Волшебная подушка

Раиса Суздалева, 2007

"Это русский Андерсен",– так назвал автора член издательского совета Даниил Гранин, прочитав сказки в рукописях. Неистощимая фантазия автора уведёт вас от обыденности в удивительный мир, где и звери и птицы, и цветы очеловечены и одухотворены. Каждая сказка неповторима, как разноцветные бусины в ожерелье. Они непростые, со скрытым смыслом, похожие на притчи, но… успокойтесь, без скучных нравоучений.Книга была издана в издательстве "Логос" г. Санкт-Петербург. 2008г.

Аптекарь

На центральной площади одного южного городка с давних пор была аптека. Никто уже не помнил, кто построил ее. Люди так привыкли к ней, как будто она была здесь всегда. Каменные ступени к ней стерлись от башмаков, многочисленных посетителей и растрескались. Из трещин кое-где пробивалась трава. Над входом аптеки висел старинный бронзовый колокольчик, он звонко приветствовал всех, кто открывал потемневшую дубовую дверь.

Хозяин аптеки Ефим был вдовцом. Его жена померла рано, когда их сыну Фетису было всего три года.

По соседству с аптекой жила семья учителя гимназии, жена которого — добрая, заботливая женщина во всем помогала овдовевшему соседу. Фетис воспитывался с их дочкой Варенькой. Вместе играли, вместе делали уроки, часто ходили с аптекарем собирать лекарственные травы. Эти прогулки были большой радостью для детей.

Дальняя часть аптеки была жилой, она состояла из двух больших светлых комнат, но дети чаще всего играли в кладовой, где хранились лекарства. На полках стояли всевозможные колбы и пробирки, порошки и настойки в коробочках и бутылках, а под потолком сохли травы. Их запах пропитал старые стены дома. Огромное окно кладовой выходило на площадь. Под ним густо разрослась сирень и весной, когда она зацветала, аромат ее был сильнее даже стойкого запаха лекарств.

А в соседней половине был прилавок, где обслуживались посетители. Множество склянок теснились на полках под стеклом, привлекая причудливыми формами и яркими этикетками. Об этом всегда заботился старый аптекарь. Он считал, что лекарства в красивой упаковке быстрее побеждают болезнь. А людям нравились необычные, разноцветные флаконы и баночки. И они охотно приходили в старую аптеку. Хозяин ее сам занимался приготовлением снадобий и сбором трав.

Лет с шести Фетис всегда ходил с отцом, как тот говорил в шутку"за травкой-муравкой". Часто с ними отправлялась и Варенька.

Но случилось так, что однажды поздней осенью, когда зацвел в горах безвеременник, никто не мог пойти с аптекарем. И Ефим отправился за очень ценным, незаменимым растением один. Фиолетовые цветы с яркими оранжевыми пестиками появлялись на каменистых известковых склонах, когда лес почти сбрасывал листву. Встречались эти растения очень редко. За ними приходилось порой подниматься высоко в горы и собирать их на крутых склонах. И случилась беда — аптекарь сорвался со скалы и разбился. Его нашли уже мертвым. Так в неполных пятнадцать лет остался Фетис круглым сиротой и унаследовал аптеку.

Первое время ему было очень трудно. Он тосковал за отцом. Все валилось у него из рук. И если бы не нежная забота Вареньки и ее родителей, он, наверное, продал бы аптеку и уехал"куда глаза глядят". Но понемногу дела стали налаживаться. Ведь Ефим с малолетства учил сына всем премудростям своего ремесла. Больные по-прежнему приходили в аптеку, и Фетис понял, что ради доброй памяти отца он должен заменить его, так, чтобы, как и раньше весело звонил старый колокольчик у дверей.

Минуло почти два года. Снова была осень. Фетис стоял у окна, которое выходило на площадь, смотрел, как первые желтые листья сирени падают на булыжную мостовую, и думал о Вареньке. Полгода назад, отца девушки перевили в новую гимназию, и его семья вынуждена была перебраться на другой конец города, и юноша скучал по ним. И особенно за Варенькой, к которой привязался с самого детства. Теперь же он видел ее лишь изредка, когда она возвращалась из церкви и проходила мимо его окна в кладовой. Да иногда заходила в аптеку. Поэтому, когда люди возвращались с воскресной или праздничной обедни, он спешил к заветному окну в кладовой, чтобы хоть издалека увидеть девушку. Она не могла часто бывать у Фетиса как раньше, у нее было много хлопот по дому. Ее мать в последнее время частенько прихварывала. И Варенька, старшая из детей, опекала маленьких братиков.

