «по ту сторону», не одобряли преступлений на сексуальной почве, тем более против детей. А здесь речь шла именно о детях. И это уже был настоящий «беспредел», что по закону, что по криминальным понятиям.

Все сидящие в комнате были материалистам до мозга костей, а потому к «мистической» части рассказа Ашота Гамлетовича, отнеслись весьма скептически.

В отличие от него самого.

— Дырки в руке он тебе обычным электрошокером сделал, — говорил басом солидный человек в светлой рубашке. — Такие есть у американцев, я видел. А сердечко просто на ток среагировало; вот ты и начал помирать. Меньше коньяка пей.

Все засмеялись.

— Но глаза, глаза! Вы не видели его глаз. Я от одного их вида в штаны напустил, а вовсе не от тока. Никто из вас не видел, того, что видел я, а ржёте тут. Это был настоящий ужас, настоящая смерть.

Смешки присутствующих, как и их ухмылки стали реже, а потом и вовсе исчезли. Начальник РОВД не был честным человеком, но и трусом он не был никогда. И все это знали. А потому, если он был напуган, то один этот факт уже заставлял отнестись к ситуации серьёзно.

— Ну ты не нагнетай, так-то уж, Ашот. «Сама смерть». Придумаешь же.

— Не верите. Вы ещё рапорта не видели, как он с охранной псиной справился!

— И как же? — проявил интерес полный.

— А так, что просто подошёл к ней, руку на башку положил, а та и давай расстилаться перед ним, словно щенок перед матёрым. У меня у самого такая собака. И я знаю, что так не бывает! — в голосе начальника РОВД зазвучали истеричные нотки.

Он выпил залпом стакан воды, и вновь заговорил.

— И никакой это не «шокер» был; я их тоже видел. Этот сумасшедший у моего стола за секунду от двери оказался; я и глазом моргнуть не успел, как его пальцы словно когти в меня впились — не вытащить и не оторвать. Был бы шокер — я бы валялся без сознания, а он меня «держал». И я понимал, что умираю, сознания не терял. Это было ужасно, ужасно! Не дай Бог никому из вас почувствовать такое. Он пригрозил «забрать душу», и я вдруг понял, что он и вправду может это сделать, хоть никогда в эти поповские сказки не верил. И эти его глаза ещё… Чёрные полностью. И такая злоба от него шла. Словно он зверь какой, а не человек! Не зря он пригрозил «перегрызть горло». А вы всё веселитесь! — со злостью добавил он, невольно дотронувшись до забинтованной руки.

— А может ты и прав; может и не человек. Вернее, не совсем человек, — неожиданно сказал, сидевший чуть поодаль от остальных, худощавый седой и немолодой уже человек в очках и сером костюме.

Все в изумлении повернулись к нему.

— Была когда-то давно уже такая программа; по вмешательству в генетику человека. Направленная эволюция. Высший уровень секретности.

— Тьфу, пакость! — сплюнул ещё один из присутствующих, с тщательно уложенными волосами… — Это же фашизм, товарищи, чистой воды! Немцы же такое делали. Никогда не поверю, что у нас в стране…

— Ты не партсобрании своём, и не на митинге, — веско оборвал его худощавый. — Вот потому и засекречено всё было. Но я слышал, что Программу эту давно прикрыли. Значит, что-то ещё делается, или это утечка, или частная разработка… — задумчиво сказал он.

— А разузнать по СВОИМ каналам Вы не сможете? — обратился к нему Ашот Гамлетович.

— Ашот, ты что, не слушал меня? — рассердился худощавый. — Я же говорю вам: высший уровень секретности. Гостайна. За один лишь проявленный интерес можно попасть в разработку, а то и вовсе в «несчастный случай». Так что я свою голову ради пустого любопытства подставлять не стану. И вам никому не советую. Может мне даже этого говорить не стоило, да вот же — решил предостеречь, — досадливо сказал он.

— Извините, — сказал Ашот Гамлетович, — всё толком в себя прийти не могу.

— Нет, ты всё правильно нам сказал, — пророкотал полный. — Болтунов тут нет. Ты знаешь.

Худощавый кивнул. А Ашот Гамлетович добавил:

— Вот и этот парень говорил тоже самое. Слово в слово. Что, мол, «там» очень не любят, когда начинают наводить про них справки или задавать вопросы. И реагируют «нервно»; так он сказал.

Худощавый вновь кивнул, подтверждая, но говорить больше ничего не стал. Да и всё что хотел, он уже сказал, а болтать попусту не привык.

— А почему он назвал девчонку «принцессой»? — вдруг спросил полный. — Это кликуха такая у неё или может она чья-то дочь? Авторитета какого?

— Здесь не криминал, точно, — ответил начальник РОВД. — Не тот стиль. Не похоже совершенно.

— А на что похоже? — поинтересовался с причёской

— Похоже… похоже на «практику», — сказал вдруг полный.

— А парень?

— А парень, скорее всего, просто охранник. Но не только; у него задача «решать вопросы» по обеспечению безопасности в целом.

— У пятнадцатилетнего пацана? — с сомнением сказал тот, что с причёской.

— А что, разве плохо справляется? — хмыкнул худощавый. — На мой взгляд, абсолютно грамотный расчёт тактики. В Джанкое беспредельщиков — ментов ваших успокоил, и здесь всё уладил. Отличная работа, между прочим. Я бы такого к себе аналитиком взял.

Конец ознакомительного фрагмента.