Левантевски, шприц!

Радомира Берсень, 2023

Сотрудница «Скорой помощи» неожиданно для себя оказалась перенесена в другой, совершенно чужой и непонятный ей мир, где живут не только люди. Во время перемещения она заняла место девушки, которая, как и она, тоже работала врачом. И теперь ездит на вызовы к странным существам, привыкает к новым методам лечения и… ввязывается в придворные интриги, направленные против короля и его семьи. Как и положено порядочному врачу, наша героиня начинает спасать жизни направо и налево, все глубже увязая в чужих проблемах. Впрочем, не только она, ведь у нее появляются друзья и всех их объединяет одно – на них объявлена охота. И теперь их цель выжить самим, спасти короля и снять с себя обвинения в измене.Обложку нарисовала автор книги.

Глава 1.

Раннее утро. Слишком раннее, слишком стылое и неприятное, чтобы выходить на улицу, но нужно сделать два важных дела: во-первых, наконец покурить, а во-вторых отправиться домой. Все-таки три смены оттарабанено, так можно и помереть совершенно негеройской смертью. Вздохнув, высокая нескладная женщина с короткой стрижкой привычным жестом выудила сигарету, зажигалку и закурила, рассеянно оглядываясь. Все было точно таким же, как и двое суток назад — вонючий гараж в одной стороне, мятый мусорный контейнер — в другой, щербатое крыльцо, облезлые ворота. Смягчал картину лишь нежный снежок, легкими пушинками снующий в воздухе. Женщина курила молча, по привычке затягиваясь быстро и сильно.

— Ты еще здесь? — Вынырнул откуда-то щуплый мужичок в ветхом ватнике, который наверняка еще динозавры за старшими братьями донашивали.

— Угу.

— А чего домой не идешь? Смотри, сейчас Иваныч тебя на еще одну смену запашет. — Пригрозил мужичок, перехватывая из не по-женски крепкой ладони затертую зажигалку.

— Неа, — женщина бросила окурок на землю и тщательно растерла его сапогом, — это он сам меня домой отправил. Иди, говорит, Лизка, покуда ты тут у нас не легла неопознанным трупом. Чего это, говорю, неопознанным? Разве вы меня не знаете?

— А он? — Спросил любопытный мужичок, прерывая затянувшееся молчание.

— А чего он? Ааа, ты про это… да, говорит, ты уже на себя не похожа — так что будешь неопознанной. Только потом чтоб как штык обратно, а то врачей-то почти не осталось.

— Ну-ну, — сочувственно ответил мужичок, затянулся и покачал головой, — этот наш главнюк скоро из тебя все душу выпьет. Врачей мало, это факт. Но нас, фельдшеров, тоже негусто. Да и водителей, если что…

— Слушай, Тим, хорош нагнетать, — махнула рукой женщина, сунула руки в карманы и задом отступила к воротам, — а когда нас много-то было? Разве только в перевернутом мире каком-нибудь.

— Ага, — хохотнул фельдшер, докуривая, — видимо, это тот самый мир, где все до единого медики и притом никто не болеет.

— Давай, работай раб, солнце вон еще только поднимается, — пригрозила Лиза, развернулась и вышла за пределы подстанции. Снежок поднапрягся и повалил сильнее. Зябко передернув плечами, Лиза, она же Доктор Всё, медленно побрела к полузаброшенному парку, за которым располагались старые бараки. Она там часто бывала, в этих бараках жила в основном всякая шантрапа: алкоголики, бывшие зэки, наркоманы, потерявшие себя люди и приезжие, которые из всех достижений медицины предпочитали исключительно вызов «Скорой помощи». Лиза шагала через парк, а в голове у нее крутились исключительно мысли о работе — что не все карты заполнены, что бабка-алкашка с Ромашковой улицы снова в запой вошла, небось опять каждую ночь на якобы подскочившее давление вызывать будет, да еще и начальство переобучение какое-то надумало устроить. Она вздохнула и остановилась. Зажмурилась, пытаясь прекратить эту дикую карусель в своей голове. Пока, наконец, не поняла, что это бесполезно — больше ей думать не о чем. Прошло всего семь дней, то бишь неделя, с того момента, как она вышла из ЗАГСа абсолютно свободной женщиной. Мужа у нее теперь нет, детей никогда не было, попробуй заведи ребенка, если твоя зарплата полтора прожиточных минимума, а мужик при этом хронический мечтатель-лоботряс. Она даже кошку завести не могла, потому что постоянно пропадала на работе. Так что и думать теперь приходится только о ней, родненькой, о своей работе на «Скорой помощи».

Оглядевшись, Лиза улыбнулась — мир вокруг стал таким чистеньким, беленьким, нежным, будто стерильной ваткой прикрыт. Тьфу ты! Опять медицинские сравнения в голову полезли, подумала она, и вдруг заметила, как по этому ватному снежку к ней ковыляет женщина, обняв себя за плечи. Вот дурочка! На улице конец ноября, а она практически в летнем платье, вон как трясет ее. Должно быть она из психохроников, обострилась и сигакнула на улицу в чем была. Хотя по внешнему виду вроде не скажешь, что девушка проблемная: вся такая чистенькая, с приятными льняными локонами, платьице, опять же, хоть и не по сезону, а опрятное. Девушка, тем временем, привалилась к березе, отчаянно дрожа и растирая плечи покрасневшими руками. Лиза покачала головой, не выдержала и направилась прямо к ней:

— Эй, уважаемая, далеко собралась? Только не говори, что на бал — кареты вроде не видать.