В этот день Фетису особенно хотелось увидеть девушку. И когда она вышла из церкви и направилась в аптеку, он так растерялся и обрадовался, словно не видел ее сто лет.

Фетис поспешил к прилавку, куда должна была подойти Варенька. В волнении, сам не зная зачем, он стал переставлять баночки и не заметил, как задел бутылку с настойкой мандрагоры, и жидкость пролилась в большую посудину с приготовленной для расфасовки мазью от радикулита. Надо сказать, что эта мазь пользовалась большим спросом. Ее готовил Фетис по старинному рецепту, который передавался из поколения в поколение. Но сейчас молодому аптекарю было не до мази.

Весело пропел колокольчик, и вошла Варенька. Оказалось, что у нее заболел отец, и ему понадобилось то самое прославленное средство от радикулита. Фетис выбрал баночку и заполнил ее из той самой посудины, куда случайно пролилась настойка мандрагоры.

Девушка взяла лекарство и немного постояла у прилавка. Разговор не ладился. Юноша слишком волновался. Варенька же беспокоилась за отца, который совсем не мог ходить, и вскоре поспешила домой. Сразу же вслед за девушкой в аптеке появился посыльный от самого губернатора. У государственного мужа случился"прострел"спины. Фетис и для него наполнил принесенную посыльным посуду с губернаторским вензелем. Больше посетителей в этот день не было. И хорошо. Молодой аптекарь был совершенно рассеян и взволнован. Все мысли его были заняты Варенькой. Он попытался взяться за приготовление лекарств, но дело не клеилось, и измученный сердечными переживаниями, он задремал сидя за столом.

Разбудил его громкий стук в окно. Поздние посетители, случалось, беспокоили Фетиса, но этот стук почему-то испугал юношу, от тяжелого предчувствия сжалось сердце. И оказалось не напрасно. Когда Фетис открыл дверь, то увидел взволнованного Каплюса — своего друга по гимназии. Едва отдышавшись тот, сбиваясь и путаясь, рассказал о невероятном происшествии в губернаторском доме, где он служил секретарем.

— Неужели от моей мази вся спина бедного больного покрылась шерстью?

— Не знаю, но я сам видел, как он в ужасе метался по комнате в одних панталонах, а на спине и даже на руках была страшная черная шерсть. Его сиделка и жена бегали за ним, пытаясь успокоить, но губернатор был в бешенстве. Я слышал, как он приказал немедленно вызвать полицейских, чтобы арестовать тебя. Он кричал на весь дом, что ты покушался на его жизнь. Скорее уходи отсюда пока не поздно. Полицейские вот-вот будут здесь, и тогда тебе несдобровать, — заключил Каплюс.

Огорошенный услышанным, ничего не понимая толком, Фетис бросился собирать вещи. Натолкав в сумку, что попадало под руки, он принялся укладывать упаковки с лекарствами, и, прежде всего, злополучную мазь, которую он успел днем расфасовать в самые красивые баночки. И тут Фетис заметил пустую опрокинутую колбу из-под настойки мандрагоры и все понял.

— Да ты бери в первую очередь еду да деньги в дорогу, деньги, деньги не забудь! — подсказывал ему Каплюс.

Но выполнить умный совет друга Фетис не успел — на площади появились полицейские. Пришлось друзьям обоим выбраться из аптеки через окно в комнате, которое выходило на другую сторону двора, оттуда Каплюс поспешил окольными путями вернуться в дом губернатора, а Фетис бросился наутек, как можно дальше от аптеки. Он бежал до тех пор, пока не выбрался за город и, совсем выбившись из сил, уснул где-то прямо на земле, примостив сумку под голову.

Проснулся беглец, когда солнце было высоко. Оглядевшись, Фетис убедился, что был недалеко от города. Он был хорошо виден с небольшого холма, на котором оказался юноша.

— Боже, — недоумевал аптекарь, — за что такая беда обрушилась на меня, что мне теперь делать, как жить дальше?

Он подумал о Вареньке и вспомнил, что ей тоже дал накануне злополучной мази.

— Что же будет с ее отцом? — ужаснулся юноша, — неужели такая же беда, как и у губернатора, настигнет и его? Единственное мое спасение найти краснобыльник! Когда-то с отцом они собирали по берегам реки, на меловых откосах эту редкую траву, и тогда старый аптекарь объяснил сыну, что это лучшее средство для удаления волос.

— Я должен скорее найти то место, где растет краснобыльник, — решил Фетис, — собрав траву, я приготовлю лекарство и передам его губернатору с кем-нибудь. А когда тот вылечится, вернусь в город, и меня простят, — подумал он и поспешил в путь.

До реки было далеко. Солнце уже клонилось к западу, когда юноша вышел к обрывистому берегу. Но, отыскав место, где когда-то рос краснобыльник, понял, что было поздно, травы не было. Да и не удивительно, ведь была уже осень, а они собирали ее в июле. Убедившись в тщетности своих поисков, Фетис спустился к реке. Напившись, он присел отдохнуть на песчаный берег. И тут обратил внимание на лодку. Она застряла в камышах недалеко от берега, в ней виднелось весло, а вокруг — никого. Место было глухое, надвигалась ночь, и юноша решил, что сама судьба послала ему эту лодку. Не раздумывая, он уложил на корму свою котомку и, взявшись за весло, оттолкнулся от берега. Доплыв до середины реки, Фетис перестал грести, река сама понесла его на встречу неизвестности. Когда стемнело, он, утомленный, уснул, доверив лодку волнам.

Утром лодку прибило к берегу в устье реки, совсем близко виднелось море, мерцающее серебряными бликами. Оно раскинулось широкой полосой до самого горизонта. К берегу по пологим склонам невысокой горы спускались улицы небольшого городка. Одна — очень длинная, тянулась, извиваясь, вдоль берега реки до самого моря. По ней и отправился юноша, надеясь найти, где перекусить, его мучил голод.

— Хорошо еще, что я успел прихватить деньги из аптечной кассы, — подумал Фетис и направился в первую же встреченную им таверну.

Заняв столик у окна, беглец огляделся. Посетителей было не много, лишь в углу, сдвинув столики, разместилась подвыпившая компания, в тельняшках и одинаковых темно-синих беретах с пушистыми голубыми бомбончиками. Все в их поведении и одежде говорило о том, что гуляки бывалые матросы с одного корабля. Появился молоденький официант с полотенцем через плечо. Фетис заказал жаркое и кружку пива. Когда вернулся паренек с заказом, юноша не удержался и заговорил с ним. Тот охотно отвечал. Посетителей было немного, и ему видимо хотелось поболтать с новым человеком. Они быстро разговорились, юноша немного рассказал о себе, умолчав, правда, о происшествии с губернатором, он поведал, что решил отправиться в путешествии, но случилось так, что оказался без денег, и теперь не знает, как быть.

— Ну, тогда тебе здорово повезло, дружок, — похлопал по плечу беглеца официант. — Вот эти ребята там, в углу за столиками команда с"Лонгари" — лучшего парусника в нашем порту. А у них как раз нет юнги.

Фетис даже не успел ответить, как его новый приятель уже о чем-то говорил с матросами, а те дружно разглядывали его. Наконец один из них, видимо, боцман, встал и весьма неуверенной походкой направился к его столику. Переговоры были недолгими. Сговорились о довольстве и жаловании. И уже к вечеру"Лонгари"отчалил от берега, взяв курс на юг.

Ох, и нелегко пришлось Фетису вначале. Все было непривычно — от жестокой койки до жгучей от перца и прочих специй пищи, не говоря уже о тяжелой работе и бесконечных тычках и ругани боцмана. Но Фетис терпеливо переносил все невзгоды, он решил выстоять во чтобы то ни стало ради того, чтобы через год вернуться, наконец, в милый сердцу город, в привычный уют аптеки, пропитанной запахом трав и лекарств.

Видя упорную старательность юнги, уважительнее стали относиться к нему матросы, и даже боцман помогал и все реже кричал и ругался.

Все бы ничего, если не скучал бы он за Варенькой, да не мучили его горькие мысли о вине перед губернатором и отцом девушки. Вот это было самое тяжелое испытание для него. Лишь слабая надежда на то, что в странствиях своих удастся ему где-нибудь добыть столь нужный для него краснобыльник, успокаивала его.