Она легким движением скинула с себя старенькую курточку и накинула девушке на плечи. Та судорожно вздохнула и подняла на врачицу глаза, полные мольбы:

— Вы мне поможете?

«О, все как обычно», — даже с некоторым весельем подумала Лиза, — «покой нам только если спиться, как любит говаривать мой фельдшер. Только вышла с работы, а уже снова работу нашла».

— Пойдем-ка, — Лиза подцепила девушку под локоть, — где живешь-то? В бараке, небось?

Та потрясла головой и тихо спросила:

— А что такое барак?

Так. И все-таки похоже девушка из ментальников. Умственно отсталая, наверное. И как за ней недоглядели? Вон какая чистенькая, видать, семья-то все же хорошая.

— Да те деревянные дома, — Лиза махнула рукой, задержала ее и принялась стаскивать с себя перчатки, — ты из какого? Из третьего, поди? Первый-то совсем уже сгнил, на чем только держится.

— Оттуда! — Махнула рукой девушка в сторону дома, что криво торчал по левую сторону от них.

— Все-таки из первого! — Удивилась Лиза. — Послушай, а пошли к нам на подстанцию, тут близко, чаем тебя напоим, а там и родных найдем. Пошли!

Она слегка потянула девушку, но та как-то отчаянно рванулась в сторону дома и повалилась на колени, Лиза едва успела ее поддернуть.

— Тебя уже ноги не держат, — с упреком сказала она, — давай к нам. Мы не обидим. Врачи, все-таки. Клятву гиппопотамам давали и все такое.

— Нннет, мннне б тудда, дддомой, — простучала-простонала девушка и приподняла аккуратный беленький подбородочек.

— Ну, домой, так домой, — вздохнула Лиза и решительно направилась к первому бараку, — ты с кем живешь-то? Имя свое хоть помнишь?

— Альзиенна, — тихо промолвила девушка, глядя себе под ноги.

— Так ты из этих, что ли, поприехавших? — Хмыкнула Лиза. — Не похоже что-то — вон какая светленькая. Да и говоришь чистенько.

Девушка замолчала окончательно. Всю оставшуюся дорогу она старательно смотрела на беленький снежок, которой ложился им под ноги пушистым ковром. Лизе пришло в голову, что скорее всего девчонке не повезло с хахалем — поди алкаш какой-нибудь, вот и ютятся где попало. И ей вдруг стало так жаль эту девушку, что она крепче стиснула ее плечо и твердо решила прямо сейчас поговорить с прощелыгой, который портит ей жизнь. А то может и вовсе нужно обратиться в фонд помощи женщинам, который иногда подкидывает им работенку в виде обреванных избитых бабенок, чудом спасшихся от своих благоверных.

Дом был старым, гнилым, темным, вонючим. Когда женщины вошли внутрь, под ногами у них неприятно захрустело стекло. Лиза не сдержала вздоха:

— И чего ты, милая, живешь-то тут? Больше негде, что ли?

— Негде! — Вполголоса пискнула девушка. Даже сквозь куртку Лиза ощущала как ее знобит.

— Замерзнешь ведь тут на… прочь, — поправила себя врач.

— Ничего. — Полушепотом ответила девушка и рванула вверх по ступенькам. — Нам туда!

— Ну как скажешь. — Снова вздохнула Лиза. Ей пришло на ум, что она могла бы помочь этой девушке, пригласив ее пожить у себя, но она быстро осадила эту мысль. В этих местах нормальные люди не живут. Эта красоточка наверняка или воровка или наркоманка, просто недавно только покинувшая отчий дом, потому и свежая такая, но это временно. Лизе были чужды романтические порывы, она была прагматиком до мозга костей и никогда не кидалась в рискованные предприятия. Девчонку, безусловно, жаль, но себя жальче. Стоит только ей, Лизе, выйти из дома и отправиться на очередную смену — все, можно попрощаться со своим пусть и нехитрым, но все же необходимым скарбом.

Догоняя девушку, Лиза прибавила шагу, вертя головой. Вон в той, пустующей ныне квартире, она реанимировала алкоголика с отвалившимися почками. А на этаж выше сама чуть не стала жертвой реанимации, едва успев выскочить из квартиры с ломающимся нариком. Тот был зол, невменяем и весьма агрессивен. Он и «Скорую»-то вызвал лишь для того, чтобы вытащить наркосодержащие препараты из оранжевого ящичка. Если б не реакция…

— Эй! — Крикнула Лиза в удушливо воняющую нечистотами темноту. — Ты куда делась там?

— Тут! — Отозвался голос еще выше. Тут что — еще и четвертый этаж есть? Кто бы мог подумать. Вздыхая, Лиза принялась подниматься по трещащей и скрипящей деревянной лестнице, которая ходила ходуном.