Прошло полгода,"Лонгари"курсировал между островами, перевозя всевозможные грузы: фрукты, древесину, уголь, а однажды даже кур и гусей в клетках. У юнги выгорели от жаркого солнца волосы, огрубели руки и загорело до черноты лицо.

Однажды жестокий шторм застал"Лонгари"в самом неподходящем месте — в заливе Последней надежды, ставшего гибельным местом для многих кораблей.

Экипаж бился до конца, но рухнула под напором ветра мачта, заклинило штурвал, и истерзанный корабль выбросило на рифы.

Фетис очнулся на песчаном плесе тихой бухты. Немилосердно пекло солнце, пересохли губы, хотелось пить. С трудом поднялся он на ноги, саднило ободранное тело, кружилась от слабости голова. Шатаясь, побрел юнга по берегу в надежде найти пресную воду и что-нибудь съедобное. Вскоре увидел он выброшенные на берег несколько ящиков, кусок доски и обломок мачты. Море было тихо и пустынно. Вокруг ни души.

К счастью в одном из ящиков оказалась сушеная рыба, она правда немного подмокла, но голодному Фетису оказалась куда как кстати. Подкрепившись, он осмотрел два других ящика. В одном были какие-то детали, а другой по прихоти судьбы, оказался его рундуком.В нём была смена белья, жалование за последний месяц и дорожная сумка, с которой он отправился когда-то в путь. В ней кое-что из одежды, аптекарская утварь, схваченная впопыхах, да множество баночек с лекарствами. Фетис сложил все вновь в рундук, подтащил к нему ящик с рыбой и отправился на поиски воды.

Долго он брел по горячему песку вдоль берега, напрасно вглядываясь вдаль — море было пустынно. Лишь чайки да олуши кружились над волнами. Фетис обратил внимание, что часто птицы пролетали вглубь острова, и заметил место, где постоянно кружились над землей несколько птиц. Он решил проверить, что там. Это явно было не случайно. И действительно. На плоской вершине скалистой гряды в каменной ложбине накопилось озерко пресной воды, совсем небольшое, но это было спасение. Фетис напился вволю и тут же у воды заснул.

Разбудила его нахальная чайка, усевшаяся прямо ему на голову. Он открыл глаза и пошевелился. Испуганная птица, взлетела, издав хриплый, пронзительный крик, от которого Фетис окончательно проснулся. И первое, что увидел он — прямо перед ним в расщелине виднелись кустики краснобыльника. Он рассмотрел их как следует, сомнений не было — это была столь нужная ему трава. Оглядевшись, он заметил, что ее здесь было много. Фетис находился, пожалуй, на самом высоком месте острова. Отсюда он хорошо был виден, крохотный, с каменистой вершиной и песчаными бухточками. На берегу одной из них виднелся его рундук и несколько обломков"Лонгари", а вокруг, сколько хватало глаз — бесконечная синь моря.

Отчаяние охватило, было, моряка, но понемногу он успокоился и стал как-то обустраиваться. Соорудив среди камней нечто вроде лачуги, приспособив обрывок паруса с мачты вместо крыши. Под навесом расположил свой скарб и разложил в тени сушить кроснобыльник. Питался он моллюсками, находя их на мелководье и съедобными водорослями, распознавать которые научили его матросы с"Лонгари".

— Что-то стало с ними, — часто думал Фетис, вглядываясь в пустынную рябь моря. Его, молодого и сильного больше всего угнетала бездеятельность — ему оставалось только ждать и ждать, вглядываясь в даль.

К счастью, когда осталось в запасе лишь две сушеные рыбины, на горизонте появился парус. Корабль прошел бы мимо, но на нем заметили Фетиса, который размахивал обломком мачты. На воду была спущена лодка с матросами. Они дружно взмахнули веслами и направились к острову. Когда они причалили, юнга уже был готов в путь, уложив в рундук свои вещи и самое главное — сушеный краснобыльник. И вот уже матросы окружили Фетиса, поздравляя его с удачным спасением. От них он узнал, что корабль направляется на остров Тараберн с грузом строительного леса, а оттуда им предстоит очень дальний переход к островам Молука. Капитан"Голубка" — так назывался спавший юнгу корабль, предложил ему стать матросом на его судне. Но у Фетиса теперь был краснобыльник, из которого он мог приготовить так необходимое ему лекарство, поэтому он попросил капитана высадить его на Тараберне, ведь он был гораздо ближе к его родине, чем далекие Молукские острова. Так и договорились. И корабль направился прежним курсом. Плавание оказалось удачным, и уже через десять дней вперед смотрящий возвестил долгожданное"земля"и"Голубок"бросил якорь в узкой длинной бухте. Матросы принялись за разгрузку бревен, Фетис старательно помогал им. Когда работу закончили и на корабль занесли запасы воды и провизии, Фетис попрощался с командой, еще раз горячо поблагодарив за спасение, и пожелал им удачного пути.

И вот уже стал отдаляться от берега"Голубок"и, выйдя из бухты, расправив паруса, вскоре скрылся вдали.

Фетис огляделся. Город казался пустынным, лишь несколько докеров суетились возле пирса, да около таверны под полотняным навесом сидел, отмахиваясь от мух серым полотенцем, видимо, хозяин этого заведения. К нему и направился Фетис. Тот не очень-то приветливо, но все же объяснил ему, что город, как и остров, называется Тараберн. Других, даже небольших поселений на острове не было.

— Городок наш небольшой, но есть гостиница, лавка и вот моя прекрасная таверна, — показал хозяин на свое немудреное заведение.

Но самое главное, что узнал у него Фетис, это то, что"Голубок"был последним кораблем в этом году на Тараберне, потому что начинался сезон ураганов и целых полгода к острову не сможет подойти ни один корабль.

Эта новость так огорчила бедного юношу, что у него совсем пропал аппетит. Фетис стал думать, как же прожить ему так долго на острове. Тут то он пожалел, что не взял у боцмана с"Голубка"собранные матросами для него деньги. Ведь он рассчитывал очень быстро отправиться в путь, нанявшись на попутный корабль матросом. А теперь положение его было отчаянным. Денег хватало, по самым скромным подсчетам лишь месяца на два.

Хозяин таверны подсказал ему, где находилась гостиница. Там юноша снял самую дешевую комнатушку с облезлыми обоями и скрипучим топчаном. Одно утешение — большое окно с видом на причал.

Фетис безуспешно пытался найти работу. Жители города удивляли юношу. Любопытные и завистливые они неустанно шпионили друг за другом сквозь щели в высоких заборах. Казалось, единственной их заботой, было не отстать от других. Больше накопить и хотя бы в чем-нибудь обойти соседа. Кормило обитателей острова море. Они ловили рыбу и омаров, собирали мидий. Но самым доходным ремеслом была добыча встречающегося только у Тараберна редчайшей разновидности коралла — перламутрового. Причудливые сплетения его веточек переливались на солнце и играли всеми цветами радуги. Из него изготавливались очень дорогие украшения, которые ценились во всем мире. Именно за ними и прибывали многочисленные корабли в летнее время, доставляя в своих трюмах все необходимое для жизни на острове. Осенью же и зимой жизнь на острове замирала — начинался сезон дождей и ураганов, из-за которых войти в единственную удобную для стоянки бухту было невозможно. Бедолагу Фетиса угораздило прибыть на остров буквально через два дня после отплытия последнего корабля. Вскоре действительно поднялся сильный западный ветер, который буквально сбивал с ног. Фетис вынужден был проводить время в своей холодной комнатушке, радуясь тому, что от предыдущего жильца осталось несколько книг, одна из которых была старым травником с полуистлевшими страницами. Бывший аптекарь купил в лавке большую тетрадь и ручку и старательно переписывал самые истрепанные страницы. Некоторые рецепты были ему знакомы, но большинство он видел впервые. Многие лекарства советовалось изготовлять из морских животных и водорослей. Это очень заинтересовало Фетиса, и ему пришла мысль попробовать зарабатывать, продавая лекарства. Он достал свой рундук и выставил на стол все баночки, захваченные им впопыхах из аптеки. К его великой радости среди лекарств он нашел несколько колб, горелку и даже ступку с пестиком. Теперь Фетис с увлечением занялся своей любимой работой. Сначала собирал нужных для лекарств морских обитателей, выбирая дни, когда немного утихал ветер, а потом уже готовил лечебные составы. Пустых баночек оказалось немного. Большинство из них было заполнено мазью от радикулита. Он открыл одну из них и натер содержимым руки, опасаясь, не загублено ли лекарство. Прошло несколько дней — все было благополучно."Значит то, что произошло с губернатором это случайность", — решил аптекарь.