— Эй? — Повторила она. Здесь было что-то вроде мезонина или, скорее даже, чердака, перестроенного на две крохотные квартиры. — И куда мне идти?

Дверь справа тихонько отворилась и тяжело обвисла на одной петле. И чего было лезть в этот гадюшник? Главврач ей давно уже говорил: «сдохнешь ты, Лизавета, исключительно по причине своей доброты — или сама уработаешься, или тебя уработают». Вот кого нужно было слушаться.

Осторожно войдя внутрь, Лиза настороженно огляделась, затем нащупала выключатель и щелкнула им. Разумеется, света тут нет. Она сделала шаг — неожиданно ей на грудь бросилась та самая девушка:

— Скорее! — Задыхаясь проговорила она. — Нужно помочь ей! Умрет сейчас! Там!

Лиза отодвинула ее и одним широким шагом ворвалась в крохотную комнатенку с забитым окном. Огляделась. Здесь неприятно пахло паленым. По полу вилось множество линий — прямых, округлых, завитых, они переплетались в невиданный узор и вспыхивали будто догорающие угли. Сатанисты, что ль? Ну вот только еще их тут не хватало! — В сердцах подумала Лиза и принялась осматриваться.

— Да кто тут умирает-то! — Сердито воскликнула она. И вдруг увидела — что-то темное притаилось в углу, за продавленным диваном. — Эй, это вы там помираете? А ближе к свету делать это у вас не получится?

Тень что-то проворчала, но не сдвинулась с места.

— Вы ранены? — Настороженно спросила Лиза, по широкой дуге обходя диван. То, что она увидела потрясло ее настолько, что она невольно сделала шаг назад, уперевшись в стену спиной. Там сидела женщина… ну как женщина — нечто темное, клубящееся, бесформенное с женскими очертаниями. Существо корчилось и припадало к полу.

— Ааа… это кто? — Оглянулась врач к девушке. Та стояла совсем рядом, сбросив Лизину куртку на диван. На груди у девушки поблескивало странное украшение с каплевидным камнем посередине.

— Иди! — Приказала девушка и слегка подтолкнула Лизу вперед. — Не видишь? Она страдает. Помоги ей! Если она умрет — умру и я… и ты тоже.

— Это угроза? — Ощетинилась Лиза и сделала шаг в сторону коридорчика, что вел наружу. — Знаете, до свидания, я не помогаю тем, кто мне угрожает.

— Ууу-ыыы-ааа! — Тягуче взвыла тень и забилась, заколыхалась, теряя форму окончательно и растекаясь по комнате. Девушка вскрикнула, в голосе ее отчетливо слышался страх. Темная дымка расплеснулась во все стороны и принялась всасываться в многочисленные щели.

— Нет! — Истерически вскрикнула девушка и схватилась за свое украшение, второй рукой она крепко ухватилась за Лизино плечо, одним мощным движением развернув ее лицом к себе. — Отдай мне свою сущность! — Яростно прошипела она и резко выдохнула чем-то едким, отчего у Лизы закружилась голова. — Отдай! Отдай свою сущность!

Девушка наступала, заставив Лизу вжаться в стену. Но первый страх быстро прошел и Лиза оценила обстановку: во-первых, перед ней молоденькая девчонка лет двадцати, во-вторых, она невысокая и хрупкая. Сама же Лиза была высокой и крепкой, баскетболистка в прошлом, она до сих пор держала себя в хорошей форме. Нужно лишь оттолкнуть дамочку влево и тогда можно будет выскочить к лестнице.

— Я тте покажу сейчас свою сучность! Так покажу, что мало не покажется! — Зло выдохнула врач и с силой оттолкнула ненормальную от себя, схватив ее за плечи. Но та завила свои руки вокруг Лизиных, они обе рухнули в темную копошащуюся тень, которая продолжала негромко подвывать, и забарахтались там. Не успела Лиза опомниться, как тень настойчиво полезла ей в рот, нос, уши, глаза, вызвав сильный кашель. Затем сквозь чернеющий туман начало разгораться какое-то свечение. Оно пульсировало, раскачивалось, наливалось пронзительно-алым светом. Лиза вдруг увидела нависающее над собой лицо девушки. «Странно», — вяло удивилась она, — «я ведь вроде сверху была. А это похоже дым, сейчас сгорим обе к хренам таким-то…». Но дым имел приятный сладковатый привкус, напоминающий жженную карамель. Лиза начала цепенеть, глаза ее упорно закрывались, тело обмякло. Последнее, что она увидела, это лицо девушки, подсвеченное тем самым украшением с камнем. Девушка налегла на нее, вжалась в крепкое Лизино тело, светясь изнутри вместе с камнем, негромко вздохнула и тихо приказала в последний раз:

— Отдай мне свою сущность… и прими мою. Займи мое место!

Дымка плотно сгустилась, кипя и волнуясь, будто варево в кастрюле. Лиза почувствовала, что она бесконечно то ли падает, то ли летит, и это было очень странное и очень томительное ощущение.