Когда вся пустая посуда была заполнена новыми снадобьями, Фетис отправился в таверну и уговорил хозяина разрешить ему продавать лекарство, отдав ему за это остатки денег, матросскую новую робу и две баночки от радикулита.

Узнав, что приезжий собирается торговать лекарством, его сосед по гостинице — учитель, как и он, случайно попавший на Тараберн, дал ему разумный совет:

— Прежде всего, не уставай повторять, что это самое дешевое в мире лекарство и, что кое-кто, например лавочник, уже приобрел ценнейшую из настоек, которой осталось совсем немного. И не сомневайся, они расхватают у тебя даже пустые склянки, — грустно усмехнулся учитель.

Он прожил на острове целый год и успел, как следует узнать местных жителей. Но аптекарь лишь улыбнулся ему в ответ. Он был уверен, что его снадобья будут продаваться и без рекламы. Ведь он так старательно готовил их.

И действительно — дело пошло весьма успешно. Стоило кому-то купить мазь от веснушек, как немедленно спешили за ней его соседи. В первую очередь расхватали средство от радикулита — оно было в самых красивых баночках. Но вскоре слухи поползли по городу, что многие почтенные граждане вдруг стали почему-то зарастать шерстью, да так быстро, что через полмесяца в некоторых домах все обитатели покрылись густым мехом с ног до головы. У них исчезла речь, удлинились руки, ноги наоборот стали короткими и кривыми. В общем, они превратились в обыкновенных обезьян. И произошло это так быстро, что вскоре уже некому было даже предъявлять претензии аптекарю. Дома опустели, по городу бродила, разбойничая в садах, стадо горилоподобных обезьян. Лишь двадцать пять человек во всём городе остались в облике человеческом. И хотя они тоже пользовались средством от радикулита, на них оно почему-то не подействовало.

Тут только понял Фетис, что мазь его каким-то чудодейственным способом выбирала и наказывала только плохих людей. А самым первым поплатился хозяин таверны, намазавшись вволю дармовым лекарством.

Всё это случилось в конце сезона штормов. И вскоре к пирсу пришвартовался первый корабль. Все, кто остался в городе в облике человеческом, покинули на нём Тараберн, где злобные обезьяны не давали им покоя.

И Фетис наконец-то, спустя год, вернулся в родной город. За это время он так возмужал и изменился, что ему можно было смело появляться в городе. Он прошел по площади мимо аптеки, окна и двери были заколочены, покосилась вывеска, а ступени совсем заросли травой. Юноша направился к дому Вареньки. В разлуке он часто представлял встречу с любимой, но у дверей дома решительность оставила его. И если бы сама Варенька не вышла случайно на порог, как знать — когда бы еще увиделись они. Девушка сразу узнала своего друга и так была рада встрече, что не было сомнений — она любила и ждала его. От неё Фетис с радостью узнал, что отца девушки радикулит больше не мучает, и он продолжает работать в гимназии.

— А вот наш губернатор почему-то превратился в обезьяну, сначала покрывшись шерстью. Он долго сидел взаперти, но как-то вырвался и сбежал куда-то, — рассказала Варенька Фетису.

Оказалось, молодого аптекаря никто и не подозревал в злодеянии, потому что очень многие горожане пользовались его мазью, и все они были здоровы. Люди поговаривали, что губернатора покарал бог за жестокость и коварство.

Фетис вернулся в свою аптеку. А вскоре была веселая свадьба — и старая аптека ожила. Весело играло солнце на мозаичном полу аптеки, толпились нарядные баночки на витрине, радостно встречал старый колокольчик входящих. Привезенный из странствий травник оказал добрую услугу Фетису. Слава о его редкостных лекарствах разнеслась по всей округе, и за ними приезжали из других городов.

В счастье и достатке зажили молодые. Но все же иногда, особенно ранней весной, когда над городом пролетали на север птичьи стаи, становился молчаливым молодой аптекарь. Все вспоминались ему былые путешествия, пенные гребни волн за кормой, песчаные плесы Тараберна, далекие приморские города. Забылись невзгоды и его приключения стали красивой сказкой.

А в их городе нет-нет, да и появлялись новые обезьяны, о которых, правда, никто не жалел.